Русская фантастика / Книжная полка WIN | KOI | DOS | LAT
Предыдущая                         Части                         Следующая
покрыться мерзкой чёрной плесенью. Хвост, слишком  длинный  и  тонкий,
чтобы помогать при ходьбе, тянулся нелепым червяком. В раскрытой пасти
белели длинные тонкие зубы, а глаза, так страшно сверкавшие  во  тьме,
теперь были почти неразличимы. Зау  никогда  не  видел  молочника,  но
сразу понял, что это  он  и  есть.  Только  молочник  мог  быть  столь
беспредельно гадок. Длинные нити на  кончике  морды  -  ведь  это  они
касались Зау в первую ночь его жизни! - обвисли, в  ноздрях  запеклась
густая кровь. Молочник был мёртв,  раздавлен  упавшим  сверху  толстым
куском бревна.
    Зау,  охваченный   неожиданной   радостью,   начал   подпрыгивать,
раскачиваясь и размахивая руками.
    - Молочник умер! Большая деревяшка упала и убила молочника!  Никто
больше не придёт ночью, никогда  не  раздастся  шорох,  красные  глаза
больше не засветятся! Молочник умер!..
    Услышав мысли Зау, со всего берега сбежались  остальные  детёныши.
Они смотрели, раскачивались на хвостах, подпрыгивали и пели:
    - Умер молочник!..
    Но потом пришёл взрослый, веткой брезгливо отшвырнул  раздавленный
труп и начал приводить ловушку в порядок.
    - Молочник умер! - закричал ему Зау. - Больше не надо бояться!
    - Нет, малыш, - ответил взрослый.. - Этот умер,  но  есть  другие.
Вам ещё рано жить самим.
    - Другие? - переспросил Зау. - Ещё молочник?.. Много молочников?..
    Это не умещалось в голове. Ужас может быть  только  один,  и  лишь
один может быть молочник. И всё же это была  правда.  Через  несколько
ночей молочник пришёл и загрыз одного  из  братьев.  А  потом  и  этот
молочник попал в капкан и был раздавлен.  Зау  смотрел,  как  взрослый
вытаскивает убитого  убийцу,  и  вдруг  понял,  что  больше  не  может
бояться.
    - Когда придёт молочник, - громко подумал он, - я  возьму  большую
деревяшку и убью его. Я прямо сейчас возьму деревяшку, найду молочника
и убью его.
    Взрослый опустил на землю чурбан и сказал, не  глядя  на  малышей,
копошащихся у его ног:
    - Эти молочники ещё молодые, они  недавно  родились,  у  них  мало
опыта. Поэтому они так часто попадаются. Но  если  вы  встретитесь  со
старым молочником, деревяшка не поможет.
    - Он большой, как ты? - спросил кто-то.
    - Он маленький, но вам лучше с ним не встречаться.
    Зау понуро пошёл к берегу.
    Снова потянулась невесёлая зимняя жизнь. Но всё  же  Зау  разыскал
палку поувесистей и клал  теперь  её  рядом  с  собой,  чтобы  ударить
молочника, когда тот придёт за ним.
    Через несколько дней пошёл дождь. Такого дождя на памяти  Зау  ещё
не было. Струи воды впивались  в  землю,  разбрызгивали  песок,  секли
траву, сшибали с веток старые листья. Случись подобное полгода  назад,
когда Зау только родился, он был бы убит - с такой силой падала с неба
вода.  Зато  сразу  после  дождя  отовсюду  полезла   трава,   деревья
украсились свежими побегами. Зима  кончилась.  Не  только  днём  стало
тепло, но и после заката Зау мог долго бродить по берегу.  Правда,  он
почти не видел  в  темноте,  но  и  просто  осознавать  себя  хозяином
собственного тела было приятно. К тому же он мог теперь сколько угодно
беседовать по ночам - и Зау непрерывно учился,  узнавая  тысячи  новых
вещей.
    Почти ничего из того, о чём говорили взрослые, Зау не встречал, но
образы, возникавшие в голове, были столь подробны, что  Зау  казалось,
будто он знает  всё  о  мире,  раскинувшимся  за  пределами  болота  и
песчаного пляжика. Этот мир манил и  отпугивал  одновременно.  Но  Зау
догадывался, что скоро желание видеть и делать пересилит страх.
    С приходом весны молочник стал появляться реже, но Зау  всё  равно
таскал с собой палку и часто, воинственно взвизгивая, врубался с нею в
камыши, круша их направо и налево и представляя,  что  вместо  смирных
растений перед ним злобный молочник. Однако, когда молочник пришёл  на
самом деле, палка оказалась забытой.
    Красные глаза просверлили темноту,  обдав  Зау  волной  ужаса.  Но
прежде чем молочник кинулся на него, Зау прыгнул сам. Он понимал,  что
бежать некуда, и на этот раз смерть не обойдёт его  стороной.  Челюсти
Зау, привыкшие дробить ракушки и перемалывать  стебли,  сомкнулись  на
холке не ожидавшего  нападения  хищника.  Молочник  издал  скрежещущий
визг, зубы его полоснули Зау по руке. Целой рукой Зау судорожно  искал
палку, но её не было, а сила убывала, движения становились всё слабее,
медленнее. Острые как осколок раковины, резцы молочника вновь  рванули
по пальцам, но Зау не почувствовал боли. Расход  энергии  был  слишком
велик, Зау засыпал в  самый  неподходящий  для  этого  момент.  Он  не
чувствовал,  как  кривые  когти  дерут  чешуйки  на  его  животе,  как
извивается и верещит зажатый молочник. Последняя мысль, с которой  Зау
провалился в темноту, была: "Только бы не разжать зубы..."
    Зау очнулся позже обычного, когда берег  уже  бурлил.  Вокруг  Зау
толпились братья,  а  рядом  на  песке  валялся  задушенный  молочник.
Молочника подцепили на палку - она лежала совсем близко! - и  потащили
к границе участка. Зау поплёлся следом.  Искалеченная  рука  безвольно
висела, мышцы были разорваны, два пальца  словно  сострижены  начисто.
Самое  печальное,  что  молочник  отгрыз  мизинец,  и  Зау,  глядя  на
болтающуюся руку, подумал, что больше он ничего не сможет ею схватить.
    Пришёл взрослый, забрал  дохлого  молочника,  потом  принёс  комок
битума и помазал раны Зау. Услышав смятение в мыслях детёныша, сказал:
    - Ты храбрый и сильный. А с рукой ничего страшного  не  случилось.
Ты молодой, рука заживёт. К осени вырастут новые пальцы.
    Боли Зау почти не  чувствовал,  и  хотя  облепленная  смолой  рука
мешала ему, вскоре он уже носился  по  песку  вместе  со  всеми.  Хотя
беготня больше не приносила радости. Если прежде  от  кромки  вода  до
зарослей, отгороженных заборами и рядами ловушек, Зау добирался больше
получаса, то теперь  покрывал  это  расстояние  за  пару  минут.  Днём
проходы в ограде были открыты, но Зау лишь  однажды,  на  третий  день
своей  жизни,  выбрался  наружу,  сам  не  заметив  этого.  Теперь  он
частенько околачивался возле зарослей, не смея углубиться в них, но  и
не имея сил отойти. Эта  странная  игра  -  ходить  взад-вперёд  через
ворота - отнимала у него всё больше времени.
    Другие подростки вовсю бегали в заросли, с каждым днём уходили всё
дальше   и    дальше.    Возвращались    возбуждённые,    обменивались
впечатлениями. Некоторые не возвращались, и Зау не мог понять: погибли
они или просто остались там жить, не захотев вернуться.
    Сам Зау боялся уходить. Воспоминание о зубах молочника мучило его.
он понимал, что с одной рукой  в  лесу  делать  нечего.  Сначала  надо
дождаться, чтобы выросли новые пальцы.
    И вот, когда эти мысли окончательно определились,  Зау  решился  и
ушёл. Кусты сомкнулись  за  его  спиной,  но  он  не  остановился,  не
повернул назад, а продолжал идти, кося в  разные  стороны  любопытными
глазами, боясь и ожидая нового.
    Кустарник сменился лесом, туи и тяжёлые ели закрывали небо, лишь с
полян можно было увидеть голубой простор, в котором на страшной высоте
парил владыка воздуха - беззубый птеродонт. Вниз он спуститься не мог,
каждый сучок опасно грозил его нежным крыльям, поэтому лес  был  отдан
птицам. Эти смешные летуны перепархивали в дерева на дерево,  наполняя
воздух хриплыми криками.
    Мрачный  хвойный  лес  сменился  светлым  лиственным.  Здесь  было
гораздо  больше  птиц,  а  внизу  встречались  не  только   безмозглые
мокрокожие, но  и  настоящие  звери:  змеи,  ящерицы,  дикие  двуногие
зверушки, удивительно  похожие  на  самого  Зау,  но  бессмысленные  и
пугливые. Зау вначале решил, что это его пропавшие братья, и  радостно
кинулся к ним, но зверушки, услышав его мысли, в панике  умчались.  На
бегу они громко щебетали и пересвистывались.
    Двуногие очень понравились Зау, но догнать их он  не  смог.  Тогда
Зау спрятался в кустах, а когда двуногие  вернулись,  он  приказал  им
стоять. Потом он попытался заставить их маршировать строем, но  умения
приказывать всем сразу у него на хватило, двуногие снова разбежались и
больше уже не вернулись.
    На полянах, заросших кустарником и высокой сочной травой,  паслись
другие звери. Они были столь колоссальны, что Зау  на  всякий  случай,
обходил поляны стороной, опасаясь, что его  раздавят,  не  со  зла,  а
просто не заметив.
    А потом он наблюдал,  как  один  из  этих  гигантов  был  повержен
хищником, ворвавшимся на поляну.  Хищник  тоже  передвигался  на  двух
ногах, и Зау даже не стал  прятаться,  до  того  зверь  был  похож  на
взрослых его племени. Хотя настоящий взрослый едва достал  бы  ему  до
плеча, а руки пожирателя были такими же беспомощными, как у  щебечущей
мелкоты, да и безлобая голова оказалась лишь придатком к  пасти.  Зау,
замерев следил, как чудовище раздирает сбитого великана на  части.  Но
через несколько минут ошеломление прошло, Зау расслышал  самодовольное
ворчание, заменявшее хищнику мысли, и понял, что тот хоть  и  огромен,
но глуп и не опасен. Из памяти эхом  ночных  уроков  всплыло  название
зверя: тарбозавр. Зау подумал, что можно было бы отнять  у  тарбозавра
добычу, приказав ему уйти, но не решился, догадываясь, что тот может и
не разобрать приказа.
    Зау развернулся и побежал через лес, громкой  мыслью  предупреждая
всех, что идёт пусть  маленький,  но  настоящий  хозяин.  Ни  зубастый
тарбозавр, ни толстолапая эупаркерия  не  посмеют  тронуть  того,  кто
умеет говорить,  а  древним  глухим  хищникам  не  справиться  с  ним.
Мокрокожий стегоцефал, что порой встречается на болотах, не сможет его
проглотить, и широкоротая рыба уже не смотрит на Зау, как  на  добычу.
Он вырос, он большой, никто не страшен ему.
    "А молочник? - кольнула мысль, но Зау отогнал её. -  Сейчас  день,
молочник прячется в потайных норах, а  если  он  вылезет  оттуда,  Зау
снова задушит его."
    Впереди раздался громкий треск расщепляемой древесины. Зау кинулся
на звук. Несколько неосмысленных гигантов,  натужно  упираясь,  ломали
деревья, другие - четвероногие,  зацепляя  брёвна  изогнутыми  рогами,
волокли их куда-то. Всё это было абсолютно ненужно им,  и  в  воздухе,
казалось, висело удивление, излучаемое работниками. Но  Зау  прекрасно
знал,  что  заставляет  их  трудиться.  Где-то  рядом  находились  его
взрослые собратья, их  приказы  и  выполняли  большие,  но  неразумные
звери.
    Зау миновал взрытую изуродованную полосу,  где  проводилась  ломка
леса, и по краю широкой  дороги  поскакал  смотреть,  для  чего  нужно
столько стволов.
    Заросли кончились, Зау увидел окаймлённый  осокой  песчаный  пляж,
поверхность воды, знакомо блестящую под  лучами  солнца.  Но  сходство
этим и ограничивалось, потому что  вместо  небольшой  болотистой  лужи
перед Зау расстилался огромный водный простор. Противоположного берега
было не видно,  ветер,  разбежавшись  над  водой,  вспенивал  волны  с
крутыми гребешками.
    По всему берегу шла работа.  Рогатые  монстры,  распахивая  песок,
заталкивали стволы в воду. Там их поджидали взрослые братья  Зау.  Они
отгоняли всплывшие брёвна и что-то складывали из них в воде. Несколько
пленных тарбозавров заколачивали в дно сваи.  Зау  восхитился,  глядя,
как лупят они безмозглыми башками по дереву,  словно  пытаясь  нанести
смертельный удар упавшей на землю жертве. А чтобы первый  же  удар  не
разбил тупую морду вдребезги, зубастая пасть каждого хищника  защищена
здоровенной дубовой нашлёпкой. Зау взвизгнул  от  восторга,  глядя  на
работу живых кувалд. Он не знал, что строится здесь,  -  дом  или  ещё
что-нибудь интересное, его просто переполняла радость и  желание  быть
вместе со всеми.
    - Я тоже хочу строить! - закричал он,  бросившись  вниз,  к  урезу
вспененной грязной воды.



                                * * *


    Ночь выдалась на редкость холодной,  Зау  влез  в  самую  середину
садка, где поднимающиеся снизу тёплые струи  не  давали  ему  застыть.
Рядом тёмным горбом выпирала из воды туша Хисса. За прошедшие два года
Зау сильно вытянулся, но всё же не доставал  старшему  товарищу  и  до
пояса. Хисс  был  невероятно  стар  и  огромен.  Тело  его,  словно  у
мокрокожих было покрыто бородавками и наростами, тяжёлые руки с годами
стали неповоротливыми, будто лапы манжурозавра. Никто, даже  сам  Хисс
не мог сказать, сколько времени он живёт на свете. Иногда он  упоминал
зверей, которых никто уже не встречал, или говорил об эпохах, когда не
было зимы, а молочники даже ночью боялись высунуться из нор.  Но  чаще
Хисс молчал или тяжко перебирал в уме, что сделано за сегодняшний день
и что предстоит сделать завтра.
    Уже два года Зау работал вместе с Хиссом. Они  обслуживали  садки.
После того,  как  строители  вбивали  в  илистое  дно  лагуны  сваи  и
укладывали брёвна, наступал черёд Хисса  и  Зау.  Они  заваливали  дно
мелким  древесным  мусором  и  травой,  засеивали  садок  дрожжами   и
личинками  белого  червя,  и  вода  в  садке  начинала   бродить.   По
поверхности растекались масляные разводы, со дна  поднимались  пузыри.
Жадные рыбы-воздухоглоты копошились на  гниющем  дне,  их  вылавливали
сотнями, но они не убывали, пока весь сор и щепки не перегнивали и  не
ложились  на  дно  плотным  чёрным  слоем.  Тогда  Хисс  с  помощником
ремонтировал садок, вновь забивал его трухой и засеивал. А если  стены
садка приходили в полную негодность, начинал  на  этом  месте  строить
новый.
    Первое время Зау полагал, что все  говорящие  занимаются  подобной
работой, и удивлялся, зачем другие взрослые приезжают к ним за рыбой и
жирными моллюсками в витых и двустворчатых раковинах.  Неужели  у  них
самих нет всего этого? Рыбы Зау было не жалко,  её  вылавливали  очень
много, и Зау помогал укладывать живых вздрагивающих рыбин на  повозки,
запряжённые меланхоличными горбатыми стиракозаврами.
    Но потом он узнал, что говорящие занимаются множеством разных дел.
Оказывается, рыбу увозили в посёлок, где  жило  много  говорящих.  Зау
тоже стал наведываться туда, чтобы походить среди настоящих домов  (он
уже  знал,  что  это  такое),  полакомиться  сладкими   плодами,   что
выращивались вдоль реки, многоногой морской улиткой или  куском  мяса,
отнятым охотниками у беспомощного в своей глупости хищника.
    Хисс в посёлок не ходил, в еде довольствовался  рыбой,  да  иногда
словно игуанодон объедал верхушки окрестных  деревьев.  Зау  не  знал,
возраст  ли  причиной  такому  поведению,  или  просто  когда-то   все
говорящие жили так.
    Дома у Хисса не было, ночевал он в садке, погрузившись в  воду  по
самую шею. Зау, ещё не забывший обычаев детского пляжа,  тоже  залезал
на ночь в воду. Вода в садке была тёплой  и  вонючей,  зимой  над  ней
поднимался пар.
    Молочников Зау больше не  боялся,  но  ненавидел,  как  и  прежде.
Как-то, одно из этих существ, не дождавшись темноты, выбралось на пляж
и, крадучись, направилось к раздавленным остаткам рыбы. Зау, ночью  не
видевший ничего, всё же разглядел в сгущающихся сумерках юркую тень  и
удивился, каким маленьким оказался грозный некогда враг. Зау  выскочил
на сушу, чтобы растоптать отвратительную тварь, но молочник шмыгнул  в
сторону и мгновенно исчез - напрасно Зау метался по берегу. Потом, уже
сидя в воде, он долго не мог успокоиться.
    Утром Хисс подозвал Зау к небольшому обрывчику, где  старые  садки
высушили берег, заставив воду отступить. Хисс поднял обломок бревна  и
мощным ударом обрушил  бывший  берег.  Оказалось,  что  обрыв  источен
ходами: мелкие молочники брызнули  в  стороны.  В  этот  день  Зау  не
работал. Зато он расковырял весь берег, истребляя молочников: взрослых
пытавшихся подпрыгнуть и вцепиться ему в живот, и  детёнышей,  слепых,
беспомощно сбившихся в норах. Зау мстил за год страха, за братьев,  из
которых почти никто не выжил. Утолить ненависть он не смог,  а  устав,
понял, что так с молочниками не справиться.
    Хисс к молочникам относился  спокойно,  говорил,  что  они  всегда
крали яйца и всегда убивали детёнышей, так  что  ничего  особенного  в
этом нет. Если бы детёныши не погибали в первый год жизни, то  в  мире
просто не хватило бы места для  разумных.  Значит,  и  молочники  тоже
нужны. Зау слушал,  соглашался,  потом  вспоминал  ледянящее  ожидание

Предыдущая Части Следующая


Купить фантастическую книгу тем, кто живет за границей.
(США, Европа $3 за первую и 0.5$ за последующие книги.)
Всего в магазине - более 7500 книг.

Русская фантастика >> Книжная полка | Премии | Новости (Oldnews Курьер) | Писатели | Фэндом | Голосования | Календарь | Ссылки | Фотографии | Форумы | Рисунки | Интервью | XIX | Журналы => Если | Звездная Дорога | Книжное обозрение Конференции => Интерпресскон (Премия) | Звездный мост | Странник

Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг