вечер с соглядатаями, а потом сказал: "Право, я вовсе и не хотел съесть
чужеземцев, но так уж получилось. Кто знал, что в стране будет гражданская
смута! Мне нужно раздать слишком много денег, и, видимо, я не обойдусь без
золота чужеземцев."
- Это он тебе сказал?
- Как можно, - сказал с достоинством Миус, - разве я тогда бы говорил
с вами? Нет, он сказал это Шаддару, а я находился в соседней комнате по
поводу лаханских списков, это знаете ли, недоимщики, которые...
- К черту недоимщиков! Почему ты нам это говоришь?
Миус побледнел еще больше.
- Господин Даттам мной недоволен, - сказал он, - и я бы не хотел
познакомиться с тем крюком, который для меня подготовлен. Если я сумею
уберечь вас от беды, разве я не могу рассчитывать на вашу признательность?
Через пять минут шестеро землян, во главе с Миусом, пробирались
темным подземным, а вернее, подводным ходом.
- Очень много народу не любит Даттама, - шелестел Миус, - и сдается
мне, что он не купит своей свободы ни за ваше золото, ни за все остальное.
Ведь он повесил брата аравана Баршарга, а у Баршарга сейчас самое большое
войско в Варнарайне, и ходят такие слухи, что Баршарг сговорился за счет
Даттама со всем остальным советом. А если купцы захотят поменять на золото
все эти кожаные вексели, которые наподписывал Даттам - а во время смуты
это очень легко может случиться, то ваше золото все равно не покроет даже
сотой части векселей, потому что общая их сумма превышает имущество храма
по крайней мере в одиннадцать раз...
Миус шел впереди, освещая путь фонарем в форме пиона и прижимая к
груди небольшую корзинку, где, видимо, хранилось самое первоочередное его
добро. Ход оканчивался крутой лесенкой. Поднявшись по лесенке, беглецы
оказались в квадратной, лишенной окон комнатке.
- Погодите, я проверю, можно ли идти, - пробормотал Миус, оставляя
свою корзинку и ужом выскальзывая за дверь. За дверью мелькнул навес с
тюками тканей и бочками краски, и толстопузая лодка, качающая на волнах.
Земляне остались одни в кромешной темноте. Комнатка вздрагивала и
дурно пахла, - где-то здесь, за стеной, располагалась фабрика, где ткачи и
ткачихи с воспаленными глазами шлихтовали нити и качали тяжелые колыбельки
баттанов.
- Черт, где этот проклятый... - начал Стависски и вдруг осекся,
схватившись за горло. Невыносимая резь обожгла глаза, темнота завертелась
волчком, и Стависски потерял сознание.
Прошло пять минут.
Дверь склада приоткрылась, и за ней возник все тот же кусочек неба с
помостом и причалившей к нему лодкой. Управляющий Миус заглянул внутрь и
посветил факелом. Миус был в маске, плотно прикрывавшей лицо, и толстый
матерчатый хобот соединял маску с коробочкой, полной активированного угля.
Четверо грузчиков (также нацепивших видимо непривычные для них
противогазы) с ужасом глядели на неподвижно лежащих чужеземцев и корзинку,
оставленную Миусом на полу. Из корзинки шел легкий дымок. Миус подхватил
корзинку и зашвырнул ее в воду.
Грузчики потащили неподвижные тела к лодке.
- Быстрее, быстрее, - суетился у лодки Миус - он уже снял противогаз
и теперь ловил бледными губами воздух, - в любую минуту сюда могут
прийти...
Один из грузчиков схватил надзирателя Миуса за рукав.
- Где шестой?
Миус побледнел. Что-то непоправимо обрушилось в мире.
- Как - шестой? - выговорил он. - Их было шесть....
Или - не было? Миус тщетно пытался вспомнить, сколько чужеземцев было
в зале, когда он прибежал к ним со своей вракой... Точно! Не было! И кого
- Ванвейлена! А между тем в комнатах Ванвейлена тоже не было...
- Вспомнил, - сказал Миус, - один к девке пошел, он к отдельной девке
ходит, за воротами усадьбы...
Грузчик бросился к ближайшему чужеземцу, чтобы спросить, где
пропавший товарищ, приподнял его за голову:
- Ах, негодяй, дрыхнет, как лягушка зимой!
Грузчик хрипло выругался. Миус трясся от страха.
- Умоляю вас, - ведь если сюда придут...
Грузчик махнул рукой.
Чужеземцев сунули в мешки, кинули в лодку под тюки с тканью и
поскорей отпихнулись от пристани багром. На корме рыжий грузчик совещался
с надзирателем Миусом и десятком товарищей. На душе у него было погано.
Араван Баршарг велел не просто арестовать варваров, но сделать так,
чтобы господин Даттам не смог проведать, куда они делись, и следовательно,
не имел бы причин ссориться с араваном Баршаргом.
Операция была задумана блестяще: чужеземцы поймались на собственной
подозрительности. Рыжий грузчик полагал, что надзиратель слупил с них за
это сотню желтеньких. А уж какой там храмовой хреновиной Миус обкурил
чужеземцев - об этом было лучше не думать.
А вот один пропал. А между тем араван велел схватить всех шестерых до
завтрашнего утра, до совета пяти. За это сулил: чин референдария - рыжему
Шаллоку, двести ишевиков премии - остальным стражникам. И надо же было
послушаться глупого начальственного распоряжения: обезразумить пленников,
не расспросив их.
- Вот что, - сказал рыжий Шаллок надзирателю. - Он не мог далеко
уйти, - мы его сейчас разыщем. А ты, - обратился он к одному из товарищей,
- как приедешь в город, подбери кого-нибудь поприглядней, оприходуй как
чужеземца да смотри, чтобы в сознание до завтра не приходил. А завтра мы
его заменим настоящим.
Так, поздно ночью араван Баршарг получил донесение об аресте шестерых
чужеземцев и мешочек со снятыми с них талисманами. Мешочек сопровождало
письмо надзирателя с именами и характеристиками. "Клайд Ванвейлен у них за
главного чиновника, Сайлас Бредшо - за проверяющего. Остальные - вроде
податных общинников. Бредшо участливей и легковерней Ванвейлена".
Имелась и приписка, не относящаяся к делу: "Если бы господин араван
счел возможным смягчить участь моего невинного брата..."
4
Вечером Бредшо привезли в столицу, и, пока его тащили на шесте, он
успел договориться с Драной Губой, чтоб тот сыскал Даттама, и назвал имя:
Сайлас Бредшо.
Его втолкнули в камеру. Камера была оборудована охапкой гнилой соломы
и крюком на стене. На крюке висел человек, и еще три человека сидели в
колодках, привинченных к полу. Для Бредшо встроенной колодки не нашлось,
ему забили железкой руки и кинули так.
Бредшо спал, когда среди ночи его разбудил дикий вопль и отблески
костра где-то во дворе.
- Что это? - ужаснулся он.
- А! Небесного шпиона варят, - равнодушно сказал тот, кто висел на
крюке (его подвесили за буйство: нахамил стражнику). - Чтоб завтра похорон
не портить.
Бредшо вовремя сообразил, что небесный шпион - это из Небесного
Города, из столицы.
Вскоре зашумело, зачавкало: в камеру прибежал Драная Губа и пополз от
двери на брюхе:
- Господин! Извините! Господин Даттам приказал немедленно вас
освободить! Ах, Великий Вей, какая вышла ошибка!
"Как-то я объяснюсь с Даттамом", - подумал Бредшо.
Ярыжки был в панике, потому что человек с ключами от наручников ночью
ушел. Схватились было за напильник, а потом повели в кабинет к начальству,
где вторые ключи.
В кабинете стоял запах поминальных благовоний. Стены были спешно
затянуты белыми траурными коврами с серебряной вышивкой. Там же стоял
стол, наполовину укрытый ширмой, через всю ширму золотая гранатовая ветка.
В западном углу боги, вызывающе роскошные: яшмовый Бужва в парчовой
куртке, старец Курута о четырех головах, черепаха Шушу - золотой панцирь,
рубиновые глазки.
Навстречу Бредшо поднялся чиновник в камчатом кафтане, расшитом
золотыми пчелами:
- Прошу прощения, господин Бредшо, я не знал, что вы так дружны с
Даттамом.
Вежливость чиновника потрясла Бредшо. "Пчелы, пчелы - у кого же из
чиновников провинции кафтан должен быть вышит пчелами, - зашевелилось в
голове. - Постойте, неужели это сам Баршарг?
На дворе раздался новый горестный вопль небесного шпиона, которого
бросали в кипяток.
Баршарг вежливо, до пола, кланялся Бредшо.
- Вам все вернут. Это ваше?
В руках Баршарга оказался подаренный Даттамом кошелек и плащ. Бредшо
кивнул.
- И это тоже ваше?
И в руках Баршарга внезапно блеснул щербленый ствол лазерного
пистолета "Алистер-М".
"Алистеров" у землян не было. Но ящик с "Алистерами" был среди того
оружия, которое Сайлас Бредшо вез на Эркон.
Бредшо сделал несколько неверных шажков к растворенному окну, а во
дворе опять варили небесных шпионов: и в следующем, заводящем мученические
глаза, Бредшо узнал Хайшу Малого Кувшина.
Если араван Баршарг добивался эффекта, то он его добился: Бредшо
взмахнул было скованными руками, упал на мягкий ковер и потерял сознание.
Баршарг ждал, пока он очнется, немного нервничая: через шесть часов,
- начало дня, начало церемоний, заседание опекунов. В руках Баршарг
рассеянно вертел новенькую, помаргивающую красным глазком утварь для
убийства. Человек из королевства рассказал ему о гибели Кукушонка: кого-то
там, да, начальника тайной стражи, прирезали солнечным мечом. Очень
похоже: сначала гость с неба убил, вероятно, Кукушонка, а потом полоснул
спутника, который увидел лишнее. Как раз такие и падают в обморок.
Лицо Баршарга исказилось: он нажал на курок, - Парчовый Бужва полетел
с полки, за ним - черепаха, роняя рубиновые глаза.
Бредшо очнулся и с ужасом глядел на лазер в руках аравана.
- Да, забавно, - сказал араван. - Это, как я понимаю, просто свет. Но
ведь, как ни фокусируй линзы, свет рассеется. А здесь он не рассеивается.
Почему?
- Развяжите мне руки! - закричал Бредшо.
Баршарг запрокинул голову и засмеялся.
- Вы не имеете права! Я... За нами прилетят. Вы...
Баршарг подошел к Бредшо, рывком поставил его на ноги и пихнул в
мягкое кресло, лицом к окну и свету костра.
- Никто за вами не прилетит, - осклабился араван. - Знали бы, куда
лететь - за три месяца прилетели бы... Да и вы бы не добирались через
Голубые Горы, а ждали, пока вас подберут.
Бредшо промолчал.
- Как вы попали на нашу планету? Сбежали от властей? Везли
контрабанду? Заблудились?
- Мои товарищи... начал Бредшо.
- Ваши товарищи в моих руках! Неужели вы думаете, что я не принял во
внимание того, что у вас могут быть средства связи друг с другом? Зачем я
тогда арестовывал вас как контрабандиста, а не как человека с упавшего
корабля?
И араван с издевкой кивнул головой на освещенный кострами двор, двор,
где жгли небесных шпионов.
- Как ваша должность? - спросил Баршарг.
Бредшо сглотнул. Свою должность он не назвал никому, даже Клайду
Ванвейлену: казалось безумием называть ее этому чиновнику империи,
жестокому, суеверному, и подозрительному.
- Я ученый, - сказал Бредшо.
Баршарг, не задумываясь, ударил связанного человека рукоятью
пистолета, так, что тот повалился со стула на пол. Инисский ковер на полу
был в пять пальцев толщиной, иначе арестант непременно бы расквасил себе
нос.
- Ученый, - зарычал араван, втаскивая землянина обратно в кресло, -
ученый? А оружие откуда?
- Какое оружие?
- Весь корабль набит оружием... был набит.
- Что значит был? - ужаснулся Бредшо.
- Неужели ты думаешь, идиот, что я оставил его в корабле?
Бредшо застонал, - не столько от боли, сколько от ужаса. Он живо себе
представил, что произойдет, если груз оружия для повстанцев Эркона
попадается в руки аравана Баршарга и его армии варваров. Ну, положим, с
мезонными ракетометами они без инструкторов не разберутся, но вот автоматы
и шлаеры...
- Там не все - оружие, - начал Бредшо.
- Все! Просто в белых контейнерах - ручное оружие, а эти, такие
желтенькие, с красной полосой... Я даже могу сказать, что это такое - это
ракеты.
Бредшо был поражен.
- Как вы догадались?
Баршарг махнул рукой.
- Мы часто используем ракеты для фейерверков. А двенадцать лет назад,
воюя с повстанцами, ваш знакомец Арфарра предложил употребить ракеты с
железными наконечниками для войны. Сделали двадцать ракет и выстрелили.
Ракеты упали среди вражеского лагеря, воткнулись носами в землю. Было
много шуму и мало вреда.
Баршарг помолчал и добавил:
- Конечно, у ваших ракет носы не из железа. Я так понял, что они даже
думать умеют.
- Вам не справиться с ними без меня, - сказал Бредшо.
- Несомненно, - усмехнулся Баршарг, - и вы мне дадите все необходимые
инструкции.
И вновь помахал лазером перед носом связанного Бредшо.
- Так как устроена эта штука?
- Господи! Да не знаю!
- Ученый, а не знаешь? Хороши же у вас ученые!
Бредшо сглотнул.
- Я вытащу из вас каждую техническую подробность, - сказал Баршарг, -
изо всех семерых. По отдельности. Берегитесь, если чего-нибудь не
совпадет. Вы горько пожалеете о том, что недоучили в школе физику. Так как
устроена эта штука?
К изумлению Бредшо, араван Баршарг действительно неплохо разбирался в
математике. Бредшо время от времени пытался уйти в сторону, и араван
сейчас же тихо и неторопливо поправлял:
- Так вы говорите, - оператор этот - фактически полная энергия
системы...
Где-то в середине беседы Баршарг подошел к Бредшо и ослабил
наручники, чтоб тот смог рисовать, - этот человек был не так опасен, как
представлялось Баршаргу.
За окном понемногу светало. "Вскоре, - думал Баршарг, - у меня будет
управа и на храм... Да! - долго мы, однако, еще не полетим к звездам."
Бредшо, запрокинув горло, жадно пил воду прямо из горлышка кувшина,
капая на чертежи. Баршарг отодвинул чертежи и грустно заметил:
- Если бы боги позволили мне родиться в вашем мире, я бы не мог
позволить себе быть столь нелюбопытным к мирозданию. Впрочем, вы, может
быть, притворяетесь, - или врете...
- Я не вру! Мне кажется, у вас есть все основания быть довольным...
- Врете... Жаль, что вы не пробыли подольше в империи. Вы бы знали о
моей репутации и врали гораздо меньше.
- Я знаю о вашей репутации, - неожиданно сказал Бредшо. - Я знаю, что
вы роздали государственные земли и защитили права частного собственника, и
я знаю, что вы уничтожили в Варнарайне систему самодержавного правления.
Баршарг улыбнулся, как змея улыбается кролику.
- Уважаемый чужестранец, - сказал он, - я пригласил вас сюда не в
качестве советника по будущей политике Варнарайна.
- И все-таки вам придется выслушать именно политические советы. Рано
или поздно за нами прилетят, и вам, может быть, небезынтересно, как вам
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг