- Кого тут черти носят? Это ты, Нида?
- Я, я, - торопливо ответила Мелиан. - Спи давай.
Харадрим тут же внял совету, и Мелиан без особого труда добралась до
самой верхней площадки башни. Вот и свернутая веревочная лестница, одним
концом прикрепленная к стене. Сбросить ее, спуститься по ней - и Мелиан на
свободе. А около лестницы, уткнув головы в колени, спали на посту Мерк и
Хон. Перелезть через них? А если проснутся? Поднимут тревогу, к тому же у
Хона лук... И тут Мелиан увидела, что меч Гришки - не ятаган, а именно меч
с широким лезвием из металлопласта - валяется рядом с ним. Должно быть,
засыпая, харадрим выпустил его из рук.
- Как в фильме, говоришь? - еле слышно прошептала Мелиан, вспоминая
обстоятельства своего пленения. - Счас мы поступим еще хуже, чем в фильме!
- с этими словами она схватила меч и ткнула им Гришку два раза (легкий
доспех), а Хона три (легкий доспех плюс шлем). От толчков харадримы
проснулись и увидели над собой ухмыляющуюся Мелиан.
- Что, покойнички? - сказала она негромко и нахально. - Я вас сонных
прирезала. Мораль: не спи, где попало, а то опять попадет. Так что
давайте, спускайте лестницу и топайте в Страну Мертвых, а я пойду...
куда-нибудь.
Гришка уже приготовился громогласно возмутиться, но Мелиан быстро
зажала ему рот.
- Не дай бог ты тут сейчас тревогу поднимешь! Сам говорил Келли, что
мертвые не разговаривают!
- Но предсмертный крик... - попробовал возразить Хон.
- Если ты его издашь, он и в самом деле будет предсмертным. Я тебя
тогда не по-игровому побью! С башни скину! На мечах меня сам Торин Дубощит
учил, так что делайте, как сказано!
Не задавая больше лишних вопросов, харадримы скинули со стены
лестницу и под пристальным наблюдением Мелиан полезли вниз. Мелиан
спустилась вслед за ними. Гришка и Хон уже обвязали головы белыми лентами
и начали спускаться к тропинке вдоль берега Оки по крутому склону.
- Все равно далеко не уйдешь! - мстительно сказал Гришка, поглядывая
на свой меч, торчащий из-за пояса Мелиан. - Тебя поймают на любой
переправе, а нижний брод захвачен Умбаром.
- Вы что, думаете, я дорогу не запомнила или Мордор обойти не сумею?
- рассмеялась Мелиан. - Каким путем пришла, таким и уйду, выйду под
Лориэном.
Харадримы, уныло ругаясь, удалялись в сторону Страны Мертвых. Мелиан
обернулась. Харадская крепость мрачно чернела на фоне светлеющего неба, и
последние звезды гасли над Андуином. И, простирая руку к башне, Мелиан с
торжеством пропела последний куплет песенки харадской рабыни:
Века промчатся и эпохи -
А Харад сгинет за два дня!
Дела его, признаться, плохи...
Дела его довольно плохи
В цивилизованной эпохе,
И, кажется, из-за меня!
30
В эту же ночь произошло другое, не менее важное событие. Но чтобы
рассказать о нем, придется вернуться почти на целые сутки назад.
...По множеству причин генерального сражения хотели и Светлые, и
Черные Силы, но больше всего его хотели Валары. И вот в один прекрасный
день Фарамир и Краса Эстар встретились на нейтральной территории и в
присутствии Радагаста и Элк Ора договорились о времени и месте
Пеленнорской битвы: 23 июля, около полудня, большая поляна между Ристанией
и Гондором, на приличном расстоянии от Андуина.
К тому времени ситуация сложилась совершенно средиземская: для
Светлых Сил поражение в этой битве значило смерть всех надежд, для Энгуса
же не играло столь убийственной роли. Всю ночь перед сражением Нелдор,
Гэндальф, Денэтор, конунг Имраэль и сыновья Элронда просидели в палатке
наместника, нервно решая, что им делать. У палатки в карауле стояли двое
стражей Цитадели, без всякой жалости отгоняя всех желающих подслушать
совещание Владык. Особенно угнетало всех то, что Стэнли горел желанием
заснять эту битву и без изменений вставить кадры в фильм. Это налагало на
всех участников предстоящего мордобития (то есть битвы с Мордором) двойную
ответственность.
...Потом, уже во время самого сражения, Эленсэнт вспомнила, что когда
Нелдор утром вышел из палатки, у него был такой измученный и мрачный вид,
словно он и в самом деле всю ночь вырывал палантир из-под власти Саурона.
Тогда он лишь на ходу улыбнулся ей и направился на поляну, где паслась его
темно-серая красавица лошадь с символическим именем Ардес.
А сейчас, когда Черное воинство могло вот-вот начать теснить Светлые
Силы, когда девять назгулов творили все, что хотели (так как в битве
принимали участие всего шесть или семь девушек и лишь один хоббит), когда
на левом фланге ристанийская конница делала неизвестно что, а на правом
конунг Имраэль лез на врага, как на амбразуру - Нелдор неизменно находился
в самой гуще сражения во главе своего Серого Отряда, от которого осталось
лишь одиннадцать человек, и все его приказы были, как всегда, точными и
спокойными.
Эленсэнт на своей рыжей Глории все время держалась рядом с ним -
слева и чуть сзади. Вопреки соображениям безопасности, Нелдор был без
шлема, и ветер играл его длинными темными волосами, схваченными, как и у
любого другого дунаданца, кожаным ремешком с тускло поблескивающей
металлической звездочкой во лбу. Эленсэнт смотрела на него - и ее сердце
против воли начинало беспокойно колотиться в груди. А в памяти,
по-недоброму услужливой, снова и снова всплывал тот прозрачный, как
оконное стекло, сентябрьский день в Гондорском зале Московского клуба
системы "Рассвет". Но в тот день Эленсэнт увидела человека
кор-эндалльского происхождения, идеально подходящего для роли Арагорна -
сегодня перед нею был сам Арагорн. И она не знала, не представляла себе,
как и когда произошла эта перемена. Что было ее причиной? Пять напряженных
недель Суперигрищ? Общение с "продвинутыми" толкиенутыми, ежесекундно
ждущими подтверждения, что он соответствует взятой на себя роли? Или
внезапно заговорившая кровь одного из высоких кор-эндалльских родов? А
может быть, все сразу? Если бы кто-то из "партии серых", или Ариэль, или
даже сам Нелдор заговорили с нею об этом, она бы ответила убийственной
насмешкой или грубоватым нахальством, только... только если бы в этот миг
кто-то из Черных пустил стрелу в Нелдора, Эленсэнт закрыла бы его своей
грудью, даже не успев понять, что она это делает.
Впрочем, ни один воин Серого Отряда, глядя на этого высокого и
гордого человека в серебристо-сером лориэнском плаще, никогда не мог
представить его слезающим с балкона Ариэль с белой розой в зубах. А если
кто-нибудь начинал у костра пересказывать эту историю, ее воспринимали как
красивую, но нелепую легенду, плод разгоряченного воображения девчонок...
В какой-то момент все, кто в этот миг был на поляне, совершенно
утратили ощущение реальности, начисто забыли про Стэнли с его кинокамерами
и операторами-майя. Перед ними был только враг - и этого врага требовалось
победить. Краем глаза Эленсэнт увидела, как Денэтор выдергивает из груди
стрелу - она вошла как раз между двумя пластинами доспехов, и они слегка
зажали ее. Ристанийская конница, которой как попало командовали Эльфхельм
и Эркенбранд, держалась из последних сил. И все больше отчаяния звучало в
боевом кличе Минас-Тирита "Гондор эн Нуменор!".
Внезапно грудь Эленсэнт стиснуло тягостное предчувствие страшной
опасности, которая вот-вот появится прямо перед нею и от которой не будет
спасения. И когда ряды Черных Сил расступились и вперед выехал всадник на
черном коне и сам одетый во все черное, в шлеме с опущенным забралом - она
не удивилась. Она испугалась, потому что ясно поняла и почувствовала, кто
это такой и что сейчас произойдет.
- Ну, кто из вас рискнет сразиться лично со мной?! - голос из-под
черного шлема, увенчанного золотой короной, прозвучал глухо и страшно. И
хотя он не прибавил к этим словам ничего больше, но многим в этот миг
почудился тот леденящий душу смех, что пару раз страшной тенью мелькал в
кадрах фильма.
Нелдор выпрямился в седле и крепче сжал рукоять Андрила. Яснее, чем
кто-либо другой, он понял, что вызов предназначен лично ему. Внезапно
легкий порыв ветра распахнул черный бархатный плащ ужасного всадника, и
Нелдор с изумлением увидал на его груди силфенилловый листок Ариэль! Два
камня на листке были темны и тусклы, как выколотые глаза, и лишь третий
ярко, ослепительно горел, словно зеленовато-золотистая звезда.
И вдруг, раздвинув оцепенелые ряды Светлых Сил, навстречу Саурону
шагнул незнакомый красивый парень с длинными каштановыми волосами, в
эльфийском прикиде и таком же, как у Нелдора, лориэнском плаще. На нем не
было ни кольчуги, ни других доспехов - только длинный сверкающий меч в
руке. Никто не знал, откуда взялся этот тип и как его зовут, и лишь
Эленсэнт с ее цепкой памятью сразу узнала Эндвэлла.
- Сойди с коня, Черный Властелин! - звонко и чуть презрительно
прозвучал его голос, которому гранасианский акцент придавал странную,
тревожащую душу мелодичность. - Я буду биться с тобой только на равных!
Саурон соскочил с коня, которого тут же подхватил какой-то начальник
орков в рогатом шлеме, и резким движением выхватил тяжелый черный меч. На
лезвии у самой рукояти золотом блеснула Руна Мрака.
В полной тишине лязгнули скрестившиеся мечи. Словно голубая молния
мгновенно промелькнула между двумя противниками. Удар, еще один! Выпад,
уход и снова эффектный выпад Эндвэлла... Эленсэнт позабыла, кто она и
зачем здесь находится - до того это было красивое зрелище. Да и остальные
наблюдали за этим невероятным поединком, затаив дыхание. Энгус орудовал
мечом так, как, наверное, не делал этого ни разу в жизни, но сейчас у него
был в высшей степени достойный противник.
"Я сплю и вижу сон", - отрешенно подумала Эленсэнт, глядя
расширенными глазами на фантастическую схватку. "Вот сейчас проснусь, и
ничего не будет - ни Саурона, ни этого миляги."
Время, казалось, остановилось, и странно знакомым было это очарование
- только тогда, при заклятии огня, оно было во много раз сильнее. Не в
Третьей Эпохе Средиземья, а на вполне реальной и чуточку скучной Озе - эта
грозная и мрачная фигура с черным щитом, в кольчуге с поясом, сверкающим
кровавыми рубинами. А напротив - красивый, как эльф, молодой воин, с меча
которого (или это почудилось Эленсэнт?) срывались голубые искры.
Нелдор застыл в седле, как изваяние, и его напряжение выдавали лишь
руки. На обеих пальцы были сложены в кор-эндалльском охранительном жесте -
средний поверх указательного. Наследник Исилдура прекрасно понимал, что
поединок проходит на таком уровне, до которого даже ему еще предстояло
дотянуться. "А чем же, эдж наск, может кончиться это единоборство?" -
вдруг толкнулась ему в виски тревожная мысль. - "Ведь пока существует
Кольцо - Саурон неуничтожим!"
Джим сам не заметил, когда в его руках оказалась кинокамера. Черт
возьми, да Таллэ за такую сцену... Впрочем, техмастер Витька Большаков
тоже лихорадочно вцепился в кинокамеру, запечатлевая все происходящее,
пока Стэнли не вырвал ее из его рук и не заорал на всю Пеленнорскую битву:
- Это еще что такое?! Ну-ка прекратите! Гил-Гэлада нам по сценарию не
полагается!
Противники разом опустили мечи. Наваждение кончилось. Оба войска, и
Черное, и Светлое, облегченно вздохнули.
- Борис, ты превысил свои полномочия, - ровным, спокойным голосом
произнес Нелдор. - Своей властью прерывать сражение не имеет права даже
валар.
- Что сделано, то сделано, - внезапно объявил Эндвэлл. - Так что
сейчас лучше всего на пятнадцать минут объявить положение вне игры и не
мучиться.
- Пусть так, - согласился Стэнли. И тогда Эндвэлл лукаво подмигнул
Саурону:
- А мы с тобой, Черный Властелин, отойдем на минутку. У меня к тебе
дело вне игры.
Оставив Стэнли препираться эти четверть часа с Нелдором и Витькой
Большаковым, недавние противники отошли на край поляны за густые кусты
дикой смородины. Саурон снял свой черный шлем, и взору Эндвэлла открылась
обаятельная физиономия Энгуса. Черная лохматая борода, сверкающие синие
глаза, веселая улыбка... Словно и вправду вернулись времена Второй Эпохи,
когда, общаясь с эльфами Остранны, Саурон принимал самое прекрасное из
своих обличий.
- Ты замечательно дерешься, - сказал он, протягивая руку Эндвэллу.
Тот вздрогнул, но руку пожал. - Я никогда раньше не имел дела с таким
противником.
- Ты тоже отлично дерешься, - ответил Эндвэлл, и его огромные серые
глаза странно блеснули. - Послушай, где ты взял эту вещь? - он небрежно
указал на сверкавший на груди Энгуса алфенилловый листок. Энгус заметно
смутился.
- Да знаешь, эту штуковину где-то нашла моя Джуэл, а потом я захотел
оставить его себе. Я понимаю, конечно, что это скорее эльфийское, чем
мордорское украшение, но почему-то оно мне ужасно нравится. Этот камень
внизу иногда горит так ярко-ярко... как Око, - он усмехнулся. Но Эндвэлл
оставался серьезным.
- А ты знал, что этот листок принадлежит Королеве Ариэль?
- Вообще-то знал...
- И не попытался вернуть, а оставил себе?
- А как вернешь? Игра же идет! Я в Мордоре сижу, а она к нам не
ходит. Не через орка же передавать и не через назгула!
- У Черных есть свой мастер, Элк Ор, - с расстановкой произнес
Эндвэлл. - И он почти каждый день видится с Королевой. Почему ты не
передал листок через него? Только не говори, что ты ему не доверяешь.
На этот вопрос Энгус не нашел, что ответить. Эндвэлл с минуту
пристально смотрел ему в глаза, а затем устало сказал:
- Вообще-то все это не имеет никакого значения, потому что листок
потеряла не Королева, а одна девушка, которой Королева его подарила. Вряд
ли ты ее помнишь, но этой вещью она очень дорожила.
- Тем более, - сказал Энгус, почему-то отводя взгляд. - Как я верну
ей это украшение, если даже не помню ее?
- Через меня, - ответил Эндвэлл. - Я сегодня обязательно увижусь с
ней.
- Игровые превратности... - начал было Энгус, но Эндвэлл повторил
четко и раздельно:
- Сегодня я обязательно с ней увижусь. Дай мне листок.
Это прозвучало почти как приказ. И тогда под пристальным взглядом
своего противника Энгус медленно, словно через силу, расстегнул золотую
цепочку и протянул листок Эндвэллу. И в тот миг, когда Эндвэлл взял его в
руки, третий камень, который Саурон называл Оком, погас и сделался таким
же тускло-безжизненным, как два других.
- Прекрасно, Черный Властелин! - Глядя на то, как Энгус надевает
шлем, снова превращаясь в Саурона, Эндвэлл неожиданно широко и искренне
улыбнулся, и, казалось, эта улыбка озарила все вокруг. - А теперь надо
идти к остальным, потому что до конца положения вне игры осталось всего
две минуты.
... И снова завертелась круговерть Пеленнорской битвы, и снова голова
Эленсэнт кружилась от странных чувств, и снова Саурон выехал вперед, чтобы
бросить вызов Светлым силам. Только вот красивый незнакомец в эльфийском
прикиде бесследно исчез. Сбежал! И на вызов Черного Властелина пришлось
ответить Нелдору.
И тут как-то неожиданно всплыло еще одно обстоятельство. Конечно,
Энгус и в этот раз дрался превосходно, но все-таки это было уровнем ниже,
чем во время схватки с Эндвэллом. Мало того, Нелдор чувствовал, что его
противник уже просто не в силах подняться до высот первого, фантастически
красивого поединка. Будь на месте Нелдора Эндвэлл, Саурон отступил бы
через три минуты... А так он отступил через пятнадцать.
Перемена, происшедшая с Черным воинством, была не столь разительной.
Орки, гоблины, харадримы и прочие подданные Мордора по прежнему проявляли
чудеса храбрости и боевого искусства. Но словно исчезла какая-то сильная и
злобная воля, что поддерживала и одушевляла их. Когда Светлые силы это
заметили, они утроили свой натиск. И пусть не сразу, но настал момент,
когда войско Саурона дрогнуло...
Светлые силы победили. Правда, игровая ситуация была такой, что они
на этом почти ничего не выигрывали, а Саурон почти ничего не терял. Но
всем, кто отчаялся и уже ни во что не верил, кто усомнился даже в Ариэль и
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг