его на всю жизнь.
Но скрипнула дверь и Каррин позвал Уррия.
- Я спасу тебя, Сарлуза, - пообещал Уррий, сам не веря в то, что
говорит. - Я люблю тебя, Сарлуза!
Он ласково и осторожно освободился из ее объятий и шагнул к дверям.
- Уррий! Я люблю тебя! - вскричала вслед ему, словно очнувшись от
чудного дурмана, Сарлуза. - Я никогда ни кого не любила, кроме тебя,
Уррий! Ты лучше всех - ты моя жизнь!
Уррий знал, что она действительно до него никого не любила.
Он решительно направился по коридору к выходу. Епископ сказал, что
казнь отменить невозможно - поздно! Раз это сказал отец Гудр, значит, он
ничего не способен сделать. А если не способен он, то что может сделать
Уррий?!
Уррий вдруг впервые за весь день вспомнил о Лорелле. Что, если бы в
подземелье была сейчас она? Он бы разнес весь замок, чтобы спасти суженую,
даже если бы на пути его встал родной отец с мечом в руке. Да, для Лореллы
он бы сделал это, он любит ее.
Значит, Сарлузу он не любит?
В душе Уррия все клокотало, ему не хватало воздуха.
Он любит Сарлузу! Так же как Лореллу - не меньше. И если он готов
сделать все возможное для Лореллы, то он должен сделать это и ради
Сарлузы!
Но как ее спасти? Как?!!
Он вернулся в свою комнату, в соседней весело разговаривали Эмрис и
Ламорак.
Уррий нервно подошел к сундуку, достал ларец из желтого камня,
раскрыл.
- Вставай, - сказал он.
Посланец Алвисида выпрыгнул из своего убежища и расселся в воздухе
перед юношей.
Уррий долго и задумчиво смотрел на него, размышляя. Наконец он не
выдержал, со всей силой в сердцах стукнул кулаком по каменной стене.
- Ну что мне сделать, чтобы спасти Сарлузу? Что? - в изнеможении
воскликнул он.
- Не знаю ответа, - равнодушно откликнулся бесплотный двойник
Алвисида.
Все было готово к казни. Крестьяне, слуги из замка и из епископского
дворца, воины и рыбаки со всех четырех озер, рабочие с рудников,
расположенных чуть в стороне от болот, священники и даже горожане
заполонили просторный внутренний двор замка, плотно стоя плечом к плечу и
поднимаясь на цыпочки, чтобы разглядеть зловещий белый столб, к которому
будет привязана злая колдунья, дотла спалившая Красную часовню и
совершившая множество других страшных и жутких преступлений. Как водится,
в толпе были очевидцы того, как колдунья превращала воду в колодцах в
змеиный яд и живьем пожирала грудных младенцев. Толпа ждала, изнывая от
предвкушения зрелища, о котором будет судачить, смакуя каждую деталь и
приписывая все новые и новые подробности до самой зимы. Вспоминались и
прошлые казни - как в графстве, так и по всей стране. В графстве еще ни
разу колдунов не сжигали, потому что злые колдуны не проявляли себя здесь
или, что вернее по мысли простых богомольных жителей графства, просто не
попадались до этого.
Со старой телеги, сквернословя не стесняясь женщин и детей, восемь
здоровенных мужиков сгружали к подножию столба колдовские причиндалы,
привезенные из пещеры колдуньи. (Вторая телега, груженая бесценными
книгами Сарлузы без всякой помпы прибыла в епископскую резиденцию и книги
были бережно перенесены в библиотеку. Хотя старый епископ Гудр точно знал,
сколько дней ему осталось жить, пройти мимо такого богатства он просто не
мог - тем более он не мог позволить сжечь все это сокровище мысли
человеческой, как настаивал отец Свер. Книги были по приказу епископа
заприходованы, описаны и занесены в библиотечные каталоги и уже не в воле
отца Свера было изъять их.) Мужчины с явным отвращением брали предметы,
доставшиеся Сарлузе с таким трудом, и брезгливо бросали к столбу, тут же
осеняя себя крестным знамением. Стоявшие поблизости крестьяне с удивленным
любопытством разглядывали чудодейственные штуковины, стараясь получше
запомнить. Мертвые руки с переломанными свечами и разрубленный пополам
волшебный стол с пустым уже магическим котлом, многочисленные горшочки с
бесценными настоями и чучело горной птицы, связки сушеных лягушек и еще
невесть что и непонятно откуда взявшееся - все сбрасывалось к подножию
столба, чтобы исчезнуть навсегда в священном пламени вместе со своей
владелицей.
Пришла графиня с дочерями и служанками, для них были приготовлены
специальные кресла в лучшем месте и воины выстроились цепью, чтобы толпа
не смела их. Графиня села, не глядя на своих верноподданных крестьян, и
гордо уставилась на белый, очищенный от коры, столб. Она знала за что
сожгут колдунью - разговоры про спаленную Красную часовню для темных
крестьян. Она знала об изменах мужа и давно смирилась с этим, выплакав
глаза пустыми бессонными ночами. И сегодня - день ее торжества, она сможет
увидеть наказание хотя бы одной из его любовниц. Графиня перекрестилась
набожно и внутренне вознесла молитву Господу, искренне возжелав такой же
участи всем остальным пассиям своего ветреного мужа.
Четверо слуг принесли в кресле епископа в парадном облачении,
поставили его кресло рядом с графиней. Поблизости встал отец Флоридас,
склонившийся предупредительно к епископу, в ожидании каких-нибудь просьб
или замечаний. Уррий, Эмрис и Ламорак молча встали неподалеку от кресел
графини и ее дочерей, сестер Уррия.
Уррий кого-то высматривал в толпе, но безуспешно, он был бледен и
молчалив, нижняя губа его была прикушена. А вот Эмрису и Ламораку не было
причин расстраиваться по поводу предстоящей смерти "черноволоски" -
поделом ей! Пребывание в подземелье они оба долго не смогут забыть! Тем
более, что наверху в это время происходили такие события - вот Уррий уже и
рыцарем стал, пока они по вине Сарлузы томились в подземной тюрьме!
Отец Свер сам пришел за приговоренной, хотя привести ее полагалось
священнику рангом ниже. Сердце его оглушительно билось в груди, воздуха
ему не хватало, глаза слепили внутренние отвратительные сверкающие
светляки. Это наваждение скоро кончится - как только не станет человека,
доведшего его до такого состояния. Господи, а человек ли Сарлуза?! Может,
она суккуб, дьяволица во плоти?! Тогда нет ему прощения и ждет его геенна
огненная. Но нет, если бы она была суккубом, то они бы так просто ее не
арестовали - она превратилась бы в змею гремучую и ускользнула бы
подземным лабиринтом. Значит, она человек, продавший душу Дьяволу. И
должна быть сожжена.
Один из воинов открыл дверь в темницу. Священник не стал входить,
осветил факелом камеру.
Сарлуза стояла спиной к дверям и смотрела на маленькое окошко в свете
которого плясал беспечный мотылек, играющийся на границе свободы и неволи,
жизни и смерти.
- Раздевайся! - властно приказал отец Свер. В горле запершило, он
закашлялся и небрежно-брезгливо кинул к ее ногам балахон смертника -
спешно сшитый бывшими подружками Сарлузы, служанками замка.
Сарлуза медленно обернулась. Руки ее безжизненно свисали по бокам,
черные волосы прикрывали тяжелые мешки грудей, налитых фиолетовой тяжестью
зверских побоев священника. Его поразили ее глаза - совершенно пустой
взгляд. Глаза мертвого человека!
Священник отшатнулся.
Сарлуза прекратила жить еще не взойдя на эшафот - для нее все
перестало существовать. Совершенно безразлично и медленно, словно
сказочный зомби, она выбралась из юбок, наклонилась и подняла с каменного
пола брошенную ей священником свою последнюю одежду. При виде ее
обнаженного, пусть измученного, но все равно страстно желаемого тела, отца
Свера затрясло. Колдовские чары продолжались! Он беззвучно прочитал
молитву. Он не мог спокойно смотреть на нее, на ее стройные полные ноги,
на ее плоский живот и крутые бедра. Но и отвести взгляда он не мог.
"Господи спаси и сохрани меня от соблазна Дьявольского!.."
- Выходи! - рявкнул он и попятился прочь от двери. Развернулся и
медленно, держа толстую зажженную свечу обеими руками, начал шествие к
священному костру. Он не оглядывался, он знал, что если колдунья
замешкается, ей помогут не отстать от него. Он вел ее к смерти и искренне
надеялся, что на этом его нечеловеческие мучения закончатся раз и
навсегда.
У лестницы наверх он остановился и, не оборачиваясь, подождал
колдунью, которую вели два охранника и два, беспрестанно шепчущих молитвы,
священника. В руки Сарлузе сунули толстую горящую свечу, но она, казалось
и не замечала этого вовсе - она шла словно в сомнамбулическом сне, губы ее
были бескровны и плотно сжаты.
Толпа со злым свистящим шепотом цедимых сквозь зубы проклятий
расступалась перед ними, одаривая колдунью множеством осуждающих взглядов.
Дай волю этим людям и они собственноручно разорвали бы ее сейчас на куски,
не дожидаясь костра. Столб уже был полностью готов, маридунский палач,
вызванный с подручными отцом Свером из города, уже стоял с факелом
наготове, ужасая всех своей мрачной красной накидкой с прорезями для глаз
- никто из местных жителей не знал его в лицо.
Отец Свер подошел к наспех сделанной лестнице и поднял руку, требуя
тишины. Когда через минуту молчание воцарилось над многолюдной толпой,
переполнившей внутренний двор замка, он проговорил громко и торжественно:
- Именем Господа и во благо Его объявляю, что колдунья по имени
Сарлуза, вступившая в богопротивную сделку со Дьяволом и сжегшая во злобе
и по наущению дьявольскому Красную часовню, а также принесшая много других
бед и разорений богопослушным людям, полностью обличена и вина ее
доказана. Епископом Маридунским она приговаривается к смерти, подобной
той, кой ущерб нанесен упомянутой колдуньей Красной часовне, то есть через
сожжение!
Он прокашлялся и приказал палачу:
- Приступайте!
С Сарлузы сдернули дурацкий желтый балахон и она предстала взорам
любопытствующей толпы во всей своей прекрасной наготе. Мужчины не
отрываясь разглядывали ее фигуру, покрытую синяками побоев, но все равно
привлекательную, пряча похотливые взгляды от своих обрюзгших сварливых
жен.
Уррию было невыносимо больно смотреть на обнаженное тело молодой
женщины, но он заставил себя не отводить взгляда.
Подручные палача взяли у Сарлузы из рук свечу, подвели к столбу и
стали привязывать. Она словно не понимала, что происходит - смотрела
пустым взглядом в неведомую точку и позволяла делать с ней что угодно. От
прежней Сарлузы в ней осталась только внешность.
- Покайся! - прогремел отец Свер. - Отрекись от Дьявола!
Сарлуза ничего не ответила, даже не взглянула на священника.
- Начинайте! - нервно, сорвавшись на крик, скомандовал священник
палачу.
Языки пламени коснулись облитых селитрой дров и колдовских предметов.
Костер вспыхнул, на мгновение скрыв от глаз присутствующих столб с
привязанной к нему жертвой.
Протяжный вздох многоголовой толпы пронесся над внутренним двором
замка.
Отца Свера обдало нестерпимым жаром и опалило брови и ресницы.
Сумасшедшее безумие заставляло биться сердце часто-часто, грудь
разрывалась от кипения чувств - наконец-то исчезнет причина его падения!
Будь она трижды проклята!!! Ему хотелось увидеть, как она корчится от
боли, возмещая его невыносимые душевные страдания, хотелось услышать ее
предсмертный крик.
Но пламя лизало нежную кожу колдуньи, а она молчала.
Толпа завороженно смотрела на костер. Графиня Маридунская не смогла
сдержать злорадную улыбку, но этого никто не заметил.
Пламя уже почти целиком поглотило тело Сарлузы, а она молчала. Сердце
отца Свера билось о ребра, словно желая выскочить наружу и оказаться с ней
рядом. Ему казалось, что он сходит с ума.
Наконец пламя полностью скрыло столб с привязанной к нему жертвой и
над площадью пронесся дикий истошный предсмертный крик - душа колдуньи
прощалась с телом.
Экзорцизм свершился!
Толпа заревела, послышались громкие ругательства в адрес колдуньи -
она уже никому не могла навредить.
Отец Свер торжествующе вскинул руки к небу, благодаря Господа за
милость его. Радости его не было предела, он не мог ее скрывать.
И вдруг он схватился рукой за сердце, ноги его подогнулись, и
нестарый еще сорокапятилетний мужчина, как куль повалился на землю.
Исстрадавшееся сердце священника не выдержало бури эмоций и остановилось.
Епископ обеспокоенно оглянулся и сделал знак лекарю графини,
стоявшему рядом с госпожой с пучком успокаивающих трав на случай если кому
сделается дурно.
Лекарь подскочил к упавшему священнику, перевернул его на спину,
приложился ухом к его груди. Потом закрыл глаза отца Свера с застывшим в
них выражением фанатичного торжества, встал и сказал глухо, перекрывая
треск костра:
- Ваше Преосвященство, он мертв.
Епископ закрыл глаза. Дела и так складывались плохо, эта же смерть
усугубила и без того отчаянное положение. Вся надежда теперь была на
молодого отца Флоридаса, потрясенного смертью своего дяди и воспитателя,
наверное, больше всех остальных. "Господи, чем прогневил тебя наш род, что
ты ополчился на нас?"
Пучок успокаивающих трав пригодился - графине стало дурно при виде
смерти священника.
Костер угасал, пожрав в ненасытном пламени своем тело молодой
колдуньи.
К пепелищу вышел сэр Бламур и закричал зычно:
- Казнь закончилась! Уже поздно! Расходитесь по домам. - Был сенешаль
по обыкновению мрачен, но сегодня еще и бледен, как никогда.
К раскрытым воротам замка поплелись крестьяне и священники, которым
надо было успеть засветло добраться до дома.
Пламя погасло окончательно. Тело священника уже унесли в церквушку
замка, туда же понесли Его Преосвященство. Все разошлись. Лишь Уррий стоял
все так же неподвижно, белый как облако, и смотрел на черный столб. Эмрис
и Ламорак хотели увести его насильно, но не решились.
Уррий стоял и смотрел.
К нему подошел сэр Бан и по-отечески положил руку ему на плечо.
- Знаешь, Уррий, бери-ка Эмриса и Ламорака и поезжай прямо сейчас к
Озеру Трех Дев, - мягко сказал он. - Руан покажет дорогу, он знаком с
тамошним отшельником, сэром Тауласом. По дороге расскажет его удивительную
историю, она заслуживает внимания. Ты меня слышишь, Уррий? До темна
успеете добраться до Маридунума, там заночуете, а засветло поедете дальше.
К завтрашнему вечеру вернетесь. С вами поедет еще десять человек охраны на
всякий случай... С сэром Бламуром я договорился, он не возражает. Только
не говорите никому о цели поездки - все-таки запрещено королевским
указом... Эх, Уррий, я сам бы с вами проехался, да рана не позволяет. Иди,
предупреди друзей и собирайтесь в путь.
Старый учитель почти насильно развернул юношу по направлению к дверям
замка и повел. Уррий с трудом оторвал взгляд от места казни.
- Забудь об этом, - сказал сэр Бан. - Жизнь прекрасна, а то, что было
- лишь театр, где все мы всего только комедианты. Ты знаешь это. Давай,
поезжайте к озеру Трех Дев. Желаю Эмрису взять легендарный Экскалибурн -
Эмрис достоин этого.
- Спасибо вам, сэр Бан, - сказал наконец Уррий. - За все спасибо.
В то время, как Уррий бесплодно высматривал в толпе Верховного
Координатора Фоора, тот находился уже далеко от замка - в подземном храме
под Красной Часовней. Сенешаль замка пристально посмотрел на гостя, когда
тот сказал, что хочет прогуляться по лесу, вскоре вернется и что не любит
больших скоплений людей. Но сэр Бламур ничего не сказал престарелому
рыцарю, распорядился стражникам впустить сэра Фоора Дебоша в замок, когда
тому заблагорассудится вернуться.
В обширном подземном храме под Красной часовней все было чисто убрано
- огромные завалы секторов разрушенной металлической лестницы были
разобраны и оттащены в подземные мастерские, в которых были изготовлены
почти два века назад. Мастерскими не пользовались с тех пор ни разу,
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг