вам глаза на характер предстоящей беседы.
"Я думал, ты у Октавии... - Только Анхела могла уловить скрытое
беспокойство Антонио Ауса. - В такие дни нехорошо оставаться одной". - "О
чем вы, отец?" - "О самолете, который разбился вечером близ Ниданго.
Говорят, на его борту были иностранцы. Я видел полковника Клайва: он
всерьез озабочен возможностью иностранного вмешательства во внутренние
дела Тании. Ниданго - порт. Вторжение, если оно состоится, несомненно
последует и через Ниданго." - "Что это за самолет, отец?" - "Не знаю
подробностей. Да и зачем это тебе? Кто с тобой, кстати, сейчас в вилле?" -
"Пито Перес, отец." - "Пито - хороший парень, но где остальные?" -
"Скучают в казармах. Генерал Нуньес готовит добровольцев для очередной
прочистки лесов Абу..." - "Я пожалуюсь Клайву! Нуньес не имеет права
оставлять тебя одну в незащищенной вилле!" - "Не надо звонить Йоргу, отец.
В Ниданго сейчас птиц меньше, чем морских пехотинцев! И еще... Этот
самолет... В нем действительно были иностранцы?" - "Так мне сказал Йорг. Я
ему верю." - "А кто занимается самолетом, отец?" - "Кажется, генерал
Нуньес..."
Майор молча переключил скорость магнитофона.
"Анхела, дорогая! - доверительный, хищный голосок принадлежал
Октавии, третьей по счету, красивой, но весьма недалекой жене Нуньеса. -
Тебя интересует разбившийся на западе Абу самолет? Что за чудачество, моя
радость!.. И что я могу знать?.. Ведь он же упал не за моим окном! -
Октавия рассмеялась и перешла на трагический шепоток: - Ты постоянно
одариваешь меня идеями! Я вдруг поняла, как мне следует начать свой роман!
Слушай! - и процитировала: - "...И тогда горизонт яростно раскурил длинную
алюминиевую сигару самолета!"
- Достаточно! - сказал Досет и выключил магнитофон.
"Почему он его выключил?" - удивленно и настороженно спросила себя
Анхела. Ведь самое главное в разговоре с Октавией было связано не с
самолетом, а с Гильгамешем...
Унижение... Именно унижение вновь и вновь переживала Анхела,
разговаривая с Октавией.
Разве обман не унижает? Разве жизнь Октавии не обман?
Отсутствие выездов, яхта, поставленная на прикол, неприятные новости
из лесов Абу, где один за другим погибали знакомые офицеры, - все это,
конечно, могло выбить из колеи привыкшую к вниманию, к обществу женщину.
Но взяться за литературу, причем литературу историческую!.. Только
ограниченность Октавии мешала ей заметить опасность избранного пути.
Это мой пример повлиял на Октавию, - сказала себе Анхела. - А жадная
зависть лишь подлила масла в огонь... Как по-дилетантски обратилась к
истории жена Нуньеса! Дешевые популярные работы, альбомы, иллюстрированные
каталоги... Она решила писать о Гильгамеше! Плоско и мелко толкуя плоские
и мелкие мысли популяризаторов, Октавия мечтала о масштабном полотне,
которое объяснило бы человечеству парадокс Гильгамеша.
"Как?! - возмущалась Октавия. - Тысячи лет подряд люди восхищаются
царьком, заставившим стонать свой собственный горд! Господи правый!.. А
эта его встреча с пьяницей Энкиду!.. Нет, Анхела, что там ни говори,
история не имеет права хранить подобные документы! Они пусты! Они,
наконец, безнравственны!"
"А ты не подумала, Октавия, что странности Гильгамеша могли
проистекать и оттого, что он не встретил в своем времени ни одного в
чем-то равного себе человека?"
"А другие цари?"
"Дело не в титулах... Мне жаль, дорогая, что ты не идешь дальше
популярных книг. Изучать следует глину... В конце концов, за
сумасбродствами Гильгамеша стоит то же самое, что прячем за своими
сумасбродствами мы, - тоска по другу, жажда любви, страх перед смертью..."
Говорить с Октавией о Гильгамеше было столь же мучительно, как
мучительно говорить о любимом, но потерянном человеке в скучном и долгом
поезде со скучным, тупым попутчиком. Когда Октавия произносила -
"Гильгамеш", Анхела невольно слышала и другое имя - "Риал". Ибо думать и
говорить о Гильгамеше стало для нее с некоторых пор равносильным - думать
и говорить о Риале.
В этом записанном на пленку разговоре с Октавией, - сказала себе
Анхела, - я была неосторожна. Вдумчивый человек по тону, каким я говорила,
по дыханию моему смог бы определить - я говорю о Гильгамеше, как о живом
человеке.
И с горечью Анхела добавила: "этот человек был бы прав."
Как бы она ни лгала, через час я ее отпущу, - решил майор. Тот, кто
затеял с нею игру, был круглым идиотом. К тому же чек Ауса... Я должен его
отработать. Что же касается виллы, пускай отвечает Нуньес!
Пусть уезжает, - подумал он об Анхеле. Ей не место в Ниданго! Что бы
она ни солгала, я постараюсь поверить ей.
Он был убежден в правильности своего решения, и ответ Анхелы вверг
его в изумление:
- Да, я знаю, что за самолет разбился в лесах Абу.
Досет уставился на Анхелу.
- Знаете?
- Да. И готова вас обрадовать. На его борту не было никаких
иностранцев. Только пилот и с ним мой друг - археолог Курт Шмайз. Он
торопился доставить в Ниданго те археологические материалы, что
посчастливилось ему раскопать в Ираке. Я лично наняла этот самолет, я
торопилась, мне хотелось закончить большую работу, посвященную проблемам
эпоса о Гильгамеше. Может быть, мои действия выглядят вызывающими, но,
право, я не видела никакой другой возможности получить свои материалы.
Ведь границы Тании замкнуты!
В словах Анхелы звучала странная убедительность. Но само признание
выглядело безумным...
Досет негромко сказал:
- Мне по душе ваша честность. Эта честность танийки! Еще несколько
вопросов, и вы свободны.
- Слушаю вас...
- Что именно вы называете "материалами" Шмайза?
- Клинописные таблицы, барельефы, орудия труда, статуэтки.
- И только?
- Разумеется.
- Так... - майор вынул из стола мятую машинописную страницу,
развернул ее и медленно, чуть ли не с торжеством, произнес: - При
неудачной посадке самолет разлетелся на куски. Понимаете, Анхела, _о_н
в_з_о_р_в_а_л_с_я_!.. А в сумке пилота сохранился вот этот листок - опись
груза, взятого на борт в порту одного не очень-то расположенного к нам
государства... Прочтите! - и передал Анхеле бумагу.
Анхела прочла:
"Легкое оружие: автоматические винтовки, тип АР18... автоматы...
пистолеты калибра 7,65... Оружие огневой защиты: гранатометы калибра
88,9... ручные пулеметы... минометы калибра 00... Материалы для диверсий:
пластиковая взрывчатка... мины для поражения автомобилей... мины типа
"черная вдова"... Боеприпасы..."
- Недурной размах, правда? - спросил Досет. - Либертозо хотят
настоящей войны... Но они ее не получат!
Раскурив погасшую сигару, Досет холодно взглянул на Анхелу.
- Нелепо утверждать, что все перечисленное в списке является
"археологическими" материалами. Так что будьте добры ответить... - голос
Досета звучал резко и требовательно. - Где было куплено оружие? На чьи
деньги? При чьем посредничестве? Когда и куда придет следующий самолет?
Ведь должен же он быть, правда?
Анхела не ответила, но Досет перехватил взгляд, брошенный ею на
браслет, с которого сползла прикрывающая его папка... Ощущение новой, не
менее серьезной тайны хватило майора. Он не смог объяснить себе этого
чувства, но и отделаться от него тоже не смог. И сказал себе - разговор
затянется... Если я не могу отработать чек Ауса, есть другой вариант -
вырвать из этой странной женщины тайну оружия, оказавшегося в самолете, и
тем самым заполучить место в ставке.
- Что у тебя? - спросил он явно нервничавшего лейтенанта.
- Вас срочно хочет видеть эксперт.
- Хорошо. Иду, - и перевел взгляд на Анхелу. - У нас мало времени...
Думайте!
4. ТУЗЕМЕЦ
Витольд сидел за узким деревянным столом и даже не встал при
появлении майора. Его взгляд выражал крайнее уныние, но и агрессивность
тоже.
- Ошибка исключена! - заявил он чуть ли не с отчаянием. - Я перебрал
все фотопластинки нашего склада, я затребовал самые свежие со складов
фирмы "Дельмас"!.. Дочь Ауса - дьявол, а не человек, майор!
- С чего вы взяли? - усмехнулся Досет и процитировал тоном Чолло: -
"В ней бездна обаяния!"
- Послушайте! - Витольд усилил звук включенного приемника, и
лаборатория - тесное подвальное помещение, примыкающее к "камере
разговоров", - наполнилась ритмичным гулом. Так мог звучать пульс
здорового, уверенного в себе и в своей судьбе человека. - Я не стану
утверждать, что мы слышим дыхание Анхелы Аус, но до ее появления мы
никогда ничего подобного не слышали. В этой женщине бездна не обаяния, а
энергии, майор!
- Хватит! - оборвал Досет. - Вы - старый эксперт! Держите себя в
руках! Где портрет? Его доставили к нам?
- Да, - хмыкнул Витольд. - Доставили. И не только портрет...
Досет вопросительно поднял голову.
- В сегодняшней почте Аус обнаружено письмо... Праздник для
пропагандистов Ставки: положение в Тании стабилизируется, начало свою
работу Почтовое Управление!.. Письмо адресовано Анхеле Аус, отправитель -
доктор К. Шмайз. Обратный адрес - Ирак, внешний район Багдада.
Майор быстро схватил письмо. Неужели Анхела лжет? Неужели Шмайза во
взорвавшемся самолете не было? Неужели он до сих пор сидит в своем далеком
Ираке?
Однако, увидев штемпель, майор успокоился. Письмо отправилось в путь
еще в мае, а сейчас шел июнь...
- Отлично, Витольд!
Но тон, каким майор произнес слово "отлично", заставил эксперта хмуро
поморщиться. Витольд не хотел заниматься столь странным делом. Он пугался
ответственности. Он подумал: не знаю, с чем Досет еще столкнется, но с
меня хватит! Я могу допустить, что дежурный, писавший отчет о таинственном
свечении "открытых частей тела А2", был пьян, я могу допустить, что наши
химики, не способные определить сплав, из которого выполнен браслет,
попросту бездарны, но фотографировал-то Анхелу я сам!..
Подняв голову, Витольд уставился на майора. Досет вскрыл конверт...
Две белые странички, скорее всего выдранные из полевого дневника. Прямые,
раздельно написанные буквы. Почерк доктора Шмайза напоминал клинопись.
Дочитав письмо до конца, Досет пожал плечами. Он все еще не знал, как
соотносить историю Шмайза и историю взорвавшегося самолета, но интуитивно
догадывался - связь существовала, ее не могло не быть. И еще он знал вот
что. Если Анхела помогла туземцу из чистого каприза, ее отношение к
взорвавшемуся самолету простым капризом объяснить было нельзя. Наверное,
так рассуждал и генерал Нуньес, подписывая приказ об аресте столь
известной гражданки.
Пожав плечами, Досет спросил:
- Он был хороший специалист, этот Шмайз?
- Один из немногих танийцев, удостоившихся попасть в энциклопедии, -
не без неприязни заметил эксперт.
Досет поморщился.
- Как вы тогда сказали?.. "В ней бездна энергии"? Да?.. А ну-ка,
повторите фокус с шумами!
Витольд включил приемник. Музыка, позывные, треск морзянки, псалмы,
далекое пение... Ничего необычного!
- Я так и знал! - заметил Досет.
- Что вы знали? - окончательно рассердился эксперт.
- То, что вы стареете, Витольд! Стареете и начинаете умышленно
замалчивать ту информацию, которая с точки здравого смысла кажется вам
нелепой. - Досет жестко взглянул на эксперта. - Ваше дело - видеть и
понимать все! Вам разрешено пить, болтать, вы не бродите с автоматом по
лесам Абу, вас не держат в плавучей тюрьме; но именно это должно помогать
вам приносить нам пользу! Берите перо, бумагу, - приказал он
растерявшемуся эксперту, - садитесь за стол и подробно, тщательно опишите
все, что в этом деле хотя бы на мгновение поставило вас в тупик...
Наверное, есть такие детали, да, Витольд?
Эксперт неопределенно хмыкнул.
- И еще... - майор стащил с портрета, положенного на стол, грязную
тряпку. - Что это за работа, Витольд?
- Подделка под Леонардо, - презрительно отозвался эксперт. -
Талантливая, но подделка... Этуш любил так работать: заимствованная идея,
необычный штрих. Нелепо, неожиданно, но приковывает внимание... - Витольд
неожиданно замер.
- Ну? - не выдержал Досет. - Чего вы уставились на этого бородача?
- А вы ничего не замечаете? - спросил Витольд. Вид у него был
ошалевший.
- Портрет вам подмигнул! - усмехнулся Досет.
Витольд не заметил сарказма.
- Глаза! Взгляните на глаза!.. Разве вы никогда не видели этих
глаз?.. - быстрым, неожиданно сильным для его лет движением Витольд
разорвал тряпку на несколько кусков и этими кусками прикрыл щеки, бороду,
лоб незнакомца. - Теперь вы узнаете эти глаза, майор?
Досет кивнул.
Кого бы ни изобразил Этуш, глаза изображенного, несомненно,
принадлежали Анхеле Аус.
- Как обращались с вами в тюрьме? - спросил майор, вернувшись в
"камеру разговоров".
- Как принято, - отозвалась дочь Ауса, хотя ее недолгий опыт вряд ли
давал право на такую категоричность.
- Вам не отказывали в еде? Вас не заставляли плести и распускать
веревки?
- Жалоб у меня нет.
- А почему мы проявили к вам такую мягкость? Вы над этим
задумывались? Не могли же вы не заметить, как плохо питаются заключенные,
как строг над ними надзор...
- Этот арест - ошибка! - улыбнулась Анхела. - К тому же...
- ...ваш отец - Антонио Аус! - закончил за нее майор, ибо ему
хотелось, чтобы она так сказала. И заключил: - Запомните! У попавших в
"камеру разговоров" обрывается связь даже с самим Господом Богом! Если вы
впрямь не испытали страданий, не ищите объяснений этому на стороне.
- Вот как?
- Наверное, вас ясно, Анхела, как много сил потребовалось нам на то,
чтобы вырвать власть у зарвавшихся социалистов, Долг каждого честного
танийца - выявлять инакомыслящих, указывать нам на откровенных врагов.
Было бы странно, если бы вы, друг полковника Йорга Клайва, уклонились от
этой борьбы. Вот почему я прошу вас ответить на поставленные мною вопросы.
Ответьте, и вы свободны. Если в будущем нам и придется встретиться, -
улыбнулся Досет, - то уж, конечно, не в "камере разговоров".
- Сожалею, - холодно отозвалась Анхела. - Вряд ли нам придется
встретиться в будущем.
- Не зарекайтесь! - майор задохнулся от возмущения. Она угрожает! Ну
что ж... У каждого свое оружие. Она сделала ошибку, сказав о самолете.
Видит Бог, он, Досет, не тянул ее за язык! Он помнил о чеке Ауса. Но
теперь... Теперь он вынужден узнать все, о чем знает она - Анхела.
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг