Он медленно пошел к Хамраю. Между ними было не более полутора сотен
ярдов.
Хамрай тоже направился к Фоору. Лицо азиатского мага выражало лишь
радостное удивление - но Фоор знал, что скрывается за этой маской. Хамрай
стал слишком опасен. Фоор не имеет права рисковать, он обязан довести до
конца великое дело, святое дело - возрождение Алвисида!
Хамрай умрет.
Хамрай же не подозревал ничего - мало ли кому мог поручить
воспользоваться коридором наследник Алвисида. И думал Хамрай о завтрашнем
дне, не о сегодняшнем.
Когда между ними оставалось десять ярдов Фоор нанес сокрушительный
удар. Удар, в который вложил всю ненависть, все страхи, все волнения и
надежды столетнего владычества над могущественным орденом. Удар, смявший
бы в ничто любого чародея, сбивший бы с ног Луцифера или какого-либо
Олимпийского бога, уничтоживший бы любого демона или духа. Он был
Верховным Координатором алголиан, учеником самого Алвисида. Тайлорсом.
Могущество тайлорса кажется любому колдуну беспредельным - каждый маг
стремится стать тайлорсом, но удается это единицам, очень и очень
немногим. И могущество тайлорса почти беспредельно. Но все имеет свой
предел, в том числе и беспредел.
Хамрай выдержал внезапный удар. Он тоже тайлорс. Он тоже всемогущ,
только не может освободить себя от дурацкого заклятия Алвисида.
Хамрай выдержал страшный удар. Он не удивился, он не рассердился - он
мгновенно собрался в единый энергетический кулак, готовый бить и
уничтожать.
Они замерли друг напротив друга - широко расставив ноги, держа в
напряжении и готовности руки, ожидая кто теперь ударит первым.
Глаза...
Серые холодные глаза Фоора и черные сжигающие глаза Хамрая вбивались
друг в друга, подавляя друг друга, уничтожая друг друга, впитываясь друг в
друга.
Маги не шевелились.
Они ждали. Каждый ждал, что другой совершит малейшую, но непоправимую
ошибку.
Хамрай понял - Фоор потерял себя. Фоор обманом завладел перстнем.
Фоор слишком хочет возрождения Алвисида и он потерял себя. Фоор мертв -
его сожрут соратники. Это очевидно.
Но и он, Хамрай, тоже ведь мертвец - страшное заклятие Алвисида
превратит его завтра в жуткое чудовище, которое не проживет и десятка
минут.
Глаза Фоора заслонили весь мир и в них вдруг проявилось отражение
Аннауры. Да, он Хамрай умрет, его жизнь закончена. Но он умрет не сейчас и
не здесь!!!
Фоор отвел в ужасе глаза и вновь ударил.
Коридор перестал существовать для них. Со всех сторон из ярких
всполохов вселенских взрывов поползли невообразимые чудовища - тени
погибших алголиан и духи, покоренные Хамраем. Они грызлись между собой,
круша противника могучими хвостами, разрывая плоть врага острейшими
когтями и клыками, давя многотонными лапами и коля стальными рогами.
Хамрай и Фоор стояли друг против друга на расстоянии десяти ярдов
неподвижно. И одновременно как два полководца на высоких холмах они
взирали на ужасную битву своих армий.
Они стояли неподвижно и вновь смотрели друг другу в глаза.
Все больше чудовищ прибывало на поле битвы, все яростнее становились
взрывы огней над ними.
Хамрай и Фоор не шевелились.
Капля пота предательски выступила у виска Верховного Координатора.
Великий Алвисид будет возрожден, и любая помеха этому должна быть
устранена! Все, что знал Фоор, все что мог, все что умел выплеснулось без
остатка в кровавую магическую бойню.
Дико орали умирающие монстры в фантастической пустоши миров, но никто
кроме двух магов не слышал их. Вселенная не замечала драмы битвы, она жила
своей непостижимой жизнью.
Они стояли неподвижно друг против друга, но один из них проиграл. Уже
проиграл, хотя трубили победно необъятные зеленые змеи, придушив
очередного монстра, хотя полыхал пожар на флангах алголианской армии и не
ясно было на жутком поле битвы кто побеждает и сколько еще сил
потребуется.
Один из них проиграл. Тот, кто для достижения цели наплевал на законы
Вечности.
Они стояли неподвижно. Друг против друга - ноги расставлены, руки
наготове. Глаза не отрываются от глаз противника.
Но оба мага знали - один из них уже мертв.
Едва заметная улыбка пробежала по губам Хамрая.
Фоор трусливо закричал - никогда в жизни он не кричал - и попытался,
словно щитом, загородиться перстнем Алвисида от сжигающих глаз Хамрая.
И стены волшебного коридора внезапно обрели вновь материальность и
жалобно хрипели гибнущие монстры под торжествующие крики других чудовищ,
вновь убирающихся в небытие...
35. АННАУРА
...Жизни годы
Прошли не даром, ясен предо мной
Конечный вывод мудрости земной:
Лишь тот достоин жизни и свободы,
Кто каждый день за них идет на бой!
Иоганн Вольфганг Гете
Радхаур сидел обнаженный на постели, поставив босые ступни на
каменный пол. Холода он не ощущал, он думал о чем-то, уставившись на
дрожащий огонек свечи. Завтра отплывают корабли с армией освободителей
родной страны от захватчиков. Рано утром ему вставать, чтобы покинуть
гостеприимный Каталог алголиан и вместе с Этвардом, Ламораком и другими
знатными рыцарями возглавить поход.
Надо спать - до рассвета уже не долго. Но сон не шел. Марьян
перевернулась во сне на другой бок, прошептав сладко: "Радхаур". Он
посмотрел на нее, вздохнул и снова уставился на пламя свечи.
Полог входа колыхнулся и луч чужой свечи отсветил от стены. Радхаур
поднял голову и по одежде узнал Верховного Координатора. Да и кого еще
могли пропустить в покои наследника Алвисида бдительные стражи у входа и
строгий Гуул, находящийся в комнате шаблоний? Но ведь Верховный
Координатор остался в Ирландии, как он попал сюда?!
Юноша встал и быстро надел штаны - не пристало голым говорить с
Верховным Координатором, наверняка что-то важное привело его в столь
неурочный час.
Гость откинул капюшон.
- Сэр Ансеис? - удивленно воскликнул Радхаур. - Как вы попали сюда? И
почему в этой одежде? Где сэр Дэбош?
- Кто это? - подняла голову сонная Марьян.
Хамрай посмотрел на новую красавицу в постели наследника Алвисида.
Чему-то усмехнулся. Вытянул руку и женщина вновь заснула со сладкой
улыбкой на устах.
Радхаур натянул тонкую рубашку, хотел надеть куртку и перевязь с
Гурондолем (очень был бы он увереннее в полной амуниции), но не хотел
оскорблять французского барона, к которому относился с уважением и
глубокой симпатией. Он стоя смотрел на гостя. Он ждал ответа на свои
вопросы.
- Садись, - дружелюбно попросил Хамрай, указав Радхауру на постель.
Подошел к стоявшему в углу креслу и сильными руками легко приподнял
тяжелый предмет. (Радхаур подивился, что маг не создал кресло из ничего,
или, на худой конец, не придвинул его взглядом). Хамрай сел так, чтобы
свет свечи падал одинаково на его лицо и лицо наследника Алвисида.
- На, - сказал Хамрай протягивая к юноше ладонь. На ладони лежал
перстень графа Маридунского.
- О, - только и смог сказать Радхаур. - Где вы его взяли? Из моря?
- Из какого моря?
- Ну... Я уронил его, когда мы плыли в Ирландию...
- Я взял его у Фоора, - спокойно пояснил Хамрай. - В коридоре
Алвисида.
- У Верховного Координатора? В коридоре? А как... а где сейчас сэр
Дэбош?
- Его больше нет, - холодно произнес Хамрай.
- Вы убили Верховного Координатора? - Радхаур в волнении встал.
Хамрай спокойным жестом усадил его обратно.
- Фоор был обречен, - сказал маг. - Он потерял себя, он пошел на
обман. Его неминуемо сместили бы ближайшие подчиненные. Тебе нельзя больше
оставаться у алголиан. И нельзя им больше доверять.
- Но почему? Разве они не желают оживить Алвисида?
- Нет. Алвисида знал лишь Фоор, остальные алголиане родились позже
его гибели. Зачем нужен живой бог, который неизвестно еще как поведет
себя? Не лучше ли поклоняться богу мертвому и властвовать над живыми?
- Не знаю... но я верю вам. Не знаю почему, но верю. Вы пришли, чтобы
предупредить меня об этом?
- Нет. Я пришел проститься с тобой, наследник Алвисида.
- Как проститься?! Вы не...
- Я тебе все расскажу... - перебил Хамрай. - С самого начала.
И он рассказал. Тихим спокойным голосом поведал удивительную и долгую
свою историю. Он исповедовался перед этим юношей - наследником
незаслуженно покаравшего Хамрая бога. Покаравшего не за любовь - за
похоть. Рассказал, не утаивая ничего, даже как одиннадцать лет назад
похитил его, наследника Алвисида, потеряв себя, как потерял сейчас себя
Фоор, но для Фоора это оказалось гибельным, Хамрай же сумел обуздать свои
страсти в тот жуткий момент.
- Но отец же приколол похитителя копьем к дубу? - воскликнул Радхаур.
Хамрай лишь усмехнулся и продолжил рассказ.
Когда он замолчал, Радхаур посмотрел на него чистым взглядом:
- Вы это твердо решили?
- Да.
- И вас не пугает заклятие Алвисида?
- Пугает.
- Хотел бы я любить кого-нибудь так же, как вы... - едва слышно
прошептал Радхаур.
- Ты выполнишь мою последнюю просьбу?
- И единственную, - сказал Радхаур. - Вы много сделали для меня, но
ни о чем еще не просили, - пояснил он. - Да, я, хотя бы ради вас,
постараюсь оживить Алвисида.
- Спасибо. Во дворце шаха Балсара живет мой двойник. Это я. И не я.
Если бы мы встретились - он бы тут же погиб. Трудно было добиться этого,
но не невозможно. Погибну я - и он станет единственным, а значит,
настоящим Хамраем. В случае чего можешь полагаться на него - если
встретишь, конечно.
- Хорошо. Я верну шаху Балсару возможность иметь наследника.
- Это очень важно, - сказал Хамрай. - Для меня очень важно. - Он
встал. - Прощай, наследник Алвисида.
- До свидания, доблестный сэр Ансеис.
Хамрай с удивлением посмотрел на юношу, но ничего не сказал. Взял
подсвечник, повернулся и пошел к выходу.
- Сэр Ансеис, - остановил его Радхаур.
- Да?
- Извините, но сами-то как вы попали в волшебный коридор? - Радхаур
вертел в руках неожиданно возвращенную драгоценную реликвию.
- Опыт и знание, - сказал Хамрай. - Вряд ли еще кто сможет открыть
эту тайну. Ты - единственный владелец коридора. Прощай.
- До свидания, - вновь упрямо повторил Радхаур.
Да, любовь - удивительная, прекрасная, жуткая штука, если заставляет
такого человека идти на смерть, - думал юноша. Что он, Радхаур, знает о
любви?! Ничего!
Он посмотрел на спящую Марьян и его неожиданно охватил странный,
сладкий порыв нежности к той, кого он из уродины силой мгновенной,
минутной любви превратил в ослепительную красавицу. Что же творит любовь
пожирающая, страстная, всеобъемлющая?! И как возвысится до нее?!
Ужин принесли в графскую спальню. Для них двоих. Аннаура с удивлением
озиралась, войдя в просторную комнату - горело множество свечей, столь
много, сколько она и не видела никогда сразу, больше сотни. Свечи были
везде: на стенах, на подоконнике, две высокие и очень толстые, стояли в
бронзовых подсвечниках у изголовья постели. И еще ее поразили два
обнаженных меча, лежавших на придвинутых по обе стороны кровати сундуках.
- А это зачем? - удивленно спросила Аннаура. Она волновалась, словно
девушка в первую брачную ночь.
- Это старинный обычай моей родины, - пояснил Хамрай. - Ритуал. Я чту
древние законы.
Это объяснение вполне удовлетворило ее. Аннаура в сладком ожидании
села в кресло перед изящным круглым столом, заставленным закусками. Они не
торопились.
Хамрай не стал говорить ей о истинном предназначении мечей - сама
узнает скоро. Он не желал, чтобы вместе с ним погибла она, вызвавшая столь
бурную и гибельную любовь. Он долго терзался - может открыться ей? Но не
мог предсказать ее реакцию, Аннаура наверняка подумала бы, что он лжет,
чтобы избежать ее. И любая магия бессильна пред любовью! Шесть его личных
телохранителей стояли у дверей с обнаженными клинками, получив строжайший
наказ: врываться в спальню едва услышат женский крик и спасать Аннауру.
Хамрай посмотрел на сияющую предвкушением блаженства женщину в парадном
белом платье и со столь гармонирующим с ее глазами изумрудном ожерельем на
тонкой пленительной белой шее, улыбнулся ей и послал в нее магический
заряд: кричать, хватать меч и рубить изо всех сил, спасая жизнь, лишь
только почувствует что-то неладное. Она ничего не заметила, она не
предчувствовала опасности, она ждала восхитительной незабываемой ночи
любви с необыкновенным удивительным мужчиной.
Они не торопились. Пили вино, вспоминали турнир и события в
королевском дворце в Камелоте. Хамрая приводил в трепет сам голос ее,
пьянил аромат волос, слепила белизна шеи и открытых плеч. Хотелось
погрузиться в ее пышные волосы и умереть от счастья. Что ж, до этого
недолго осталось. В смысле - умереть. Хамрай не жалел ни о чем, в этой
жизни у него оставалось только одно - Аннаура, его первая и последняя
ЛЮБОВЬ, и он желал только урвать счастья напоследок как можно больше.
Они не торопились. Пили сладкое вино и смотрели друг другу в глаза,
говорящие больше любых слов. Она оказалась сидящей у него на колени, он
обнимал ее, непроизвольно охватив ладонью обжигающую сквозь ткань женскую
грудь и замирал от неизведанных дотоле ощущений. Поистине незнакомых
ощущений - те немногие женщины и Моонлав в том числе... с ними все было не
так, проще, прозаичней... и очень, очень давно.
Они не торопились. Он медленно освобождал ее из плена платья, стоя
перед ней на коленях, словно пред богиней красоты, она смущенно улыбалась
и гладила его черные жесткие непокорные волосы. Было очень светло.
Непереносимо светло, но Хамрай хотел видеть ради чего покинет мир. Он
видел и восхищался - она стоит того, чтобы ради нее прожить жизнь и
умереть.
Он так нежно касался ее, так горячо целовал ее ноги, бедра, живот, он
так восхищался ею, столько мужской силы чувствовалось в его движениях, что
Аннаура почувствовала как она теряет ощущение реальности от охватившего
возбуждения. И для нее начинающееся действо было необыкновенном - она,
считавшая, что познала искусство любви досконально, вдруг поняла, что этот
удивительный рыцарь открывает ей любовь словно заново, словно не было
никогда у нее близости с мужчинами. И действительно так оно и есть - все
предыдущие были красивы, сильны и хороши, но они не такие... Она
почувствовала, что эта ночь станет для нее Откровением. Откровением любви.
Она целиком отдалась пьянящей волне чувств, успев прошептать лишь: "Как
долго я ждала!" - все невысказанные, даже неосмысленные, никогда не
облекаемые в слова, мечтания и ожидания воплотились в этой фразе.
Он не закрыл глаза - он смотрел, смотрел жадно на ее дрожащие ресницы
и разметавшие по подушке волосы, он наклонил голову и целовал, целовал,
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг