- Что это значит? - зашипел государь Нараю. Вы говорили, что речь
пойдет о процентах!
Советник Нарай стоял бледный, как мел. Араван Чахара и судья Занасси
были назначены им на должности два месяца назад, - еще ни один из
чиновников, чьи имена упоминались в жалобе, не был связан с Андарзом, все
были ставленники или любимцы Нарая! И подумать только - эти люди предали
его: завтра же они будут арестованы! Скоро они составят компанию
взяточнику Рушу! Скоро Нарай подарит государю новую корону!
- Для купца Ваи Ремешка, - читал посол, - который приехал в Верхний
Чахар с грузом чая, шелка, и перца, и которого наместник прибил гвоздями к
стене, и не выдирал гвозди, пока Вая Ремешок не подарил наместнику
половину корабля.
Для купца Родды, которого чиновники вечного государя схватили в Белой
Долине, и, когда он отказал во взятке, конфисковали судно и товар...
Для купца Идака... Для купца Агина Серого... Для купцов Медена и
Харны Лошадника...
И так Айр-Незим читал звонким голосом полчаса, - и наконец кончил. В
Зале Ста Полей воцарилась мертвая тишина. Пятеро или шестеро чиновников,
упомянутых в списке, стояли белые: вот сейчас Нарай прикажет их
арестовать!
Государь вскочил с места и закричал:
- Я не верю не единому вашему слову!
- Каждый из этих случаев строго доказан. Я вручаю Вашей Вечности все
необходимые документы.
И Айр-Незим, поклонившись, поставил на столик при троне корзинку с
бумагами. Государь отпихнул корзинку и закричал:
- Берегитесь, - тому, кто лжет перед государем, приходится говорить
правду под пыткой!
- Ваша вечность, - сказал Айр-Незим, - мое государство не потерпит
таких угроз своему послу.
Как бы ни обстояли дела на самом деле, до сих пор в Зале Ста Полей
никто не называл Осуи - государством. Чиновники окаменели. Государь
всплеснул руками и вскочил с аметистового трона. Им овладел один из
припадков ярости, страшной наследственной ярости, которая завелась в их
семье с тех пор, как император Амар женился на дочери Бога Грома.
Император схватил медное зеркало, которое держал в руке, и в котором было
видно все, что происходит в государстве. Айр-Незим отпрянул от трона.
Государь изволил налететь на него быстротой птицы страуса но, к несчастию,
в этот самый миг запутался в тысяче складок своего парадного платья и
поскользнулся вышитым сапожком. Послышался треск рвущейся ткани. Государь
упал, ударившись белой рисовой маской о витой бортик ступеней. Андарз и
Нарай бросились его поднимать. Но государь уже сам был на ногах. Он
отпихнул Андарза и закричал:
- Я... я... - государь стал задыхаться и рвать маску с лица - с ним
начался приступ астмы.
Айр-Незим, видя, что государь бьется, как карась в лотке, и что его
никто не арестовал, - поспешил покинуть залу.
Глаза Нана, стоявшего в ряду второстепенных чиновников государства,
были белые от ужаса и изумления. "Мерзавец, - шептал он, глядя на
Айр-Незима, - мерзавец".
На следующий день господин Нан, судья десятого квартала, и господин
Адани, судья пятого квартала, подъехали к стенам осуйского городка. Они
были не одни: их сопровождали две сотни стражников и небольшая толпа, этак
в семь тысяч человек. Слухи в этой толпе ходили самые разнообразные. Одни
рассказывали, что на аудиенции в Зале Ста Полей осуйский посол Айр-Незим
обвинил Нарая в том, что тот заколдовал государя, и что государь изволил
снять с ножки туфлю и бить этой туфлей Айр-Незима. Другие - что Айр-Незим
сделал список чиновников, не бравших с осуйцев взяток, и приписал этим
чиновникам такие грехи, что государь упал замертво, пока советник Нарай не
разъяснил ему, в чем дело. Третьи уверяли, что советник Нарай, наоборот,
признал каждую строчку в обвинении справедливой и поклялся через неделю
подарить императору вторую корону, из золота и камней, конфискованных у
лиц, упомянутых в обвинении.
Нан приблизился к запертым воротам и закричал, что государь,
согласившись с неотступными просьбами народа, подписал указ об аресте всех
жителей осуйского квартала и конфискации их имущества, и что если осуйцы
откроют ворота, то с ними обойдутся честно и дружелюбно, и отправят их
женщин и детей домой, разрешив каждой женщине взять столько добра, сколько
она сама весит, а если осуйцы ворот не откроют, то чиновники не смогут
препятствовать народному гневу, и пусть их женщины и дети пеняют на своих
мужей.
После этой приветственной речи на стене появился Айр-Незим, в
сопровождении короля Аннара и его сына Маленькой Куницы, и Айр-Незим
сказал, что он, как верный подданный императора, готов не только открыть
ворота, но и сию же минуту отправиться на плаху, крича "Да здравствует
государь!" Но что Большой Совет Банка, пугаясь за безопасность квартала,
велел ему нанять на защиту квартала варваров, которые окажутся при этом в
Небесном Городе, и что вот эти двое, Аннар и Маленькая Куница, не пускают
его открыть ворота.
Нан закричал королю, правда ли это, и король отвечал, что он получил
плату за защиту городка и считает, что лучше его воинам отработать эту
плату, пав мертвыми на стенах, нежели открыть ворота и отдать золото
обратно.
Тогда Нан напомнил королю Аннару по прозвищу Сорочье Гнездо его
сватовстве к императорской дочке и спросил, не кажется ли ему лучше
оставить при себе первую плату, за охрану города, и получить от империи
еще одну, за его сдачу. От этого предложения Сорочье Гнездо погрузился в
раздумье, а Айр-Незим, напротив, пришел в страшное беспокойство. Наконец
Сорочье Гнездо сказал, что он получил от Айр-Незима десять тысяч золотых,
и, так как советник Нарай втрое более благороден, чем купец Айр-Незим, он
хочет получить от советника Нарая втрое больше. Нан сказал, что
посоветуется с правительством, и уехал. А толпа в это время швыряла в
Айр-Незима и короля тухлыми овощами.
Спустя три часа господин Нан вернулся, и закричал королю, что он
посоветовался с правительством, и что правительство, уважая храбрость
Сорочьего Гнезда, решило подарить ему тридцать тысяч золотых. На что
Сорочье Гнездо ответил, что за это время купец Айр-Незим тоже предложил
ему тридцать тысяч золотых, в знак уважения и дружбы, и, так как в
советнике Нарае втрое больше благородства, он хочет получить от Нарая
втрое больше золота. Нан сказал, что посоветуется с правительством, и
уехал. А толпа в это время бросала в Айр-Незима и короля тухлыми овощами,
и Айр-Незиму стоило немалого труда уговорить варваров не бросать в толпу
копьями.
Вечером господин Нан вернулся и сообщил, что государь поразмыслил над
достоинствами господина Сорочье Гнездо, и решил подарить ему девяносто
тысяч золотых. На что Сорочье Гнездо отвечал со стены, что он поговорил за
это время с купцом Айр-Незимом, и купец Айр-Незим обещал ему девяносто
тысяч золотых в знак уважения и дружбы, и, так как в господине Нарае втрое
больше благородства, чем в Айр-Незиме, то с господина Нарая причитается
сто восемьдесят тысяч золотых. Нан сказал, что посоветуется с
правительством, и уехал.
Наступила ночь, и собравшаяся толпа, не желая расходиться и желая
покакать, стала ходить какать под стену квартала, и Айр-Незиму стоило
немалого труда отговорить варваров от стрельбы по нахалам.
Утром господин Нан вернулся. Он подъехал к городской стене,
принюхался и спросил у Айр-Незима, знает ли тот, что такое экспонента?
Айр-Незим грустно отвечал со стены, что он очень хорошо знает, что такое
экспонента, и что всю эту ночь он провел в размышлениях по поводу
математических свойств экспоненциальной кривой. Это несказанно удивило
варвара Сорочье Гнездо, потому что он не знал, что такое экспонента, но
сомневался, что господин Айр-Незим в эту ночь думал о математике.
Тогда Нан сказал, что государь отменяет свое решение об аресте и
конфискации осуйских купцов, и пусть они сами платят Сорочьему Гнезду
столько, сколько хотят.
К вечеру толпа разошлась, и на следующий день жители осуйского
квартала, вздыхая, пообчистили почву под стенами, и сделали могилу для
всех дохлых собак и кошек, которых принес под стену народ.
А днем государь вбежал в кабинет Нарая с упреком:
- Вот до чего довело страну ваше ослиное упрямство! Кто говорил, что
этот сырой варвар согласен съесть Осую живьем, лишь бы угодить мне! Моя
империя потеряла лицо! Завтра же я пошлю господина Андарза с войском
против этих варваров!
- Ни в коем случае, - вскричал Нарай, - ведь это Андарз повинен во
вчерашнем! Никогда бы осуйцы и варвары не осмелились вести себя так нагло,
если бы Андарз не обещал и тем и другим всемерную поддержку. Этому
человеку плевать на благо государя, если предоставляется возможность
досадить мне!
- Что же, если дело обстоит именно так... - нерешительно проговорил
государь.
В этот миг дверь кабинета раскрылась, и взволнованный секретарь подал
Нараю записку. Увидев в кабинете государя, секретарь так и замер. Нарай
прочитал записку и, побледнев, сунул ее в карман.
- Это что за записка, - спросил государь.
- Ваша вечность, - сказал Нарай, - извините моего секретаря. Тут
требуется тщательная проверка: обвинение слишком серьезно.
- Дайте записку! - затопал ногами государь.
Нарай со вздохом подал записку. В записке говорилось, что Андарз не
убил Минну, как он это доложил государю: он укрыл сводного брата государя
в одном из своих поместий, а совсем недавно, после казни его брата, в его
доме видели мальчика, лицом и ростом напоминающего Минну: Андарз выдавал
его за слугу и проводил с ним много времени.
- Государь, - сказал Нарай, - не торопитесь с обвинениями. Быть
может, это какой-то другой мальчик..... Быть может, Андарз просто хотел
спасти мальчику жизнь, а вовсе не думает о государственном перевороте.
Одно дело - поддерживать каких-то торговцев, другое - переменить государя!
Но, странное дело, слова Нарая вовсе не произвели на государя того
впечатления, на которое он рассчитывал. Вместо того, чтоб приказать взять
Андарза под стражу, государь закрыл лицо руками и бросился вон из
кабинета.
Этой ночью государь Варназд не мог уснуть. Ах, как он хорошо помнил
арест Руша! Накануне Руш удалился из дворца успокоенный, покрывая
поцелуями наградной лист. На следующий день государь и Андарз поехали на
охоту, затравили оленя, вдруг государь дернул Андарза за рукав: "Почему бы
не затравить зверя покрупнее?"
Прискакали ко дворцу Руша, государь, пренебрегая церемониями,
пробежал в беседку: Руш дремал, полуодетый, пуская слюни - и вдруг увидел
перед собой государя с егерями. Руш так изумился, что спросонья стал
что-то лепетать о великой чести, и о стене, которую надо было сломать, -
государь было намеревался сказать что-то достойное случая, а вместо этого
взбесился: Андарз держал Руша за руки, а государь налетел на Руша, как
молодой гусенок, и стал топать по Рушу ногами, Сначала Руш целовал сапожки
государя, а потом упал глазами вниз и затих.
После этого Руша возили по городу на осле, задом наперед, и в венце
из соломы. Толпа забрасывала его всякой дрянью. Государь следил за ним с
дворцовой стены. Руш, полумертвый от пыток и голода, был как бы в забытьи.
Люди драли на части его одежду: государь ужаснулся, подумав, что на тело,
которое ласкали руки его матери, глазеет глупая толпа. Уже потом государю
сказали, что крестьяне нарочно сбежались к преступнику, надеясь, что
кусочек одежды с первого министра улучшит урожай. Странное дело: эта месть
не доставила радости душе Варназда, как мертвецу, умершему от голода, не
доставляет радости посмертная пища. Никто не может сказать, что он казнил
Руша за прелюбодеяние: нет, он казнил его за казнокрадство и алчность!
Стало быть, - другие казнокрады также подлежат казни. Никто не оскорбит
память его матери! Никто не скажет, что он казнил не казнокрада, а
прелюбодея!
Но самое худшее, в чем государь не смел себе признаться, произошло
потом. У Руша и государыни был сын, мальчик девяти лет, по имени Минна:
это его Руш пророчил в государи. Услышав шум, мальчик бросился в беседку,
и налетел на Варназда, с криком:
- Не смей бить моего отца!
Андарз подхватил мальчика и увез с собой. На следующий день Андарз
спросил у государя, какой указ угодно ему написать насчет мальчика?
- Неужели вы нуждаетесь в указах? - воскликнул Варназд.
- Относительно вашего брата? Да, государь.
Варназд расплакался, и Андарз поселил мальчика у себя дома. Государю
донесли, что мальчик сидит в углу, не пьет и не ест. Прошла неделя:
государя без Андарза взяла тоска. Он оделся свечным чиновником, взял с
собой пятерых людей и приехал в дом своего наставника.
- Где Андарз?
Изумленный слуга указал ему путь.
Боже! Что государь увидел! Андарз был в спальне: он сидел на ковре, а
перед ним сидел Минна, в белых атласных штанишках и курточке с прорезями,
и они играли в резаный квадрат и хохотали. Вот так же Андарз играл с ним,
с Варназдом!
Андарз обернулся на звук раздвинутой двери и слегка побледнел. Он
прижал было к себе Минну, но государь, ни слова не говоря, полетел на
него, схватил брата и швырнул, как грузчики швыряют кули. Мальчик отлетел
к подоконнику и схватился за шторы, висящие на толстом бронзовым стержне.
Никто не знал, что мраморные плиты, между которыми был вдет стержень,
давно ослабли: от рывка и плиты, и стержень сорвались вниз. Минна был убит
на месте.
Что было дальше, государь не помнил.
Через неделю до государя дошли слухи, что, мол-де Андарз взял
мальчика к себе и убил его, чтобы угодить государю. Государь не имел силы
возразить этим слухам.
Ночью у ворот Андарзова дворца замелькали факелы: государь срочно
требовал Андарза к себе. Не прошло и получаса: Андарз вошел в государеву
спальню. В спальне строго горели ночники, освещая курильницы и ковры, и
старинный узор государства: священных птиц, связанных по двое цепочкой.
Государь лежал, свернувшись клубком, подушка его намокла от слез:
- Ах, Андарз, Руш опять приходил ко мне! Он был весь в червяках, и со
своим сыном.
Андарз стал его утешать. Государь сначала плакал, а потом утих,
забился в подушки и заснул.
Андарз по-прежнему сидел у изголовья. Андарзу, поэту и мечтателю, ни
разу не случалось видеть привидений, и он не очень-то верил в их
существование. Он бы очень желал увидеть хотя бы парочку приведений,
потому что иногда упоминал их в стихах и хотел сравнить свои стихи с
действительностью.
Через час государь заворочался и открыл глаза: в государевой спальне
горел ночник, и рядом, как в детстве, сидел Андарз, и Руш был
далеко-далеко, в могиле, а не в изголовье. Какое счастье, что рядом есть
Андарз! Разве будет вот так сидеть - сухарь Нарай?
- Государь, - сказал Андарз, - Аракка, которую я завоевал, потеряна
для империи благодаря небрежности моего брата. Прервите переговоры и дайте
мне войско: через три месяца я привезу вам голову этого Аннара!
Государь кивнул. Андарз понял, что получит свое войско. Потом
государь уцепился за рукав своего друга и сказал:
- Андарз! Я сделаю все, что ты попросишь, только поклянись мне в
одной вещи.
- Какой?
- Если тебя казнят, - не приходи ко мне никогда ночью.
Андарз похолодел.
- Хорошо, государь, - пообещал он, - если вы меня казните, я обещаю
не докучать вам ночными посещениями.
На следующий день король Аннар пировал у Андарза: день, благоприятный
для свадьбы их детей, выпадал только через двадцать дней, но Андарз
торопился обменяться подарками и обрести в варварах опору против Нарая.
Господин Андарз провел короля и его сына в сокровищницу, и показал им
множество удивительных вещей: мечей в золоченых ножнах и чаш, высеченных
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг