этого полученная комбинация набирается на компьютере.
Таллэ кивнула, и Илаир сунула руку в мешочек... Полученная комбинация
знаков ничего не сказала Таллэ. Она недоверчиво улыбнулась и трижды
коснулась соответствующих клавиш. И тогда на экране проступил следующий
непонятный текст:
"Сейчас Вы на верном пути. Продолжайте в том же духе, и удача
улыбнется Вам. Однако Ваше желание не исполнится до тех пор, пока знак
королевского достоинства не станет Вашим".
- Ого! - улыбнулась Илаир. - Такое предсказание больше подошло бы
настоящему Арагорну, а не тебе.
Но Таллэ не улыбалась - видно, за туманными строчками предсказания ей
удалось различить что-то свое.
- Интересно, на что намекает твоя говорилка? - спросила она,
пристально глядя на Илаир. - Не на Межпланетную ли искбриллиантовую
корону? В таком случае можете быть уверены - мое желание не исполнится
никогда! Мне - равняться с Ариэль?! - она отошла в сторону с мрачным
видом, и Эленсэнт заняла ее место. Повторилась та же операция с рунами, и
на этот раз компьютер выдал следующее:
"Рок простер над Вами свои крылья. Ни один совет Вам не поможет -
Ваша судьба в чужих руках, и да свершится то, что предназначено!"
Вся кровь отхлынула от лица Эленсэнт, хотя свою злость она не
высказала так явно, как Таллэ, сказав только:
- Надеюсь, что эти руки будут достаточно чистыми! Хотела бы я
взглянуть на того...
Она не успела кончить свою презрительную фразу. На Андуинском мосту
показался Нелдор. Поднявшись на берег, он с полминуты разглядывал
плакатик, а затем подошел к столу и с улыбкой положил на него тяжелую
монету с восьмиконечной звездой.
- Старинная нуменорская, - сказал он, разглядывая венок Илаир. -
Интересно, что же уготовила мне судьба на Играх?
Как и во время истории с Чашей, это было крайне интересно не только
ему, но и окружающим девчонкам. Даже Рун с Маруськой поднялись с травы и
подошли поближе, чтобы взглянуть на экран компьютера. А на нем возникли
такие слова:
"Вы уже дважды предупреждены, и теперь все зависит только от Вас.
Ваша судьба может упасть прямо Вам в руки. Сумейте же ее удержать!"
- Да-а, - только и смог сказать Нелдор. - Что бы это значило?
Странный смех раздался сзади. Хельд обернулся и увидел Таллэ, с
наслаждением рвущую в мелкие клочья объявление о гадании на рунах.
- Народ! - произнесла она тихо и мечтательно. - Помните, что
случилось на прошлых Играх с Антором, предсказавшим Боромиру смерть от
моргульского клинка?
- По-моему, его просто побили, - невозмутимо отозвалась Рун.
Это послужило сигналом...
11
Как всегда после приезда, Ариэль целый день провела на ногах, мотаясь
туда-сюда по всему Средиземью. Почему-то дела, требующие ее немедленного
вмешательства, имели свойство накапливаться именно в ее отсутствие. Ночь
застала ее в Гондоре, и Ариэль, не имея сил снова тащиться несколько
километров до Меловой рощи, решила заночевать в палатке Рун и Эстель.
Вообще в Гондоре никогда не ложились спать слишком рано. Минас-Тирит
был таким же оплотом и пристанищем для оппозиции Раздолбаю, как "коралл"
Мариши Шедловой - для девушек киногруппы. На свет большого костра (иногда
даже не плазменного!) сходились воины Серого Отряда и морийские гномы,
умбарские пираты и лихолесские эльфы (большей частью гранасианского
происхождения), и часто песни и разговоры в Гондоре смолкали далеко за
полночь.
Вообще-то Ариэль была нечастой гостьей этих сборищ, и тем с большим
почетом принимали здесь прекрасную Королеву. Сейчас она, как на троне,
сидела на самом удобном бревне и прихлебывала из большой кружки душистый
чай с травками, которые девы Гондора насобирали где-то по овражкам. Надо
сказать, что в Гондоре знали толк в травах и с наступлением лета полностью
переходили на настой из зверобоя, душицы и малины.
Напротив Ариэль на каком-то полене сидел Гилморн и смотрел на ее
красиво склоненную голову, на пламя костра, отражающегося в глазах
Королевы и камнях алфениллового листка. Потом его взгляд скользнул влево
от Ариэль и вдруг встретился с другим - темным, настороженным, зовущим...
На секунду Гилморну показалось, что ему уже где-то приходилось видеть эти
глаза, но девушка сидела слишком далеко от костра, и он не сумел
разглядеть ее как следует.
И снова, как в ту незабываемую ночь в Раздоле, над рекой плыла полная
луна, и звезды сверкали так, словно каждая была Сильмариллом, и алые блики
костра красиво смешивались с прозрачным полотном лунного сияния. И так же,
как тогда, тревожно и маняще звенела гитара в руках одного из дунаданцев.
В руках Ариэль она уже побывала, и сидящие у костра уже встречали
радостным воем "Зеркало Галадриэль" и песню Эовин, "Золотые листья" и
"Тревожную тайну". А теперь дружный хор, по традиции, орал на весь лес
ристанийскую песню Арагорна "Где теперь лошадь и всадник?"
Ариэль не подпевала. Она просто сидела и смотрела на звезды, и ей
было хорошо от звуков гордой песни, и от сознания того, что вокруг много
друзей, и от того, что время от времени кто-то из гондорцев вставал и изо
всей силы вопил в ночь: "Роха-ан!", а затем ветер из-за поворота реки
приносил, как еле слышный звук рога, ответ: "Гондор!". Невыразимое
блаженство наполняло душу Ариэль светлым сиянием, и ей хотелось излить это
сияние на всех сразу, поделиться с этими людьми смеющейся в ней радостью.
Резким ударом по струнам Алкар оборвал песню. На секунду у костра
воцарилась тишина, и в ней неожиданно четко прозвучал взволнованный голос
девушки:
- "Древнее золото"...
- Давайте! - тут же подхватили другие голоса. Но вдруг Ариэль
показалось, что тот, первый, голос произносящий именно эти слова, она уже
слышала не раз - и беспокойство пробудилось в ее душе. Алкар с готовностью
коснулся струн - и десятки голосов подхватили медленный и величественный
напев:
Древнее золото редко блестит,
Древний клинок - ярый,
Выйдет на битву король-следопыт,
Зрелый не значит - старый...
Однако Ариэль не могла до конца насладиться песней, которую полюбила,
лишь раз услыхав. Мешал голос за ее плечом, тревожный и взволнованный,
неожиданно переходящий от почти молитвенного трепета к яростному надрыву:
Мы битвам уже потеряли счет -
О, сколько в них полегло бойцов!
Но, может быть, хочет кто-то еще
Примерить древнее это Кольцо?!
Кончилась песня - и гибкая тень, почти никем не замеченная, стрелой
метнулась из-за плеча Ариэль и растаяла во мраке ночи. А Ариэль, непонятно
почему, вдруг бросила торопливое: "Я ненадолго, вернусь через пару минут",
- и осторожно последовало за тенью на берег реки.
Минас-Тирит горделивой громадой возвышался над обрывом. Косые лучи
луны заливали его, и лишь у самой стены притаилась полоска тени. А в этой
тени Ариэль даже не увидела, а ощутила стройную фигурку в длинном плаще.
Несколько секунд она стояла, оцепенело неподвижная, а затем резко
взмахнула рукой, при этом на пальцах сверкнули кольца с тяжелыми
кристаллами. Какой-то небольшой предмет на миг полыхнул в лунном свете
густым кровавым огнем и с громким плеском скрылся в волнах Оки. Догадка
пришла внезапно, как удар, и Ариэль негромко позвала:
- Таллэ!
Девушка резко шагнула в полосу света. Одновременно независимая и
беззащитная, она стояла вполоборота к Королеве и даже не собиралась
испытывать какой-либо подобающей случаю почтительности.
- Я не звала тебя за собой, Ариэль.
Голос был резким и даже хрипловатым, но категорического приказа уйти
не содержал. И Ариэль не ушла, а спросила вместо этого:
- Что ты выбросила в реку, Таллэ?
- Если тебе так нужно это знать - свой личный палантир, случайно
найденный на свалке. Вторая подмосковная микрозона, стеклокаменные отвалы.
- Зачем? - ответ Таллэ звучал диковато, но и этот вопрос Ариэль
выглядел не лучше.
- В экстазе. Не трогай меня, Королева! Сейчас я счастлива, да, очень
счастлива!
Крупные слезы текли по лицу Таллэ, а она не вытирала их, и они
катились по шее, серебряными каплями падали на ее одежду из черного
бархата. Но в голосе девушке не звучало рыданий, и лицо оставалось вполне
спокойным. И все равно не могла Ариэль поверить, что не в глупой
мелодраме, а наяву видит слезы счастья. Она осторожно коснулась плеча
Таллэ:
- Не плачь! Что с тобой?
- Так, ничего. Просто в такие вот лунные ночи я делаюсь сама не своя,
все могу. У меня ведь и фамилия такая - Мунлайт.
Своей рукой она сбросила руку Ариэль с плеча. Снова блеснули кольца,
и Ариэль поймала себя на мысли, что раньше за Таллэ не замечалось привычки
носить по три-четыре кольца на одной руке. Началось-то это с кинопроб -
Стэнли почему-то торчал и лез от кадра, где эта хрупкая рука в тяжелых
кольцах сжимает эфес меча. Но почему она стала носить их и не на съемочной
площадке? Ариэль заново оглядывала Таллэ и замечала многое из того, что
прежде ускользало от ее взгляда. "Если женщина не нуждается в украшениях,
тогда откуда взялись в вырезе черного бархата эти стразки, нашитые на
свитер в виде ожерелья? Или пересекающий лоб сребропластовый обруч с
обрамляющими лицо подвесками из радужных кристаллов? Ведь раньше голову
Таллэ охватывала просто черная ленточка. Господи, неужели..." И Ариэль,
сама ругая себя за это, сказала полувопросительно-полуутвердительно:
- Ты любишь его, Таллэ...
Ух, как полыхнули ее глаза!
- Да, люблю! - почти крикнула она. - Всю жизнь люблю, еще с того
момента, как только книгу прочитала! Только не этого, не вашего, а своего!
А тебе... а тебе я советую остановиться на ком-нибудь одном, и желательно
не на нем. Мало тебе Рози Шелл?
Только сейчас до Ариэль окончательно дошло. Словно пелена упала с ее
глаз, и она была готова проклясть себя. Черт возьми, надо было головой
думать, а не хвататься за листок, надеясь, что приснится Наталия Эрратос и
скажет что-нибудь умное! Рука Ариэль снова непроизвольно нашарила листок
на груди, и он показался ей странно теплым. И вдруг, повинуясь внезапному
порыву, она рывком сдернула цепочку со своей шеи и надела подарок Наталии
на грудь Таллэ.
- Когда-то мне подарили эту вещь со словами: "Это залог великого
счастья и великого чуда", - проговорила она виновато. - Счастье уже было,
чудо тоже. Мне он уже не нужен, а тебе может пригодиться. У этой вещи свой
характер, и, видно, пришла пора ей поменять владельца.
И, словно в ответ на эти слова, камни на листке ослепительно
вспыхнули - но лишь два, а самый нижний продолжал лишь слабо блестеть.
Впрочем, Ариэль это не очень удивило, так как во время операции "Стрелка
Леголаса" листок угодил в щель между рамой и косяком окна, и один из
камней вполне мог повернуться в оправе, подставив свету хуже ограненную
сторону.
- Спасибо тебе, Королева, - произнесла Таллэ изменившимся голосом.
Едва листок коснулся ее груди, как бешеное волнение покинуло ее и стало
казаться, что теперь все будет хорошо, да, очень хорошо!..
13
і Арагорн долго с грустью смотрел ей вслед, потом повернулся
іи через двор направился к своему шатру. Настроение у него и так
ібыло плохое, а картина, увиденная им возле шатров, не улучшила
іего.
і Вокруг небольшого костерка сидели несколько воинов Серого
іОтряда и слушали песню, которую пела непонятно откуда здесь
івзявшаяся девушка с лютней, одетая не по-женски. Светлый и
ічистый, почти эльфийский голос девушки проник Арагорну в самое
ісердце, и он вдруг узнал Иорет из трактира "Гарцующий пони".
іИнтересно, как она тут оказалась?
і Арагорн шагнул в круг - и певица сразу смолкла.
і - Это опять ты? - устало спросил он. - Почему всякий раз,
ікак я должен принять какое-то трудное решение, ты оказываешься
іна моем пути?
і - Должен же кто-то слагать песни о твоих подвигах, -
іответила она с легкой усмешкой, но глаза были все так же
ісерьезно-печальны. - Почему бы мне этим не заняться?
і Арагорн чувствовал себя неловко. Завтра отряду рано
івыходить в страшный путь... а она знает об этом (видно же по ее
ілицу, да и по лицам дунаданцев тоже) и, тем не менее, поет и
іулыбается, словно ничего не происходит.
і - Потому, что моя завтрашняя дорога не предназначена для
іженщин, - ответил он осторожно. Иорет заглянула ему в глаза и
івдруг расхохоталась.
і - Сегодня ты уже говорил эти слова другой женщине, -
іулыбку, светившуюся на ее лице, хотелось назвать издевательской.
і- Но я - не она!
і - Откуда ты знаешь об этом? - спросил Арагорн, стараясь
ісохранять спокойствие. Поведение девушки нравилось ему все
іменьше и меньше.
і Вместо ответа Иорет снова взялась за лютню и принялась
інаигрывать мелодию той песни, которую когда-то пела в "Гарцующем
іпони". Дунаданцы переглянулись - видимо, песня была им хорошо
ізнакома. Арагорн с трудом припомнил слова... Почему она
іпозволяет себе такие намеки?
і - Вести доходят ко мне на птичьих крыльях, - сказала Иорет,
іне прекращая игры, а затем пропела:
і
і Глаза не округляйте -
і Я следом шла давно,
і Назад не посылайте -
і Не выйдет все равно,
і У вас есть долг, дружина...
і А у меня есть свой.
і Ты изумлен, растерян,
і А я уйду с тобой,
і Пусть ты взбешен, растерян,
і Но я иду с тобой!
і
і - Можешь понимать это в буквальном смысле, - сказала она,
ідопев. - Мне, как и тебе, надо в Гондор, и мне, как и тебе, надо
ітуда короткой дорогой.
і Арагорн не отвечал. Когда Иорет сказала про птичьи крылья,
іему показалось, что когда-то он уже слышал эти слова, сказанные
іэтим же голосом, и он пытался вспомнить, что же было с ними
ісвязано...
і - Что же ты молчишь, Наследник Исилдура? - продолжала
іИорет. - Опять будешь говорить, что это не женское дело?
іКонечно, у меня за спиной поменьше лиг, чем у тебя, но
ідвенадцать лет скитаний научили меня не страшиться никаких
ідорог. А что касается дома, то если у меня и есть где-то такое
іместо, то оно в Гондоре.
і Вместо ответа Арагорн осторожно взял ее за руку. На
ібезымянном пальце Иорет было тонкое серебряное колечко, покрытое
іпрозрачной эмалью с черными черточками, сгруппированными по
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг