- Тебе не придется вставать одному против целого отряда, - заверил
его Уррий. - Рядом буду я и мой Гурондоль.
- И я, - сказал Эмрис.
- И его Экскалибурн, - уверенно добавил Уррий.
Они все трое обнялись. Нет ничего священней и крепче мужской дружбы!
- думал каждый из них в этот момент.
Какой-то странный звук за окном привлек внимание Уррия. Он подошел к
окну и высунулся по пояс.
- Странно, - сказал он. - Какой-то столб во дворе устанавливают...
- Это колдунью будут жечь, - пояснил Ламорак.
- Что? - Уррий не поверил. - Сарлузу?!
- Да, - подтвердил Эмрис. - Отец Свер сказал, что ее сегодня же
сожгут.
Уррий обессиленно подошел к кровати и сел.
- Ребята, идите мойтесь, - попросил он. - Мне нужно побыть одному.
14. ТУРНИР
Сошлись они на середине поля.
Тот и другой пускают в дело копья,
Врагу удар наносят в щит узорный,
Его пронзают под навершьем толстым,
Распарывают на кольчугах полы,
Но невредимы остаются оба.
Полопались у них подпруги седел.
С коней бойцы свалились наземь боком,
Но на ноги вскочили тотчас ловко,
Свои мечи булатные исторгли,
Чтоб снова продолжать единоборство.
Одна лишь смерть конец ему положит.
"Песнь о Роланде"
То ли чародеи и маги, которым сегодня предстояло состязаться в своем
искусстве, расстарались, то ли сам Господь Бог заинтересовался предстоящим
турниром, но небо было идеально чистым, без единого облачка. Дул легкий
южный ветер, навевая прохладу - погода словно делала все от нее зависящее,
чтобы рыцарям было удобнее продемонстрировать ловкость, храбрость и
умение.
С раннего утра к ристалищу близ Роквуда стали сходиться огромные
массы людей - сперва те, кто был победнее, чтобы занять бесплатные места
получше, потом средний класс, который за места мог заплатить. Знатные
рыцари и дамы о таких пустяках не беспокоились - их ложи на двух огромных
трибунах, расположенных друг против друга по длинным сторонам боевого поля
не займет никто без риска для здоровья.
Сэр Отлак, как истинный рыцарь прибыл на турнир с самого раннего
утра, приняв лишь легкий завтрак. Но в свою ложу, расположенную на
почетном месте неподалеку от королевской (всего через три), отнюдь не
торопился.
Вместе с Мориансом он бродил между шатров, в которых готовились к
поединкам рыцари, встречал знакомых и радостно обнимался, либо холодно
раскланивался. Зашел в шатер, где готовился к турниру его старший сын,
тщательно осмотрел его экипировку, тоном знатока посоветовал взять другой
щит - чуть меньших размеров, зато легче. Проверил также доспехи и упряжь
лошади Педивера - на прошлом турнире, если бы не зоркий глаз графа,
заметившего прохудившийся ремень, быть бы сэру Педиверу на зеленой,
помятой копытами, траве ристалища.
- Ты уверен, что хочешь сразиться именно с Гловером? - последний раз
спросил граф, который несколько волновался за исход поединка. - Он самый
сильный из всех шестерых.
- Отец, но ведь ты же сам всегда выбирал самого сильного противника,
- ответил сын.
- Но может быть, не в первом заходе. Пусть он сперва встретится с
двумя-тремя, чуть подустанет...
- Отец, ты же не ждешь, что я соглашусь с твоими доводами? - резонно
заметил Педивер.
Сэр Отлак сердечно обнял сына. Он гордился им.
- Удачи тебе, Педивер, - сказал граф и вышел из шатра.
Неподалеку прогуливался барон Ансеис, уже в доспехах, но без шлема.
Один его оруженосец держал под уздцы полностью готового коня и шлем
француза с ярким красным плюмажем, второй разложил на траве десяток
длинных турнирных копий из ломкой пихты и с трезубчатыми коронками, вместо
острых боевых наконечников.
- Вы уже готовы, барон? - удивился сэр Отлак.
- Я всегда готов, - пожал тот плечами.
- Вы хотите принять участие в первом же бою?
- А разве достойно рыцаря ждать, пока другие ослабят противника и
биться с уставшим?
- Достойный ответ, - с восхищением сказал граф. Хотя всегда поступал
именно так, и так же поступает теперь его сын. Но, может быть, граф не
ожидал этого от утонченного француза?
- Говорят, где-то неподалеку содержится пленный дракон, вы не знаете
где? - поинтересовался барон Ансеис. - Мне любопытно взглянуть.
- Можем прогуляться, время еще есть, - ответил граф. - Это совсем
неподалеку.
Когда они проходили мимо очередного шатра, через откинутый полог граф
увидел Селиванта, сидящего на простом походном стуле. Оруженосец
застегивал принцу доспехи. Рядом стоял Пенландрис и что-то ему советовал.
Как и все последние дни Селивант был хмур и казался безучастным к
окружающему миру. "Пошли ему Господи удачу!" - вновь подумал Отлак. Хотя и
к сэру Ричарду он не испытывал никаких неприятных чувств, сейчас графу
хотелось, чтобы победа досталась Селиванту - он сам не смог бы объяснить
почему.
- О-о, достойнейший граф Маридунский! Умереть мне от жажды, если я не
рад тебя видеть в добром здравии! - услышал Отлак восторженный возглас и
обернулся.
К ним шел рыжеволосый гигант в сверкающих латах, так же как и француз
пока без шлема. Он простер руки по направлению к старому другу, но граф
ловко отклонился от стальных объятий графа Камулодунского.
- Познакомьтесь, - поздоровавшись сказал Отлак. - Барон Ансеис, пэр
Франции. Сэр Гловер, граф Камулодунский.
Оба рыцаря учтиво поклонились друг другу.
- Это, правда, бычья требуха, что Педивер собирается принять мой
вызов в первом же заходе? - обратился Гловер к Отлаку.
- А ты удивлен?
- Да нет, порази меня гром, если вру! Весь в папашу! Надеюсь, бычья
требуха, что он не решится выбрать боевое оружие!
- Да, я просил его драться турнирными копьями. Я еще хочу посидеть с
тобой на пиру!
- Ах ты, старый хитрый тигр! - Гловер добродушно расхохотался и
дружески хлопнул Отлака по плечу. - Да пошлют господь, древние боги и все
черти подземные удачу твоему сыну, раз он решил оказаться на траве. Удача
ему оч-чень понадобится.
- Удача понадобится тебе, благородный сэр Гловер, - с дружеской
улыбкой сказал Отлак.
- Ну-ну, бычья требуха! Это мы вечером на пиру обсудим. До встречи!
- Превосходный боец, - сказал Отлак французу, глядя вслед
удаляющемуся гиганту. - Такого ох как непросто выбить из седла. Морианс, -
граф снял с пальца массивный перстень, сквозь золотую решетчатую накладку
едва виден был, скорее угадывался, какой-то камень. - Отнеси мой перстень
Педиверу, пусть наденет перед боем. - Он пояснил французу: - Это наш
фамильный талисман, достался от одного из предков, сэра Алана Сидморта,
передается из поколения в поколения и охраняет наш род. Пусть сегодня
талисман помогает Педиверу.
- Обычно такие гиганты, как этот достойнейший рыцарь, легче всего
слетают с коня, если ударить точно, - заметил француз.
- Вы правы. Но Гловер превосходно держится в седле. Кому это знать,
как не мне - я пять раз встречался с ним на турнирах. Первый раз, когда я
был в зачинщиках турнира, а он еще безусым, только что посвященным
рыцарем.
- И каковы итоги? - учтиво осведомился барон Ансеис.
- Три раза побеждал я, потом он сумел-таки вышибить меня из седла.
Пятый наш поединок закончился ничьей - мы трижды преломили копья, но
одолеть друг друга не смогли.
Дракон содержался в обширном каменном загоне за холмом неподалеку от
ристалища. Все любопытствующие могли по пологой лестнице взойти на
поражающую воображение каменную стену, возведенную еще в незапамятные
времена до Великой Потери Памяти. Ворота из огромных дубовых стволов
надежно закрывали выход. Но дракону все равно было не выбраться из загона
- многотонные валуны были цепями привязаны через проколотые в перепонках
дыры к крыльям и мощному хвосту. Хотя дракон не мог свободно передвигаться
и тем более взлететь, он был опасным соперником - пламя из ноздрей и пасти
обжигало, а удар лапой мог расплющить рыцаря в доспехах вместе с боевым
конем в сплошное месиво мяса. Дракон был из породы чешуйчатых,
двадцати-пяти-тридцати ярдов в длину - если считать от морды до кончика
длинного, покрытого роговыми боевыми наростами, хвоста.
Француз с любопытством рассматривал со стены голодно рыкающего зверя
- перед поединком дракона не кормили. Губы барона беззвучно шевелились -
он о чем-то размышлял. Затем цокнул разочарованно.
- Да, - вздохнул граф, - дешевое развлечение.
- Почему же? - удивленно поинтересовался француз. Отлак понял, что
удивление было деланным - из вежливости, но французу явно хотелось
послушать как граф объяснит свое мнение.
- Настоящий, уважающий себя рыцарь, никогда не выйдет на бой с
плененным драконом. Чудовище уже побеждено - недостойно рыцарю добивать
раненого. Но всегда найдется десяток безмозглых фанфаронов, жаждущих
произвести впечатление на своих подружек или утвердиться в собственных
глазах.
- Разумеется, вы правы, - кивнул барон. - Но я как-то... я не
подумал... мне не доводилось до сих пор увидеть живого дракона.
- Еще при моем покойном отце на севере нашего графства появился
подобный же дракон, прилетел откуда-то... Только этот молодой, неопытный,
еще не пламя из пасти и ноздрей, а так... дымок. Тот же был матерый,
голыми руками не возьмешь. Я был тогда еще слишком юн, а отец хворал от
ран, полученных при Гастингтоне. Отец тогда просил помощи у Верховного
короля - прибыли три лучших рыцаря тех лет: сэр Джэннер Повэр, сэр Даймон
Тонхэм и сэр Томас Малтон со своими дружинами. К ним присоединились,
естественно, и наши бойцы. Дракон не улетел при виде вооруженных воинов, а
принял бой. Тогда я увидел, что такое настоящий дракон в бою - он
взвивался в небо и камнем падал на нападающих, изрыгал целые облака
всесжигающего пламени... бр-р! Сэр Томас Малтон проявил тогда просто
чудеса ловкости и мужества и после пятичасового боя одолел дракона. Оба
других рыцаря и множество дружинников погибли. С дракона тогда три дня
снимали шкуру, а мне довелось попробовать кусочек сердца дракона - сэр
Томас Малтон хорошо относился ко мне, тогда еще мальчишке. К сожалению,
сэр Малтон отправился в восточные страны на поиски Святого Грааля и больше
о нем никто никогда не слышал... А этот, - граф кивнул вниз, в сторону
дракона, - неопытный поросенок, раз позволил загнать себя толпе мужиков.
Биться с таким, да еще когда он с неподъемными каменными чушками на цепях
- доблести мало. Я обычно не хожу на такие зрелища, хотя они и не так
часто бывают. Забава для простолюдинов...
- Наверное, вы правы, граф, - ответил барон. - Но слышите? Звучат
трубы герольдов. Нам следует вернуться, если не хотим опоздать к началу
турнира.
Француз быстрым шагом направился к шатрам, а Отлак пошел к трибунам.
В его ложе уже сидел король Пенландрис со своей свитой. Он явно
нервничал, переживал за исход поединка своего сына и не скрывал этого,
сыпля проклятиями вперемешку с мольбами к небесам об удаче. Граф отметил с
неприязнью несдержанность старого друга, но ничего не сказал. Сел в
приготовленное ему кресло, рядом тут же появился слуга, держащий на
подносе кубок с элем.
Трижды протрубили выстроившиеся посреди зеленого поля герольды в
ярких одеждах и под ликующие крики тысяч людей на поле выехал Верховный
король Эдвин II. За ним по двое в ряд на боевых конях со знаменами в руках
ехали шесть рыцарей, бросающих вызов любому благородному рыцарю мира,
приехавшему на великолепный турнир. За ними следовали два старших
герольда, два маршала, которые должны были следить за строгим исполнением
правил участниками турнира и наиболее приближенные к королю вельможи.
Король выехал на середину поля, остановил своего коня и поднял вверх
правую руку, призывая к тишине. Когда все наконец почтительно замолчали,
король громко произнес:
- Я приветствую свой народ. Я открываю турнир и желаю всем удачи.
Пусть победит достойнейший!
Словно произошло извержение вулкана - так бурно собравшиеся ответили
на это приветствие. Король Пендрагон пользовался необычайной любовью и
уважением своего народа. Отчасти это объяснялось популярностью его
легендарного предка короля Артура, отчасти внешним мужественным и
представительным видом короля, отчасти проводимой им политикой, в которой
интересы бриттов ставились превыше всего.
Король с помощью подоспевшего оруженосца слез с благородного белого
скакуна и величественно прошел к лестнице, выстланной роскошными коврами,
ведущей к королевской ложе. Он занял свой трон и поднял жезл.
Вельможи тоже спешились и прошли в королевскую ложу, оруженосцы
быстро увели коней с ристалища. Шесть благородных рыцарей шагом направили
коней вдоль трибун, чтобы многочисленные зрители как следует разглядели
зачинщиков турнира, восхитились их оружием и доспехами - шлемы они держали
в руках, чтобы все видели их мужественные благородные лица, проникались
симпатией и переживали потом именно за них. Всегда симпатизируешь тому,
лицо которого знакомо и приятно, а не тому, чей лик скрыт за стальным
забралом. Герольд-церемониймейстер в эти минуты громко выкрикивал правила
турнира.
Наконец торжественная церемония открытия завершилась - рыцари со
своими оруженосцами удалились через северные ворота.
Герольд-церемониймейстер вновь выехал на середину ристалища и
обратился к почтенной публике:
- Благородные рыцари сэр Ричард Насьен и сэр Селивант, принц
Сегонтиумский просят суда Божьего и Королевского. Между ними состоится бой
до смерти или пока один из них не признает себя побежденным, то есть
неправым. Бой состоится по обычным правилам. Да поможет Бог правому! Да
здравствует Верховный король Британии Эдвин II! Да здравствуют благородные
рыцари, прибывшие на славный турнир! Да здравствует щедрость благородных
рыцарей!
На ристалище посыпались золотые и серебряные монеты - знатные рыцари
проявляли свою щедрость. Король Пенландрис бросил около двадцати золотых -
он был напряжен и мрачен, даже проклятия не сыпались с его уст. Бой по
обычным правилам - это означает, что если один из противников упал с коня,
то второй так же обязан спешиться, больше никаких ограничений не было.
Пенландрис прекрасно знал, что Селивант владеет мощнейшим ударом и Насьен
должен вылететь из седла. Но если тот не сломает себе шею, Селиванту тоже
придется слезть с коня и обнажить меч. А мечом принц владел достаточно
посредственно, увы, на уровне рядового дружинника.
В противоположных воротах ристалища показались противники. Сэр Ричард
был в черном плаще, со шлема были сняты традиционные голубые перья - он
был в трауре. Герольды и два маршала отступили к восточной трибуне, на
специальное для них возвышение, прямо напротив королевской ложи, чтобы
оттуда руководить действом.
Трижды протрубили герольды - тревожно и резко. Тысячи людей замерли в
ожидании смерти, хотя смерть сейчас ожидала лишь одного. Никто не делал
ставки на победу кого-либо из рыцарей, не потеха сейчас должна была
произойти на зеленом поле - трагедия.
Герольд-церемониймейстер взмахнул жезлом. Коротко взвыли трубы.
Прозвучал громкий крик: "Рубите канаты!". Противники ринулись навстречу
друг другу.
- Ну же, Селивант, черт тебя раздери, дай ему! - воскликнул король
Пенландрис и, кажется, вся западная трибуна услышала его нервный возглас.
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг