бойцы знают это, но ждут, не отступая ни на шаг, - ведь за осенним
поражением придет хмельная радость победной весны...
Чистый звук горна заставил меня обернуться. Невысокий старик стоял
посреди крепостного двора, и отливающая золотом в лучах солнца труба
далеко разбрасывала звонкие рулады.
На призывный зов горна со всех сторон потянулись люди. Встрепенулся и
Борис:
- Пойдем скорее, ребята, а то все лучшие места займут!
- Это что - все гости! - осведомился Андрей.
- Ну что ты! - рассмеялся одноклассник. - Здесь же музей, заповедник.
Свадьба начнется вечером, когда туристы уже разъедутся. Люди сюда чуть не
со всей Земли собираются.
Оживленные толпы тянулись в угол крепостного двора. Там, чуть ниже
основной площади, к скале прилепилась маленькая площадка. Этакий уютный
внутренний дворик.
- Когда-то, здесь тренировались дружинники барона, - на ходу пояснил
Борис, - а сейчас каждый день сотрудники музея дают спектакли - ну, там
рыцарский поединок и прочее. Занятное, скажу вам, зрелище.
Артистов было четверо, и одного я сразу узнал - именно он отменно
исполнил роль форейтора. Мечи сменялись шпагами, шпаги - коваными
дубинками. Бились двое на двое, трое нападали на одного. Веселая игра не
давала скучать, и я не заметил, как по двору протянулись длинные тени.
- Молодцы, ребята, - одобрительно произнес Андрей. - Очень
профессиональная работа.
- Тебе виднее, - отреагировал Борис, уже знавший о переменах,
происшедших в жизни Андрея, - но красиво все чертовски. Хотя в жизни
наверняка было не так.
- Да уж! - согласился Андрей, глядя на расходящихся зрителей. - После
даже одной такой настоящей потасовки тебе, наш милый Эскулап, пришлось бы
немало потрудиться.
- Ну что ж, пойдем, - предложил я, видя, что спектакль подошел к
концу.
- Идите, - согласно кивнул Андрей, - а я подойду к этому, как его,
кучеру.
- Зачем? - удивился Борис.
- Да никак не пойму, как он наносит боковой удар...
- Пойдем, - потянул я за собой Бориса, - чувствую - это надолго.
Мы пересекли двор, поднялись по крутой лестнице. Вход в замок
находился метров на пять выше вымощенной брусчаткой площади. Когда-то это
обстоятельство наверняка облегчало защиту крепости, сегодня же только
причиняло лишние неудобства.
Заходящее солнце с трудом пробивалось через узкие, прорубленные под
самым потолком оконца, и в замке горело электричество, разгоняя
сгущавшийся мрак в дальние углы. Мягкий неназойливый свет освещал суровые
стены, с которых строго взирали на окружающее портреты неизвестных мне
личностей.
- Мальчишки! - Ольга и Марианна шли нам навстречу, - Через час музей
закрывается и... - Марианна лукаво посмотрела на подругу и несколько
непоследовательно закончила: - А у нас все готово!
- Хочешь посмотреть замок? - спросила меня Ольга и, не дождавшись
ответа, подвела к стене: - Посмотри, этому гобелену больше тысячи лет.
- Одно это и вызывает уважение, - пробурчал я, разглядывая серое
полотнище с обожженным краем. - Хотел бы я знать, что на нем изображено...
- Коля! - возмутилась Марианна.
- Не тратьте вы время на этого неудавшегося Пинкертона, - веселый
голос Андрея прозвучал у меня за спиной. - Ты лучше Оленька, расскажи все
мне. Честное слово, я с некоторых пор стр-рашно интересуюсь
средневековьем.
- Ох, не верится что-то, - вздохнула Ольга, - только, чур, не
жаловаться - сам напросился.
Вполуха слушая Ольгин рассказ и короткие замечания Андрея (после
каждой из его реплик Ольга широко открывала глаза - похоже, Андрюшка успел
неплохо подковаться), я брел за ними, рассеянно рассматривая висевшее на
стенах оружие, какие-то карты, графики и макеты. Музей как музей. Для меня
в них всегда главным был не рассказ экскурсовода - все равно через
месяц-другой забудется - а настроение, какой-то особый аромат времени.
Рано или поздно, но я начал его ощущать, и потом, порой через несколько
лет, он вдруг сам собой всплывал из подсознания, напоминая о, казалось бы,
накрепко забытых вещах и встречах.
Андрей протянул руку к тяжелой затворенной двери, но Марианна
опередила его.
- Туда нельзя, - и с веселым смешком добавила: - пока.
- А что там? - поинтересовался я.
- Судя по расположению - тронный зал? - ответил Андрей, вопросительно
глядя на Ольгу.
- Угадал, - подтвердила она.
- Именно здесь и состоится торжество, - тут же вставила Марианна.
- С этим залом связана красивая легенда, - отмахиваясь от подруги,
быстро вставила Ольга. - Хотите расскажу?
- Конечно, - ответил я.
- Говорят, что время от времени после захода солнца в тронном зале
появляется привидение. Высокая молодая дама, голубоглазая, очень красивая.
Она одета в длинное серебристо-серое платье, на голове - баронская корона.
Дама выходит из темного угла, проходит мимо трона и вдруг замирает на
месте. Она пытается подойти к стене, тянет к ней руки, но что-то ее не
пускает. И тогда призрак медленно тает в воздухе. Правда, красиво? Жаль,
что я сама не видела.
- А пробовала? - поинтересовался Борис.
- Конечно, - рассмеялась Ольга. - Чуть не месяц провела ночами в
тронном. Но не повезло.
Мы прошли мимо закрытого зала и оказались на балконе, нависшем над
крепостной стеной.
- Когда-то здесь была сторожевая башня, - пояснила Ольга. - Вообще от
замка мало что осталось. И этот балкон, и остальная часть здания
пристроены уже в девятнадцатом веке. Ну вот и все. Экскурсия завершена.
Боря, покажи, пожалуйста, мальчикам их комнаты. А через полчаса просим в
тронный зал. Дорогу найдете?
Мы заверили, что не заблудимся.
Гостей было совсем немного. Помимо нас, в зале находились артисты,
так лихо рубившиеся сегодня на мечах, старичок-горнист и симпатичная
молодая особа по имени Вероника, оказавшаяся хозяйкой музейной библиотеки
и архива.
Старинные часы гулко отсчитали время, маленькая дверь, укрывшаяся в
тени за троном, отворилась, и в зал вошли Гюстав и Ольга. Подозреваю, что
во времена, когда в зале собиралась сотня буйных рыцарей, шуму было не
больше. Поздравления звучали искренне и радостно. Чего только не пожелали
новобрачным в тот вечер, и конечно, никто не знал, что пожеланиям этим не
суждено сбыться. Почти никто...
Часа через полтора компания перебралась к очагу, в котором жарко
горели сухие дрова. Развеселый форейтор (его, кстати, звали Алексеем)
пощипывал струны гитары, остальные подпевали. Один лишь Гюстав продолжал
сидеть, откинувшись на спинку трона. Ольга несколько раз подходила к мужу,
он ласково шептал ей что-то, но не поднимался. Наконец Андрей решительно
направился к нему. Я последовал за другом.
- Князь Гюстав и Ольга на троне сидят, - весело продекламировал
Андрей.
- Не князь, а барон, - улыбнулся в ответ Гюстав. - Знаете, ребята, у
меня сегодня какое-то странное ощущение. Родись я несколько веков назад,
свадьба все равно проходила бы здесь. Этот зал видел моих предков. Больше
тысячи лет провели они под этим кровом. Даже страшно представить.
- Замок такой старый? - удивился я.
- Очень, - оживился Гюстав. - В прошлом году мы провели раскопки.
Оказалось, что эти стены построены на месте других, совершенно разрушенных
временем. Когда-то вокруг шумел город, от которого не осталось даже
названия. Мои предки пришли сюда в незапамятные времена. Видите вон ту
железную руку на стене?
- Я давно к ней присматриваюсь, - отозвался Андрей.
- По преданиям она принадлежала основателю нашего рода. В яростной
битве ему отсекли кисть правой руки, и оставшийся безвестным местный
ремесленник изготовил этот протез.
- Интересно, - обводя глазами стены зала, сказал я. - Дорого бы я дал
за возможность заглянуть сюда лет этак восемьсот назад.
- Я тоже, - откликнулся Гюстав. - Сколько тайн хранит этот замок! В
трех шагах от меня - вот в этой стене - потайная дверь, за ней целый
лабиринт, - вырубленный в монолитной скале. Кто его сделал, когда, зачем?
В семейных хрониках на эти вопросы нет ни слова ответа, да и само
подземелье не упоминается, словно о нем никто не знал.
- Подождем, - заявил я, - Не зря же Андрей средневековьем
заинтересовался. Побывает здесь наш путешественник по времени, потом мы
его допросим с пристрастием...
- Вы действительно хронодесантник? - Гюстав живо повернулся к Андрею,
- Это правда?
- Правда, - подтвердил Андрей, выбирая яблоко покрупнее из вазы,
стоящей в центре стола. - Только не особенно верьте Николаю. У него в
каждой фразе полно допущений и преувеличений. Писательская братия называет
это гиперболой и гротеском. Дело в том, что в ближайшие годы мы будем
ходить либо во времена, когда человека не было, либо в недавнее прошлое.
- Почему? - удивился Гюстав.
- Боятся изменить ход истории, - важно пояснил я.
- Опять врет, - заявил Андрей. - Прошлое изменить невозможно. Ведь
время это... Ну, для наглядности, представьте реку. Мы движемся против ее
течения. Вперед забежать то ли можно, то ли нельзя - не знаю. А назад -
вновь спуститься по течению - вполне. Но дело в том, что время, куда мы
вернулись, или в нашем примере - вода, уже утекло. Сколько ни баламуть
воду в устье реки, в верховьях ее ничего не изменится.
- Подожди, подожди, - перебил я, - ты хочешь сказать, что если я,
зная точный час гибели какого-нибудь героя, вернусь в прошлое и спасу его,
то в нашем сегодняшнем ничего не изменится?
- К сожалению. А может быть, и к счастью. Понимаешь, есть какой-то
странный парадокс, выяснили его совсем недавно. Мы его, не мудрствуя
лукаво, называем "фатум" - судьба. Если ты попытаешься спасти когда-то
погибшего человека, то в назначенный день и час он все равно умрет. Не от
пули, так от сердечного приступа или несварения желудка.
- Ничего себе перспектива, - возмутился я. - Это что же, выходит, что
мое будущее расписано по нотам?
- При чем здесь будущее? - пожал плечами Андрей. - Я говорю о
прошлом, о событиях уже свершившихся когда-то. Порой возникает ощущение,
что у времени есть своеобразные запретные зоны, куда вход выходцам из
других веков запрещен. Что-то мешает сделать тот или иной поступок,
буквально выталкивает из реки времени... Так что Карфаген все равно будет
разрушен. А твой, Колька, нос - разбит.
- При чем здесь мой нос? - не понял я.
- А помнишь, ты в нулевом цикле сверзился с дерева и расквасил нос?
Так вот, как бы я или весь наш отряд ни старались в прошлом, носу твоему
все равно быть разбиту. Хотя... Не исключено, что именно это событие
предотвратить все же удастся. Вряд ли оно имело важное историческое
значение, - Андрей вздохнул и перешел на серьезный тон: - Я невероятно все
упрощаю, ребята. А прошлое - штука странная. Что-то там удается, а что-то
нет, хоть в стенку головой бейся. Время имеет свои законы, и чтобы их
познать, требуется простите уж за плохой каламбур, время. Если честно,
многого я сам понять не могу, да и никто сегодня на ваши вопросы не
ответит.
- И все же я не понял, - подал голос молчавший Гюстав, - почему вы
так жестко ограничиваете временные рамки своих исследований?
- Знание, - пояснил Андрей. - Нам катастрофически не хватает знаний.
Как люди жили, что одевали. И не только по праздникам, а и в повседневной
жизни. Исторически точных документов о том же средневековье, например,
сохранилось ничтожно мало. Остальное - вымыслы, догадки. Ну прикиньте,
явлюсь я завтра, скажем, в мифическую Шамбалу, беде ее откроют. И что я
там буду делать? Глухонемым иностранцем прикинуться, так ведь в рабство
продадут. - И он протянул руку за очередным яблоком.
- Хватит тебе жевать эти сложноцветные, - предложил я. - У меня
созрел очень своевременный тост. За счастье молодоженов!
Бокалы со звоном сошлись в воздухе.
- Оригинальный перстень, - заметил Андрей, ставя свой бокал на место.
Гюстав поднес руку к глазам, полюбовался переливами света на гранях
камня.
- Да, - смущенно подтвердил он. - Может, и не стоило надевать его -
как-никак историческая реликвия, - да уж очень захотелось.
- А что в нем особенного? - спросил я.
- С этим перстнем связано древнее семейное предание. Может быть такое
же древнее, как этот замок, - Гюстав помолчал. - Считалось, что он
приносит счастье главе рода. И надевать его полагалось только в день
свадьбы, ни в коем случае не раньше. Лет триста назад перстень пропал, а в
прошлом месяце мы нашли в одной из стен маленький тайник. В нем была
шкатулка с фамильными драгоценностями и среди них - этот перстень. Триста
лет его никто не брал в руки... Вот я сегодня и не устоял. Тем более -
такой день...
- И правильно сделал, - сказал Андрей.
В ту ночь я долго не мог уснуть. Сказывалась непривычная обстановка
или просто привык за последнее время ложиться под утро, не знаю. Ворочаясь
на широченной кровати, я вслушивался в отдаленный плач ночных птиц,
вспоминал день, ломал голову над парадоксами времени, о которых говорил
Андрей...
Часы пробили три раза, и я повернулся на бок, твердо решив отбросить
все мысли до утра, когда в коридоре послышались быстрые шаги. Кто-то
толкнул было мою дверь, прошел дальше, потом из комнаты Бориса послышались
встревоженные голоса. Что могло случиться?
Прислушиваясь, я сел на кровати. В тот же миг дверь комнаты
распахнулась. На пороге стоял Борис.
- Коля вставай! Быстро буди Андрея, - голос его дрогнул: - Гюстав
убит!
2
Боюсь, что представшую перед нами картину я не забуду никогда. И
сейчас, спустя годы, она заставляет меня порой просыпаться от ужаса.
Гюстав лежал на спине, запрокинув голову. Полоска
неестественно-голубых зубов ярко блестела на бородатом лице. В грудь по
самую рукоятку был вбит длинный обоюдоострый кинжал. Кровь протекла на
пол, собралась лужицей у кровати, протянулась извилистой темной струйкой к
двери. Он был мертв. А рядом, подложив ладонь под щеку, чуть улыбаясь,
спокойно спала Ольга.
К ней и бросился Борис. Гюставу уже ничем не мог помочь - это было
видно с первого взгляда.
- Что? - спросил я.
- Ничего не пойму, - растерянно пробормотал наш врач.
Он взял в правую руку тонкое запястье Ольги, пальцами левой приподнял
веко.
- Похоже на какое-то сильное снотворное. Марианна, помоги...
Марианна всхлипнула, но все же подошла к мужу. Стараясь не смотреть
на мертвого Гюстава, помогла Борису приподнять Ольгу.
- Лучше унеси ее отсюда, - Борис повернул к нам озабоченное лицо.
Я оглянулся. В дверях соляными столпами застыла четверка актеров.
Старичок-горнист поддерживал плачущую у него на плече Веронику и что-то
тихо шептал ей на ухо, ласково проводя рукой по рассыпавшимся прядям
волос.
Помогите врачу, - резко скомандовал я артистам. - Потом всем
разойтись по своим комнатам.
Через пару минут мы остались втроем: я, Андрей, никак не
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг