...Если две комнаты ее квартиры выглядели именно так, как и должно
выглядеть жилище молодой, одинокой и обеспеченной женщины с тонким вкусом,
то третья, вход в которую скрывало фотопанно с репродукцией "Оперного
проезда в Париже" Писарро, являла собой нечто среднее между корабельной
радиорубкой, вычислительным центром и кабинетом журналиста-международника.
Если бы заглянул сюда какой-нибудь гость, он подумал бы именно так, увидев
микрокомпьютер, плоский телевизор с полутораметровым экраном, нечто вроде
передатчика армейского образца, несколько телефонов, селекторов и еще
какие-то приборы неизвестного на Земле вида и назначения, стеллажи до
потолка с книгами, разноцветными папками, видео- и магнитофонными
кассетами. Здесь было все, что ей требовалось для работы.
Основой и сутью всего был здесь один-единственный прибор размером с
баскетбольный мяч, который она принесла с собой оттуда, остальное же
собиралось на Земле из готовых элементов и подручных материалов. И в
результате она имела доступ к любой имеющейся в фиксированном виде
информации, а подключаясь к мощным компьютерным сетям Земли, могла эту
информацию сопоставлять я анализировать, моделировать любые процессы и
ситуации, приближаясь тем самым по одному из параметров к самому господу
богу, который, как известно, всеведущ. Хотя и уступая ему же по остальным
показателям.
Ирина включила компьютер, набрала на клавиатуре условный номер
нужного ей человека, и на дисплее тут же возникли необходимые ей данные, в
том числе телефон и адрес его местонахождения в данную секунду.
Еще серия команд - засветился экран телевизора и возникло изображение
большой комнаты со многими столами, заваленными бумагами, со многими
людьми, одни из которых торопливо писали, окутываясь табачным дымом,
другие, столпившись в обширном эркере, обменивались анекдотами, свежими и
не очень, третьи, явно тут посторонние и паже не очень желанные, терпеливо
ждали, когда на них обратят внимание.
Ей нужен был высокий худощавый мужчина, или, по ныне принятой
классификации, парень лет тридцати - тридцати пяти, с резкими чертами лица
и насмешливыми внимательными глазами, в потертом кожаном пиджаке и черном
свитере с высоким воротником. Он боком сидел на краю одного из главных
здесь столов и терпеливо смотрел, как столоначальник, толстый, лысый и при
этом неумеренно бородатый, с увлечением, время от времени облизывая полные
губы, листает яркий иностранный журнал.
- Я ж тебе говорил, - услышала Ирина его слова, - никогда она сроду в
этом фестивале не участвовала, ты все перепутал.
Ирина сняла трубку ближайшего телефона, набрала номер. Аппарат на
столе бородатого зазвонил.
- Извините, - сказала Ирина волнующим голосом, - не могли бы вы
посмотреть, у вас там где-то должен быть товарищ Новиков, известный
писатель...
Толстый с недоумением посмотрел на трубку, потом с еще большим - на
своего визави.
- Это ты - известный писатель?
Новиков пожал плечами.
- Минуточку, девушка, я вас сейчас соединю... - Одной рукой он
протянул собеседнику трубку, другой схватил фломастер и крупным корявым
почерком написал на обороте листа лежащей перед ним рукописи: "Новиков,
изв. лит., мания велич., бабы, развить, обыграть" - и сунул этот лист в
стол.
- Здравствуй, Андрей, - сказала Ирина.
На расстоянии вытянутой руки она видела его лицо, на котором
недоумение и растерянность сменились огромным удивлением.
- Ирина? Ты? Откуда? И как ты меня здесь нашла?
- Ну, Андрей, ты разве уже забыл, что я ведьма?
Ей вдруг стало стыдно, что она смотрит на него в упор, а он этого не
знает, и она выключила изображение.
- Да конечно... Но все же... Где ты, как?
- Долго рассказывать. Ты помнишь свое обещание?
- Какое? - в его голосе прозвучало искреннее непонимание, Ирина
закусила губу, но Андрей тут же поправился: - Ах да, конечно! Я тебе
нужен?
- Нужен, Андрей. И очень... Ты скоро освободишься?
- Хоть сейчас. Где тебя найти?
- У Сретенских ворот удобно?
- Понял, жди. Через полчаса буду...
Ирина повесила трубку.
Накрывая стол для праздничного ужина вдвоем, Ирина с грустной
усмешкой подумала, что, наверное, есть доля истины во взглядах ее
соплеменников-еретиков, утверждавших, что нет двух космических рас и двух
цивилизаций, а есть один народ, разнесенный по времени и зеркально в нем
отраженный. Иначе действительно трудно объяснить, отчего у нее все так
сложилось и откуда у нее такие слишком человеческие эмоции.
...В первые годы на Земле, пока она вживалась и приспосабливалась,
мужчины ее не интересовали. Для выполнения поставленных задач и сбора
информации женского общества ей вполне хватало. Потребности же в
неформальном общении с противоположным полом у нее еще не было, тем более
что теоретически мужскую психологию она изучала довольно подробно и затем
на практике убедилась, что сама она интересует мужчин в весьма утилитарном
смысле.
И хотя где-то курсу к третьему ее мнение по этому вопросу постепенно
начало меняться, в своих кругах у Ирины сложилось уже достаточно прочная
репутация. Ребята называли ее недотрогой, ледышкой, снежной королевой, а
девушки нашли свои, гораздо менее приличные обозначения и клички. Вдобавок
подруги очень четко ощущали ее нестандартность и тщательно скрываемое
превосходство. Ну и, конечно, ее внешние данные очень многих раздражали до
остервенения.
Ирина постепенно оказалась в изоляции, не слишком явной, но прочной.
Ее избегали приглашать в тесные компании, с ней не делились тайнами и не
сплетничали. Это не мешало заданию и соответствовало намеченной роли, но
ее задевало, и довольно болезненно. Значит, она слишком адаптировалась,
переступила какую-то грань. При подготовке от подобного предостерегали,
как от серьезной опасности.
Борясь с собой, она ушла из общежития, сняла однокомнатную квартиру в
Северном Чертанове, стала жить еще более замкнуто и одиноко, решив
полностью сосредоточиться на делах служебных.
Вот тут и случилась ее первая встреча с Новиковым, с которой,
собственно, все и началось.
...Она медленно шла вдоль набережной. Настроение было отвратительное.
Наверное, думала она, наступил как раз тот кризис, о котором ее
предупреждали. Когда все кажется ненужным и бессмысленным, цель настолько
далекой и нереальной, что не стоит приносимых ею жертв, а пребывание в
чужом мире - непереносимым. И хочется только одного: бросить все и
вернуться обратно, домой. Неважно, что дома своего ты не помнишь и почти
ничего о нем не знаешь (он представляется ей похожим на тот земной южный
город, откуда она якобы родом)... Так и должно быть. Если бы Ирина
отчетливо помнила реалии иного мира, здесь она вообще не смогла бы жить и
работать. Умом она все это понимала. Теоретически можно вернуться обратно
в любой момент, а на практике - куда сложнее. Везде она теперь чужая...
Ирина свернула на мост. Вдали, почти у середины, увидела стоящего у
перил человека и ощутила легкую тревогу. С чего бы? Бояться ей нечего,
защитить себя она всегда сумеет. Приблизившись, услышала тихую музыку и
различила, что опираясь спиной о парапет, засунув руки в карманы белого с
поднятым воротником плаща, стоит и курит молодой, похоже, парень. Если
судить по месту, позе и магнитофону. Сначала, как помнится, она обратила
внимание именно на музыку. "Сент-Луи блюз" в очень хорошем исполнении.
Далеко не каждый будет стоять ночью над рекой и слушать классический джаз.
Она поравнялась с этим парнем, успела увидеть, что он действительно
молод и даже весьма недурен собой, почти в том вкусе, что у нее к этому
времени сложился. И тут он ее окликнул.
- Вы не можете постоять здесь немного?
Она остановилась, посмотрела внимательно в его лицо. Он тоже смотрел
на нее спокойно и молча ждал ответа.
- Что, тоска? - спросила Ирина. - Подруга не пришла?
- Не в подруге дело.
- Тогда хуже. Тоска без причины. Это мне знакомо. - Она подошла к
парапету, заглянула вниз, на темную поблескивающую воду. Минуту или две
оба молчали.
- Что вы курите? - спросила Ирина, давая ему повод продолжить беседу.
- "Вавель".
- Не слышала. Польские?
- Да, краковские. Неплохие. Составите компанию?
Она не курила, не находя в этой земной привычке никакого
удовольствия, но дым пускать научилась, чтобы и тут не выделяться.
Сколько-то времени они молча курили, исподволь поглядывая друг на
друга. Потом она спросила:
- А вы не туда, случайно, собрались? - показав на реку.
- Нет. Вот это - нет. Тут я с Джеком не согласен.
- Каким Джеком? - не поняла она.
- С Джеком Лондоном. В этом вопросе мы с ним резко расходимся.
Еще помолчали. Ирина даже начала испытывать легкое раздражение:
обычно при встрече с ней молодые люди, стараясь произвести впечатление,
болтали без перерыва.
- У всех сложности, - сказала она. - Даже сейчас: заговорила с
совершенно незнакомым человеком, а у него тоже какие-то жуткие проблемы и
мировая скорбь. Разве нет?
- А что вы хотите? Оригинальность в мыслях и чувствах встречается еще
реже, чем в поступках.
- Пожалуй, - кивнула она. Спросила: - Вы женаты?
- А разве похоже?
Так они несколько минут перебрасывались ничего не значащими фразами,
потом парень замолчал, выдержал длинную паузу и сказал:
- Конечно, нет.
- Что - "нет"? - удивилась Ирина.
- Я прокрутил до конца наш возможный диалог и ответил на вашу
последнюю реплику. Вы должны были сказать: "Как я понимаю, нам сегодня не
следует знакомиться..." Я с вами согласился.
Ирина впервые посмотрела на него с подлинным интересом и уважением.
Действительно, нечто подобное она имела в виду сказать в заключение этой
необычной встречи, и не так уж на поверхности это лежало.
- Вы ученик Вольфа Мессинга?
- Нет, я просто психолог. Поэтому считаю, что нам нужно перейти на
"ты" и не знакомиться как можно дольше. Мы с тобой люди одной серии...
- Что это значит?
- Видишь ли, набор психотипов человека довольно ограничен. Как есть
четыре темперамента, так существует примерно три десятка основных
психотипов. Остальные отличия между людьми определяются разницей в
возрасте, воспитании, опыте, эрудиции, национальности... Если совпадает
психотип, а также и темперамент, возраст, культурный уровень, то можно
говорить об одной и той же серии. Как бывают серийные корабли или
самолеты.
- Или автомобили, - добавила Ирина.
- Нет, автомобили - это слишком массовое производство, в них почти
нет индивидуальности. А вот корабли одной серии все одинаковые - и все
чуть-чуть разные. У каждого своя судьба... - Он увлекся разговором и в
подтверждение своей мысли привел несколько примеров из жизни эсминцев
серии "Новик".
- Это все ты сам придумал? - спросила Ирина, имея в виду жизнь людей,
а не кораблей.
- Да, это моя теория. Непризнанная, конечно. Корифеи говорят -
слишком механическая и метафизическая.
Незаметно для обоих они уже перешли мост и поднимались вверх, к
площади Ногина.
- На улице я тебя днем не узнаю, если встретимся, - сказала она.
- Это и к лучшему. Хорошо, когда в жизни появляется что-то не до
конца понятное. А то как у всех... поболтались бы сейчас по улицам, зашли
куда-нибудь выпить сухого или, лучше, шампанского, потом завернули бы к
тебе или ко мне, - медленно рассуждал он вслух. - Только нема в том
ниякего сенсу...
- То пан стучно мувит, нема сенсу, - согласилась Ирина.
- О! Пани розмовляет по-польску! - восхитился он.
"Пани розмовляет на любом языке", - подумала она, но ответила только:
- То есть так.
И дальше они продолжают разговор на польском. Акцент у него ужасный,
но говорит он вполне свободно и даже изысканно, как старый варшавяк.
- Вот видишь, моя теория блестяще подтвердилась в первые же полчаса,
а они говорят - лженаука, профанация! - веселится ее странный собеседник,
но, к удивлению Ирины, совсем не пытается узнать, откуда она знает язык,
хотя за эту тему он мог бы зацепиться, наговорить комплиментов ей и заодно
себе, вообще использовать удобный случай что-нибудь про нее выведать.
Часа два они бродили по улицам, старательно избегая всего, что могло
показаться банальностью в словах и поступках. И даже когда он, забывшись,
предложил проводить ее, она со смехом отказалась. Не позволила и в
троллейбус посадить.
- Нет, прямо вот сейчас расстанемся. Я направо, ты налево. А если
хочешь, встретимся через три дня в то же время на том нее месте. Будет
хоть что-то необычное в жизни...
- Пусть так. Только вот еще - если один из нас не появится, считаем,
что он умер. И оставшийся устроит ему поминки и закажет панихиду. В
костеле...
- Это как-то уж слишком мрачно. Но я обещаю: если буду в состоянии
двигаться - приду. Или любым способом дам о себе знать...
- И я. Слово шляхтича!
Ирина протянула ему руку, и он галантно коснулся ее губами.
...Она возвращалась домой, и впервые за последнее время ей было
как-то необычно хорошо. Чего скрывать, этот парень ей просто понравился.
Она знала, что следующей встречи будет ждать с нетерпением. С улыбкой
вспомнила: когда они вошли в полосу света и он увидел ее лицо, то явно был
поражен, но мгновенно взял себя в руки. Что ж, в список его достоинств
смело можно записать еще и немалую выдержку. Кто бы на его месте, увидев,
с какой немыслимой красавицей (она объективно оценивала свою внешность)
свела его судьба, смог бы так тонко не придать этому никакого значения?
...И на это, отдаленное от предыдущих многими годами свидание он
появился с обычной точностью. Едва Ирина вышла на условленное место, рядом
затормозило такси, из него выскочил Андрей. Щелкнул дверцей, и машина
сразу же исчезла в снежной мути, а он, оглянувшись, увидел ее, и по лицу
его Ирина поняла, что он не лицемерил по телефону, а действительно с
нетерпением и радостью готовился к встрече.
Новиков обнял ее за плечи, коснулся губами ледяной щеки; чуть не
всерьез, как бы подчиняясь протоколу, подал гвоздики в целлофане - два
белых и три красных цветка; и они заскользили вниз по бульвару, по
раскатанным ледяным дорожкам.
У ворот дома она чуть не упала, он подхватил ее, на мгновение прижал
к себе, и у нее по-старому замерло сердце.
В прихожей он помог снять ей дубленку, теперь уже при ярком свете
всмотрелся в ее лицо.
- Ну, Иришка, ты все хорошеешь. Что-то я по пути маловато сраженных
тобой мужиков заметил... Или тела регулярно убирают?
- Мужик нынче слабый пошел. Метель всех распугала...
- Сколько же мы не виделись? Да пустяк, в общем-то. А как расцвела.
Она пошла приводить себя в порядок, и через открытую дверь видела,
что Новиков цепко и внимательно осматривается, стараясь в первые же минуты
понять, кто она сейчас, что ее окружает и какие из этого следуют выводы.
Заметив в глубине комнаты накрытый стол, демонстративно-довольно
хмыкнул, выразительно потер руки, повернулся к Ирине и сказал:
- А кажется, я действительно не зря через весь город гнал. А на
горячее что будет?
- А вот потом и увидишь. Учти, что ужин еще отрабатывать придется.
- Это уж как водится. Службу знаем. Работа наша, харчи ваши.
Ирина открыла дверцу бара, достала бутылку итальянского вермута,
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг