Русская фантастика / Книжная полка WIN | KOI | DOS | LAT
Предыдущая                         Части                         Следующая
     - Но ведь Клин говорил: вся луна гудит, как надтреснутый колокол.
     - Погудит - перестанет.
     - Она-то пусть себе гудят. Нам бы не загудеть.
     - За разговором не забывай о деле - и дрожь в коленках пройдет.
     - Ты нам свое бесстрашие не показывай - таких храбрецов  на  кладбище
тринадцать на дюжину.
     -  Верно.  Эта  луна,  парни,  выглядит  сверхподозрительно.  Избыток
странностей. Если не сказать - чудес...
     - А что о чудесах думает сам Мстислав?
     - Не дергай ты его зря! Он, между прочим, впервые на этой луне  и  не
виноват, если процессы тут протекают такие...  своеобразные.  Скажем,  лед
сжимается, погружаясь  куда-то  внутрь,  а  излишек  энергии  -  наружу...
залпами.
     - Сжимается?
     - Отстань, я не гляциолог.
     - Вот именно.
     - Меф, слышишь меня? - голос Бакулина.
     - Да.
     - В глазах тоже зеленые просверки?
     - Да...
     - Может, это нам теперь на всю жизнь, а? - Мстислав тихо и  нехорошо,
неестественно рассмеялся.
     Он не ответил. Справа, в той стороне, где  невидимо  затаилась  среди
наледей и торосов исполинская пропасть, мельтешили вспышки зеленых зарниц.
В районе Кратера... впрочем, как  и  везде  на  просторах  Ледовой  Плеши,
что-то происходило. Непонятно что... Ледовую равнину словно бы  затягивало
дымной  пеленой  -  все  там   шло   морщинами,   складками,   шевелилось,
горбатилось. Лица замершего в проеме люка Элдера видеть  он,  конечно,  не
мог, но почему-то был уверен: Юс в состоянии шока. Командир не был готов к
осложнениям.  Они  застали  командира   врасплох.   Лед   вздрагивал   под
ступоходами  "Казаранга",  быстро  сгущалась   мгла   -   возникло   почти
мистическое ощущение, будто Ледовая Плешь расправляет черные крылья...
     - Полундра!.. - прошептал кто-то.
     - Работу отставить! - встревоженным голосом приказал Асеев. -  Элдер,
где ты? Все по машинам! Аганн, освещение!
     Он врубил всю  бортовую  иллюминацию  и  увидел,  что  Юс  успел  уже
спрыгнуть к стоящим группкой Нортону, Винезе,  Кизимову.  Сильный  боковой
толчок заставил машину качнуться на левый борт. Вторым толчком, еще  более
мощным, ее развернуло градусов на шестьдесят вправо; четверых  десантников
опрокинуло - они падали друг на  друга,  как  падают  шахматные  фигуры  с
наклоненной доски.
     - Всем  к  "Циклону"!  -  выкрикнул  Элдер.  -  Бросай  оборудование!
Стартовая готовность!
     Освещенную фарами поверхность наледи пересекла,  отделив  десантников
от "Казаранга", сабельно-кривая трещина. В поисках Рамона он  повел  лучом
прожектора по краю террасы и обомлел: террасы не было -  курилась  струями
снежной пыли обширная яма, с морскую бухту величиной, а из  мутных  глубин
этой ямы невесомо всплывал, уходя верхушкой в черное  небо,  рог  ледяного
утеса..
     - Командир! - крикнул он. - Джанелла исчез!!!
     -  Всем  на  "Циклон"!  -  яростно  командовал   Элдер,   подталкивая
десантников. - Меф, мы с тобой стартуем после "Циклона".
     Потрясенный  реакцией  командира,  он,  проводил  взглядом   длинные,
уродливо  деформированные  тени  Винезе,  Нортона   и   Кизимова,   прытко
уползающие под зеленоватый свет фар и прожекторов "Циклона". "Как же так?!
- думал он  в  совершенном  ошеломлении.  -  Выходит,  все  они  мгновенно
примирились с гибелью Рамона? Или я чего-то не понимаю?.."
     - Рамон! - позвал он без всякой надежды, сознавая уже,  что  чуда  не
произойдет и Джанелла же откликнется.
     Серия ударов снизу. Впереди взлетел фонтан осколков  льда,  и  сквозь
эту сверкающую  в  луче  прожектора  россыпь  было  видно,  как  временный
обелиск-рог лад могилой Рамона внезапно разрушился и глыбы, странно  меняя
свои очертания в момент вспышек зеленых зарниц, отваливались и отплывали в
стороны. Ледовая Плешь, быстро потемневшая и помутневшая от снежной  пыли,
ощетинилась султанами газовых  я  осколочных  выбросов,  айсбергоподобнымн
громадинами выдавленных  из  трещин  кусков  наледей,  кусками  и  плитами
ледового панциря. Он смотрел, как  обозримое  пространство  Ледовой  Плеши
быстро тонет во  мгле,  как  все  вокруг  ломается,  дыбится  и  крошится,
чувствовал дрожь ступоходов, а потом почувствовал невесомость -  несколько
мгновений невесомости и удар - катер словно бы по  собственной  инициативе
спрыгнул в глубокую яму и  сильно  ударился  днищем.  Удар  был  страшный.
Действительно, будто с размаху коленями в подбородок - искры из глаз...
     Во рту было  больно,  горячо  и  солоно  ("Не  натекло  бы  в  маску,
ч-черт!.."), губы и нижняя челюсть быстро  немели.  Он  похолодел,  когда,
оглядевшись, не увидел  прожекторов  драккара.  "Циклона"  не  было,  люди
спешили  обратно,  за  их  спинами  жутко  клубился  зеленоватый  "дым"  в
каньонообразном провале, и все вокруг сползало туда сплошным ледопадом. Он
сразу понял, что "Казаранг" - единственное теперь средство спасения  людей
на взбесившемся Обероне, и до предела увеличил яркость прожекторов.
     Первым прыгнул в кабину Йонге. За ним -  Симич.  Кизимов  ввалился  в
люк, держа  под  мышкой  кого-то  недвижного  в  оранжево-белом  "Шизеку".
Лорэ?.. Освобождая место для других, десантники опустили Лорэ  в  ложемент
второго пилота. Чей-то голос предупредил: "Осторожней, у  него  переломы!"
Кажется, голос Винезе. После Винезе в кабине  стало  тесно.  Тяжелый  удар
сзади - машина опасно вскинула корму, но устояла. Очень опасно...
     Он ждал. Пальцы застыли на  рукоятках,  изготовленных  к  действию  в
позиции старта. Краем глаза он видел, как Элдер отшвырнул Нортона к люку и
десантным  ремнем  пристегнул  себя  к  переднему  ступоходу.   Правильное
решение. В кабину, пожалуй, мог бы втиснуться  еще  один  человек,  но  не
более...
     Из-за клубов ледяной и снежной, ныли, радужно сверкающей  под  светом
прожекторов, видимость на озаряемом зелеными зарницами  пятачке  снизилась
до  нескольких  десятков  метров.  За   пределами   отчетливой   видимости
угадывалось  перемещение  каких-то  пугающе  огромных  масс,  мимо  катера
медлительно перекатывались  или  проплывали  на  уровне  блистера  крупные
глыбы, в шлемофоне сипело, хрипело, трещало, лед под ступоходами дрожал  и
лопался,  и  создавалось  впечатление,  будто  машина  все  время  куда-то
проваливается. Он ждал.  Слившись  в  одно  целое  с  гашетками  старта  и
форсажа,  он  чувствовал,  что  сила  толчков  нарастает,   что   ситуация
осложняется с каждой секундой, следил за траекториями хода  самых  больших
обломков и ждал. Наконец в разрывах снежно-дымчатой завесы показался Асеев
с Михайловым на плече. Мелькнул в прыжке и пропал, а сквозь  завесу  выпер
под луч прожектора белопенный горб пилящего вала!.. По нервам ударил  крик
Элдера:
     - Нортон, назад!!!
     Было видно, как Нортон, повинуясь приказу, остановился, и вал на лету
рассыпался снежными шапками и лоскутами, застывая сугробами.  Потом  вынес
на лед кого-то в белом скафандре - кого-то облепленного с  головы  до  ног
искрящимся инеем, - и когда этот кто-то  знакомым  жестом  протер  лицевое
стекло  и  расчетливо  уклонился  от   шального   обломка,   стало   ясно:
зарождающийся  водяной  фонтан  выпустил  только   Асеева.   Одного,   без
Михайлова... Сквозь хрипы и треск голос Элдера:
     - Николай, Дэвид, в люк! Быстрее!!!
     Казалось, что удар расколол  планетоид  на  части.  "Казаранг"  низко
просел на корму. Оскальзываясь передними ступоходами,  дергаясь  и  дрожа,
машина делала попытка вырваться из ледяного капкана. Голос Асеева:
     - Меф, сам видишь: больше никого не будет. Старт!
     В кабину хлынули отсветы сине-фиолетового пламени - гашетки стартовой
тяги вдавлены до упора. Парализованный ужасом, он чувствовал,  что  задние
ступоходы заклинило намертво. Машина, вибрируя от напряжения, задрала нос,
но не стронулась с места. Под днищем, заливая все вокруг нестерпимо  ярким
фиолетовым светом, пульсировал плазменный смерч, сзади  буйствовал  ураган
лилового огня и  пара,  впереди  закутанным  в  белое  призраком-великаном
набирал высоту столб фонтанирующей  пены,  над  блистером  едва  ли  не  с
плотностью чаек на птичьем базаре  проносились  стаи  обломков  и  крупные
глыбы. Все вокруг шевелилось, двигалось, прыгало, плыло, катилось.
     - Отселить ступоходы! - рявкнул Асеев. - Старт!!!
     Рука, сжимавшая рычаг отстрела, не подчинилась приказу. Убить Элдера,
чтобы спасти остальных... Но если вон та вертлявая глыба успеет  долбануть
в блистер - всем крышка...
     Не успела. На  перехват  выпрыгнула  из  люка  фигура  в  обындевелом
скафандре - короткое "эк!.." совпало с  рубиновой  вспышкой  разблокировки
фиксации рычага и похожей на агонию судорогой отстрела. Тяжесть  стартовой
перегрузки, стянутая алыми буквами полоса транспаранта "Гермолюк  закрыт",
куда-то вниз провалилась озаряемая зелеными вспышками белая муть, и  вдруг
распахнулся простор звездно-черного неба. Горошина Солнца над запрокинутым
горизонтом... Деревянные пальцы левой руки разжались,  отпустили  ненужный
теперь красный рычаг,  деревянно  сомкнулись  вокруг  рукоятки  управления
катером. И что-то со зрением: голубой  серп  Урана  словно  бы  расслоился
ледяными пластинками, оброс лучистой бахромой - перед  глазами  все  стало
мутным, нерезким.
     - Эй, кто-нибудь!..  -  позвал  он.  -  Вместо  меня...  Я  не  смогу
причалить машину.
     - Не будь идиотом, - тяжело дыша, сказал Лорэ.
     - Меф, ты намерен убить нас на финише? - полюбопытствовал Нортон.
     Остальные молчали.
     Он вспомнил про воздуходувку  внутри  гермошлема,  включил.  Облизнув
разбитые губы, посмотрел с высоты на Ледовую Плешь. Кратера не было видно,
всю центральную область ледяного диска  затянуло  дымчатой  рябью.  Издали
похоже на овечью шерсть. Будто овца улеглась в огромное блюдо. Значит, вот
как погиб "Леопард"... По сути, Ледовая Плешь -  прорва,  прикрытая  слоем
льда. Бакулин был прав. Западня. Тигровая яма...
     Потом, уже на орбите, когда ошеломленная команда  рейдера  обеспечила
"Казарангу" радиус-ход в режиме зонального захвата, он с трудом взял  себя
в руки и понял, что надо делать. "Высажу всех - и  обратно.  Даже  в  этой
каше можно... еще можно и нужно искать. И найти. Хотя бы  одного  найти...
Не дадут резервный "Циклон" - угоню "Казаранга",  никто  не  посмеет  меня
задержать".
     В вакуум-створе он дрался с Нортоном у открытого люка "Циклона",  был
бит и пленен. Вел себя глупо и агрессивно. Как будто на рейдере  кто-то  в
чем-то  был  виноват.  Потом  он  притих.  Как  только  почувствовал  свою
ненормальность - моментально притих. А  когда  перед  ним  впервые  возник
Жив-здоров - вообще поджал хвост. Мигом смекнул: Ледовая Плешь  -  это  не
просто тигровая яма, а западня с каким-то немыслимо изощренным  механизмом
клеймения упущенных жертв. В сильнейшей тревоге он пытался предугадать,  в
каком  направлении   развернутся   события,   когда   "нормальная"   часть
корабельной команды подметит странности "заклейменных".  В  том,  что  это
непременно приведет к расколу экипажа рейдера на два лагеря, можно было не
сомневаться, - между ними, как минимум, встанет стена отчуждения. Да,  как
минимум. Ведь нет и не может быть никаких  гарантий,  что  сила  страха  и
отвращения  "нормальных"  по  отношению  к  "заклейменным"  не   достигнет
критической величины.  Поэтому  нет  и  не  может  быть  твердой  гарантии
(особенно при таких обстоятельствах, да еще в неимоверной дали от  родимой
планеты!), что обыкновенные, нормальные люди,  которых  на  борту  гораздо
больше, не вознамерятся  очистить  рейдер  от  экзотического  меньшинства.
Откроют вакуум-створ пошире и скажут: "Не нашего вы роду-племени, извольте
выйти отсюда вон  -  туда,  откуда  пришли".  Как  быть  в  таком  случае?
Сопротивляться? Сделай только одно  движение  -  моментально  и,  главное,
безжалостно перебьют, ведь у страха глаза  велики.  Тем  более  у  страха,
помноженного на отвращение. Апеллировать к  чувству  гуманности?  Но  ведь
гуманизм - категория чисто человеческих отношений, и рассчитывать на  него
им, "нечистым", так сказать, по  меньшей  мере  рискованно...  Н-да,  дело
принимало оборот чрезвычайно опасный... Оставалась очень слабая надежда на
апелляцию к рассудку "чистых". Но по логике ситуации именно  рассудочность
экипажа должна стать источником беспокойства за безопасность Земли! Причем
в равной степени для лагеря "чистых" и для лагеря "нечистых"!..
     Это  была  совершенно  новая  для   него   область   размышлений   из
общечеловеческие темы, и на первых порах он был потрясен  и  растерян.  Он
был не в состоянии прийти  к  какому-либо  определенному  решению,  и  это
вернуло ему  ненавистное,  а  теперь  вдобавок  и  тысячекратно  усиленное
ощущение собственной неполноценности,  ущербности.  Однако  случилось  то,
чего он не ожидал: никто из экипажа пристально  к  ним  не  приглядывался,
никто  не  замечал  на  борту  экзотических  безобразий.  Ну  ни   единого
подозрительного взгляда! Сочувственных - сколько угодно, подозрительных  -
ни одного!.. Так и летели - тихо, мирно. "Чистые" относились к  "нечистым"
очень доброжелательно, сердечно и объясняли их  настороженную  замкнутость
пережитым на Обероне, а "нечистые" приходили в себя, обретали твердость  в
ногах, отрабатывали методы охраны тайны своего уродства и жили по принципу
"поживем - увидим". Казалось бы, настала пора вздохнуть свободнее. Он  так
и сделал. Но поймал себя на том, что простосердечная  беспечность  экипажа
неприятно его удивила. "А если бы действительно произошла подмена? - думал
он. - Если б я на самом деле в  составе  человеческого  экипажа  летела  к
Земле группа нелюдей? Неизвестно, как на других кораблях, а вот  на  борту
"Лунной радуги" нелюди  почувствовали  бы  себя  вполне  непринужденно..."
Впрочем, еще было рано судить  о  своей  человеческой  или  нечеловеческой
сущности. Надо было как следует присмотреться к  самому  себе,  к  новизне
потрясающих  свойств  своего  тела...  "Поживем  -  увидим,  -  думал  он,
обливаясь по ночам холодным потом. - Поживем - увидим..."
     ...Осознав, что опять лежит на жестком полу, лицом на розовом  пузыре
пневмокресла, Меф открыл глаза,  шевельнулся  и  сел.  В  командной  рубке
никого уже не было. Гнетущая тяжесть в  затылке  прошла,  общее  состояние
улучшилось, но сегодня это почему-то не радовало.
     Сидя в пилот-ложементе, Меф долго смотрел на Япет  -  туда,  где  над
чертой горизонта белесым  волдырем  вспухала  верхушка  Пятна.  Размышлял,
машинально потирая и массируя пальцы.
     Собственно говоря, предаваться глубокомыслию не  стоило.  Думать  ему
уже не хотелось. И так все было ясно. Сколько мог,  он  всеми  правдами  и
неправдами цеплялся за орбитальную базу. Его идея легально обосноваться на
малолюдной орбитальной базе в Сатурн-системе шла прахом. Здесь  обстановка
складывалась так, что через  сутки  ни  Жив-здоровам,  ни  ему  самому  на
"Анарде" не поздоровится... Надо нырять в Черную Бороду, иного выхода нет.
     В покое его  не  оставят  -  это  уж  точно.  Есть  веские  основания
полагать, что МУКБОП его вычислил.
     Он смотрел на Пятно и в последний раз взвешивал все "за" и  "против".
Впрочем, на чаше весов с надписью "против" был только Тобольский. "Но ведь
Андрей все равно будет ползать вокруг Пятна до прихода "Виверры", -  думал
Меф. - Я и "Анарда" Андрею совсем ни к чему. Считай,  у  него  пуповина  с
"Анардой" оборвана: ни связи у нас,  ни  резервного  катера.  А  на  борту
люггера - два превосходных драккара типа "Мистраль" и,  как  минимум,  два
десятка десантников-профессионалов. Да и  "Байкал"  в  конце  концов  сюда
приведут... В общем, сутки Андрей продержится запросто. А я за сутки смогу
уйти далеко. Перехвата не будет - гарантия. Не на чем и, главное, незачем.
Если бы "старый, выживший из ума капитан" направил свой танкер к  Земле  -
переполоху было бы  на  все  Внеземелье.  В  диаметрально  противоположную
сторону - двигай себе, валяй, катись,  проваливай,  никому  ты  не  нужен,
оберонский монстр..."
     - Угон "кашалота" никого, кроме селенологов, особенно не расстроит, -
вслух подумал Меф.  -  А  функционеров  службы  космической  безопасности,
наверное, только обрадует... Не могу  же  я  без  жилища,  без  крыши  над
головой.. Взамен этой пыльной развалины я  оставляю  людям  всю  Солнечную
Систему.
     Розовую, мерцающую муаровыми разводами  рукоять  Главного  ключа  для
запуска двигателя юн перевел в позицию "предстартовый разогрев".
     Черная Борода... Барба Нэгра, Коул  Бэйсмент,  Погреб  Дьявола,  Зона
Мрака... Ну что Барба Нэгра? Солнца  он  и  здесь  практически  не  видит.
Маленький, тоненький ободок... А там, в обширных просторах края Системы, в
Зоне Мрака, среди мириадов рыхлых, как пыль, заплутоновых  астероидов  ему
неизменно будет сиять удивительно яркая звездочка.



                        4. ГАДАНИЕ ПО ЛИНИЯМ СПИНЫ

     В первый раз, когда Андрей услышал _с_в_е_р_х_в_и_з_г_, все внутри  у
него словно  оборвалось,  перевернулось,  да  так  и  застыло.  Испуг  был
ледяной,  тяжелый.  Чувствуя  на  лице  холодную  испарину,  он  остановил

Предыдущая Части Следующая


Купить фантастическую книгу тем, кто живет за границей.
(США, Европа $3 за первую и 0.5$ за последующие книги.)
Всего в магазине - более 7500 книг.

Русская фантастика >> Книжная полка | Премии | Новости (Oldnews Курьер) | Писатели | Фэндом | Голосования | Календарь | Ссылки | Фотографии | Форумы | Рисунки | Интервью | XIX | Журналы => Если | Звездная Дорога | Книжное обозрение Конференции => Интерпресскон (Премия) | Звездный мост | Странник

Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг