Русская фантастика / Книжная полка WIN | KOI | DOS | LAT
Предыдущая                         Части                         Следующая
шахматное правило, и она  шагнула  в  туннель,  ожидая  чего-то  нового  и
необычного, но ничего необычного не  произошло,  вход  не  закрылся  и  не
перестал существовать, и тогда Аннабель, сосредоточившись на  не-зрении  и
пытаясь, не доходя до поворота, заглянуть за него, медленно пошла вперед.
     Что ж, подумала она, без боязни поворачивая и начиная  пологой  спуск
по  поперечному  туннелю,  чуть  более   просторному   и,   похоже,   чаще
посещаемому,  -  раз  уж  мы  согласились  принять  в   дар   определенные
способности, то и неуверенность во всем придется таскать с  собой,  ничего
не  поделаешь.  Это,  наверное,  закон  природы:  чем  больше  возможности
что-нибудь  узнать,  тем  меньше  убежденность  в  истинности   полученных
знаний...  вернее  -  сведений.  Конечно,   следует   ввести   поправочный
коэффициент  на  то,  что  мы  называем  умом,  и  на  некую   изначальную
самостоятельность мысли - то есть на величины неформулируемые, а потому  -
иррациональные. И не стоит, скажем,  мне  искать  более  глубокие  способы
восприятия  мира,  чем  уже  доступные,  потому  что  тогда   придется   и
действовать, исходя из открывающихся  возможностей  -  даже  не  то  чтобы
придется, а именно так получится  само  собой  -  а  значит,  приводить  в
действие механизмы непонятные и силы неучтенные... хотя, руку  на  сердце,
именно это я по-настоящему и хочу  сделать  -  найти  тот  скрытый  рычаг,
который переворачивает Землю, нажать на него...
     Впереди возник тусклый багровый отсвет, и Аннабель замедлила шаг.  Но
не-зрение ничего вещественного не выявило, туннель "просматривался"  шагов
на двести отчетливо и еще на столько же размыто и приблизительно - хотя  и
(Аннабель  это  не  сразу  поняла)  плавно  изгибался  вправо   так,   что
нормального  зрения  -  даже   с   фонарем   -   хватило   бы   шагов   на
тридцать-сорок... Аннабель представила себе, как жутко  было  бы  идти  по
такому туннелю просто с фонарем.
     Свет исходил от  небольших,  но  многочисленных  отверстий  в  левой,
вогнутой  стене  туннеля,  и  ложился  на  правую  его  стену   множеством
перекрывающих друг друга пятен. Неподвижные пылинки в пространстве туннеля
казались рубиновой  пудрой.  Не-зрение  подсказало  Аннабель,  что  стена,
источенная порами, тонкая и  поэтому  следует  соблюдать  осторожность.  И
очень осторожно, не касаясь, Аннабель приблизила  лицо  к  одной  из  пор,
покрупнее, и стала привыкать к бьющему из нее свету.
     Сначала казалось, что там, за стеной, движется медленный багрово-алый
вихрь. Что-то большое и  сложное  угадывалось  за  ним.  Постепенно  глаза
привыкли и стали различать сквозь волны света контуры колонн и фигур  -  и
наконец, будто световая завеса исчезла, Аннабель увидела все разом.
     Перед нею был зал, огромный, как город. Каменный  свод,  опираясь  на
грубые тяжелые колонны, накрывал его мощно и  торжественно,  как  грозовая
туча, подсвеченная снизу,  накрывает  собой  горную  долину.  Прямо  перед
глазами Аннабель, покоясь на трех сходящихся книзу опорах, огромная черная
чаша испускала из себя неподвижные языки темного, цвета запекшейся  крови,
пламени. Ниже чаши, на самом дне, угадывалась квадратная плита  со  знаком
Древа на ней и с тайными письменами. Исполинские статуи  дев  с  воздетыми
руками обступали чашу и плиту, неся  на  себе  багровый  отсвет.  А  между
Аннабель и чашей, внизу - Аннабель прильнула щекой к стене, силясь увидеть
все - стояла на коленях каменная  девочка,  стояла,  откинувшись  назад  и
запрокинув голову, и на ее перевернутом лице застыла боль - и  блаженство.
И Аннабель, пытаясь увидеть еще что-то, сделала неосторожное  движение,  и
кусок стены размером с колесо вывалился наружу - и повис  в  пространстве,
ничем не закрепленный, чуть  ниже  образовавшейся  дыры,  и  Аннабель,  не
удержавшись, высунула лицо туда, наружу -  испепеляющий  жар  обдал  кожу,
ударил по глазам, - она откинулась назад,  упала  и  осталась  лежать,  но
запечатленная  картина   медленно   проявлялась   в   памяти:   справа   -
известково-белый утес, нависающий над бездной, покатая  темная  терраса  в
форме лука - внизу, а еще ниже - каменные обнаженные груди  меж  каменных,
ниспадающих в бездну драпировок... Я в статуе, подумала Аннабель, точно  в
такой же статуе, что стоят напротив.  Проковыряла  дырочку  в  ее  щеке...
Багровый свет  лился  из  отверстия,  наплывал  волнами,  завораживал,  не
отпускал взгляд, и Аннабель, потеряв  на  несколько  секунд  самоконтроль,
внутренне открылась этому  свету  -  и  вдруг  ее  ударило  током:  Дракон
предупреждал!  Не  смотреть  на  красный  свет!  Она   закрыла   глаза   и
загородилась рукой, но было, наверное, уже поздно:  откуда-то  снизу  стал
подниматься и заполнять ее темный  беспредметный  страх,  тот,  который  с
визгом крутящейся пилы вспарывает сердце... Наверное, она  кричала.  Потом
страх отхлынул, унося с собой все. Ей показалось, что она  уснула.  Сквозь
сон она чувствовала холод и жар одновременно. И боль, и голод.  Потом  она
почувствовала, что на нее кто-то смотрит. Не открывая глаз, она лишь  чуть
размежила веки. На ступеньке перед ней столбиком  стояла  огромная  жирная
крыса и смотрела  в  упор,  ничего  не  боясь.  Надо  было  кинуть  в  нее
чем-нибудь, но не  было  сил.  Потом  послышались  медленные  шаги.  Крыса
повернулась, посмотрела на нее долгим запоминающим взглядом и ушла. Снизу,
держась за перила, тяжело  поднималась  женщина  в  темно-синем  пальто  с
тяжелой сумкой в руке. Волосы ее были закрыты шерстяным серым платком.  Ты
чья, девочка?  Что  ты  здесь  делаешь?  Ты  меня  слышишь?  Слова,  такие
знакомые, казались произнесенными на неизвестном языке.  Хотелось  сказать
что-то в ответ, но звуки застревали и скатывались в один большой комок...
     Аннабель проснулась в слезах и долго лежала, вдыхая запах  разогретой
хвои и сухой  пыли.  Тихонько  посапывал  Берт.  Генерал,  устроившийся  в
изножье, повернул к Аннабель голову и приложил палец к губам. Она кивнула.
Стараясь не потревожить Берта и не зацепить низкий потолок их убежища, она
извернулась и подобралась к генералу так близко, что можно было шептаться.
     - Нас ищут, - сказал он.
     - Как?
     - Птицы. Смотрите, - он показал пальцем на дыру в козырьке, прикрытую
сеткой травяных стеблей.
     Аннабель понадобилось время, чтобы сквозь  эту  сетку  увидеть  небо.
Наконец это получилось.
     Высоко над землей правильными кругами  ходил  ворон.  Вороны  так  не
летают, это Аннабель знала. Потом поле зрения пересек  -  совсем  низко  -
другой ворон. Голова его покачивалась: вправо-влево,  вправо-влево.  Через
минуту там же пролетел еще один.
     - Может быть, это обычное патрулирование? - предположила Аннабель.
     - Нам от этого не легче, - сказал генерал.
     - Ну, почему же... - начала было Аннабель, но тут  донесся  -  не  по
воздуху, а  прошедший  через  землю  -  звук  лошадиных  копыт.  Несколько
всадников неторопливой рысью ехали где-то рядом - и приближались.
     Посапывание  Берта  прервалось,  а  в  следующее  мгновение  он   уже
натягивал распоротый в голенище сапог на свою бесформенную ногу.
     - Тихо, дочка, - одними губами сказал  генерал.  Наручень  будто  сам
наделся  на  его  левое  предплечье;  когти,  подчиняясь  движению  кисти,
беззвучно выскользнули из гнезд и вернулись обратно.
     Аннабель натянула и проверила свой.
     Берт наручней не использовал. Он дрался двумя мечами.
     Так они лежали и ждали, а шаги приближались. Заходят с  двух  сторон,
почувствовала Аннабель, со стороны спины... и со стороны ног - по  лощине!
Значит, все...
     Через бесконечно долгую минуту она увидела всадника.
     На неопределенного цвета крестьянской лошадке ехал  мальчик-подросток
лет четырнадцати. Одежда его  была  грязна  и  разодрана  в  клочья,  лицо
исцарапано в кровь. Длинные грязные волосы  висели  сосульками.  Выражение
лица... Не было  никакого  выражения.  Голова  механически  поворачивалась
вправо-влево, как у воронов, летавших вверху, в глазах не было блеска.  Он
ни разу не мигнул, пока Аннабель смотрела на него. Но  тяжелый  меч  лежал
поперек драного седла...
     Шаги,  приближавшиеся  за  спиной,  остановились  совсем   рядом,   и
пронзительный голос спросил:
     - Ингибара оа?
     - Леингибара, - глухо ответил подросток,  не  прекращая  поворачивать
голову и почти не разжимая запекшихся губ.
     Его взгляд скользнул по Аннабель, и она поняла, что он ее  не  видит.
Она и ее спутники оставались закрыты  для  постороннего  взгляда.  Мальчик
проехал мимо, оставив после себя запах конского пота и человеческой мочи.
     Аннабель и генерал обменялись взглядами. Холодное бешенство стояло  в
его глазах, и Аннабель поняла, что  подобное  он  видит  не  впервые.  Над
головой, переступая, ударила копытами лошадь. Посыпалась земля.
     - Альхека! - раздалась команда, и  несколько  всадников  сорвались  с
места.
     Уходят! Не заметили и уходят!
     И в следующий миг лошадиная нога, пробив дерн, оказалась перед  лицом
Аннабель.  Она  отпрянула  -  и  увидела,  как   бесформенная   фигура   в
грязно-голубых развевающихся одеждах грохнулась  на  дно  лощины.  Секунду
лежала неподвижно - и встала, оборачиваясь...
     Глаза их встретились.
     Это был не человек.
     На удлиненном, голубоватого цвета лице с темным узором на лбу и щеках
страшно  выделялись   глаза.   Ночные,   огромные   глаза,   полуприкрытые
коричневыми морщинистыми веками. И этими глазами он видел сквозь запрет...
     Генерал, будто брошенный катапультой, оказался перед чужаком. В  руке
того мелькнула тонкая сталь, генерал отразил удар наручнем и сделал выпад.
Чужак, ломаясь в суставах, осел, превращаясь в  кучу  тряпья.  Аннабель  и
Берт уже стояли рядом с генералом, готовые к продолжению схватки.
     Их было семеро -  всадников.  Они  разворачивали  и  горячили  коней,
собираясь, наверное, атаковать в конном  строю.  Это  было  безрассудно  -
лощина скрывала, как окоп. Потом Аннабель увидела блеск коротких  клинков.
Метательные ножи! Перепрыгивая лощину, всадники поразят  ножами  тех,  кто
будет пытаться найти на дне спасение. На дне - но  не  в  стенке,  не  под
козырьком. Там они не достанут...  Тем  временем  рука  ее  сама  нашла  и
взвесила кинжал. У нас есть чем встретить...
     С визгом всадники бросились вперед. Двое из них,  на  вороных  конях,
были одеты в  голубые  развевающиеся  плащи.  Пятеро  -  обычные  уланы  в
кольчужных нагрудниках. Они были метрах в  семи,  когда  Аннабель  метнула
кинжал в летящего на нее улана и нырнула в  нишу.  Рядом  с  ней  оказался
Берт. Через долгий миг генерал в неимоверном прыжке, изогнувшись, впечатал
ее в стенку ниши и прижал, закрывая. Она видела только  тени  перелетавших
лощину всадников. Ножи с коротким хрустом вонзились в землю.
     Уже пятеро всадников развернули коней. Двоих,  висящих  в  стременах,
лошади уносили в лес. Но еще один приближался  по  лощине  -  пеший,  неся
отведенный для  удара  меч  в  вытянутых  над  головой  руках.  Мальчик  с
остановившимися глазами. И остальные, поняв  порочность  конной  атаки  на
закрепившегося противника, спешивались и бежали, на ходу обнажая мечи.
     Первый удар  опять  пришелся  на  генерала.  Мальчик  бесхитростно  и
неожиданно сильно нанес "гу-хо" - горизонтальный удар справа налево, через
локтевой сустав под ребра. Генерал принял меч  наручнем,  покачнувшись  от
этого удара, и наручнем же сделал ответный выпад. Кисть с  зажатым  в  ней
мечом отделилась  от  предплечья  и  упала  на  дно  лощины.  Но  мальчик,
распластавшись в падении, попытался дотянуться до меча, и  генерал  ударил
его сапогом в голову. Все это заняло  чуть  больше  секунды.  В  следующую
секунду Аннабель и ее спутники стояли лицом к нападавшим, выставив мечи, а
те с прежним напором шли в открытую атаку.
     Мечный бой скоротечен - и, чем искуснее бойцы,  тем  короче  схватка.
Пятеро налетели и почти сразу откатились - трое; один чужак  и  один  улан
легли под ударами. Теперь инициатива была уже  не  их.  Аннабель,  угрожая
острием меча и закрываясь наручнем от атаки снизу и слева,  стала  теснить
доставшегося ей в противники чужака; он отходил назад и направо,  готовясь
нанести "эли-хо" - колюще-рубящий удар в бедро или  в  пах  на  предельной
дистанции. Но для этого ему нужно было заставить Аннабель  отступить  хотя
бы на шаг. И Аннабель, будто  бы  готовя  верхнюю  атаку,  сделала  шаг  в
сторону, а потом шаг назад. Чужак нырнул - резче и дальше, чем в  глубоком
выпаде  -  и,  опершись  на  левую   руку,   провел   классический   удар:
снизу-косо-вверх.  Но  вместо  податливой  плоти  сталь  встретила  сталь:
Аннабель, упав на колени, закрылась клинком. Движение  кисти  -  и  клинок
чужака взлетел вверх, пропуская удар; движение плеча - и  лезвие  вошло  в
шею.
     Берт уже покончил со своим и шел на  помощь  генералу  -  тот  кружил
вокруг  улана  явно  без  желания  разом  покончить  дело.  Он   выманивал
противника на удар, стремясь обезоружить. Улан же удара никак не  наносил,
лишь угрожая мечом. Похоже было, что он согласен на ничью.
     - Бросай меч, солдат! - собравшись, чтобы  не  дать  фальшивой  ноты,
крикнула Аннабель. - Это говорю я, твоя королева!
     Танец  замедлился,  потом  остановился.  Генерал  стоял  в   защитной
позиции. Улан повернул голову и посмотрел на Аннабель.
     - Мой властелин - король Герман, - сказал  он.  -  Тебя  я  не  знаю,
госпожа.
     - Мой брат Герман мертв, - сказала Аннабель.  -  На  троне  подменыш.
Кукла. И ты это знаешь, солдат. Все это знают.
     - Ты говоришь страшные слова, госпожа...
     - Брось меч, солдат. Я не смогу  испугать  тебя  тем,  что  иначе  ты
умрешь. Но ты умрешь, служа злу - а это, думаю, тебя испугает.
     - Меня уже ничто не испугает, госпожа.
     - Тогда повинуйся.  Следуй  голосу  чести.  Я  -  Аннабель,  законная
королева Альбаста. Меня изгнали из страны, но  не  смогли  лишить  короны.
Теперь я возвращаюсь.
     - Госпожа... - голос улана  внезапно  сел.  -  Госпожа,  я  не  прошу
доказательств... но знак! Дай мне знак!
     Он стоял уже, опустив меч, и в  лице  его  было  что-то  молитвенное.
Аннабель, усмехнувшись одними губами,  острием  меча  вырезала  квадратный
кусочек дерна, подняла его за траву - как поднимают за  волосы  отрезанную
голову  врага  -  и  подбросила  над  собой.  Восьмиобразное  движение   -
мгновенный стальной высверк - и четыре кусочка дерна покатились по земле.
     Встав на колени, улан положил свой меч на землю.
     - Твой раб и воин, моя  королева,  -  с  поклоном  сказал  он.  -  Я,
дворянин Веслав Бернард, присягаю тебе и клянусь служить воле твоей, и под
руку твою передаю жизнь мою и смерть... Сзади! - крикнул вдруг он.
     Тощий и оборванный, с черным от крови лицом, на них  шел  тот,  кого,
казалось, уже одолел генерал. Мальчик, ехавший на крестьянской  лошадке...
Тяжелый двуручный меч, зажатый в тонкой руке, со свистом рассекал воздух.
     - Он не видит! - крикнул улан. - Просто пропустите его!
     Верно - глаза мальчика были плотно закрыты отекшими веками. И все  же
он шел прямо на них...
     Берт оттащил Аннабель немного назад.  Генерал  и  улан  сдвинулись  в
другую сторону. Чудовище прошло по  освобожденному  для  него  коридору  и
стало удаляться. Меч все быстрее мелькал в воздухе. Не в силах сдвинуться,
все смотрели вслед мальчику. Что-то должно было произойти.
     Произошло.
     Не справившись с инерцией тяжелого клинка, мальчик отсек себе  голову
и правую, уже  покалеченную  в  схватке  с  генералом,  руку.  Покачнулся,
пропустил шаг - и двинулся дальше,  безголовый,  бескровный,  все  так  же
размахивая мечом.
     Чтобы не закричать, Аннабель зажала себе рот.
     Солнце  клонилось  к  закату,  когда  четверка  всадников   покинула,
наконец, приграничную полосу и углубилась в лес Эпенгахен.  Темная  прямая
дорога, мощеная вулканической плиткой, вела к заброшенному курорту того же
названия. Здесь их  не  должны  были  ни  встречать,  ни  выслеживать:  по
неизвестной причине чужаки никогда не входили в Эпенгахен. От альбастьеров
в отсутствие чужаков - гернотов, как они называли себя сами,  или  упырей,
как их называли в  коридорах  власти  Конкордиума,  -  особого  усердия  в
преследовании нарушителей границы можно было  не  ждать.  Улан  рассказал,
каково чувствовать себя рядом с чужаками - испытываешь  буйную  радость  и
желание сделать все, чтобы им понравиться; а потом приходят  отвращение  и
стыд... и избавиться от этого можно, только вновь оказавшись рядом с ними.
Есть люди, говорил он, которые не отходят ни на миг, а  если  их  оторвать
силой - умирают в муках. Есть другие, такие, как  он  сам  -  им  все  это
мерзко, но они не в  силах  противостоять  волшебству.  И  есть  немногие,
которые - в силах. Генерал слушал его и кивал крупной своей головой.
     Тяжелая рысь тяжелых кавалерийских жеребцов укачивала,  умиротворяла,
и умиротворяли проплывавшие навстречу  и  мимо  белые,  в  зеленых  пятнах
нежного мха, стволы платанов,  и  стайка  пестрых  птиц,  пересвистываясь,
сопровождала всадников, внося веселое оживление в пейзаж - и ничто внешнее
уже не могло помочь Аннабель совладать  с  нервной  дрожью,  и  оставалось
только держаться, держаться из последних сил, так, чтобы никто посторонний
не мог заподозрить  душевных  мук  и  метаний  под  панцирем  королевского
спокойствия... Это было почти невыносимо.
     Да, первый  в  ее  жизни  бой  прошел  успешно,  и  не  канули  втуне
тяжелейшие  тренировки  у  Эльриха  Тана,  первого  меча  Конкордиума,   и

Предыдущая Части Следующая


Купить фантастическую книгу тем, кто живет за границей.
(США, Европа $3 за первую и 0.5$ за последующие книги.)
Всего в магазине - более 7500 книг.

Русская фантастика >> Книжная полка | Премии | Новости (Oldnews Курьер) | Писатели | Фэндом | Голосования | Календарь | Ссылки | Фотографии | Форумы | Рисунки | Интервью | XIX | Журналы => Если | Звездная Дорога | Книжное обозрение Конференции => Интерпресскон (Премия) | Звездный мост | Странник

Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг