разбудить. Сначала Койцог думал, что это вернулся тот, прежний но,
подойдя, понял, что ошибся. Тот был молод и щеголевато одет. Неясно,
что могло занести его сюда и заставить спать на земле. Этот же...
более страшного человека Койцогу видеть не приходилось. Чёрная личина
из запёкшейся крови и грязи с багровыми пятнами, где сошедшая
лохмотьями кожа обнажила вздувшееся мясо. Вместо одежды - рвань,
расползающаяся от единого прикосновения. Тело, проглядывающее сквозь
прорехи, тоже кажется сплошной раной. Было непонятно как ещё дышит
этот будущий труп. И всё же, это был прежний, тот, человек. Когда
Койцог приблизился, он разлепил щёлки глаз и сипло произнёс:
- Я выполнил твою просьбу. И принёс тебе подарок.
Он достал старый, видавший виды нож, культяпками пальцев
отковырнул затычку и вывалил на камень что-то длинное, шевелящееся,
похожее на червя. На конце отростка красовался изогнутый коготь, а по
сторонам он был усыпан крошечными, едва заметными присосками.
Не стоило быть ни мудрецом, ни старейшиной, чтобы понять, кому
принадлежит эта конечность. Довольно часто случалось, что, выходя на
сушу, Ёроол-Гуй терял одну или несколько своих рук, но он всегда тут
же пожирал их, не оставляя своего тела людям. Лишь редким и несказанно
отважным счастливчикам удавалось, стоя на соседнем оройхоне, отсечь
кончик щупальца и перетащить его к себе. Куда чаще резкий рывок лишал
смельчака оружия, а то и жизни. Во всяком случае, прежде Койцог лишь
слышал о редкостном живом талисмане. Говорили, что пока отрубленная
конечность Ёроол-Гуя шевелится, с её владельцем не может произойти
ничего плохого. А случалось, что рука продолжала жить больше года.
Койцог осторожно, палочкой запихал опасный подарок обратно в нож,
а когда поднял голову, то увидел, что гость лежит без памяти, хрипит
и, судя по всему, умирает. Сушильщик расстелил жанч, перекатил на него
безвольное тело, оттащил под прикрытие единственного на пятачке
холодного тэсэга и побежал за водой.
* * *
Ёроол-Гуй приближался, разбрасывая в стороны руки, крутящиеся
словно ручьи. Они окружили его со всех сторон: щупальца с присосками,
с когтями, с бахромой рвущих пальцев. Сочно чмокая, распахивались рты,
маленькие глазки в узлах рук и огромные главные глаза смотрели на
него, лишь один, подбитый глаз косил в сторону. Шооран понимал, что на
этот раз он не успел уйти и сейчас будет съеден, как и тьмы
безымянных, забытых людей до него, но он не мог сдаться так просто, а
дёрнулся, пытаясь подняться, вскрикнул от боли в руках и очнулся.
Над головой плавно прогибался навес, земля, греющая даже сквозь
подстилку, подсказывала, что он находится на огненной, но сухой земле.
Казалось, он вернулся домой, сейчас полог откинется, и войдёт мама.
Вот только дома на сухой полосе никогда не бывало так тихо. И ещё,
откуда взялась эта боль?
Шооран поднял руки к лицу и увидел, что они замотаны повязками.
Может быть - старик? Тогда, почему он не в алдан-шаваре? Вообще, что
произошло? Шооран напрягся, пытаясь встать, но со стоном откинулся на
постели. Неожиданно, разом он вспомнил и свою неудачную карьеру, и
неудачную женитьбу, и неудачную попытку прорваться в страну добрых
братьев. Лишь вместо последних часов в памяти оставался провал: Шооран
не понимал, как ему удалось спастись, и где он находится.
Полог сдвинулся, под навес, пригнувшись, вошёл худой человек со
следами старых ожогов на лбу и щеках.
"Сушильщик Койцог", - сразу, словно кто-то подсказал, вспомнил
Шооран.
Койцог подошёл, начал перебинтовывать Шоорану руки. Руки до самого
локтя были покрыты язвами. Койцог, невесомо касаясь поражённых мест,
смазал их чем-то прозрачным. Было совсем не больно.
- Спасибо, - прошептал Шооран.
- Тебе спасибо, - отозвался Койцог.
Он поднял стоящую на столике флягу из прозрачного рыбьего пузыря.
Внутри, царапая ядовитым когтем, копошился палец Ёроол-Гуя. Почему-то
Шооран сразу узнал его, хотя и не мог вспомнить, как тот достался ему.
- Третью флягу прогрызает, - сообщил Койцог.
- Живучая тварь, - согласился Шооран.
Койцог вышел и через несколько минут вернулся, неся блюдо с тонко
нарезанными полосками белого мяса.
- Ешь, - сказал Койцог. - Это целебное, тебе надо.
Мясо слегка приванивало нойтом, но острый пряный вкус заглушал
запах. Кушанье показалось необычайно вкусным. Хотя, возможно, это
оживший организм понимал, что ему нужно.
- Что это? - спросил Шооран, проглотив последний ломтик.
- Хвост парха.
- Где только достал... - уважительно произнёс Шооран.
- Сейчас это несложно. Мягмар.
- Не может быть! - Шооран встрепенулся. - До мягмара ещё три
недели!
- Было... когда ты вернулся., - Койцог присел на корточки возле
постели. - Ты три недели в бреду провалялся. Всё с Многоруким
беседовал, и со стариком Тэнгэром. Ругал их нещадно, меня аж жуть
брала.
- Мне их любить не за что, - сказал Шооран.
Узнав, что даже в бреду он не выдал своей тайны, Шооран
успокоился. Жаль потерянных трёх недель, но он наверстает их и всё
равно прорвётся к Яавдай.
- Мягмар... - повторил Шооран. - Почему ты тогда не на берегу?
- Мне теперь необязательно, - Койцог поднял пузырь с обрезком
щупальца, любуясь им. - В этом году вообще странный праздник. На
оройхонах суматоха, цэрэги рыщут, хватают всех подряд. А ван в покоях
заперся и народу не показывается. Вместо него выходил одонт Тройгал.
- Ван и не выйдет, - сказал Шооран, догадавшись, о ком идёт речь.
- Я его убил.
- Потому и скрываешься? - спросил сушильщик.
- Да, - солгал Шооран.
- Здесь тебя никто не найдёт. Сюда запрещено ходить, да люди и
сами боятся.
- А второй сушильщик?
Койцог отмахнулся в сторону далайна.
- Его нет, - сказал он. - Не повезло.
- Прости. Я не знал.
- Ничего, зато с нами всё будет в порядке. Со мной и с тобой, -
Койцог укрыл Шоорана пушистой шкурой. - Спи, тебе сейчас надо много
спать.
- Я не могу много, мне надо идти, - возразил Шооран, уплывая уже
не в беспамятство, а в обычный сон вернувшегося к жизни человека.
Как ни старался Шооран, встал на ноги он лишь через две недели. Но
и тогда о походе на север нельзя было и помыслить. Шооран остался жить
на сухом пятачке в крошечных владениях Койцога. Сушильщик, как и всё
их племя, был странным человеком. Он безразлично относился к
происходящему, казалось, его ничто не интересовало, и было ничто не
нужно. Шооран, не выдержав, как-то спросил, зачем Койцог согласился
перейти на новое место. Койцог усмехнулся:
- Две недели я не работал. Я украл эти две недели у судьбы.
- А зачем тогда торговался из-за алдан-шавара?
- Чтобы одонт не догадался, что я и так согласен. Пусть сильней
ценит.
Разговаривал Койцог только во время отдыха. Подходя к аварам, он
сразу менялся, становясь похожим на большого хищного зверя, и один вид
его отбивал охоту вести беседы. В такие минуты Шооран забивался под
навес и сидел затаившись. Он не боялся опасной близости горящего
харваха, зная, что навес не мог бы защитить его, просто Шооран понимал
- мешать нельзя.
Но однажды, когда Койцог, сметя в чашу последние пушинки сухого
харваха, отошёл, чтобы перевести дыхание и дать отдых уставшим рукам,
Шооран, не очень сознавая, что делает, подошёл к чану, перемешал
харвах и кинул на авар большую лепёшку. Харвах завизжал, поднялся
столб кисло пахнущего пара, по краям лепёшка вспенилась валиком сухого
порошка. Шооран быстро смёл его, потом снова, и ещё... Спиной он
чувствовал, что Койцог подошёл и стоит рядом, готовый к безумной
попытке: помочь, если Шооран допустит ошибку. Ещё никто и никогда не
мог исправить ошибки сушильщика, Койцог рисковал бессмысленно. Шооран
тоже понимал, что ошибки быть не должно. Стараясь ни о чём не думать,
он оглаживал свистящим хитином лепёшку, сметал убийственное зелье, а
харвах всё не кончался, лепёшка не убывала...
Когда последние порошины упали в чашу, Шооран не понял, что всё
позади и ещё несколько раз бесцельно мазанул щёткой по горячей
поверхности. Лишь потом он сумел положить инструмент и отойти. Страшно
болели напружиненные мышцы живота. Оказывается всё это время Шооран
ожидал взрыва и каменных осколков, вспарывающих брюшину.
- У тебя лёгкая рука, - похвалил Койцог. - Ты мог бы стать
сушильщиком. Но лучше - не надо. Лучше бы сушильщиков не было вообще.
- А зачем ты работаешь сушильщиком? - спросил Шооран. - Тебе же
ничего не нужно.
- Не знаю... Привык. Да я ничего больше не умею.
- Как ты им стал?
- Как и все. Мать умерла, отец погиб. Мне было десять лет, и я -
старший в семье. Наследство досталось вану, и мне оставалось или
уходить с малышами на мокрое или идти в сушильщики. Это в земледельцы
детям нельзя, а в сушильщики - можно. Выживает, может быть, один на
двойную дюжину. А куда деваться?
- Я знаю, - сказал Шооран. - У меня случилось так же. Но я был
один - и ушёл.
- Сёстры вышли замуж, брат где-то бродит, - закончил рассказ
Койцог, - а я так и остался сушильщиком. Теперь уж навсегда.
- Вот что, - сказал Шооран, - завтра я уйду по делам на один день,
потом уйду надолго. Но ты знай, что я обязательно вернусь и уведу тебя
отсюда.
- Не всё ли равно, где жить? Сушильщик всюду останется
сушильщиком, а шавар везде препротивное место. Но, тем не менее,
спасибо. Твои дела будут на мокром?
- Да.
- Я так и думал и потому запас тебе одежду, - Койцог нырнул под
навес и вытащил узел. - Вот, держи. Твоя вся расползлась. Вот твой
нож. Деревяшку я выстрогал новую, от старой осталась труха. Ещё была
кольчуга. Тоже разорванная. Я там поправил, как мог.
Шооран развернул узел, достал кольчугу. Она была словно новая,
живой волос сплетался упругим покровом.
- А говорил - ничего не умеешь, - улыбнулся Шооран. - Спасибо
тебе. И постарайся, чтобы с тобой ничего не случилось.
- Интересная работа, - Койцог кивнул на доспех. - Я прежде не
видал такой.
- Такие носят в стране старейшин.
Койцог помолчал, потом сказал задумчиво:
- Так вот ты откуда...
- Нет, - поправил Шооран. - Оттуда родом мастер, который её делал.
А я... - он вздохнул.
- Понимаю, - сказал Койцог. - Не говори.
На следующий день утром, вернее, ещё ночью Шооран ушёл. Он
пробрался в темноте через сухую полосу и к свету был на мёртвой
дороге. Шёл быстро, скрыв лицо в губке, не думая ни о гари, ни о
чёрном уулгуе, который мог подстерегать здесь добычу. Слишком крупной
была его игра, чтобы ей мог угрожать чёрный уулгуй.
За два часа Шооран добрался к тому месту, где его гонял владыка
далайна. Теперь здесь ничто не напоминало о прошлом. Курились авары,
полз нойт, мерно колыхался далайн, а на опустошённом оройхоне неведомо
как завелась всевозможная живность.
Шооран внутренне собрался, бросил взгляд на стену Тэнгэра,
напрягся и... ничего не произошло. В глубине души он был готов к
чему-то подобному, слишком уж невероятным казалось его недавнее
избавление, и слишком упрямо молчала память о тех событиях. Всё же
Шооран раз за разом собирал волю в кулак, бросал её в холодное
молчание и не находил ответа. Что-то сломалось в нём, прекрасный и
роковой дар исчез. Шооран безуспешно пытался что-то сделать, метался
по берегу, тряся кулаком, но мысль, что волшебная способность не
вернётся, становилась всё сильнее и скоро превратилась в уверенность.
Сдавшись, Шооран пошёл по узкой кромке назад. Он шёл и пытался
представить, как теперь будет жить. Он молод, силён и не имеет места в
жизни. Надеясь на свою исключительность, он легко пожертвовал завидной
карьерой цэрэга. И Яавдай он потерял по той же причине. Кто знает, что
там произошло, вряд ли старик Тэнгэр спустился на оройхон, чтобы
увести Яавдай, но всё-таки, это как-то связано с его бывшим даром.
Остаётся вернуться назад - неважно, куда именно - и стать сушильщиком.
Койцог сказал, что у него лёгкая рука, значит, он сможет растянуть
свою гибель на несколько лет. Зачем? Лучше уж сразу.
Он прошёл свой последний бессмысленный оройхон, ступил на мёртвую
дорогу. Шёл, больше не думая ни о чём, привычно дыша ртом. Вряд ли в
мире есть сейчас человек, ходивший по огненным болотам больше, чем он.
Но теперь с этим покончено.
Победивший далайн накидывал на пути горы мусора. Авары, нойт, дым,
груды костей, выброшенные на берег кусачие ыльки, даже здесь
пытающиеся вцепиться в башмак - не всё ли равно? Его жизнь теперь
никому не нужна.
Тягучая, движущаяся по кругу влага хлюпнула, расплёскиваясь. Две
толстых в костяных нашлёпках руки упали на дорогу, отрезая путь и
вперёд, и назад. Ещё несколько рук, плавно изгибаясь, протянулись
через вал, ища Шоорана. Чёрный уулгуй, плававший вдоль берега, заметил
движущуюся фигурку и решил проглотить её, хотя маленький человек никак
не мог насытить безбрежную утробу. Концы щупалец стремительно
приближались, одной секунды было достаточно им, чтобы схватить
человека, смять в удобный, вкусный комочек. За эту длинную секунду
можно было успеть испугаться, сделать массу бессмысленных, ненужных
движений или, если в тебе сердце воина, ударить врага, даже если враг
не почувствует твоего удара. Шооран ударил. Всю свою силу, энергию он
вложил в этот удар. Никогда прежде, даже строя землю, он не напрягался
так страшно как теперь, когда нечего и незачем было беречь.
Далайн вскрикнул, покрывшись пеной, уулгуя словно отбросило в
сторону, чудовищные конечности сползли с тверди, гигант канул во
взбаламученной глубине.
- Что, не вышло?! - закричал Шооран.
Разбрызгивая грязь, Шооран бежал к месту своей неудачи и позора.
- Я вернулся! - кричал он. - Со мной всё в порядке, больше меня не
обманешь!
И далайн сдался, открыв заключённую в нём землю.
Шооран знал, что после облавы, устроенной на него Ёроол-Гуем, и
болезни, когда он едва не потерял уверенности в себе, ему не стоит
слишком напрягаться, и два оройхона в один день для него сейчас много,
но удержаться не мог. К тому же, неизвестно, что хуже - строить второй
оройхон или пробираться назад через огненное болото. Шооран выбрал
оройхон.
Хотя и теперь здесь не появилось безопасного места, но всё же
четыре стоящих рядом оройхона были хорошей защитой. Ёроол-Гуй уже не
мог бы, вздумай он повторить набег, мгновенно перекидываться с одного
края на другой, и значит, чтобы спастись, было достаточно сделать
всего пару шагов. Шооран устроился на ночёвку в самом центре этого
квадрата. Здесь было трудно дышать, но зато Ёроол-Гуй не мог застать
его врасплох.
Несмотря на события дня, а может быть, напротив, из-за них Шооран
сразу уснул. Спал он тревожно, помня, где находится, но всё же ему
снился сон. Чёрный уулгуй пришёл во сне и начал жаловаться:
- Зачем ты меня ударил? Я не обижал тебя прежде и сейчас хотел
сделать тебе лучше.
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг