ничуть не менее вызывающа, чем мои туалеты, и не стоило бы зацикливаться
на ерунде. Нам еще жить вместе и жить, в Москве пять лет тем и спасались,
что держались друг за друга, а сейчас вдруг... Может, у тебя проблемы, так
прямо и скажи, что-нибудь придумаем, а то совершенно фрейдизм какой-то...
Однако Лариса предложенного тона не приняла. Неужели на самом деле
таким, как она, противопоказано благополучие и изобилие?
Или набралась от своего Левашова первобытно-коммунистических
предрассудков. Вроде как Рахметов в известном романе: если простой народ
апельсинов есть не может, так я и не буду! И ограничил себя, кажется,
фунтом говядины в день. Вот аскет, действительно! А двести граммов ливера
на завтрак и обед квалифицированному архитектору и бутылку кефира на ночь
не угодно ли?
"Да бог с ней, с Лариской, - подумала Наташа, поправляя в глубоком
вырезе шафранового платья приподнятую специальным бюстгальтером загорелую
грудь. - Надо бы кулончик в тон подобрать. Топазовый, что ли, или для
контраста сапфировый? А Лариска перебесится. С ней и раньше всякие забросы
бывали, рационально необъяснимые..."
Каждый сам выбирал себе интерьер личных апартаментов. Раз уж, скорее
всего, придется провести здесь остаток жизни. И когда Воронцов предложил
ей подумать, как оформить свою каюту, она только спросила, каковы
граничные условия?
- Разве только размеры парохода...
- Отлично. Но чтобы потом от своих слов не отказывался! А я уж
нарисую...
- Рисовать необязательно. Антон о нас позаботился. Вот дисплей,
мнемодатчик, садись, воображай. В памяти компьютера все есть, достаточно
хоть смутно представить, он сам доформулирует и изобразит во всем блеске
компьютерной графики...
Так и получилось. Наташа и сама хорошо помнила рисунки и фотографии
интерьеров в стиле русского модерна - особняки Кшесинской, Рябушинского,
Франка, а компьютер услужливо подсказывал и еще кое-что из чисто
корабельной архитектуры времен "Титаника" и самой "Мавритании", помог
гармонично вписать в удачно найденный стиль некоторые остроумные и изящные
решения современных западных дизайнеров. Увидев то, что у нее получилось,
Воронцов удивленно-одобрительно поцокал языком. Не ожидал, похоже, такого
размаха и полета воображения. Ну а кто сказал, что молодая и уважающая
себя женщина должна ютиться на пятнадцати квадратных метрах, и что ей не
нужна двадцатиметровая спальня с альковом, такой же кабинет, втрое больший
парадный зал с камином и еще десяток не менее функционально и эстетически
необходимых помещений на трех уровнях, которые соединялись резными
деревянными лестницами, тоже, разумеется, стиля модерн...
- Ты же ведь, как я понимаю, не собираешься поселяться вместе со
мной, - сказала Наташа, - наверняка устроишься в каморке рядом с
капитанским мостиком. Вот и будешь приходить... в увольнение, а я тебя
принимать, словно в собственном особняке на берегу.
- В проницательности тебе не откажешь. Каморка не каморка, а
действительно, капитанская каюта - тот же проходной двор, и лучше, если
дверь открывается прямо в ходовую рубку.
- А прочий народ как устроился? - полюбопытствовала Наташа без всякой
задней мысли, просто из профессионального интереса.
- А вот тут извини. Наш главный психолог предложил, чтобы каждый имел
полное "прайвести" - индивидуальный, от всех изолированный мирок.
Настолько, чтобы даже, если угодно, прочие трудящиеся и адреса не знали.
Достаточно для общения и иных, группового пользования, помещений. А
захочется человеку побыть одному - пожалуйста. Полная гарантия. Тут он
прав, не могу не признать. Так что, если в гости кто пригласит, тогда и
узнаешь, кто, где и как живет.
...Прозрачная, в меру прохладная вода, искрящаяся миллионами
солнечных бликов, плескалась в малахитовых стенках бассейна. А за
ограждением палубы медленно колыхалось такое же искрящееся, праздничное
Средиземное море, уже забывшее про терзавшие его долгих четыре года кили
английских, немецких, французских, итальянских крейсеров и эсминцев,
взрывы мин, торпед и снарядов, последние крики захлебывающихся водой
моряков. Море, забывшее про Великую войну и не подозревающее, что всего
через девятнадцать лет начнется (а может, теперь и нет?) война под номером
"два", и морю придется снова, но в удесятеренных количествах принимать в
себя взрывчатку, металл и людские тела... Лариса подняла тонкую загорелую
руку, с запястья соскользнул к середине предплечья массивный серебряный
браслет, ее единственная семейная драгоценность. Щелкнула пальцами,
призывно помахала мелькнувшему неподалеку биороботу палубной команды.
Через мгновение тот замер рядом, почтительно наклонив голову и не
испытывая никакого смущения оттого, что подозвавшая его хозяйка, отнюдь не
в традициях пуританского начала века, прикрыта лишь крошечным
треугольничком ткани на тонком шнурке. Здоровенный, почти двухметрового
роста, с "честным и открытым", как любил писать Жюль Верн, лицом типичного
уроженца Новой Англии. Для удобства, кроме соответствующей форменной
одежды, Воронцов придал каждой группе роботов и характерную внешность.
Палубная команда как раз и состояла из рослых, рыжеватых англосаксов. На
левой стороне белой голландки - ленточка с номером и именем. Этого звали
Стив.
- Вот что, милый, - сказала Наташа, - принеси-ка ты нам сюда по
бокалу ледяного шампанского-Брют. Или тебе сладкое? - опросила она у
Ларисы.
- Пусть будет Брют. Жарко.
- Ну, значит, два Брюта и сигаретки... "Сент-Моррис"...
Пока Стив исполнял заказ, Наташа успела окунуться в воду и вновь
легла рядом с Ларисой в глубокий камышовый шезлонг.
Робот поставил рядом с дамами предусмотрительно принесенный
раскладной столик, водрузил на него поднос с бокалами, пачкой сигарет,
зажигалкой и пепельницей. Все фирменное, с изображением парохода,
замысловатого герба и готической надписью "Валгалла".
Поклонился и замер в ожидании дальнейших распоряжений, пока Наташа не
отпустила его движением руки.
- Так о чем мы говорили? - Наташа сделала несколько мелких глотков и
зажмурилась от удовольствия. - Ты никак не поймешь простой вещи. Если уж
очутилась во сне или в сказке - а я до сих пор не убеждена, что тот сон на
самом деле закончился, - так надо и вести себя соответственно. Ты же,
дорогая, все время стараешься жить по московским правилам. Кому это нужно?
К крылу переднего мостика подошли Новиков с Шульгиным, тоже о чем-то
оживленно беседующие, и хоть до них было метров пятьдесят, Наташа, словно
невзначай, прикрыла свою обнаженную, не по фигуре высокую грудь локтем.
Альба в свое время приучила, вернее почти приучила не стесняться своей
наготы, но какие-то внутренние барьеры оставались, девушки так и не
научились обходиться без плавок, а при неожиданном появлении мужчин
по-прежнему испытывали мгновенную неловкость.
- Не совсем тебя понимаю... - Лариса опять была не по-хорошему
серьезна. В прошлые времена это часто было признаком надвигающейся
депрессии. И пусть теперь все возможные для нее причины устранены, но кто
его знает... Наташа решила просить Новикова серьезно заняться Ларисиным
здоровьем. А пока старалась ее веселить и развлекать, раз у Левашова это
не получается.
- Что же тут не понять? В реальной жизни, если человеку вдруг
предложат мешок денег, он - нормальный человек - начнет раздумывать,
колебаться, что да как, а нет ли здесь чего некрасивого? Во сне же -
хватай скорее, да начинай тратить, пока не проснулась!
Или, между нами говоря, если незнакомый, но красивый парень сразу
потянет тебя в кусты или в постель... Наяву ведь кричать начнешь,
отбиваться, а во сне - сама знаешь...
Лариса слегка поморщилась, но тема ее явно заинтересовала.
- То есть ты хочешь сказать, что во сне любая мерзость позволена?
- Ну зачем же сразу мерзость? Красивая любовь с красивым мужчиной...
Ты разве не замечала, что после самых... впечатляющих снов стыда-то ведь
не испытываешь... Скорее наоборот. Значит, там происходит именно то, чего
ты на самом деле хочешь, и как раз освобождение от гнета условностей
приносит облегчение и радость.
Наяву же нормальным людям мешает больше всего именно то, что это
происходит в реальности и могут быть последствия. Какие угодно. Жена
твоего любовника узнает, или мужу донесут, или просто знаешь, что человек
он дерьмовый, несмотря на... Лежишь с ним и понимаешь, что завтра смотреть
противно будет. Да и подзалететь тоже почти всегда боишься...
- Что это ты про одно и то же говоришь?
- Просто для наглядности. И Фрейд считает, что все, в конце концов,
от этого. Но я и про другое могу. Наяву на диете сидишь, куска лишнего не
съешь, а во сне до стола дорвешься и жуешь, жуешь... Вот и здесь так надо.
Есть в свое удовольствие, платья по десять раз на день менять, любые
глупости себя позволять, пока все не кончилось. Я каждое утро боюсь
проснуться насовсем...
- И Дмитрию изменять готова? С первым встречным, по твоей же теории?
Наташа улыбнулась с чувством превосходства.
- А разве я сказала, что мне этого хочется? Вот уж нет. Совсем
наоборот. Это как раз входит в сценарий сна. Или сказки. Пятнадцать лет
без него жила и вдруг встретила. Мне теперь долго-долго никто другой не
потребуется.
- Тогда скажи мне вот что... - Ларису тоже увлек разговор, да и бокал
шампанского успел подействовать (а что, действительно, может быть лучше
ледяного, остро покалывающего пузырьками в нос и небо шампанского, да в
жару, на берегу бассейна с чистейшей морской водой?!). - Как, правда,
угадать, не сон ли все это вокруг нас? Ведь на самом деле - жили мы с
тобой, жили, да так, что хоть в петлю лезь, и вдруг на тебе! Если бы я к
тебе тогда не зашла, ты и без меня бы на Валгаллу уехала - и... все для
меня?
- Куда бы я без тебя уехала? Забыла, что ли, я же сама тебе
позвонила, про Дмитрия сказала и пообещала с хорошим парнем познакомить...
- Пусть так. Но ведь того, что с нами случилось, просто не бывает. И,
может, вправду все бред? Допустим, после твоего звонка я наглоталась
таблеток, и все это, засыпая, навоображала. Проснусь утром, голова ватная
и во рту гадость...
- Есть один способ, ненаучный, но все же... В обычном сне, я давно
уже заметила, во-первых - наесться и напиться нельзя, чем сильнее хочешь,
тем быстрее просыпаешься. И книгу новую ни за что не прочтешь - буквы
расплываются. Ты вот сейчас пить хочешь?
- Хотела. Бокал выпила, больше пока не хочу...
- Ну, значит, не спишь. И мы с тобою не во сне, а в сказке. Что не
отменяет всего вышесказанного. Там тоже не принято спрашивать, отчего да
почему. Раз происходит, значит, так и надо... И незачем себя ограничивать
в запросах и желаниях.
- Да? А как со старухой, не будет?
- Кто его знает. Посмотрим. Тут, наверное, надо вовремя сообразить,
какого предела нельзя перейти. - Наташа засмеялась, просто так, от избытка
радости в душе. И цели своей она, кажется, добилась. Лариса повеселела,
охотно поддерживает разговор, не избегает фривольных тем. Осталось убедить
ее наплевать на аскетические привычки, зажить, наконец, полной жизнью.
- А куда это подевался наш народ? - вдруг спросила Лариса, увидев,
что Шульгин с Новиковым скрылись из виду, да и вообще будто впервые
заметила, что они тут загорают только вдвоем.
- Какой тебе еще народ нужен? Ирина, подозреваю, со вновь обретенной
соотечественницей уединилась, не решенные в прошлом проблемы обсуждают.
Дим, как всегда, на вахте, никак не натешится, роботов муштрует, где твой
- тебе лучше знать. Берестин с компьютером в войну играет. Дранг нах
Москау репетирует. Наш же кандидат в диктаторы со своим альтер эго на наши
прелести тайком налюбовались и пошли в бар пиво пить... Крепкого теперь не
употребляют-с...
- Не любишь его? - спросила Лариса, будто не зная, что Наташа куда
ревнивее самого Воронцова относится к их подспудному с Новиковым
соперничеству.
- Почему я должна его не любить? Я, скорее, должна его боготворить за
исполнение желаний, самых заветных. Его и Олега... - Лариса поняла по
некоторым ноткам в голосе подруги, что продолжать эту тему не стоит.
- Как раз по поводу твоей в их адрес догадки могу поспорить, - Лариса
подмигнула. - С моего места видно, что никуда они не ушли, просто чуть
сместились и, делая вид, что наблюдают горизонт, все время на нас в
бинокли пялятся. Словно никогда раньше голых сисек не видели, - и она
демонстративно изогнулась, закинула руки за голову, нацелив означенную
часть тела прямо на мостик.
- Шульгин, кстати, по губам читать умеет... - заметила Наташа.
- Да? Рада за него! - с вызовом ответила Лариса, но все же
отвернулась как бы невзначай.
- Алексея жалко, - вновь сменила тему Наташа. - Теперь у него вообще
никаких шансов...
- А их у него никогда и не было. Ирина с первого момента
определилась.
- Я не про то. Пока Альба не ушла, были варианты... Идеально -
Новиков с ней, а Ирина к Берестину возвращается.
- Ну ты, мать, фантазерка! - насмешливо протянула Лариса.
- Все равно это был бы лучший для всех выход. При нем обиженных бы не
осталось. А так Альба где-то там страдает, Алексей здесь...
- Но по разным поводам....
- Само собой. А если по-моему, то не страдал бы никто. Ирине, мне
кажется, с Лешкой не хуже было бы, да и Новиков на Альбу посматривал.
Теперь Лариса испытывала явное превосходство. Казалось бы, Наталья
старшее ее и опытнее, а рассуждает, как семиклассница.
- Ты-то за пятнадцать лет без Дмитрия так уж и утешилась? Думаешь, с
Сергеем своим разошлась, потому что мужик был плохой?
- Да не говорила я, что плохой. Получше многих, но моим так и не
стал...
- Вот-вот! Всю жизнь, небось, то сознательно, то подсознательно
сравнивала и всегда убеждалась, что Воронцов в этих обстоятельствах был бы
на три головы выше...
Понимая, что Лариса права, Наташа все равно зачем-то стремилась
доказать, что ее вариант имеет под собой основания. К Ирине она относилась
сложно. Ощущала, что по каким-то показателям ей проигрывает. Пусть
принадлежат они к разным типам женщин, и нельзя было так прямо сказать,
что одна из них красивее или привлекательнее другой. На чей, как
говорится, вкус. Наверное, Наташа, сама не догадываясь об этом, исходила
из степени приближения каждой к какому-то неведомому идеалу. И хоть не без
протеста, но признавала, что на этой шкале Ирина ее превосходит.
- Ты вон вообще замуж сходила, а Ирина всего-то вполне невинно с
Алексеем пофлиртовала пару месяцев. А Андрей, как и твой Дим, вообще не
женился... Так что ничего другого, кроме уже случившегося, произойти не
могло.
- Ну и ладно, наша ли это забота? - Наташе захотелось свернуть
действительно никчемный разговор. Но Лариса не позволила.
- А ведь знаешь - наша. Если среди нас все время будет жить одинокий
мужик... Все что угодно может случиться.
- С кем? С тобой или со мной?
- В конечном итоге - и с нами тоже. Свой примелькается, на другого
потянет. А если даже и нет, все равно конфликтность будет нарастать.
Глядишь, и до дуэлей дойдет...
- Ну, ты скажешь...
- А что удивляться? Я историк, сколько таких примеров знаю. Стоит
только начаться. Обстановка у нас совершенно нездоровая, помесь монастыря
с борделем. И в итоге всем будет плохо, нам с тобой - в частности. Мы же
не знаем, на чью сторону мой станет, на чью - твой, тоже перессориться
могут. И конец твоей сказочной жизни. Скандал в коммуналке, и только...
- Предложения какие-нибудь есть?
- Обязательно. Надо как можно скорее найти ему подругу. А поскольку в
нашей компании расклад сил два-один-один (она имела в виду себя с Наташей,
Ирину и Сильвию), а очень просто может стать два-два - инопланетянки наши
запросто сговорятся, то нужно, чтобы Лешкина подруга была на нашей
стороне. Нам ее и искать. Мы же с тобой умные бабы и хитрые...
- Где ж такую найдешь?
- А вот там, куда плывем. В настоящей России. Представляешь, сколько
сейчас там одиноких красавиц, аристократок, княжон и графинь, смолянок и
камер-фрейлин... Найдем, и как надо все сделаем.
- Ай, Лариска, вот это ты здорово придумала. Одно дело, что Алексею
проблему решим, так и нам самим сколько удовольствия. Вот это уже
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг