- Ладно, - Иктос неожиданно ловко скользнул за стену. Не знаю, ждали
ли его там, но действовал он уверенно.
Я незаметно напряг мышцы. Действовать придется одному и во всю силу.
- Так вот, - доброжелательно сказал мне человек в берете. - Расклад
такой. Лезь за греком и можешь проваливать, от тебя нам ничего не надо.
Часа через полтора можешь вернуться, нас тут не будет. Ничего не пропадет,
не волнуйся. А не захочешь возвращаться, уезжай совсем. Вечером есть
поезд. Что тебе делать в этих местах? Сам знаешь, кругом одни леса да
болота.
- А вы? - спросил я, и мой вопрос не понравился человеку в берете.
- Не бери на себя слишком много, - сказал он, оценивающе оглядев
меня.
Его задумчивая улыбка подсказывала: задерживаться не стоит. И,
понимающе кивнув, стараясь, чтобы они все видели мою неловкость, я
медлительно пополз вверх по лесенке.
Ситуация была настолько ясной, что даже близнецы-крепыши
расслабились; человек в берете тоже не проявлял никакой настороженности.
Звон шмелей, сонный стеклянный воздух, душные запахи - прекрасный летний
вечер. Никто из них не догадывался, что люди Джека Берримена уже подняли
тревогу.
Смогу я продержаться десять минут? Уложится Джек в десять минут?
Я на грудь приподнялся над стеной, на которой действительно валялся
брезентовый мешок Иктоса.
Самого бывшего грека я не увидел, но на дороге стоял открытый
армейский джип. Мордастый водитель равнодушно сидел за рулем, еще один
крепыш, поразительно похожий на тех, что стояли на краю канавы, курил,
навалясь на переднее крыло.
- Они пропустят меня? - спросил я человека в берете.
Он кивнул:
- Конечно.
Он стоял сейчас почти подо мной, и это меня весьма устраивало.
Близнецы упустят две-три секунды, в принципе мне должно было хватить
этого.
- Я что-то должен сказать тем, на дороге?
- Будет лучше, если ты помолчишь, - усмехнулся один из
крепышей-близнецов, но человек в берете отогнул лацкан курточки и что-то
негромко буркнул.
Я оценил связь: куривший у джипа сразу выпрямился и без особой
приветливости, но помахал мне рукой.
- Иди.
Я совсем собрался перенести ногу через гребень стены, но в этот
момент со стороны невидимой веранды (ее прикрывали хозяйственные
пристройки) донесся звон бьющегося стекла, а может просто что-то упало.
Все трое переглянулись и уставились на меня:
- Там кто-то есть?
Похоже, до этого момента они и впрямь верили в то, что труп
Беллингера увезла полиция.
- Где? - тупо переспросил я.
- Ладно, проваливай, - быстро сказал человек в берете и полез в
карман.
Но я не позволил ему вытащить пистолет.
Оттолкнувшись от лестницы, всем весом я обрушился на человека в
берете. Я знал: в этой игре он больше не участвует. И еще я знал: меня
отбросит в канаву.
Так и получилось.
Человек в берете даже не охнул, его шея подо мной хрустнула, толчком
меня отбросило в заросшую канаву. Краем глаза я видел, как летят в воздух
клочки кожи - близнецы открыли стрельбу, как я и предполагал, не
вытаскивая оружия из карманов.
Но они опоздали.
Два или три прыжка, я оказался перед хозяйственными пристройками и
нырнул за них. И тотчас пуля с неприятным шлепком ударила в кирпичную
стену над моей головой.
- Не стреляйте! Это я, мистер Беллингер!
Задыхаясь, я взбежал на веранду.
- Потрясен твоей прытью, Айрон Пайпс, - торжественно заявил
Беллингер. - Ты был похож на сонную муху, а сейчас прыгаешь, как леопард.
Ты, вроде, раньше прихрамывал?
Я не ответил.
Несколько минут в запасе у нас было - вряд ли нападающие сунутся
сюда, пока не поймут, сколько нас и чем мы вооружены. Но боюсь, речь шла
действительно о двух или трех минутах. Машинально я коснулся пальцами
правого уха - его жгло. На пальцах осталась кровь. Пуля, пущенная мне
вслед, сорвала кожу с мочки, а вместе с нею вживленные датчики - люди
Джека теперь не слышали меня, не могли слышать.
Ладно, решил я. Все равно Джек уже в курсе происходящего на вилле
"Герб города Сол", нам с Беллингером надо продержаться совсем немного.
Старику я сказал:
- Когда в человека стреляют, его физические недостатки становятся
менее заметными.
Я имел в виду мою исчезнувшую хромоту.
Беллингер усмехнулся:
- Кто эти люди там? Твои гости?
- Почему мои? - удивился я. - Думаю, они пришли к вам. Мне они,
кстати, предлагали уйти.
Теперь удивился он:
- Ты отказался?
С "Вальтером" в сухой, украшенной старческими веснушками, руке он
выглядел несколько необычно; в глазах мерцало любопытство.
- Да.
- Странно, - пробормотал он, но спрашивать, почему я отказался уйти,
не стал. - Чего они хотят?
- Наверное, поговорить с вами.
- Разве для этого надо поднимать такой шум?
Он даже ухмыльнулся. Что-то там, похоже, сходилось в его
размышлениях. Но что-то и не сходилось. По крайней мере, никаких решений
он пока не принимал - одуванчик, настоящий одуванчик, полуобдутый ветром
времени, но все еще крепкий.
Решение принял я.
- Вставайте, - сказал я, осматриваясь. - Наверху безопаснее. Здесь
оставаться нельзя.
Я ожидал чего угодно, но старик не стал протестовать. Правда, он
хотел, чтобы я втащил наверх и его любимое кресло, но и на этом не стал
настаивать.
В кабинете все еще попахивало взрывчаткой.
Сдвинув три книжных шкафа, я надежно закрыл пустой проем бывшей
двери. Часть книг упала на пол, но они и так там валялись, Беллингер не
обратил на это никакого внимания. Вид кабинета вообще его не удивил, он ни
разу не согнулся, чтобы поднять какую-нибудь бумажку, хотя бы из
любопытства. Он действительно знал, что его рукопись унесли?
Я указал ему в угол.
Туда, за письменный стол, я сдвинул кресла; через окна мы могли
видеть самую опасную часть сада.
- Я хочу кофе, - сварливо заметил Беллингер.
Я изумленно оглянулся:
- Кофе? Сейчас?
И покачал головой:
- Боюсь, вам придется подождать.
- Долго?
Я невольно рассмеялся:
- Говорят, у кошки девять жизней. Чтобы ее убить, надо применить все
девять способов. Куда вы торопитесь?
Беллингер нахмурился:
- Как долго все это протянется?
- Ну, полчаса, - сказал я. - Никак не больше.
Я не стал ему говорить, что больше - это означает конец. Это означает
- люди Берримена не могут прийти на помощь. Впрочем, такого не должно было
произойти.
- Я не хочу ждать долго.
- Увы, - заметил я рассудительно. - Надо. А главное, не вставайте с
кресла. Если забраться на дуб, простреливать можно весь кабинет, но угол,
пожалуй, остается безопасным.
Кофе!..
Старик не уставал меня изумлять. Иногда мне казалось, я ему мешаю, я
вторгся в сценарий, в котором мне места не предполагалось, и в то же время
Беллингер, несомненно, держался за меня.
- Может, они ушли? - спросил он, прождав три или четыре минуты.
Я промолчал.
Отвечать ему не было смысла. К тому же, в отличие от него, я не
хотел, чтобы нападавшие ушли. Напротив, я ждал от них самых активных
действий, ведь одного предстояло взять живым.
19
Прошло семь минут.
Напряженная тишина установилась в саду и в доме, даже цикады смолкли.
Возможно, их напугали выстрелы.
- Ну? - сердито спросил Беллингер. - Почему бы нам не спуститься
вниз? По-моему, никого там нет.
Я прислушался и покачал головой:
- Не стоит торопиться.
- Здесь скверно пахнет. Мне здесь не нравится. Я не хочу дышать таким
воздухом.
- Лучше дышать таким, чем вообще не дышать.
Кажется, до него что-то дошло, но молчать он и не думал:
- Айрон Пайпс, почему у тебя такое дурацкое имя?
- Не знаю... Оно вам не нравится?
- Ты не похож на человека, способного носить такое имя. Ты слишком
прыток для человека, который может носить такое имя. Ты непонятен, я бы
сказал, ты темен, Айрон Пайпс.
- Не все ли равно, каков я? Все, что я делаю, я делаю ради вас.
- Возможно.
Он помолчал.
Потом спросил:
- Кто эти люди?
- Вам лучше знать. - Я действительно не мог ответить на его вопрос. -
Единственное, что мы знаем: доверять им нельзя. Я бы не стал им доверять.
Легко угодить в пресловутый ряд.
Я спохватился. Я как бы спохватился, но старик проглотил наживку:
- Ряд? Что за ряд, Айрон Пайпс? О чем ты?
- Ну как... Вы ведь из знаменитостей, правда? Говорят, вы входите в
десятку самых знаменитых людей...
- Конечно, - саркастически хмыкнул старик, - я же сам помогал
распространению этого слуха.
- Вот я и подумал... Мне приходилось читать в газетах...
- Что ты там вычитал? - нетерпеливо потребовал Беллингер. - Чего ты
мямлишь, говори прямо!
- Я читал там про этих всех... Ну, про Хана, это физик такой. И про
Курлена, и про Сола Бертье, и еще была одна журналистка, ее тоже убили...
Как знаменитость, так рядом стрельба. Вот и у вас такое.
- Интересный ряд... - Беллингер задумался. Не думаю, что указанный
ряд в самом деле ему польстил, но он задумался. Я его заинтересовал
по-настоящему. - Для простого садовника ты недурно начитан, Айрон Пайпс.
- Я не совсем обычный садовник.
- Теперь я это вижу.
Он помолчал и уже другим голосом добавил, впадая в привычные
воспоминания:
- Сола Бертье я хорошо знал. Даже слишком хорошо. Иногда пишут о
нашей дружбе. Это преувеличение. Дружить с ним не смог бы и паук. Сол
много пил. Настоящая скотина, говоря между нами. Его мировоззрение густо
окроплено алкоголем. Не удивился бы, узнав, что с борта яхты его сбросил
очередной сожитель.
- Сожитель?
- Можно найти и другие определения. Тебе не все равно? - покосился на
меня Беллингер. - У Сола Бертье было много слабостей.
- Действительно. Для одного человека что-то уж много...
- Правда, у него и талантов было не меньше... Порядочная скотина! -
Он будто мысленно сравнивал с кем-то Бертье. - То, что о нем пишут -
выдумки. Я-то его знал. И Памелу я знал. Зря она ввязалась в то дело...
Незачем ей было ввязываться, было сразу видно, ничего хорошего там не
найдешь... Зря, зря, - повторил он. - Но Памела нутром чуяла необычное.
- Вы разве не из той же породы?
Он усмехнулся и поднял на меня усталые, но все еще живые глаза:
- Поэтому ты и включил меня в названный ряд?
Не отрываясь от окон, я кивнул:
- Надеюсь, мои слова вас не обидели?
- Нисколько, Айрон Пайпс. Как ни крути, люди, упомянутые тобой, если
уж не достойные, то, в любом случае, интересные.
- Знаете, чем они кончили? - спросил я, не оборачиваясь к старику.
Он ответил:
- Да.
- Тогда не вставайте с кресла. Не буду повторять: одно неловкое
движение, и вас пристрелят.
Беллингер промолчал.
Внимательно вглядываясь в темную листву дубов, окружающих дом я
спросил:
- Чем вы так насолили нашим неожиданным гостям?
- Представления не имею.
Я даже оглянулся.
Старик сидел в своей обычной позе: обхватив руками острое колено. В
его взгляде читались удовлетворение и самодовольство. Но спросить что-либо
еще я не успел: где-то у ворот ударила автоматная очередь.
20
- Это у ворот... - прислушался я. - А это под южной стеной...
- А это, - сказал я, - сорвали ворота...
И хмыкнул:
- Вам придется здорово потратиться на ремонт. Не думаю, что кто-то
возьмет на себя расходы.
И крикнул:
- Сидеть!
Пуля раскрошила стену прямо над головой приподнявшегося Беллингера.
Пыль облачком, как нимб, повисла над седыми волосами.
Я не потерял ни секунды.
Это был мой первый выстрел.
Я стрелял на звук, на неясное движение в листве, но почти сразу мы
услышали вскрик, а затем треск и глухой удар. Кто-то свалился с дуба на
землю.
- Ублюдки, - проворчал Беллингер.
- Кого вы имеете в виду?
- Всех. И тебя тоже, Айрон Пайпс. Все ублюдки!
Снизу крикнули:
- Эл!
Я прислушался.
Беллингер мог быть доволен: он узнал мое настоящее имя. Снизу, из
сада, орал разъяренный Берримен:
- Эл, прекрати стрельбу!
- Нам уже можно спуститься? - крикнул я, не вставая с места.
- Спускайся. И отдай старика Лотимеру.
Беллингер с усмешкой взглянул на меня:
- Этот Лотимер... Он тоже садовник?
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг