правда, который Гришка нарушал, я так ничего и не понял. И не пойму,
наверное. А вот насчет наказания... Страшноватая штука, честно говоря:
что-то вроде бойкота. Ни тюрем, ни лагерей - ничего... Просто
разговаривать с тобой никто не станет. Вернее, как... На служебные темы -
пожалуйста, сколько угодно. А начнешь с кем-нибудь, ну, скажем, о погоде -
он идет и тут же тебя закладывает...
- Погоди... А... с матерью, например?
Гриша вздохнул.
- Видишь ли... Боюсь, что это будет трудно объяснить... Словом, я не
знаю, кто мои родители. Это вообще запрещено знать... Иначе нарушается
принцип равенства...
- Что... серьезно?..
Гриша не ответил.
- Да, - сказал я. - Житуха... Ну ладно, давай дальше...
Дальше - проще. Несмотря на все запреты, нашелся человек, с которым
Гришка мог болтать о чем угодно. Она...
- Стоп! - снова перебил я. - Кто "она"?
- Человек...
- О ч-черт!.. - только и смог выговорить я. - Так это, значит, она, а
не он?
Выяснилось, что она. Ангелок с изъяном - все черные, а эта рыжая...
Рыжая?
- Гриша, - позвал я. - А что, Люська сильно на нее похожа?
- Нет, - помолчав, отозвался он. - Но сначала показалось, что
сильно...
О знакомстве своем Гриша тоже рассказывал путано. Я, например, так
понял, что влюбился он в эту Рыжую... А выплыви все наружу - быть бы и ей
в особо опасных... Да тут еще вот какая штука: в любое время - хоть
посреди ночи - пиликнул сигнальчик - и будь любезен на контроль:
докладывайся, где был, что делал. Даже думал о чем. О Рыжей Гришка,
понятно, молчал - врал как мог, выкручивался по-всякому. А выкручиваться
становилось все труднее и труднее...
Была суббота, парк помаленьку заполнялся народом, и на нашу скамейку
уже дважды нацеливались присесть. Но я каждый раз встречал заходящего на
посадку таким взглядом, что он вздрагивал и шел дальше.
А Гриша все говорил и говорил. К концу рассказа лицо у него
осунулось, побледнело, шевелились одни губы.
- А потом я узнал... - уже совсем умирая, закончил он, - что она ко
мне...
- Равнодушна? - спросил я.
- Приставлена, - сказал Гриша.
Я медленно повернулся к нему.
- Стучала, что ли? - изумленно вырвалось у меня.
И не просто стучала. Оказывается, это их обычный ангельский прием.
Особо опасные, в какой их оборот ни бери, обязательно что-нибудь да
скрывают. Исповедуются, но не до конца. И вот чтобы не упускать их из-под
контроля да и чтобы окружающих от них уберечь, приставляют к ним
кого-нибудь вроде этой Рыжей. И некоторых таким образом даже
перевоспитывают.
Последние слова Гриша договаривал с трудом. Кто-кто, а уж я-то его
мог понять.
- Да все они такие, Гришк...
Гриша слепо смотрел поверх деревьев, туда, где ужасающе медленно
проворачивалось "чертово колесо".
- Не знаю... - сказал он. - Кажется, нет...
- Ну ладно, - хмурясь, бросил я. - Дальше давай.
- Дальше... Дальше я решил бежать.
- Так сразу?
- Да, - сказал он. - Сразу. Теперь-то я понимаю, что застал их
врасплох. Задумайся я на минуту - и меня бы перехватили... Но так совпало,
что я оказался возле исследовательского центра. Ну, это такое... - Гриша
беспомощно посмотрел вверх, и я представил увеличенное раз в пять здание
заводской лаборатории. - Словом, я вошел туда...
- И не задержали?
- А некому было задерживать, Минька. Исследования свернуты, нигде
никого... Да и потом кому бы пришло в голову, что кто-то может шагнуть за
знак! Это же все равно, что из окна шагнуть. Или сквозь стену...
- Ну, ясно, ясно, - проворчал я. - Газон перебежать, короче.
- Да, - сказал Гриша. - Газон.
Он помолчал, потом поднял на меня темные усталые глаза.
- Вот, собственно, и все...
- Как все? - всполошился я. - А документы? А язык?
- Язык? - безразлично переспросил он. - Да что язык... Там это
просто, Минька: надел шлем, нажал кнопку... Главное - решиться...
Из какого же сволочного рая ты вырвался, Гриша, если сидишь вот так,
сгорбясь, с остановившимися глазами, и ничего перед собой не видишь: ни
людей, ни пыльного летнего парка!
- Ну и что? - постепенно наливаясь злостью, проговорил я. - Ну не
повезло! Ну не сработала эта машинка, черт ее дери! Мне вон всю жизнь не
везет - так что ж теперь, повеситься?!
Я вскочил. И в тот же самый момент пришла мысль. Вот всегда так со
мной. Стоит разозлиться - и уже ясно, что делать дальше.
- Слушай, - сказал я. - Ну а, допустим, прилетает за тобой еще один
корабль... Он тоже с этим... с коллектором?
- Насколько я знаю, все корабли с коллекторами.
- Все корабли с коллекторами... И что будет с этим... - я потыкал
пальцем в сумку, - ...с пистолетом?
- Видимо, заработает.
- Заработает? - И я почувствовал, как по лицу моему расползается
глупейшая блаженная улыбка.
- Гриша! - сказал я. - Так какого же мы с тобой черта?.. Надо просто
проверять эту машинку каждый день. Все время ее проверять! И как только
заработает - все бросать и бегом к майору!.. Ангелы, да? Охотиться за
вами, да? Ну, давайте-давайте... Вы - за нами, а мы - за вами!..
Я уже был крепко взвинчен и расхаживал перед скамейкой, говоря без
остановки.
- Брось, Гриша! - убеждал я его. - Чтобы два таких мужика - да не
выкрутились? Со мной, Гриша, не пропадешь! Ты, главное, Гриша, не робей!
Домой мы вернулись часам к пяти.
- Да! - вспоминал я перед самой калиткой. - Ключ-то забери. И не
оставляй больше...
Слова мои поразили Гришу Прахова. Он взял у меня ключ от своего
шкафчика, стиснул его в кулаке, а кулак прижал и груди.
- Минька, - сказал он. - Можно, я задам тебе один вопрос?
- Ну, задай.
- Зачем я вам нужен?
Ничего себе вопросец!
- А черт его знает, - честно ответил я. - Вроде привыкли уже к
тебе...
Дома нас ждал сюрприз. Заходим мы с Гришей в большую комнату, а на
диванчике - рядышком и чуть ли не за руки ваявшись - сидят мать и Люська,
обе заплаканные.
Увидев Гришу, Люська вскочила, вскрикнула и кинулась к нему. Я,
конечно, посторонился - того и гляди затопчут.
- Я так и знала, я так и знала!.. - всхлипывала Люська, вцепившись в
бедного Гришу. - Я же чувствовала - что-то случится!..
Интересное дело, вяло подумал я. Мать - чувствовала, Люська -
чувствовала... Один я ничего не чувствовал.
- Я его посажу! - всхлипывала Люська. - Я его посажу!..
- Кого? - спросил я.
- Бехтеря, кого же еще! - ответила за нее мать. Тоже всхлипывая.
- Какой Бехтерь, чего вы плетете? - сказал я. - Бехтерь к нему и
близко не подходил.
Люська уставилась на меня бешеными зелеными глазами.
- Не подходил? А лоб почему разбит?
- Так это не Бехтерь, - объяснил я. - Это я ему рейкой заехал.
- Как? - в один голос сказали мать и Люська.
- Случайно, - буркнул я и пошел спать, хотя солнце только еще
собиралось садиться. Пусть сами как хотят, так и разбираются.
Добравшись до койки, сел и долго смотрел на шнурки кроссовок - не
было сил нагнуться и развязать... Но Люська-то, а? Ишь как вскинулась! Это
потому, Люсенька, что у тебя никогда никого не отнимали... Надо же - сама
прибежала!..
Мне снилось вчерашнее сражение в старом сквере. Вернее, даже не само
сражение - всего один момент: я сижу в проломе, стискивая штакетину, а они
уходят - два ангела и Гриша между ними, - и серый полусвет льется им
навстречу, и это уже не люди, а три плоских колеблющихся силуэта... Я
заставляю себя броситься за ними - и не могу. Вот ведь какая штука: наяву
не испугался - во сне боюсь...
Я просыпался и подолгу лежал, глядя в потолок и понимая с
облегчением, что Гришу я все-таки отбил. Потом запускал руку под подушку,
доставал пистолет и брал на прицел спичечный коробок. Нажимал на спуск,
вздыхал, запихивал мертвую машину обратно и снова оказывался в проломе со
штакетиной в руках...
13
- Гринь, - сказал Сталевар с умильной улыбкой, отчего сразу стал
похож на старого китайца, - пока смена не началась, слетал бы за
газировкой...
Все подождали, когда Гриша с чайником отойдет подальше, а потом
повернулись ко мне.
- Ну и что он? - уже без улыбки спросил Сталевар. - Уезжать не
раздумал?
Я взглянул на их озабоченные лица и вдруг понял, что должен был
чувствовать Гриша в первые дни. Разные? Да по сравнению с ними мы -
дворняжки! Мы - беспородные переулочные шавки, и каждая скроена на свой
манер! А эти - на подбор, в рост, в масть, как доберманы-пинчеры на
собачьей выставке!..
- Может, он недоволен чем? - прямо спросил бригадир. - Если разрядом
- будет у него скоро хороший разряд... Ну нельзя его отпускать, Минька! Ты
ж первый резчик - сам понимать должен. Сунут опять в бригаду кого попало!
Или - тоже весело - впятером тыкаться!..
- Ты... это... - немедленно взволновался Старый Петр. - Ты, Валерка,
знаешь... того... Впятером - не впятером... Чего ему уезжать? Ну ладно бы
еще в техникум или учиться... А то ведь просто так, по дурости...
- Что у него там с первой женой? - спросил Валерка.
- Чего? - сказал я.
- Ну, жена его из дому выгоняла или не выгоняла?
- Не выгоняла, - ответил за меня Сталевар. - Он, говорят, сам от нее
ушел. А теперь вот, видишь, родственники ее грозить приехали...
Я только очумело переводил глаза с Валерки на Сталевара и обратно.
- Да шалопай он, ваш Аркашка! - рассердился вдруг Старый Петр. -
Откуда Аркашке про Гриньку знать? И ты тоже, Илья... - заворчал он на
Сталевара. - Голова уж седая, а Аркашку слушаешь...
- Родственники... - презрительно пробасил Вася-штангист. - Какие там
родственники? Тут в Бехтере дело. В раздевалке Гриньку без каски видели?
Шишмарь у него на лбу видели? Чего вы суетитесь? Все уже улажено. Встретил
я вчера Бехтеря, поговорил...
Все посмотрели на Васю. Бедный Бехтерь...
- Ну так как же все-таки? - снова спросил меня Сталевар. - Уезжает?
- Мужики! - сказал я. - Куда он от нас денется?
Перед тем как включить пресс, открыл инструментальный шкафчик, залез
в него по пояс и, достав из-за пазухи ярко-оранжевый пистолет, проверил.
Молчит пока...
После обеда, когда возвращались из столовой, меня окликнула Люська.
Что-то, видно, случилось. Невеста наша была вне себя - аж зеленые искры из
глаз сыплются. Позади нее с потерянным видом жался Гриша Прахов. И с чего
это я взял, что они похожи? Так, слегка, может быть...
- Минька! - бросила Люська, глядя мне прямо в глаза. - С кем вы вчера
дрались в сквере?
Я посмотрел на Гришу. Гриша Прахов ответил мне унылым взглядом и
слабо развел руками.
- А друг с другом, - спокойно отозвался я. - Разве не понятно?
- Я серьезно! - сказала она.
Да уж вижу, что серьезно... Серьезней некуда. Надо понимать,
проболтался Григорий.
- Я все рассказал Людмиле, Минька, - виновато пояснил он.
- А все - это как?
- Н-ну... в общих чертах...
- С кем вы вчера дрались? - еле сдерживалась, повторила она.
- С инопланетянами, Люся, - сказал я. - Тут, понимаешь, за Гришей с
его планеты прилетели... А что ты на меня так смотришь? Сама спросила...
- Минька! - голос у Люськи дрогнул от бешенства. - Мне твои шуточки
еще с такого вот возраста надоели! С вот такого вот...
И она показала рукой, с какого возраста ей надоели мои шуточки. Потом
резко обернулась к Грише.
- А ты учись у него! - зловеще посоветовала она. - Учись, он тебя
много чему научит! Вместе шутить будете! Но только не со мной, понятно?!
Брызнула напоследок зелеными искрами - и пошла. Гриша дернулся было
вслед, остановился и беспомощно поглядел на меня.
- Кто тебя за язык тянул? - сказал я. - Ну беги теперь, догоняй...
Скажи: извиняюсь, мол, за глупую шутку, попал под дурное влияние Миньки
Бударина.
- Но...
- Иди-иди. - Я развернул его и подтолкнул в спину. - А то перерыв
кончится...
Да, вразумил меня жировичок, хорошо вразумил... Спасибо ему. Не
попадись он нам тогда перед дверью кабинета - я бы ведь на рожон полез, я
бы майора за грудки тряс, я бы до самого их высшего начальства дошел...
Чтобы все поняли как следует - психи пришли: один - буйный, другой -
тихий...
Подходя к прессу, я еще издали заметил, что вся наша бригада
столпилась возле инструментального шкафчика. Почуяв неладное, я ускорил
шаг. Тут они чуть расступились, и в руках Валерки мелькнуло что-то
оранжевое.
Увидев меня, бригадир лихо осклабился и, быстро прицелясь, сказал:
"Бах!"
Не раздумывая, я бросился на пол. У Валерки отвисла челюсть. В такой
позиции он меня еще не видел. Да и остальные тоже... Я поднялся, кряхтя от
стыда, и, подойдя к бригадиру, отобрал у него пистолет.
- Тебя кто учил без спросу хватать?
- А чего ж ты его в шкафчик сунул? - растерялся Валерка. - Сталевар
за ветошкой полез, а он как раз под ветошкой лежал...
- Говорил ведь шалопаям: не ваше, не трогайте... - забрюзжал Старый
Петр. - Вот народ...
- А это что ж такое? - опомнившись от изумления, спросил Сталевар.
- Игрушка! - бросил я. - Племяннику купил...
- А с каких это пор у тебя племянники появились?
- Ну не племяннику... У знакомой одной пацан - вот ему...
- А-а... - На меня поглядели с пониманием.
- Дорогая, небось?
- Дорогая.
- Погоди, - все еще во мог сообразить Сталевар. - А чего ж ты тогда
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг