заговорил:
- Ты слышишь меня, Бун? - слабый шорох подтвердил, что тот должен
слышать. - Они ведь придумают, как убить тебя... Ты слышишь меня? Ты -
чудовище, Бун... Ты должен умереть!
"Как бы я хотел этого! - мучительно поморщился Эрон, стараясь
распрямить свой ноющий позвоночник. - Что угодно - только не эта
ненависть... Как же ужасен этот мир!"
Ему было больно. Больно еще и потому, что он не мог понять, почему
ему желает зла кто-то незнакомый и посторонний.
Эрон не видел Гиббса - для него бывший священник был просто голосом
из-за стены, но голосом враждебным. Этот голос мог принадлежать кому
угодно - значит, это был голос всего мира людей, избравшим кого-то в
качестве своего полномочного представителя.
И мир людей ненавидел его. Мир людей желал ему смерти... И некуда
было от него сбежать и скрыться.
Как права была Глория, утверждавшая, что Эрон нужен только ей, ей
одной!
- Ты слышишь меня?! - окончательно потерял самоконтроль Гиббс, и его
исцарапанная рука начала ритмично бить по стене, оставляя на ней пятна
крови...
51
Что создает то необъяснимое чувство тревоги, охватывающее порой самых
что ни на есть мужественных людей? Может быть, однажды психологи и сумеют
объяснить этот феномен. Но когда человек чувствует необъяснимый страх, он
вскоре начинает бояться еще и самого страха, а все это не слишком-то
благоприятно влияет на боевой дух.
Ворота Мидиана молчали, как обычно бывает днем, и даже ветер не шумел
сейчас по переулкам и щелям руин. И все же полицейским было жутковато.
Медленно и осторожно они вошли в город.
Мидиан молчал, но его неподвижность и тишина казались призрачными.
Где-то застрекотал кузнечик, но и тот слишком быстро - до подозрительного
- оборвал свою трель.
Джойс махнул рукой, зазывая всех на самую широкую из близлежащих
улиц. Никакой реакции со стороны города не последовало, но захвативший
души страх стал вдруг отчетливей и резче.
Не к добру светило солнце, не к добру серели камни стен... Все здесь
было не к добру. Так грозу часто угадываешь по особому настроению,
сложившемуся в природе: все вроде хорошо, даже слишком, и все же слишком
очаровательно предгрозовое молчание, чтобы ему можно было верить.
- Там люди, - неожиданно замер сержант. - Я чувствую!
- Может, вызвать кого-нибудь на подмогу?
Джойс удивленно уставился на своих "орлов": он не мог понять, что же
конкретно так их напугало. Еще через секунду замер и он. Ему тоже вдруг
показалось, что со всех сторон на их группку устремлены враждебные
взгляды.
Но откуда? Стены кругом были глухими, и ни одна голова не
высовывалась из-за полуобвалившихся верхних кладок кирпича.
Смотрел сам город.
- Не знаю... - замирающим голосом проговорил инспектор. Он был не рад
уже, что решился прийти сюда. Воображение рисовало ему самые жуткие
картины. Неужто здесь обитали не обычные подонки общества, скрывающиеся от
закона, а и впрямь монстры, привидения и остальная нечисть?
Замирая едва ли не через шаг, полицейские дошли до первого
перекрестка. Пока никто не нападал на них, но долго ли это продлится? Не
случайно же здесь все было пропитано угрозой... или грозой.
Внезапно Джойсу показалось, что он заметил какое-то движение за
низкой полуподвальной решеткой. Будто бы чье-то лицо возникло за ней и
быстро отпрянуло назад в темноту...
Джойс постарался сосредоточиться. Даже если там кто-то был, то
прячущийся человек одел маску. Острый подбородок, раздвоенная макушка -
голова выглядела совершенно сердцевидной.
- А это еще что за звук?
Между камнями что-то прошуршало - словно кто-то торопливо пробежал
метр-другой и замер. И снова наступила тишина.
- Черт... До чего же всегда страшно на кладбище! - выразил общую
мысль один из полицейских.
Взгляд Джойса, казалось, прирос к решетке. Но за ней висела
однообразная темнота, и вскоре он уже начал сомневаться, что действительно
что-то видел.
- Ну что, инспектор? - послышался сзади голос. - Может, хватит на
сегодня?
Джойс оглянулся. Его окружали недовольные, настороженные и
перепуганные лица.
Ох не так должны выглядеть стражи порядка во время ответственной
операции!
Настороживший инспектора шум повторился - и на этот раз ему удалось
засечь направление.
Джойс поднял руку, приказывая всем замолчать, и легкими неслышными
шагами устремился к дому, жестами призывая следовать за ним.
- Вперед!
Команда была подана в тот момент, когда полицейские окружили вход.
Обитатель Мидиана не успел спрятаться - да и побоялся кинуться в
единственную сторону, которая могла привести его к спасению: Феттину
совсем не хотелось показывать потайной вход в подземелье.
Бульдог рванулся в одну сторону, Феттин - в другую, и влетевшие в
комнату полицейские разом навалились на него, выкручивая бедняге руки.
Щелкнули наручники, Феттина подняли и поволокли к выходу, на пороге
которого уже возник Джойс собственной персоной.
Джойс сдвинул брови: вопреки его ожиданию, перед ним был вполне
нормальный человек. Лиственная юбка, татуировка и ошейник опять возвращали
инспектора к мысли о тайном культе.
- Может, допросим его, инспектор? - поинтересовался сержант,
прижимающий к виску Феттина револьвер.
Джойс развернулся и вышел на улицу: при солнечном свете он мог лучше
рассмотреть задержанного. Вслед за ним выволокли и пленника.
Еще не покинув тени, Феттин вдруг начал проявлять признаки
беспокойства: глаза его вытаращились, руки и ноги напряглись, и он
забился, безуспешно пытаясь вырваться. Его испуг не укрылся от Джойса.
Тем временем на Феттина уже упали первые солнечные лучи и он
застонал, силясь согнуться или хотя бы закрыть лицо руками. Можно было
подумать, что обыкновенный свет причиняет ему боль.
- Отпустите его! - приказал Джойс.
Он видел, что полицейские стоят достаточно компактной группой, чтобы
не дать в случае чего сбежать пленнику.
- Зачем?
- Я сказал...
Руки полицейских разжались.
Феттин не пробовал бежать - внезапно он повалился на землю и принялся
извиваться, как угорь на сковородке. Он полз к Джойсу, протягивая вперед
руки и тут же отдергивая их, чтобы избежать еще больших ожогов. Чья-то
нога попалась ему по дороге, он отчаянно вцепился в штанину - полицейский
вырвался, только от страха не отвесив Феттину пинка.
Феттин прополз еще немного и вдруг забился в агонии.
Его голая спина вдруг потемнела, почернела, кожа лопнула... В ноздри
полицейских ворвался запах горелого мяса. С шипением выступала на
обнажившихся ребрах кровь и тут же испарялась. Струйки сизого дыма
поднимались над замершим уже телом. Через несколько секунд все было
кончено...
Потянуло густым запахом. Феттин исчез - сгорел, не оставив после себя
ни одной уцелевшей косточки, и только маленькая кучка серебристого пепла
осталась на месте, где только что ползал несчастный человек.
Заскулил бульдог - и бросился прочь.
- Господи Боже! - изменившимся тихим голосом проговорил Джойс. - Это
что - пыль?
Все молчали.
Потрясение, вызванное гибелью Феттина, оказалось слишком велико.
- Солнце... - сорвалось с чьих-то трясущихся губ. - Это солнце его
убило...
- Значит, на нашей стороне прекрасное оружие! - попробовал взбодрить
коллег сержант, но и его голос дрожал и прерывался.
Джойс нервно повел плечами. Взгляд его устремился вверх, к небу.
Солнце уже давно прошло зенит и клонилось теперь к горизонту. Его почти
заслоняла крылатая безголовая статуя, замершая в тревожном каменном
взлете, - черный ангел ночного города... При виде застывшей фигуры Джойс
на мгновение похолодел.
- Да, пока оно не зайдет, - ответил он, наблюдая, как скрывается за
растрепанными каменными крыльями золотой ободок солнца.
Не смотреть бы на это... не видеть бы...
- Пошли! - неожиданно заявил он, махнув рукой в сторону ворот. Пусть
до захода солнца еще оставалось время - не только инспектору хотелось
убраться отсюда подальше.
До выхода из города шли молча. Каждый думал о своем - но все
одинаково были тихими и подавленными. Скорей бы убраться из этого
непонятного места...
Неожиданно Джойс нахмурился и остановился.
В воздухе пахло паленым. Нет, на этот раз не мясом - пахло резиной.
Черный столб дыма поднимался из-за желтых в лучах заходящего солнца
стеблей травы.
- Нет! - прошептал Джойс.
Не сам по себе дым напугал Джойса, и даже не огонь, рваные языки
которого высовывались среди черной гари. Там, где горел этот огромный
костер, должна была находиться полицейская машина.
Инспектор не ошибся. Веселый огонь с жадностью пожирал ее
внутренности, развороченный бензобак сыпал во все стороны оранжевыми
искрами.
- Эй! - закричал инспектор во весь голос, оказавшись на полянке перед
кострищем. - Черт возьми, сюда, скорее!
Зазвучали тревожные голоса.
Путь к отступлению был отрезан, а солнце медленно, но неудержимо
клонилось и клонилось к горизонту. И грозно шумела вокруг сухая трава,
пророча беду и незваным пришельцам, и всем, кто волею судеб оказался в
ночном краю...
52
А в это время по дороге, ведущей из Мидиана в Шир-Нек, мчался
автомобиль. Разве что в музее автомототехники можно было найти второй
столь же нелепый экземпляр: все подобные модели давно сгинули на помойках.
Невысокий, приземистый, круглый, как жучок, он казался пришельцем из
прошлого - да и был таковым.
Не менее экзотично, чем машина, выглядели ее пассажиры. За рулем
восседал невысокий широкоротый человек, уши которого прятались под
клетчатым шарфом, уходящим под ковбойскую шляпу с задранными вверх полями.
Глаза человека закрывали черные очки, но все равно в его лице проглядывало
что-то обезьянье. На заднем сиденье куталась в расшитое старинное
покрывало женщина с очень выразительными чертами лица и прической, более
подошедшей бы африканке. По складкам покрывала можно было понять, что
никакой другой одежды на ней не было и в помине.
- Нужно вытащить его, - сверкая огромными глазищами, проговорила
Рейчел.
Нарцисс не ответил. Если бы он не считал так же, эта машина не катила
бы сейчас по шоссе, а ждала бы своего часа в специально вырытой для нее
землянке.
- Помнишь, что ты сказал? - продолжила Рейчел.
Нарцисс снова не ответил: слишком редко в последнее время ему
приходилось сидеть за рулем, и он очень боялся, что нарушит какое-либо из
правил, сорвав тем самым весь продуманный план.
- Он должен спасти Мидиан!
Нарцисс кивнул.
Это действительно было так. Потому что об этом говорила легенда. Эрон
Бун должен был спасти Мидиан. Эрон Бун должен был его погубить.
Легенда звучала странно и непонятно - но эти слова выглядели
достаточно ясно, чтобы Нарцисс, рискуя всем, вывел на свет свое
технологическое ископаемое.
В Мидиан заявилась полиция. Заявилась по вине Эрона. Значит - этим он
погубил город. Но это дело уже было сделано, и теперь Буна следовало
возвратить - чтобы осуществилась вторая половина пророчества.
И не только из-за этого. Нарцисс просто подумал вдруг, что ему будет
не хватать чудного парня, и он был бы рад вмешаться в судьбу Эрона и при
менее серьезном предлоге.
А так - все было законно. Нарцисс выручал не приятеля - человека,
которому судьба назначила великую миссию...
И поэтому старый автомобиль летел по дороге с такой невероятной для
его возраста скоростью.
53
Звонил Джойс. Эйкерману это не понравилось с первого же момента - как
только он узнал в трубке голос инспектора. Обычно радиотелефоном без
крайней надобности полицейские не пользовались.
- Ну что? - встревоженно спросил капитан. После медицинского
заключения, говорящего о том, что живой Бун на самом деле мертв, у
Эйкермана значительно поубавилось скепсиса в отношении Мидиана.
- Нашу машину взорвали! - прохрипел издалека Джойс.
Инспектору было страшно. Куда бы он ни повернулся спиной, ему все
время казалось, что сейчас сзади на него нападут. Не помогало даже и то,
что полицейские старались сейчас держаться по принципу круговой обороны:
ни один не хотел оставлять спину товарища (равно как и свою) неприкрытой.
- Психи чертовы! - Эйкерман нервно сжал трубку.
Сообщение разозлило его - но не удивило. Худшие подозрения сбывались
- только и всего...
- Дейкер! - крикнул капитан.
Задремавший было в кресле психиатр дернулся и вскочил.
- Да, сэр?
- Я думаю, нам надо поехать туда...
Эйкерман не стал уточнять, куда именно, - это было бы излишним.
Буквально весь участок уже знал, что следующий серьезный выезд может быть
только в Мидиан.
Несколько удивил Дейкера другой поступок капитана: лишившись
материалистической базы, Эйкерман тотчас впал в другую крайность и
самолично поспешил в одну из камер предварительного заключения, чтобы
пригласить с собой священника.
Разумеется, такое решение энтузиазма у доктора не вызвало, но и
возражать он не стал. Его ли была вина, что полицейские мало отличались от
большинства тупых обывателей? Во всяком случае, эти делали хоть какое-то
полезное дело, и, значит, пока их можно было оставить в покое и заняться
худшими представителями человеческой породы.
- Ну что, преподобный? - загремел с порога голос Эйкермана, заставляя
Гиббса уронить на пол Евангелие. - Ты нам нужен позарез...
Дейкер заглянул в комнату и удивленно приподнял бровь: священника он
представлял совсем не таким. Конечно, доктор понимал, что хорошего
священника (вне зависимости от вероисповедания) современная полиция не
станет запирать в кутузку (сам Дейкер пересажал бы их без колебаний), но
этот экземпляр показался ему особенно жалким. Совсем молодой, но уже
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг