- Доигрались? - с ненавистью выговорил я. - Допрыгались, ангелочки?..
Я знал, что живым мне отсюда не уйти. А еще я знал, что начну вот с
этого самого пульта в центре рубки. Жаль только - ничего тяжелого нет под
рукой. Ладно! Кулаками буду расшибать, головой, чем попало!..
- Как вы проникли сюда? - с запинкой спросил пожилой ангел по-русски.
- Не твое собачье дело! - прохрипел я.
- Простите?..
На их смуглых лицах стыли растерянность и страх. И я понял вдруг, что
на корабле нас всего трое: я и они. А остальные, видно, в разбеге - Гришу
ищут...
- Слушай, ты! - сказал я пожилому. - Если кто-нибудь из вас хоть
пальцем Гришку тронет - не жить тебе, понял? И ангелочкам твоим - не жить!
Так им и растолкуй!..
Он не слушал меня. Он смотрел на мою растопыренную пятерню, упершуюся
в приборную доску.
- Я прошу вас не трогать пульт!
В голосе его была тревога. Я поглядел на клавиши, и что-то остановило
мое внимание. Что-то очень знакомое... Вот оно! Четыре квадратные черные
кнопки впритык друг к другу. Те самые кнопки, которые Гриша нацарапал
когда-то прутиком на асфальте. Меня обдало со спины такой волной озноба,
что я даже выпрямился в кресле...
Следя за тем, как у пожилого меняется лицо, я наклонился к пульту и
надавил первую кнопку.
Верхнюю левую - раз, нижнюю правую - два раза, верхнюю правую и
нижнюю левую - одновременно... Теперь осталось - верхнюю левкою...
Мой палец остановился в сантиметре от кнопки.
- Нажать?.. - сипло спросил я.
Пожилой был бледен.
- Вы тоже погибнете, - быстро предупредил он.
- Ага... - Словно вся пыль щебкарьера осела у меня в горле. - С тобой
за компанию... А народ-то твой весь - в поле... А вернуться-то им будет -
некуда... Вот такие дела, дядя...
Смуглое лицо пожилого ангела окаменело. Несколько огоньков на пульте
бились, как в истерике, исходя прерывистым мушиным звоном. Надо полагать,
с того самого момента, как я нажал в камере коллектора спусковую клавишу
моего пистолета.
- В общем, так... - сказал я. - Слушай сюда... Вы сейчас собираете
манатки...
- Простите?..
- Собираете манатки! - яростно повторил я. - И исчезаете отсюда к
ангельской вашей матери! Слушай сюда! - заорал я, заметив, что он опять
хочет переспросить. - И если я еще раз увижу здесь ваши одинаковые
морды... или услышу эту вашу гуделку!..
Дальше я говорить не мог - перехватило дыхание.
- ...пожалеете, гады!.. - просипел я из последних сил.
- От чьего имени вы говорите?
- Какая тебе разница!
- Я прошу вас уточнить. Вы представляете государство?
- Да! - нагло выговорил я, глядя ему в глаза. - Представляю
государство.
Я закинул ногу за ногу и качнул перед ним грязной босой ступней. А
что мне было терять?
- Я прошу правильно понять нас, - сказал пожилой. - Мы не имеем целью
вмешиваться в вашу жизнь.
- А какого ж тогда черта вмешались?
- У вас пребывает наш человек. Мы имеем целью вернуть его обществу.
- Перебьется ваше общество!
- Простите?..
- Гришу вы не получите. Все! Точка!
На этот раз, видать, он Гришкино имя расслышал хорошо.
- Григорий Прахов? - отрывисто переспросил он.
- Да, - сказал я. - Григорий Прахов.
У пожилого ангела был ошарашенный вид.
- Надеюсь, вы не имеете целью удерживать его здесь силой? -
встревоженно спросил он. - Я прошу правильно понять нас: это несчастный и
совершенно бесполезный для вас человек... Уровень его информированности...
- Что?! - Меня подняло с кресла, и ангелы отшатнулись. Вот так,
наверное, и мы втроем вживались в глинистую стену пещерки, когда на нас
надвигалось жужжание их ангельского локатора... - Силой?! Это мы его -
силой?..
- Конечно, он заслуживает наказания, - торопливо проговорил пожилой,
- но, право, не столь сурового. Поймите, оставить его здесь, у вас...
Тут он запнулся, с недоумением глядя, как я, потеряв от бешенства дар
речи, беззвучно открываю и закрываю рот.
- Он что? - вытолкнул я наконец. - Обратно просился?
Ангел опешил.
- Нет, но... Мы полагаем, что он успел осознать невозможность своего
пребывания...
- А ты его об этом спрашивал?
- Мы не можем его спросить, - возразил ангел. - Мы предприняли две
попытки войти с ним в контакт - и без успеха.
- Ну так меня спроси! - огрызнулся я и снова сел в кресло, рука - на
кнопке.
Молоденький ангелочек вздохнул коротко и начал было тихонько
переступать вдоль стеночки.
- Куда? Стой где стоишь!
Ангелочек замер.
- Иными словами, - озадаченно сказал пожилой, - вы хотите нам что-то
сообщить от его имени?
Я открыл рот и с наслаждением выговорил все, что я хотел им сообщить
от Гришкиного имени. Подробно и с указанием дороги.
Ангел соображал.
- И вы на этом настаиваете?
- Да! - бросил я, не задумываясь, а на чем это я, собственно,
настаиваю: на тех этажах, которыми его только что покрыл, или еще на
чем?..
Ангел молчал. У него было изможденное лицо. Он как-то сразу растерял
всю свою моложавость и словно дряхлел на глазах.
- Мы принимаем ваши условия, - услышал я его усталый до безразличия
голос.
- Условия?..
- Вернуть на корабль наших людей. Покинуть планету. Не возвращаться.
Разве я неправильно вас понял?
Что-то громко брякнуло об пол, и я чуть было не нажал кнопку.
Ангелочек, виновато на меня глядя, поднимал оброненный пистолет. Может,
разоружить их на всякий случай?.. И тут до меня наконец дошло.
- Повтори... - хрипло потребовал я.
Пожилой повторил все слово в слово. Я смотрел на него не отрываясь.
Ангел не шутил. Ему было явно не до шуток. И он предлагал мне... Черт
возьми, он предлагал мне жизнь!
- А... а Гришка?
- Теперь за него отвечаете вы.
Ни с того ни с сего я вспомнил вдруг, что не знаю, сколько сейчас
времени, и, может быть, вечеринка еще не кончилась, и Наташка, растерянно
улыбаясь, бродит среди гостей...
Уйти с корабля живым! Живым...
- Ну вот что... - тоскливо выговорил я. - Никуда я отсюда не уйду,
понял? Буду сидеть и буду держать палец на этой вот кнопке. Пока ты мне
все как есть не выложишь! А там посмотрим...
Он выслушал меня с полным равнодушием.
- Разрешите мне сесть, - попросил он.
Получив разрешение, опустился на выскочившее откуда-то из стены
сиденье и долго молчал, как бы собираясь с силами.
- Что вас интересует?
- Почему вы все на одно лицо?
Ангел удивленно поднял голову.
- Простите?..
Пришлось доходчиво объяснить.
- Я понял ваш вопрос, - вежливо прервал он меня. - Мы кажемся нам
одинаковыми. Но, видите ли... Мы тоже разные, только не в такой степени,
как вы. Что вас еще интересует?
- Почему отозвали наблюдателей? Из каких таких этических соображений?
Он ответил не сразу.
- Ври быстрей, - процедил я.
Ангел как-то печально посмотрел на меня и стал вдруг удивительно
похож на Гришку.
- Я не имею целью неправильно вас информировать, - сдержанно
проговорил он. - Некоторые понятия являются труднопереводимыми...
- Ничего-ничего, - зловеще подбодрил я. - Ты знай переводи.
Разберемся как-нибудь...
- У вас бы это назвали плебисцитом, - после некоторого колебания
сообщил он.
- Чем-чем?
- Плебисцитом, - повторил он. - Около четверти населения нашей
планеты возразили против наблюдений такого рода...
- Ага... - сообразил я. - Проголосовали, значит... А устройство зачем
оставили? Ну, то, которое Гришка потом ликвидировал! На всякий случай?
- Видите ли... Некоторое время сохранялась вероятность, что
наблюдения возобновятся, и...
- Кнопку нажать? - перебил я.
- Нет, - вздрогнув, отозвался он. - Пожалуйста, не надо...
- Тогда кончай врать! Говори, зачем наблюдали! Только быстро! Напасть
хотели?
На секунду лицо у пожилого ангела стало... даже не знаю... надменным,
что ли?..
- В отличие от вас, - сказал он, - мы не прибегаем к оружию.
- Ах, не прибегаете... А это?
- Это не оружие, - возразил он, взглянув на предъявленный ему
ярко-оранжевый пистолет. - Оно не убивает.
- Не убивает... Да такой штукой весь штаб противника в шесть секунд
можно перещелкать!
- Вы выяснили все, что хотели? - тусклым голосом спросил пожилой.
- Нет! - яростно бросил я. - Не выяснил! Если вы все такие
чистенькие, такие все хорошие... чего ж от вас Гришка-то сбежал?
Ответом мне было молчание. Бесконечно повторяющийся мушиный звон
аварийного сигнала, казалось, отсчитывает время. Наконец пожилой ангел
поднял на меня темные, словно провалившиеся глаза.
- Если у вас больше нет вопросов, - негромко проговорил он, - то я
готов сообщить наше единственное условие. Вы не препятствуете возвращению
наших людей на корабль и даете нам время покинуть планету.
Так. Кажется, Миньку Бударина берут за глотку. Ну-ну... Посмотрим,
как это у них получится...
- Вы не учитываете одного, - добавил пожилой, обеспокоенно глядя, как
я постукиваю пальцем по пульту в сантиметре от черной кнопки. - Недалеко
отсюда расположен ваш населенный пункт. В случае ликвидации корабля ему
будет нанесен значительный ущерб...
Пальцы мои подпрыгнули и сами собой поджались в кулак. Вот это он
меня подсек!.. Врет, говорил я себе. Уж больно глаза честные... Конечно,
врет!.. Гришка ведь рассказывал: вспышка. Неяркая вспышка. Хотя... Он же
еще отходил на безопасное расстояние... А корабль-то - вон какая махина...
Значит, все-таки... Я представил, как холодное белое пламя беззвучно
слизывает щебкарьер... пещерку, Гришку с Люськой... И город - в девяти
километрах... Наташка, мать...
Я сидел как примороженный.
- Так вы принимаете наше условие?
Я с трудом разорвал намертво спекшиеся губы. И надо бы соврать,
сказать, что все, мол, предусмотрели, и город, дескать, эвакуировали,
но... Ума у меня тогда на это не хватило!
- Почему вы молчите?
Я медленно поднялся с кресла и взял с пульта свой пистолет. Пыль с
него куда-то делась, и теперь он снова был яркий, блестящий, новенький. Я
взвесил его в последний раз на руке и бросил обратно.
- Спички верни... - с ненавистью глядя на пожилого, сказал я.
- Простите?..
- Ну спички, спички! То, что я вам днем отправил! Такая коробочка с
палочками...
Он поспешно сунул левую руку за спину и достал откуда-то мой коробок.
Посмотрел вопросительно. Я забрал у него спички и огляделся. Помигивали
огонечки на пультах, блестела какая-то клавиатура... И все такое с виду
ломкое, хрупкое...
- Так принимаете или нет? Вы не ответили.
- Да! - со злобой выговорил я. - Принимаю!..
Пожилой что-то квакнул по-своему. Ангелочек сорвался с места, стена
перед ним раскрылась, и он показал мне, куда идти.
Обвели... Обвели как хотели!.. Всю жизнь так: накричу, наору, за
глотку возьму, а потом, глядишь, - я же и в дураках... Уйти? Вот так
просто взять и уйти?..
- Ну, ты все понял? - с угрозой обратился я к пожилому.
- Вы поставили условия, - ровным голосом отозвался он. - Мы их
приняли.
Я повернулся и пошел к выходу. В дверях оглянулся. Пожилой ангел с
мертвым лицом, сгорбясь над пультом, одну за другой нажимал черные кнопки.
Давал отмену...
Последнюю дверь ангелочек открыл - вернее, отвалил - вручную. Лицо
тронул зябкий ночной ветерок.
Прощаться я с ними, понятно, не собирался, но взглянул вдруг на этого
ангелочка - и остановился, пораженный.
Передо мной стоял Гриша Прахов. В его широко раскрытых глазах я
увидел удивление и ужас. Мир рушился, понимаете? В их чистенький сволочной
рай ворвался грязный, оборванный Минька Бударин, и полетели все их
этические соображения к чертовой матери!..
Глядя на него, я почувствовал себя победителем.
- Эх, ты, чижик... - сказал я ангелочку чуть ли не с жалостью.
Он не понял. То ли языка не знал, то ли знал, но недостаточно...
Я шагнул наружу, и правая - босая - нога ощутила грунт, показавшийся
теплым после прохладного пола. Я думал, у них тут хотя бы трап какой-то
будет. А они вон как - на одном уровне с землей...
Лишь бы камушек под босую ногу не подвернулся. Ангелочек наверняка
смотрит вслед. Вот и пускай видит, что ухожу я уверенно, не оглядываясь,
что плевать я хотел на всю их ангельскую технику!
Отойдя подальше, все-таки не выдержал и, как бы невзначай повернув
голову, скосил глаза. Ну и ничего, понятно, не разглядел. Темнота - и
все... Так вот и вышло, что корабль их я только изнутри видел. Даже на что
он похож - не знаю...
20
Под ногами захлюпало, босая ступня погрузилась в холодную илистую
грязь. Значит, озеро где-то рядом... Куда же это они меня высадили?
Я продрался сквозь камыши и, прихрамывая, начал подниматься на
пологий пригорок. Сделал шаг - и остановился, облившись холодным потом. На
вершине пригорка что-то было. Какое-то сооружение.
Вот ты и попался, Минька! Поверил ангелам, да?.. А им бы только из
корабля тебя выставить! Ты им только на корабле был страшен. А вот
теперь...
Сжав кулаки, я стремительно шагнул вперед, в темноту...
И смех и грех: на плоской, будто нарочно выровненной площадке стояли
скамейка и бетонная урна. На подгибающихся ногах я подошел к скамейке и
сел. Потом обратил внимание, что в кулаке у меня все еще зажат
полураздавленный спичечный коробок. Трясущимися пальцами я извлек из пачки
сигарету и чиркнул спичкой. Затянулся и, подавившись дымом, жестоко
закашлялся. Вот подлость! Швырнул сигарету на землю и чуть не затоптал ее
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг