Душевладельцу с момента подписания настоящего договора
полное абсолютное бессмертие, молодость и здоровье в полном
объеме, с соблюдением всех положенных стандартов вышеуказанных
качеств.
VI. Качества, оговоренные в п. IV, передаются
Душевладельцу:
а) с момента подписания;
б) спустя ______ лет;
в) после выполнения особых услуг.
(нужное подчеркнуть)
VII. Особые условия, как то: предоставление на оговоренный срок
богатства, власти, удовлетворение чувственных желаний; а также
иные услуги, не противоречащие настоящему договору (нужное
подчеркнуть).
VIII. Споры по настоящему договору не рассматриваются.
IX. Юридические адреса сторон:
Душевладелец Душеприказчик
_____________ Мир Мидгард,
_____________ Мелхский оазис,
_____________ средняя плита
_____________ Восточного источника,
_____________ Зал Ржавой подписи.
М. п.
...Те, которые Я, высказывали по этому поводу разное мнение
- и до, и после случившегося, но какое это имело значение,
если подпись у нас была всего лишь одна - одна на всех...
пусть даже и с хитрой завитушкой в самом конце...
ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ
о том, нужно ли ломиться в незапертые двери, а также о
кульминациях, за которыми далеко не всегда следует развязка.
1
...Желтый песок арены, казалось, обжигал глаза. Харон поморгал
воспаленными веками и с трудом встал на четвереньки. Потом
помотал головой, отчего во все стороны разлетелся град песчинок,
судорожным рывком поднялся на ноги, качнулся и сделал один шаг.
Медленно наклонившись, ланиста подобрал выпавший меч и,
спотыкаясь, побрел к центру арены - туда, где его терпеливо
ожидал невозмутимый Пустотник. Сил уже не оставалось, и Харон
вложил в резкий косой удар тяжелого лезвия то, что еще могло
заменить силы, но ненадолго - память и умение, граненое
упрямое умение измученного, кричащего тела.
Это был удар отчаяния. Но это был удар.
С тем же успехом можно было бы попытаться опередить собственную
тень. Меч свистнул у самого лица Пустотника, и тот проводил
оружие спокойным насмешливым взглядом. Он не пытался
парировать, уклоняться; он вообще не делал почти никаких
движений - и тем не менее Харон промахнулся. Не меняя позы,
Пустотник небрежно хлестнул ланисту по щеке, и Харон отлетел в
сторону, оседая на песок. Галерка одобрительно засмеялась,
легкие аплодисменты порхнули по трибунам - людям
понадобилось очень немного времени, чтобы научиться получать
удовольствие от чужого позора. Всего два дня.
Харон лежал навзничь. Щека его горела. Голова ланисты была
неестественно вывернута, и краем глаза он видел запасной выход
на арену, толпящихся у проема угрюмых бесов из чужих каркасов,
видел белого, как мел, Кастора, привалившегося к барьеру...
Несколько раз Кастор пытался оторваться от обитого плюшем
бордюра. Его вело в сторону, ноги подгибались, и кто-нибудь из
стоявших рядом бесов поддерживал Кастора, стараясь не глядеть в
безумные, воющие глаза старейшего из бессмертных, и помогал
вернуться на место. Уйти ему не предлагали, да и не ушел бы он
никуда.
Губы Харона тронула усмешка - труп, мумия усмешки,
разлагающаяся и страшная. Он еще успел заметить, как бесы
расступаются, оборачиваясь назад, а потом над ним склонилось
лицо. Скуластое, чуть раскосое, с прядью жестких черных волос,
падающей на лоб - и губы ланисты еще раз шевельнулись...
неслышно, беззвучно...
Здравствуй, Марцелл, молчал Харон, что скажешь?.. А я вот, сам
видишь,- лежу... совсем...
Здравствуй, Харр, молчал Марцелл, зря ты это, полежал - и
будет... Давай, я тебе помогу, держи руку... вот так, не спеша,
потихонечку...
Неподвижный Пустотник стоял в центре арены. В пяти шагах от него
они двинулись в разные стороны, обходя центр по кругу.
Трибуны молчали.
2
Не чувствовал я его. Ненавидел - да, боялся - еще бы,
но... Не чувствовал. Полуприкрытая дверь, за которой... Зря мы
их Пустотниками прозвали. Было, было дно у этой пропасти, что
открывалась за дверью; далеко, дико далеко, не долететь... и
что-то там ворочалось на дне, скрежеща чешуей, глухо порыкивая,
вытягиваясь в полный рост...
Нет. Не чувствовал я его. И поэтому знал - промахнусь.
Одно мучило меня - почему вчера Кастор кинулся на
Пустотника? Гордость, жалость - или понял что-то битый бес,
увидел шанс, зацепку - и бросился в пропасть, да не успел?!
Я ослабил перевязь, поправил трезубец за спиной и прислушался.
Нет, Пауков в цирке не было, их бы я почуял наверняка.
Один, один пришел, гад скалящийся, один, но -
промахнусь. Как Харон. Как Кастор. Не чувствовали мы его. А он
нас - да. Злобу нашу, страх, ненависть... Наверняка бил.
Харон шел тяжело, меч оттягивал ему руку, и держался ланиста
преувеличенно прямо. Пустотник покосился на приближающегося
человека, хмыкнул нечленораздельно, отслеживая взмах, и в это
растянувшееся мгновение я увидел то, что бросило вчера Кастора
от барьера.
Удовольствие, скользкое животное удовольствие от трепыхания
жертвы, уже обвитой толстыми пульсирующими кольцами, от укусов
ее игрушечных, никчемных - зверь выглянул на секунду из-за
двери, зверь жадно облизывал губы раздвоенным языком - и я
понял, почему бои провинившихся бесов с Пустотниками проводились
при закрытых дверях, и обязательно один на один.
Узкая ладонь впечаталась в лицо Харона, в бессчетный раз сбивая
его наземь - и я ударил в приоткрывшуюся дверь всем телом,
выдергивая из-за плеча родной Лисиппов трезубец...
Ударил - и попал.
Пустотник рухнул на песок, чуть не придавив собой откатившегося
Харона. Я перехватил трезубец для решающего выпада, и в
следующую секунду дверь внутри Пустотника распахнулась
окончательно - я ощутил, как он пытается сдержать ее
неукротимый напор, зажимая рассеченную грудь - и пропасть
позади двери перестала быть пустой.
С песка вставал Зверь. Плоская, ухмыляющаяся физиономия,
утонувшие под низким лбом глазки, розовая пасть с узким длинным
язычком и белоснежными клыками. Тело, закованное в зеленоватую
чешую с металлическим отливом, прочно покоилось на треугольнике
мощных лап и мясистого хвоста. Передние лапы были кротко сложены
на груди и выглядели обманчиво хилыми по сравнению с могучим
постаментом. По клиновидной груди текла густая кровь.
Безумие снисходительно похлопало меня по плечу и выжидающе
уселось в первый ряд партера.
Зверь сделал шаг в сторону, мимоходом наступив на лежащего
Харона, Реализовавшего, наконец, свое Право на смерть. Затем
ящер оглядел задохнувшиеся трибуны и повернулся ко мне, топорща
теменной гребень.
Его чешуя вкрадчиво зашуршала, и в ответ в моем мозгу
зазвучал грозный, нарастающий шорох, шелест, бормотание тысяч
осенних листьев... На этот раз голос Зала Ржавой подписи не нес
с собой видений. Может быть, видения сумели стать
реальностью?..
Нет. Просто видения стали воспоминаниями.
Просто рядом со мной, перед немигающим взглядом Зверя, молча
встали те, которые Я. И я ощутил их тяжелое дыхание.
Тот, который БЫЛ Я, не боялся. И страх ушел. Совсем.
Тот, который БУДЕТ Я, не умел ненавидеть. И ненависть умерла.
Совсем.
Тот, который НЕ Я, не хотел умирать. И больше не осталось
ничего. Совсем.
Зверь легко мог справиться с человеком. С бесом. И даже с другим
зверем. Но сегодня перед Зверем стояла Пустота. И эта Пустота
- убивала.
Я поднял трезубец на уровень лица и медленно двинулся по дуге
западных трибун, стараясь оставлять центр строго по левую
руку...
3
Все, что в мире нам радует взоры - ничто.
Все стремления наши и споры - ничто.
Все вершины Земли, все просторы - ничто.
Все, что мы волочем в свои норы - ничто.
Что есть счастье? Ничтожная малость. Ничто.
Что от прожитой жизни осталось? Ничто.
Был я жарко пылавшей свечей наслажденья.
Все, казалось,- мое. Оказалось - ничто.
О невежды! Наш облик телесный - ничто.
Да и весь этот мир поднебесный - ничто.
Веселитесь же, тленные пленники мига,
Ибо миг в этой камере тесной - ничто!
Гиясаддин Абу-л-Фатх Хайям ан-Нишапури
4
...Когда я пришел в себя, то обнаружил, что стою на коленях,
упираясь руками во что-то мягкое и стонущее. Этим чем-то при
ближайшем рассмотрении оказался лежащий ничком Пустотник.
Раненый. Чуть поодаль валялся сломанный трезубец и исковерканное
тело ланисты Харона. Голова его осталась почти цела, если не
считать разорванного уха, и черные брови резко выделялись на
фоне белой окаменевшей маски с заострившимся носом. Красные
следы от пощечин умерли вместе с Хароном.
Бесконечно долго я вставал, и встал, и опустил взгляд. У моих
ног корчился ответ на многие вопросы. Я наклонился, подхватил
обмякшего Пустотника, взвалил его себе на плечи и побрел к
выходу. Бесы молчаливо расступились передо мной, Кастор
откачнулся от своего барьера и на миг прислонился лбом к моей
руке. Потом он упал, сел, и уже сидя глядел мне вслед.
Выйдя на улицу, я опустил Пустотника в пыль, повернулся к
приближающемуся центуриону Анхизу и подумал, что жизнь все-таки
довольно скучная штука. За Анхизом виднелись Пауки. Дюжины три
ретиариев с сетями и десять метателей. В другой конец улицы я
даже не стал смотреть. Там наверняка было то же самое.
Анхиз поправил шлем и присел на корточки над Пустотником.
- Что ж ты так, Даймон...- пробормотал центурион,
трогая лежащего за плечо.- Говорил ведь тебе... А ты -
время, мол, придет... Пришло, значит...
Пауки ждали. И во второй раз за сегодняшний день я
почувствовал чужое дыхание на своем затылке.
Я обернулся и встретился с молодым, сияющим взглядом Кастора.
- Уходи, Анхиз,- сказал Кастор.- Уходи по-хорошему.
И передай Порченым - мы будем в казармах. Поговорить надо.
Сам сказал - пришло время. Иначе...
Из цирка выходили бесы. Бессмертные, подонки, рабы, грязь
манежная - восемьдесят четыре беса Западного округа в полном
традиционном вооружении; и пятеро первых несли труп Харона.
Восемь школьных ланист стояли в одном строю со своими каркасами.
Шипы браслетов, бичи, кованые копыта... и Анхиз не мог не
догадываться, что будет с ним, и с его Пауками, и с тысячами
горожан, пришедших в цирк - что будет, если все,
лишенные Права, одновременно ударятся в амок в центре
города.
Города свободных людей.
Смертных людей.
Людей.
...Пауки ждали. Все-таки они были смелые ребята, хотя, думаю, не
у одного из них мелькнула перед глазами такая картина: равнина,
на которой в боевых порядках замерли бесы - рудничные,
беглые, манежные, всякие...
- Я ухожу,- сказал Анхиз.- Я передам. И...
Он снова глянул на Пустотника.
- И постарайтесь не убивать его. Я не знаю, обладает он
Правом на смерть или нет, но - постарайтесь...
- Хорошо,- ответил Кастор.- Мы постараемся.
- Герои появляются в неспокойное время,- пробормотал
Анхиз.
И ушел.
И Зал в моей голове ответил согласным шепотом. Зал знал: что бы
я ни делал, куда бы ни шел - я иду к нему.
Иду.
5
Это была самая короткая глава в моей жизни...
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг