- При чем тут выдержка, - рассеял его сомнения Левашов. - Тут наладки
часа на три, а то и больше, а у меня и руки дрожат, и глава не смотрят...
В расчетах своих Левашов и тут не ошибся, возиться с наладкой и
настройкой ему пришлось даже чуть больше, чем три часа. Но зато когда все,
на его взгляд, было - в полном порядке, он посмотрел на Воронцова с
нескрываемой гордостью.
- Ей-богу, я-таки молодец. Без "брешешь". Конечно, Ирина мне помогла
здорово, и твой чертежик тоже, но я бы и без них справился. Тут главное -
идея. А ты говоришь - пришельцы... Нобелевскую по физике я наверняка
заработал!..
Воронцов слушал его, а сам думал, какие же грандиозные возможности
таятся в людях, неведомые им самим, если рядовой инженер Олег буквально из
ничего создал такую штуку. И что совсем не дураки пришельцы всех мастей,
окружившие Землю своим пристальным вниманием. Он не понимал физического и
математического смысла совмещенного пространства-времени, но практические
выводы были ему доступны вполне. И нет никаких сомнений, что другой
изобретатель-одиночка, или, скорее, научный коллектив в любой момент может
открыть или выдумать нечто другое, для чего и названия нет, но
окончательно перевернуть все наши представления о мире. От таких мыслей
становилось и весело, и жутко, и озноб пробегал по спине - как в тот раз,
когда он выходил на боевое траление, а оркестр на пирсе играл "Прощание
славянки".
- Так с чего начнем? - прервал его философические размышления
Левашов. - Заказывай...
- Да я как-то и не соображу. Оно ведь все равно в принципе. Если
только для истории, для мемуаров и некрологов... Не будешь же писать
потом, что первым предметом, извлеченным из потустороннего континуума,
оказалась бутылка виски "Джонни Уокер". Так что давай что-нибудь более
идеологически выдержанное.
- Хорошо. Тогда я сразу начну свои проблемы решать. А то ведь я
сейчас как инженер Смит на Таинственном острове. Отвертка - и та не
своя...
Он начал, шевеля губами, как малограмотный при письме, избирать
какие-то комбинации цифр, букв и иных знаков на клавиатуре. Внутри
серебристых ящиков возникло и стало нарастать ровное трансформаторное
гудение, между медными прутьями кубической конструкции, которая и являлась
центральным элементом установки, заструилась голубоватая завеса
ионизированного воздуха и начали проскакивать искры.
- Кожух надо будет поставить, - озабоченно сказал Левашов, - тут
напряжение под сто киловольт...
Воронцов не заметил, как и что произошло, но в следующую секунду
внутри камеры ниоткуда возник аккуратный, в красно-черном корпусе
компьютер "Атари".
- Порядок, - сказал Левашов. - Теперь я подключу его вместо этого
барахла, и дело пойдет...
И дело действительно пошло. Когда за окнами рассвело, уже не только
Левашов, но и Воронцов наловчился управлять установкой почти свободно.
Попутно Олег в доступной форме объяснил ему не только практическую, но и
этическую сторону вопроса.
- По сути можно было бы и не возиться. Тот же эффект достигается и
напрямую. Я бы мог организовать совмещение с любой точкой на Земле, к
примеру - со складом готовой продукции той же "Сони". Заходи и бери, что
нужно. Кстати, и размер камеры не лимитировали бы...
- Так в чем вопрос? Может, и вправду не стоило велосипед изобретать?
- Потому я об этике и заговорил. Это ведь уже будет кража или даже
грабеж? Кому-то расплачиваться придется за наши дела, люди пострадают.
"Надо же, - подумал Воронцов, - у Олега еще и на нравственные
размышления время остается". Сам он, честно сказать, этот аспект в виду не
имел совершенно. Велика ли беда, если у классовых врагов позаимствовать
кое-что? Тем более, что на общечеловеческое, в конце концов, дело. Он
настолько уже ощущал себя участником пусть и не объявленной, но войны, что
считал реквизицию необходимых для ее ведения средств вполне законной.
- А в твоем варианте откуда товар берется?
- В принципе оттуда же. Только подсказанная твоим приятелем схема,
обнаружив нужный предмет, дублирует его, снимает копию ка молекулярном
уровне. И запоминает. Так что в дальнейшем копирование раз найденного
изделия происходит автоматически. По мере надобности.
- Так это ж какой объем памяти нужен? Чтобы по молекулам запомнить
один только компьютер?
Левашов усмехнулся.
- Тут совсем другие принципы.
Когда в мастерской появились Новиков с Шульгиным, подготовка к
экспедиции была уже в полном разгаре.
Шульгин вошел первым, веселый и чем-то возбужденный, остановился на
пороге, стряхивая капли дождя с потертой кожаной куртки, и вдруг замолчал,
увидев установку, пол вокруг которой был завален ящиками, коробками,
палатками, спальными мешками и прочими необходимыми в дальнем путешествии
вещами.
- Так, - сказал он, оборачиваясь к Новикову. - Как видишь, они здесь
времени не теряли. Судя по всему, решение принято без нас...
Подошел, сдвигая ногой в стороны мешающие ему предметы, прочел вслух
надпись на ящике с консервами, поцокал языком.
- Ну и что тут у вас? Рот изобилия? Скатерть-самобранка? Полевой
синтезатор "Мидас"? Или шкатулка Пандоры, наконец? - спросил он,
демонстрируя сообразительность и умение оценивать обстановку. Правда,
особых способностей и не требовалось, чтобы догадаться, что импортные
товары двух десятков наименований и в таких количествах естественным
образом в квартире среднего советского гражданина появиться не могут.
Левашов в двух словах ему все объяснил.
- Годится, - кивнул Шульгин. - Но желаю видеть лично. Блок сигарет
"Данхилл" можешь?
- Прошу... - Олег, словно пианист-виртуоз, пробежал пальцами по
кнопкам.
Шульгин повертел упаковку перед главами, распечатал, вытащил сигарету
и с сомнением закурил. При этом он, вдыхая дым, поднимал лицо кверху и
прикрывал глаза. После третьей затяжки он кончил валять дурака и
нормальным голосом сказал:
- Без обмана, разницы никакой...
А Воронцов в это время наблюдал за Новиковым. Тот отчего-то в
разговоре не участвовал, смотрел на происходящее со смутной улыбкой, будто
его здесь вообще ничего не касалось. И поводов для ажиотажа он не видел.
И с неожиданным раздражением Воронцов подумал, что слишком все здесь
похоже на провинциальный театр. Каждый не живет, а старательно исполняет
раз навсегда избранное амплуа. И вдобавок переигрывает. Чтобы зритель,
упаси бог, не перепутал, кто есть кто. Нормальный, без затей, человек
никогда не следит за каждым своим словом и жестом, он может и глупость
сказать, и повести себя неадекватно... А эти ребята - нет. Самоконтроль -
как раковина у рака-отшельника.
Он подошел к Новикову и спросил, чем он так озабочен.
- Я просто просчитываю, сколько и чего нам еще потребуется по
максимуму. На случай, если в ближайшее время нам не удастся вернуться.
- Но максимуму нам нужно практически все, что бывает на свете. А вот
на полгода автономного плавания потребность рассчитать стоит.
И тут же переменил тему, спросил, не произошло ли за минувшие сутки с
ним или Шульгиным чего-нибудь необычного, что можно истолковать в
известном смысле.
- Нет. Насколько я могу судить - ничего. С Сашкой - тоже...
- Вот и слава богу. Возможно, они нас пока потеряли. Но отрываться
пришлось с боем.
Выслушав рассказ об эпизоде в метро, Новиков только покрутил головой,
не выразив вслух своего отношения. И Воронцов не стал дальше развивать
тему, тем более, что Левашов громко сообщил, что готов к выходу на режим
перехода.
...И вот снова открылась дверь из московской квартиры в иной мир,
неизвестно где расположенный, в сотнях световых лет или нескольких
миллиметрах от нашего мира, и оттуда задувал теплый, пахнущий цветами и
лесом ветер, и в пасмурной мастерской снял луч чужого жаркого солнца. Олег
перегнулся через край рамки и коснулся рукой густой зеленой травы на той
стороне.
Пересечь границу и ступить на почву чужой планеты довольно долго
никто не решался. Все четверо стояли и смотрели, не говоря ни слова.
Войдешь туда, а дверь вдруг захлопнется, и где тогда искать обратный путь?
Армстронгу на Луне было, наверное, все-таки проще...
Первым проявил решимость Шульгин. Он переступил черту и замер на
расстоянии вытянутой руки, по колено а густой траве. Где он был в этот
момент?
Он постоял там с полминуты, и вдруг быстро шагнул обратно. Вытер
рукавом пот со лба.
- Нет, ребята, это не дело. Хоть я и гусар в душе, но не до такой
степени. Надо по науке. Проверить там все. На радиоактивность, наличие или
отсутствие ядовитых газов, вредной микрофлоры...
- И микрофауны, - вставил Новиков.
- Именно. Это я беру на себя. Анализы мне наши институтские биохимики
и микробиологи сделают, а остальное мы и сами... Радиометр возьмем, мышей
белых можно запустить, не сдохнут ли.
- Дилетантство все это, - сказал Новиков. - Три-пять параметров ты
проверишь, а их там еще сотня, таких, что и в голову не придет... Начиная
от спектра солнца.
- Любое дело можно считать хорошо соображенным, если предусмотрено
хотя бы тридцать процентов возможных последствий, оставив остальные
семьдесят на волю случая... Это Наполеон так считал, - вскользь заметил
Воронцов. - Что можно проверить - давайте проверим.
Экспресс-анализы не показали ничего такого, чего можно было бы
спасаться, и экспедиция, которую Новиков назвал, совершив небольшой
плагиат, "Путешествием дилетантов", началась.
На планете было великолепно. И пейзаж, и воздух, пахнущий горячим от
солнца сосновым лесом, и ощущение беспредельного простора, первозданности,
нетронутости нового для людей мира. Такой, возможно, была Америка пятьсот
лет назад.
Но стоило большого волевого усилия заставить себя отойти от квадрата,
очерченного светящейся каймой, проема в бесконечности, за которым осталась
полутемная мастерская, заплаканные дождем окна и Олег перед пультом.
Новиков, Воронцов и Шульгин прошли около километра, путаясь ногами в
высокой траве, распугивая многочисленных прыгающих насекомых, похожих на
кузнечиков, достигли первых высоких деревьев, под которыми косо торчали
три каменных клыка, как три противотанковых надолба, и остановились.
Толстую чешуйчатую кору сосен прорезали совсем свежие, еще не
заплывшие смолой царапины очень неприятного вида.
- Не нравится мне это дело, - сказал Шульгин. - Как бы саблезубый
кто-то когти точил. Не с нашим снаряжением здесь бродить...
Воронцов оттянул затвор автомата "Узи". Он предпочел бы держать в
руках нечто более надежное, вроде крупнокалиберного карабина, но выбор
оружия определялся размерами камеры.
- А все равно здесь здорово, - продолжил Шульгин, покосившись на
металлический лязг. - Гляньте вон туда - совсем как у Шишкина "Лесные
дали".
Действительно, ландшафт наводил на такие ассоциации. К северу
обширная поляна, плавно понижаясь, упиралась в стену мачтового соснового,
а может, и кедрового леса, который простирался во все стороны за черту
видимого горизонта. А видно было отсюда километров на пятнадцать, не
меньше. На юг поляна, сужаясь клином, заканчивалась обрывистым мысом,
вновь густо покрытым высоченными, метров по пятьдесят, а то и больше,
двухобхватными соснами. А внизу, изгибаясь и взблескивая солнечными
искрами, сливались две реки.
Левая, главная - пошире, чем Нева перед стрелкой Васильевского
острова, за ней на восточном, пологом берегу - всхолмленная равнина,
покрытая зеркальцами озер, рощами и перелесками.
Правый приток - втрое уже, его противоположный берег покрыт
непроходимой и непроницаемой для глаз стеной зарослей.
- Для базы местечко уникальное. Специально ищи - и не найдешь... -
сказал Воронцов, подходя к краю обрыва и заглядывая вниз. Стена
красноватого гранита, кое-где прорезанного глубокими расселинами, почти
отвесно уходила в прозрачную темную воду.
Воронцов поднял вверх автомат и дал три короткие очереди.
- Салют в честь прибытия...
- Что тут у вас? - раздался вдруг голос Левашова.
Забытый увлекшимися друзьями, Олег услышал далекие выстрелы и вдруг
сообразил, что нет ему никакой необходимости ждать их на месте, слегка
повернул верньер настройки, и проем скачком переместился вперед на
полкилометра. Еще две корректировки, и Левашов тоже ступил наконец на
почву планеты, на которую, строго говоря, должен был выйти первым. Как
первооткрыватель.
- Это ты хорошо придумал, - сказал Новиков, оборачиваясь. - А я
думал, оттуда все таскать придется...
- Может, и хорошо, но лучше бы ты обратно лез, - вмешался Шульгин. -
Стоит сейчас в Москве на минуту отключиться электричеству, да просто
пробки полетят, и что тогда? Давай, давай, оттуда тоже хорошо видно, - и
почти втолкнул Левашова назад, в мастерскую.
...Неожиданно возникла проблема, о которой никто заранее не подумал.
Как быть с установкой? Постоянно держать канал перехода открытым было
нельзя, потому что счетчик в прихожей у Берестина гудел, как истребитель
перед стартом, и уже начала перегреваться проводка. А переместить
аппаратуру на планету тоже было невозможно - фокусировка "окна" зависела
от определенного положения самой установки. Задача - как поднять самого
себя за волосы.
Но и выход тоже нашелся неожиданный и изящный. Левашов вынес на
поляну детали своего "репликатора", как назвал он приставку, вновь собрал
его, но с камерой теперь уже пять на пять метров.
- Надо будет - больше сделаем, материала хватит. - И в этой новой
камере сдублировал СПВ-установку.
Олег двадцать раз подряд включил и выключил канал и, не спуская глаз
с приборов, сообщил, что поле работает абсолютно устойчиво, никаких сбоев
нет, фиксация сохраняется с микронной точностью. Так что, обеспечив себя
автономным энергопитанием, московскую установку можно отключить и начинать
робинзонаду.
- Меня твои слова не убеждают, - сказал Шульгин. - Эта штука вполне
может сломаться на двадцать первый раз...
- И что из этого следуете - спросил Левашов.
- А ничего, - с достоинством ответил Шульгин. - Рекомендую изготовить
еще одну, обеспечить каждую отдельным движком, запастись запчастями, а
потом говорить. Не желаю помирать из-за того, что какой-нибудь диод-триод
сделали сверх плана в конце квартала.
- Резонно, - кивнул Воронцов, который последнее время больше
помалкивал, чувствуя себя несколько лишним при решении чисто технических
проблем. Зато, как человек военный, он немедленно объявил себя комендантом
планеты, ввел осадное положение и приступил к организации обороны по всем
азимутам.
Под его руководством развернули три большие армейские палатки,
поодаль установили два мощных дизель-генератора и склад горючего с
соблюдением положенных мер противопожарной безопасности, перетащили в одну
палатку припасы и продовольствие, в другой разместили аппаратуру, в
третьей устроили жилой комплекс, под тентом - столовую и бар с музыкой.
- А вот как же так, - спросил Шульгин, лежа на надувном матрасе, -
все пишут, что землеподобные планеты - большая редкость, а может, их и
вообще не бывает, а мы с первого раза - и так здорово попали? И природа, и
климат, и стройматериалы под рукой, и пресная вода... После острова
Линкольна - лучшее место для самых капризных Робинзонов.
- Ну и поинтересуйся, какой информацией пользовались авторы тех
теорий, - насмешливо ответил Левашов с превосходством тактика.
Воронцов встал, с хрустом потянулся и небрежно, ни к кому специально
не обращаясь, изрек:
- Или вот еще вопросик того же плана - почему это по железной дороге,
куда ни езжай, всегда приедешь на станцию, и как правило - с буфетом?
Друзья переглянулись несколько даже ошарашенно. Вот вам и капитан.
Такой поворот сюжета в голову никому еще не приходил. Задумались и долго
молчали.
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг