залег?
- Поскользнулся! - буркнул я.
Домой со смены нарочно пошел через сквер - посмотреть, как там, после
сражения. Накрапывал дождик. Чистые пятна от выстрелов исчезли, на пропажу
скамейки и урны никто не обращал внимания. Наверное, один только я и
помнил, что здесь стояла скамейка...
14
- Наташка-то развелась, - сказала мать.
Я даже не заметил, когда она вошла, - транзистор сильно орал.
- Наташка?.. - рассеянно переспросил я. - Какая Наташка?
Мать остолбенела.
- Наташка... - беспомощно повторила она, и я наконец отвлекся от
разложенных на столе деталей.
- Развелась? - спросил я. - Давно?
- Да, говорят, недели две уже...
- Понятно... - сказал я, помрачнев. Вставил одну деталь в другую и
состыковал все это с третьей.
Мать долго ждала продолжения. Потом подошла к столу и выключила
транзистор.
- Ты жениться когда-нибудь думаешь? - прямо спросила она.
- Думаю, мать, думаю...
- Вижу, как ты думаешь! - сказала она, сердито наблюдая за тем, как
детали в моих руках мало-помалу собираются в большой ярко-оранжевый
пистолет. - Хоть бы Гриша на тебя, что ли, подействовал! У них-то с
Люсей...
- Мать, - сказал я. - Ну ты же раньше Люську терпеть не могла.
- Мало ли что! - возразила она. - Раньше я ее не знала.
- Да пойми ж ты, мать, - сказал я с тоской. - Ну не до того мне
сейчас!
- Да уж вижу, что не до того! Семьи нет, детей нет, а он сидит в
игрушки играет!..
Повернулась и вышла. Я с досадой бросил собранный пистолет на стол.
Развелась... Ну и развелась! Какая тут Наташка, когда мы с Гришей уже
второй месяц вроде как на военном положении!
Тут я заметил, что одна деталька осталась лишней. Ну вот... Снова
теперь разбирать...
Машинку изучил - не хуже своего пресса. Собрать-разобрать - с
закрытыми глазами, хоть норматив сдавай, а как работает - убей, не
пойму... Вот она откуда, эта деталька. И все равно - какая-то она
лишняя...
Мать говорит, характер у меня совсем испортился. Испортишься тут... И
от Гриши проку никакого! Показать, где планета находится, - он не
астроном, карту начертить - он не географ. Ну хотя бы приблизительно
нарисуй: вот здесь океан, здесь материк... Ну нарисовал. А толку? Глаза б
мои на него не глядели!..
А ангелы - сволочи, как бы их там Гришка ни выгораживал!.. Живут,
понимаешь, - пылинки друг с друга смахивают, только и думают, как бы кого
нечаянно локотком не толкнуть... Кибернетика у них, автоматика, корабли
космические... А против Гришки десант бросили! Как вспомню сквер - головы
бы им всем посворачивал!.. Хотя, конечно, это еще вопрос: кто кому... Эх,
не мне бы этим заниматься!..
А что это транзистор замолчал? Ах, да... Я шлепком вогнал трубчатую
антенну в гнездо по шляпку и поднялся из-за стола.
Время было позднее. Взглянув поверх занавески, в одном из желтеньких
окон соседского дома я увидел дядю Колю. Вот еще тоже жертва... Нет, кроме
шуток: здорово на него тот случай подействовал. Тихий стал старичок,
задумчивый. Пенсию домой приносит до копеечки, а уж сквер, наверно, за
версту обходит...
В Гришиной комнате скрипнула койка. Я удивился и, прихватив пистолет,
направился к нему.
- А я думал, ты Люську пошел провожать...
Гриша неподвижно сидел на койке, уставясь куда-то в угол.
- Я не имел права втягивать тебя в эту историю, - глухо сказал он. -
И ее тоже...
Неужели он весь вечер так просидел - глядя в стену?
- Ну пойди повесься тогда, - предложил я. - Чего уж теперь...
- Понимаешь... - сказал он. - Вернуть меня обратно - это для них дело
принципа... Они не отступят, Минька.
- А ты меня не пугай. Я и так боюсь.
Он недоверчиво посмотрел на меня.
- Правда?
- А то нет? - проворчал я.
Помолчали.
- А хуже всего, конечно, то, - уныло добавил Гриша, - что они, в
общем-то, правы...
- Слушай, ты! - рявкнул я. - Ангелочек! Они тебе что, много доброго
сделали? Правы! Мухтар - и тот больше тебя соображает... Чего уставился?
На хороших людей собака выть не станет!.. Почему Люську провожать не
пошел?
Плечи у Гриши сразу опустились, взгляд потускнел - сидит, в стенку
смотрит.
- Будет лучше, если мы с ней поссоримся...
- Поссоритесь?.. Ты с какого гвоздя сегодня сорвался?
- Если я вдруг исчезну... для нее это будет ударом.
- Ага... - сказал я, помаленьку приходя в себя. - Нормально... А
раньше ты что же?
- Раньше она не относилась ко мне серьезно.
Вот так! А я думал, он ничего не понимает...
- Пойдешь завтра провожать! - бросил я. - И попробуй только не пойди!
Тут я спохватился, что постоянно тычу в Гришу стволом, и засунул
пистолет рукояткой в карман.
Гриша моргал. Поссориться с Люськой - пара пустяков, а вот
помириться... Внезапно лицо его прояснилось. Придумал, значит.
- Минька, - осторожно начал он. - Тридцатого наши всей сменой за
грибами собираются... На автобусе...
- Не бери в голову, - сказал я.
- Да, но... Люся ведь тоже едет...
- Слушай, Гришк! Ты просто не знаешь, что я за человек! Вот попомни
мои слова: стоит нам высунуть нос за город - и машинка заработает! По
закону подлости - знаешь такой закон?.. В общем, никаких грибов, Гриша.
Нельзя нам от майора отрываться...
Кончался август. И я не знаю, в чем дело, но только Наташка стала
попадаться мне на глаза чуть ли не каждый день. Еле успевал на другую
сторону переходить. Но однажды все-таки не уберегся.
- Ну куда ты полез, Миша! - услышал я совсем рядом ее рассерженный
голос и, вздрогнув, остановился. - Куда тебя понесло? Вернись сейчас же!
Это она со своим пацаном воевала. Увидев меня, растерялась.
- Миша?.. Здравствуй...
А губы - ну совершенно детские. И носик такой пряменький,
аккуратный...
- Привет... - осторожно отозвался я. - Как жизнь?
- Вот... погулять вышли... - ответила она.
Я смотрел на нее и соображал, что бы еще такое сказать.
- Я слышал, развелась ты...
- Развелась. А ты? Так до сих пор и не женился?
- Да некогда все, - сказал я. - Дела.
Тут подошвы моих кроссовок словно приплавились к асфальту, а рука
сама прыгнула в сумку, где лежал пистолет. Вдоль решетки сквера прямо на
нас шли трое молодых людей. Все одного роста, смуглые, горбоносые...
Гортанно переговариваясь, прошли мимо. С Кавказа, видать, ребята... Я
наконец обратил внимание, что Наташка меня о чем-то спрашивает.
- Дела? Какие?
- Такие дела, что закачаешься, - хмуро ответил я.
- Скамейку нашу помнишь? - спросила она вдруг.
Я буркнул, что помню.
- Сменили ее. Новую поставили...
- Серьезно? - сказал я. - Надо пойти посмотреть.
Она жалко улыбнулась уголком рта.
- Чего уж там смотреть...
Замолчали. Наташкин пацан штурмовал ограду сквера - протискивался меж
прутьев туда и обратно.
- А у меня день рождения скоро...
- И что? - насторожившись, спросил я.
- Приходи. Если сможешь, конечно...
Так... Потянули телка за веревочку... Не дурачок ведь, понимаю, в чем
дело. Все прекрасно понимаю. Не дождалась, выскочила замуж, промахнулась,
развелась, вспомнила, что Минька Бударин до сих пор не женат.
- Не знаю, в общем... - промямлил я. - Мы тут, понимаешь, как раз
тридцатого всей сменой за грибами выезжаем...
Кое-как унеся ноги, решил взглянуть на новую скамейку. Посидел на
ней, потрогал гладкий брус, где раньше было вырезано крупно и глубоко:
"НАТАША!" Ладно. По грибы - так по грибы. За мной ведь тоже, как за
Гришей, глаз да глаз нужен. Оставь меня в городе - возьму да и сорвусь на
день рождения, кто меня знает!
Кто-то остановился передо мной, постоял немного и сел рядом. Я
покосился на подсевшего и увидел, что это Бехтерь.
- Ну, здравствуй, - неприветливо сказал я ему. - Что? Лавки другой не
нашлось?
Бехтерь снял фирменные очки и долго тер переносицу.
- Ну хоть бы ты мне, что ли, объяснил, - с тоской попросил он. - Бил
я его тогда или мне это так, от злости померещилось?
- От злости, - сказал я.
Бехтерь усмехнулся. Что-то плохо он выглядел - то ли больной, то ли
усталый.
- Ничего, - сказал он. - Она еще с ним наплачется.
- Это почему же?
- Наплачется, - упрямо повторил Бехтерь. - Вот увидишь. Я-то знаю,
что он за человек...
- А ты-то сам что за человек?
Бехтерь вдруг ухватил меня за руку.
- Минька! - сказал он. - Не хотел я с ним тогда драться, веришь?
Хотел подойти, поговорить по-людски, с глазу на глаз... Она ведь заявление
из загса забрала. Минька! А он даже говорить со мной не хочет. Морду
воротит, понимаешь? Простите, говорит, мы с вами не знакомы... Ах ты,
думаю!..
Бехтерь задохнулся и умолк. Так это он, выходит, один на один отделал
того... которого я потом рейкой? Ай да Валька! Как же надо было
разозлиться!..
- Не того ты отлупил, Бехтерь, - сказал я ему. - Не Гришу.
Он вскинул голову.
- Что... правда?
- Правда, - сказал я.
Бехтерь подумал, потом уныло кивнул.
- И что он теперь? Этот, кого я... В суд на меня, да?
- Да нет, Бехтерь, - вздохнул я. - Никто на тебя в суд подавать не
будет...
Первый раз в жизни я говорил с ним не раздражаясь. А может, меня и
раньше раздражал не столько сам Бехтерь, сколько этот его дурацкий
фирменный оскал.
- Кончай киснуть, Валька, - сказал я ему. - Сам понимаешь: ушла -
значит, ушла. Другую найдешь.
- Не найду, - безразлично ответил мне Валька Бехтерь.
15
Наш автобус стоял у ручья на опушке, и огромная верба время от
времени лениво проводила по его крыше кончиками узких листьев.
Я влез в автобус, и спавший на заднем сиденье шофер поднял голову.
- Свои, свои... - успокоил я его. - Спички только возьму.
Я пробрался к своей сумке и устроил в ней маленький переворот.
Коробок, конечно, оказался на самом дне. Я разгреб продукты, переложил
пистолет... и от кисти к локтю проскочили знакомые электрические мурашки.
Еще не веря, я торопливо установил спичечный коробок на сиденье,
прицелился и утопил спусковую клавишу.
Коробок исчез.
Несколько секунд я тупо смотрел на глянцевый от чистоты край кожаного
сиденья. Потом швырнул пистолет в сумку, ремень - через плечо и вылетел из
автобуса.
С трех сторон шевелился лес, огромный, просвеченный солнцем. Ну и где
мне их теперь искать, этих голубков? Я прикинул, на какое расстояние могли
разбрестись грибники, и чуть не застонал...
Полчаса, не меньше, я бегал по лесу сломя голову и выспрашивал наших,
не видел ли кто Гришку с крановщицей. Как провалились, честное слово!
Отмахав здоровенный крюк, вернулся к автобусу и там, на краю опушки,
наконец увидел Люську. Сердце у меня радостно прыгнуло и тут же
оборвалось: Гриши с ней рядом не было.
- А где...
Я не договорил. Она вскинула голову, и лишь тогда я понял, что
никакая это не Люська.
Куртка - другая, волосы - рыжие, но чуть потемнее, потом - короткая
стрижка, каких Люська отродясь не носила... И даже не в этом дело! Лицо.
Вроде бы Люськино - одно к одному, а вглядишься... Куда там до нее Люське!
Ну вот как киноактриса на плакате: красивая - аж дух захватывает, а в
жизни такую - расшибись - не встретишь...
Уж не знаю, как я тогда выглядел, но, по-моему, она меня испугалась.
Смотрит - глаза серые, большие, зрачки - вздрагивают...
- Я здесь гуляю... - пояснила она.
- Ага... - Я обалдело кивнул, и мы двинулись в разные стороны. Боком.
Не спуская друг с друга глаз. У нее левая рука - за пазухой, у меня - в
сумке.
Стоило ей скрыться из виду, я шарахнулся вправо и, хрустя сучками,
скатился в какую-то канаву. Слева - как бы в ответ - тоже раздался
короткий треск веток. Понятно...
Пригибаясь, добежал до конца канавы и там только перевел дыхание. Вот
это да! Рыжая, а? Сама пожаловала... Как же это они нас так быстро
вычислили?..
От ствола к стволу, как на территории противника, все высматривая, не
мелькнет ли где в кустах оранжевый пластик пистолета, убрался подальше.
Что ж теперь делать-то? Кричать - услышат. Гришкино имя они по документам
знают...
- Люська-а!..
- Чего орешь?
Я обернулся. Они стояли буквально в десяти шагах от меня.
- Влипли, Гриша, - сказал я, подойдя. - Вот они тебе, грибы твои!..
Гриша Прахов побледнел и прислонил к дубу тонкий рогатый посошок.
- Заработала? - еле слышно спросил он. - Когда?
- Полчаса назад.
- Значит, скоро они будут здесь... - медленно проговорил он.
- Дурак! - прохрипел я. - Они уже здесь!
- Вы что, ненормальные оба? - спросила Люська. - Вы себя со стороны
послушайте!
Я повернулся к ней - и осекся. Вот ведь разные, а?! Нет, конечно.
Рыжая и красивее, и нежнее... но по сравнению с Люськой - какая-то вроде
ненастоящая...
- Люська! - сказал я. - Ради бога! Хоть ты не лезь!
- Опять инопланетяне? - недобро прищурясь, спросила она.
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг