цветное изображение на киноэкране при показе детского мультфильма.
Но это был настоящий корабль. Ника смогла разглядеть даже движущиеся
фигурки матросов на его борту.
Тогда чему так удивляется Клим?
А он был явно удивлен, и это было так заметно. Конечно, сейчас
странно встретить в море парусник, причем не спортивную яхту, а большое
парусное судно, двухмачтовый бриг. А почему именно - бриг? Отроду не
интересовалась морской терминологией и вдруг - бриг! И главное, почему так
на него уставился Клим, будто увидел не настоящее судно, а его призрак -
"Летучий голландец"?..
Нике стало чуть не по себе.
- Клим, ты что, ты как будто спишь?
Он снял правую руку с подлокотника кресла, опустил ее в воду, вытер
мокрой рукой лицо.
- Нет, уже не сплю.
- А то я подумала...
- Что ты подумала?
- Ну вроде не проснулся еще. Вид у тебя был, во всяком случае, такой.
А корабль красивый, как игрушка. Что будем делать, кричать?
Клим промолчал. Он смотрел на корабль, в его глазах Ника заметила
сомнение, и ей опять стало не по себе. Она тоже пригляделась к кораблю.
Нет, корабль был самый настоящий. Даже было видно, как шевелится парус на
слабом ветру.
- Клим!
- А?.. Нет, кричать не будем, далеко. Не услышат. Если они...
Попробуем махать.
- Чем махать?
Клим откинул крышку ящика, она плюхнулась на воду. Расстегнул
пуговицы на рубашке, стянул ее с плеч.
- Вставай на ящик.
Ника выбралась на край. Клим придержал ее за ноги. Она замахала
рубашкой над головой.
- Эй, вы!.. Не видят.
- Увидели уже.
Ника заметила, что фигурки матросов на корабле задвигались быстрее,
задний парус чуть развернулся, бриг изменил курс и пошел прямо на них. Она
присела, опираясь ногами на подлокотник кресла. Клим нагнулся, разыскал на
дне ящика ее босоножки. Тоже присел для равновесия на противоположный край
ящика. Подгребая разбитой скрипкой, развернул ящик в сторону подходившего
корабля.
- Вот сейчас напьемся, - сказала Ника. - Ох, как хочу пить. А ты?
- Не знаю...
- В чем дело, Клим? Что тебе не нравится?
- Нет, почему же, наоборот, все очень даже нравится. До удивления.
- Правда, корабль какой-то странный... Учебный, что ли?
Ника пригляделась внимательнее. На корабле тем временем убрали
большой парус, матросы побежали по реям, другие паруса развернулись в
разные стороны. "Ложатся в дрейф!" - подумала Ника и опять удивилась,
откуда она все это знает. Часть матросов столпилась у борта, они махали
руками, показывая друг другу на ящик. Одежда на них была разномастная,
ничем не напоминающая форму современных моряков, даже полосатых тельняшек,
таких привычных на моряках, здесь Ника не заметила ни одной.
На носу корабля, придерживаясь за канаты треугольных парусов -
кливеров! - Ника уже перестала удивляться, - стоял рослый мужчина. Одет он
был, как и дон Мигель, в рыжий камзол, только без кружев на рукавах. На
голове его был черный парик и плоская треугольная шляпа.
- Вот здорово! - удивилась она. - Здесь снимают исторический
кинофильм.
- Нет, - спокойно ответил Клим. - Это не кино.
- А что же?
- Это... это, по-моему, семнадцатый век.
Ника так резко повернулась к нему, что чуть не опрокинулась назад в
воду. Она ухватилась за крышку, ящик качнулся.
- Осторожнее, Ника, а то утопишь нашу... нашу машину времени. Видишь
ли, я повернул вот тот переключатель, и вот что получилось.
Ника взглянула на белую ручку, стоявшую поперек подлокотника, против
красной отметки. Она ожидала, что Клим сейчас улыбнется, скажет, что
пошутил, но лицо его оставалось серьезным.
- Как ты сказал?
- Мы в семнадцатом веке. В том самом, где дон Мигель получил удар
шпагой.
- Ты... ты что, серьезно?
- А ты так все еще не веришь?
Нельзя сказать, что Ника так уж упрямо не верила в чудеса. Романтики
у нее хватало даже на то, чтобы выслушивать без особого недоверия
сообщения о летающих блюдцах и тайнах Бермудского треугольника. Но чтобы
здесь, вот сейчас...
- Нет, Клим... это невозможно. Наверное, мы с тобой все еще спим.
Клим положил скрипку на сиденье. Не спеша сунул ладонь в воду и
плеснул Нике в лицо. Соленая вода защипала глаза. Ника медленно вытерла
лицо рукавом рубашки.
- Нет, не спим... Поверни ручку обратно!
- Подожди, это мы всегда успеем сделать. Неужели тебе не интересно?
Подумай только! Настоящий семнадцатый век, это надо же...
- Что мы в нем будем делать?
- Не знаю. Посмотрим по обстоятельствам. Пока - нас спасают, мы
поднимемся на корабль.
- А потом?
- Потом... Напьемся, хотя бы. Ты же хочешь пить?
- Уже не хочу.
- Это от неожиданности. Сейчас захочешь.
- Но там нас будут спрашивать.
- Конечно, будут. На всякий случай, отработаем легенду. Мы... Ну,
скажем, англичане, брат и сестра. Ты - Ник Джексон, я Клим... Климент
Джексон. Шли на корабле с Кубы на Ямайку. Ночью в тумане на нас наскочило
судно. Спаслись в этом ящике... И вообще, говорить и отвечать на вопросы,
предоставь мне, а ты только отвечай: йес, йес, очень устала... или что-то
в этом роде. Вот только... - Клим взглянул на коротенькую юбочку Ники, на
ее голые коленки, - одета ты несколько не по моде.
Это Ника поняла сразу. Забеспокоилась, как забеспокоилась бы любая
женщина на ее месте. Из кино и исторических романов ей было известно, как
одевались приличные дамы в XVII веке. Хотя они и разрешали себе глубокие
декольте, но коленки у них были прикрыты длинными юбками. И Нику уже не
успокаивала необычность ее появления в этом фантастическом, но реально
видимом мире. Выглядеть смешной, - хуже того - неприличной, она не хотела.
Даже в семнадцатом веке.
- Что же делать, Клим. Ну, придумай что-нибудь.
- Попробуй надеть вместо юбки мою рубашку.
Ника попробовала, она обернула рубашку вокруг пояса. Пуговица
воротника как раз застегнулась на талии. Короткие рукава рубашки она
заправила внутрь - получилось вроде карманов.
- Совсем неплохо, - заключил Клим.
- Здесь топорщится.
- Ничего, похоже на кринолин. Для встречи сойдет.
- А материя?
- Что - материя?
- Это же синтетика, они такой отроду не видывали.
- Ну, на взгляд сразу не отличишь.
Приближавшийся корабль развернулся на ветер и сейчас медленно
надвигался на них. Клим прочитал надпись на борту: "Аркебуза". Порта
приписки указано не было.
- Похоже - голландец. Тем лучше, нам - англичанам можно не знать их
языка, меньше будет вопросов. Но по-английски, думаю, кто-нибудь там да
говорит: слишком уж вездесуща была эта морская нация.
Мужчина в камзоле, видимо, капитан, обернулся к матросам. Один из них
грязный, рыжеволосый, с характерной скандинавской округлой бородкой, в
кожаной куртке, из-под которой выглядывало толстое волосатое брюхо,
раскрутил над головой кольцо веревки, ловко бросил в сторону ящика. Клим
поймал веревку на лету. Ящик подтянули к борту. Спустили веревочную
лестницу с деревянными перекладинами.
- Полезай, Ника.
Она осторожно, как бы все еще не веря в реальность происходящего,
потрогала перекладину. Взглянула вверх.
Ей так хотелось увидеть на борту оператора с кинокамерой, режиссера в
темных очках... Ничего такого там не было, ни режиссера, ни оператора с
кинокамерой. Ника увидела грубоватые физиономии мужчин, которые
разглядывали ее без всякого удивления, с обычной мужской и совсем не
платонической внимательностью.
Ника невольно проверила, все ли пуговицы на юбке были застегнуты.
- Чего уставились, черт их побори!
Она сказала это тихо, по-русски. Клим взглянул с удивлением, он не
замечал раньше у Ники склонности к энергичным выражениям.
- Полезай... с Богом, - сказал он, и тоже удивился, сам он раньше так
никогда не говорил. - Лезь, я пока закрою ящик.
- Захвати с собой шпагу, - сказала Ника.
Она поднялась по ступенькам до уровня палубы. Мужчина в парике
нагнулся через борт, протянул ей руку. Ника опять замерла растерянно,
рассудок ее пока еще плохо соглашался со всем тем, что видели глаза. Она
посмотрела вниз, на Клима. Он, стоя на лестнице, захлопнул крышку ящика,
выпрямился и стукнулся головой о подошвы ее босоножек. Только тогда она
подняла руку, и мужчина в парике помог ей перебраться через борт.
Следом за ней, без чьей-либо помощи на палубу ступил и Клим.
Шпагу он захватил с собой... Уже потом, после всего случившегося,
Клим как-то прикинул, а как бы развивались все дальнейшие события, не
вспомни Ника про шпагу и не захвати он эту шпагу с собой. "Как в воду
глядела!" - подумал он...
Клим не ошибся во флаге корабля, мужчина в парике представился
голландским негоциантом Ван Клумпфом - владельцем торгового брига
"Аркебуза". Он предложил своим случайным гостям располагаться на борту его
корабля.
Ника уже смирилась с тем, что, как бы ни протестовал ее здравый
смысл, ей придется согласиться с реальностью окружающего ее мира и вести
себя соответственно его правилам и обычаям. Поэтому, закусив от волнения
губу, она взялась кончиками пальцев за уголки климовой рубашки и, как
подобает воспитанной английской мисс, сделала легкий ответный реверанс.
Ван Клумпф тут же снял шляпу и поцеловал ей руку.
Клим наклонился к Нике и сказал тихо, по-русски:
- Великолепно! Ты держишься, как придворная дама из свиты его
королевского величества. Продолжай в том же духе. Только следи за моей...
за своей юбкой, я помню, верхняя пуговица на рубашке плохо держалась...
2
Пуговица оторвалась сразу, как только Ника напилась воды.
К счастью, это произошло уже в каюте, которую гостеприимный Ван
Клумпф предоставил своей очаровательной гостье, тут же переселив из нее
своего помощника.
Пришить пуговицу было нечем.
Клим в деликатной форме передал капитану о затруднениях своей
"сестры". Иголки на корабле были, разумеется, но все они служили
преимущественно для починки парусов, и ни одна из них не пролезала в
крохотные отверстия пластмассовой пуговицы из двадцатого века. Тогда Ван
Клумпф предложил мисс Джейсон выходной костюм из своего набора товаров. Он
сказал, что сочтет за честь, и все такое прочее, и Клим не стал
отказываться. Ника с сомнением оглядела костюм, но все же обрядилась в
черные бархатные штаны, отороченные чуть пониже колен черными же
кружевами, и в замшевую курточку с узкими рукавчиками, тоже в кружевах.
"Любили кружева в семнадцатом веке", - подумала Ника.
Клим оглядел ее в новой одежде и заметил, что она вполне "смотрится".
Ящик подняли на палубу и поместили в трюм.
Когда его двигали, поднимали, опускали в люк, Клим приглядывался с
некоторым опасением, как бы ящик не вернулся без них в двадцатое столетие,
- что бы тогда они стали здесь делать с Никой, Клим боялся даже
представить. Ван Клумпфу он объяснил, что в ящике находится лечебное
кресло, которое он везет своему отцу, больному подагрой. Что такое
подагра, капитан знал очень хорошо, а в лечебные свойства кресла поверил
без лишних сомнений, в те времена даже образованные люди прочно верили в
алхимию, в философский камень и прочие чудеса.
"Аркебуза" шла на Кубу, капитан рассчитывал прибыть в гавань
Гуантанамо к вечеру, но ветер стих, паруса бессильно обвисли на реях.
Используя вынужденную задержку, капитан решил устроить обед в честь
спасенных англичан. Мешая английские и голландские слова, он втолковал
Клину, что голландцы и англичане волей божьей сейчас союзники и, хотя не
очень дружат, но плохой мир лучше доброй ссоры. - Он - мирный торговец и
готов выпить за здоровье любого короля, который в своей политике
придерживается этой умной поговорки.
Слушая Ван Клумпфа и припоминая историю средних веков, Клим
попробовал сообразить, в какой год они попали. Он решил, что выяснит дату
без всяких вопросов из беседы за столом.
Ника, сославшись на вполне оправданное утомление после ночных
переживаний, отказалась от участия в застолье. Клим решил идти один. Ника
вернула ему рубашку, а капитан предложил камзол из своего гардероба.
Камзолы капитана были свободны Климу в талии, однако узковаты в
плечах, поэтому они подыскали свежую матросскую куртку, достаточно
просторную. Клим повязал шею цветным платком, решив, что это вполне
заменит отсутствующую верхнюю пуговицу на рубашке.
Ника сказала, что ему не хватает черной повязки на глазу.
- Буду походить на адмирала Нельсона?
- Вообще-то я имела в виду пирата Билли Бонса, впрочем, тебе,
историку, виднее. Клим, ты там недолго? Одной мне что-то здесь не по себе.
Куда ты положил шпагу?
- Вот она, на кровати. Чего ты боишься?
- Не то чтобы боюсь... Только все же возвращайся побыстрее.
Оставшись одна. Ника присела на лежанку и оглядела маленькую каютку.
У изогнутого борта, под квадратным окном - на таком же месте, как у
дона Мигеля, - был прикреплен стол, на нем, в специальном ограждении,
находился красивый глиняный кувшин - Ника заглянула в него, там была вода.
Возле стола - табурет, в углу - высокий сундучок, красиво окованный
медными начищенными полосками.
Крепко пахло трубочным табаком.
Ника с подозрением пригляделась к потертому покрывалу на лежанке.
"Поди, еще и блохи есть?" - подумала она. "Ну и черт с ними..."
Она отодвинула шпагу, прилегла, закинув руки за голову. Полежала
некоторое время, прислушиваясь к обрывкам разговоров на незнакомом языке,
доносившемся с палубы через открытое окно. И незаметно для себя задремала.
Проснулась от стука: по палубе катили что-то тяжелое - похоже, бочку.
Клима еще не было. "Вот, распировался там!"
Она встала с лежанки, прошлась по каюте, выглянула в окно. Красное
солнце висело над горизонтом, тускло просвечивая сквозь наползавшую мутную
пелену.
"Фу ты, пропасть! И здесь туман..."
От нечего делать Ника взяла с лежанки шпагу, стала в позицию. Сделала
длинный выпад для прямой атаки, и только собралась ударить в дверь, как
она открылась и на пороге появился Клим.
- Ой-ой! - сказал он.
- Дьявольщина! - вырвалось у Ники, и она почему-то уже не удивилась,
хоть раньше никогда не употребляла этого слова. - Чуть не проткнула тебе
живот.
Клим прошел в угол, удобно расположился там на сундучке. Кивнул на
шпагу.
- Упражняешься, значит? Надеешься попасть в Гавану, на финал?
- А чем это от тебя несет?
- Ром, добрый ямайский ром!
- Я его жду, жду. А он, видите ли: "добрый ямайский ром".
- Выпил стаканчик, неудобно было отказаться, пили за нашего короля.
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг