проходя стадию куколки, неожиданно превращается в бабочку, чтобы открыть
для себя лето, небо, цветы и возможность летать.
Пожалуй, ему следовало пожалеть неловкого, трусливого и
посредственного Клоба, который умер. Но отнюдь. "Король умер, да
здравствует король!" Именно - здравствует... и развлекается.
Да, он развлекался, мимоходом всматриваясь в прохожих, определяя, у
кого что за душой. Это было интересно, и он некоторое время классифицировал
проходивших мимо людей, легко определяя, например, что вот этот гражданин -
простой работяга, за душой копейки не имеет. А вот эта фифочка - дочка
какого-то начальника. На такую мысль наводили добротные синие "замарашки",
плотно облегавшие ее юный зад, развинченная походка и брезгливо
оттопыренная верхняя губа. Ничего особенно в ней нет. Бездельничает, деньги
на личные расходы клянчит у папаши, покуривает, давясь противным сигаретным
дымом, в полной решимости быть как все. В общем - пустышка. Ну что еще
сказать о ней? Глупа, плаксива, подвержена истерикам. Лет через пять выйдет
за балбеса ее же пошиба. Разведется через полгода. А еще через несколько
месяцев появится на свет божий жизнерадостный, здоровый малыш и, исходя
криком, будет требовать пищевого рациона, добросовестно офуривая
заграничные пеленки. А девица станет обыкновенной клушей на шее у
папеньки... Да хватит о ней. Вот привязалась. Лучше о других.
Ну, эти молодые идиоты честно зарабатывают кусок хлеба, с которого те,
кто половчее, украли все масло. Бог с ними. Дальше... Старушка "божий
одуванчик", донельзя озабоченная тем, что ее правнучек последнее время
зачастил на "дисковку" и совсем забросил книги. К черту бабулю, дальше.
О, вот это человек! Несмотря на заношенную "скаутку" и побитые
"боинги". Это тебе не хухры-мухры! Это - человек! Делец экстра-класса. Наш!
А, заметил? Подмигнул. Даже рукой помахал! А как же? Все-таки свой
теперь человек.
Так что же ты стоишь? Дурень, действовать надо, суетиться, хватать то,
что в рот плывет. В умелый рот много чего заплывет, если постараться да
думать головой - а не другим местом. Вон - очередь. Явно что-то дают...
Он рванулся вперед. Заученно (и откуда что взялось?), вроде не быстро,
но и не медленно, легко раздвигая полусогнутой рукой чужие тела, просочился
в голову очереди, затылком чувствуя, как люди с гневом смотрят ему вслед,
но тут же понимают, что он из "тех", не то что они - черная кость. И
успокаиваются, не рискуя связываться, так, для виду поворчав, да и то
трусливо (а вдруг услышит?).
Легко проделывая все это, он бормотал про себя как клятву... А может,
и действительно клятву? Потому что именно в этот момент он по-настоящему
стал призером "красивой жизни". И, проталкиваясь в голову очереди, шептал,
что теперь-то им покажет. Кому? Им всем, кто вокруг. Почему? Да потому, что
живем лишь раз и пока еще есть время - надо жить так, чтобы взять все. А уж
теперь-то он это сумеет, хватит опыта, ума и силы. А самое главное -
наглости, потому что у дельцов так: кто хам - тот и ам.
Клоб пробился к прилавку, рыженькая продавщица с размалеванным, как
икона, лицом, с килограммовым золотым браслетом на левой руке и серебряной
гирькой в правом ухе, подмигнула ему, махом заприметив и определив как
своего.
И он по-хозяйски шагнул за прилавок и тоже подмигнул. А она, сказав
что-то шаловливое, щелкнула его пальцами по носу. Он же попытался
перехватить этот пальчик зубами, с шутливым "гр-р-р-р-м" и так далее, и
тому подобное, пока все это БЫДЛО ожидало, когда они натешатся, и только
угрюмо молчало. Но ведь известно, быдло на то быдло и есть, чтобы угрюмо
молчать - и больше ничего. Правда, иногда находится какой-нибудь крикун, но
одного можно и к ногтю. Когда остальные молчат - это запросто.
Ну ладно, некогда ему.
Клоб что-то сунул в карман продавщицы, вынул из воздуха сетку, которую
она быстро и ловко нагрузила яркими цветными коробочками, перевязанными
золотистыми ленточками со множеством иностранных букв и иероглифов и,
конечно же (куда от них денешься?), изображениями красоток с пышными
формами и минимумом одежды.
Все, дело сделано.
Он шагнул из-за прилавка и тотчас же насторожился. Что-то неладно.
Точно! К очереди подходила бабка. А как известно, деловые люди боятся
только бабок, потому что те никого не боятся и способны практически на все,
от линча до полной конфискации дач и машин.
Вспоминал он это на бегу, потому что надо было уносить ноги. А тут,
кстати, подвернулся проходной двор. Нырнув в него, Клоб остановился и,
отдышавшись, выглянул на улицу. Все было спокойно. Он потопал дальше, гулко
печатая в темноте уверенные шаги.
Слева возникла какая-то личность со стаканом в руке. Клоб ткнул ее
легонько в живот двумя пальцами и вкрадчиво сказал:
- Утухни, чадо. Что, давно окурки в глазах не шипели?
Чадо стушевалось и исчезло в какой-то нише.
Миновав проходной двор и выходя на улицу, Клоб все еще усмехался. Его
несло. А ведь когда-то этот тип был способен пугать его до смерти.
Когда-то... Да он сам себя боится! Они все трусы, эти хулиганы. Эхма, ну и
жизнь пошла.
Проходя мимо книжного киоска, Клоб подмигнул продавщице, и та тотчас
же ему заулыбалась, кокетливо стреляя глазами. Пришлось свернуть к киоску.
Открыв дверь, Клоб прошествовал прямо к хозяйке и хлопнул ее ладонью
по округлому боку, одновременно выговаривая: "У-тю-тю... пышечка...
кошечка... лапочка...", обмирая от собственной наглости, даже чуть
зажмурившись в ожидании пощечины. Но ничего особенного не случилось.
Продавщица зарделась, забормотала:
- Ну вы скажете, хи-хи-хи... охальник, ой вы охальник.
- А как же, а как же, - осмелел Клоб, давая рукам полную волю. Но
продавщица уже тянула у него узорную коробку из сетки.
- А что это у вас? А-а-а... "хлостики"! У-у-у-у... да еще и с
перконовыми вставками! Сила! А слышали последнюю песенку у "клопиков"... ну
эту... "вдрызг напившись, бодаю ворота..."? А та мымра из продмага опять к
своему дураку вернулась. Нет, бывают же мужики! И даже не пикнул! Опять
белье ей стирает. Дурачок! Эх, мне бы... Ну, да ладно... Все там будем...
Ты "Три покойника в доме с пурпурными трубами" имеешь? Нет? Мен на мен. Я у
тебя одну эту, а тебе "покойников". Заметано? Чего головой мотаешь? Ну, так
уж и быть, добавлю эту... как ее... а! "Тайны сексулистской проблемы".
Между прочим, заграничное издание, но на нашем языке. Все, железно, бери...
Она вытащила из-под прилавка две книжки. На обложке одной был
нарисован сумрачный тип в низко надвинутой шляпе, с окровавленным кинжалом
в руке. На другой - довольно миловидное женское лицо, но почему-то с
открытым в крике ртом и вытаращенными глазами.
Пока продавщица прятала под прилавок одну из его коробок, Клоб ошалело
рассматривал книжки. Потом захотел что-то сказать, уже и рот открыл, но
испугался, что сморозит глупость, и по этой причине впал в некую
задумчивость. К счастью, продавщица истолковала его состояние как
восхищение сделкой. Она мягко взяла Клоба за плечи, развернула и, сказав,
что скоро придет ее любовник (а он такой дурашка, такой ревнивец - чуть
что, за перо хватается), деликатно, но довольно настойчиво вытолкала на
улицу.
Некоторое время Клоб стоял возле киоска, нащупывая в кармане сигарету
и остывая. Когда отступило, закурил, потихоньку соображая: пожалуй, влип.
Господи, да что это со мной деется? Кто я теперь, я - бывший простой
человек? Ведь всю жизнь честно тянул лямку. И нет был бы чей-то сынок, а то
ведь так, без роду без племени. И как теперь быть? И что делать, если даже
продавщица книжного ларька принимает за своего?
Господи, но ведь призеров "красивой жизни" иногда даже сажают!
Положим, не за то, что они понаделали, а так, за какую-нибудь мелочь. В
основном попадают они в переплет, если дорогу кому-то перебегут. А я-то,
я-то, я же на первых шагах срежусь и застучу кандалами то тракту.
Но время шло, сигарета уменьшилась, и Клоб постепенно успокоился.
Выкинув окурок, махнул рукой:
- Эх, была не была, двум смертям не бывать, а одной не миновать!
Поудобнее ухватил сетку, двинулся дальше...
Возле дома толпился народ, лежали какие-то ящики. Клоб подошел
поближе, и тут его заметили, замахали руками. Кто-то закричал: "Граждане
грузчики!.. Вот он!.. Родимый!.. Идет!.. Вот он!"
Наверное, сработали какие-то предохранительные клапаны, которые
природа предусмотрела в человеке для подобных случаев. К ящикам он прошел,
не дрогнув, и, выслушав рапорт двух небритых мужиков в ватных телогрейках,
милостиво махнул рукой. Небрежно вынув из кармана каким-то чудом попавшие
туда полсотни сорингов, сунул их одному из грузчиков и скомандовал:
"Двинули!"
Мужики подхватили первый ящик и вломились с ним в парадное. Клоб
умудрился проскользнуть в дверь первым и заспешил по ступенькам, подкидывая
в руке ключ и прислушиваясь, как за спиной пыхтят грузчики.
Подниматься было легко. Ступеньки приятно пружинили, подталкивая,
вверх. Перила услужливо извивались под рукой, видимо, испугавшись, что их
помощью побрезгуют.
Дверь распахнулась перед ним сама. Клоб снял ботинки в передней и,
пройдя к зеркалу, некоторое время рассматривал спину отражения, которое
гляделось в другое зеркало и расчесывало волосы. В этом зеркале можно было
разглядеть еще одно отражение и тоже с зеркалом, а за ним еще и еще...
Получался бесконечный зеркальный коридор и нескончаемый ряд отражений...
- Пренебрегаешь, да! - оскорбился Клоб и прошел на кухню, чтобы
поставить чайник на газ.
Домовой сидел на батарее и горестно разглядывал большие портновские
ножницы.
- Что невесел? - спросил Клоб, гася спичку.
- А-а-а, - махнул лапкой домовой. - Научился я брейку... А толку?
- М-мм?
- Она сказала, что все это чепуха. Причина в другом.
- А?
- Уши у меня холодные, говорит.
- Это точно, - сам поражаясь своему злорадству, согласился Клоб. - Уши
у тебя - холоднее некуда. Я бы с такими ушами холодильником работал. А еще
у тебя холодный нос. Это точно.
Поправляя крышку чайника, он услышал, как в коридоре загрохотало,
застонало и заскрипело... Клоб вышел в гостиную и увидел, что грузчики уже
втащили ящики в комнату. Четко, со знанием дела, они приступили к
распаковке, слаженно орудуя ломами и монтировками. Из одного ящика извлекли
портативный стереовизор.
Клоб нажал кнопку. Стереовизор чмокнул и спроецировал "последние
сплетни". Моложавый диктор, благоухая дорогим одеколоном, проникновенно
убеждал, что надо задать урожай в сырок и прибрать все, что осело на полях
шляп. В общем, обычная бодяга, давно набившая оскомину.
Клоб выключил стереовизор и, повернувшись, сунул одному из грузчиков
еще сто сорингов. Потом величественно махнул рукой и, когда они удалились,
блаженно рухнул в кресло.
Все, хватит с него происшествий. Сегодня он будет отдыхать. Будет
лежать на диване весь оставшийся день, обязательно поймает по стереовизору
что-нибудь интересное и со стрельбой. И чтобы усталый герой с умными
глазами одного за другим раскалывал и отправлял на тот свет вражеских
агентов, а после, задумчиво чистя верный "стармер", тоскливо глядел на
проплывавшие по небу косяки галочек, очевидно, сбежавших из какой-то
ведомости. Здорово!
Он вернулся на кухню и снял с плиты закипевший чайник. Наливая чай,
покосился на задумчивого безухого домового, который сидел по-прежнему на
батарее, сокрушенно ощупывая нос.
- Придурок, - сказал ему Клоб, уходя в соседнюю комнату. Поставив на
стол чашку с чаем, он придвинулся к стереовизору и замер.
В его любимом кресле сидела незнакомая женщина.
- Ку-ку, - сказала она и тотчас же засмеялась.
От этого Клобу стало легче. Он осмелел и елейным голоском, подойдя
поближе, сказал:
- Кхе-кхе. Вы... если того... случайно сюда попали, то вы не
волнуйтесь, прямо скажите, и я вас выпущу, бог с вами. А если насчет того,
чтобы что-то своровать, то не бойтесь, я тут же вызову... и они вас
перевоспитают. Вы вдумайтесь, ведь красть грешно. А они всех
перевоспитывают, и будете вы полноценным членом общества. Как все.
Подумайте... я дело говорю.
Женщина удивленно посмотрела на него.
- Ты что, того? - спросила она.
- Нет, - сказал Клоб и присел на подлокотник кресла, в котором она
сидела. - Ты откуда? И как сюда попала? Отвечай быстро. Имей в виду, через
минуту вызываю специальные органы.
- Да ты что? Я из ящика.
- А как в него попала?
- Вот чурка. Да в комплекте я. Ты что, не знаешь, что приобрел?
- Нет, понятия не имею.
- Это "ветеринар". Вечный темпоральный редубликатор начального
разряда.
- А проще?
- Неужели не понятно? Сейчас ты достиг определенного уровня. Тебе
положена надлежащая обстановка. Как только сумеешь свой уровень повысить -
обстановка сменится автоматически. А я к ней приложена. Я - типовая
подруга. Поэтому просьба - соблюдай правила эксплуатации. Идет?
- Так ты робот?
- Фи, ни в коем случае. Я - подруга, и этим все сказано. И больше не
задавай глупых вопросов.
Клоб ничего не сказал, а как бы случайно положил ей руку на плечо. В
висках у него зашумело, разгоряченная ладонь скользнула к вырезу платья.
- Руки! - Женщина больно стукнула Клоба по пальцам. - Вот когда
сговоримся, тогда и руки... А пока - нет. Как, подхожу я тебе?
- Подходишь, подходишь, - с некоторой долей сомнения пробурчал Клоб,
разминая кисть.
И тогда женщина устроилась рядом с ним, нежно обхватив руками,
заглянула в глаза и, смешно вытягивая губы, сказала:
- Глупыш. Вот и договорились. Только не надо дергаться, терзаться и
делать глупости. Думаешь, случайно ты получил приз "красивой жизни"?
Темнота! Об этом постарались определенные люди. И они на тебя рассчитывают,
сам понимаешь... Пока ты нам нравишься, но не дай бог мы в тебе
разочаруемся. А если ты думаешь, что причиной приза было слово, то зря
(видишь, как хорошо мы тебя знаем?). Да, пожалуй, оно нас немного
подтолкнуло. Разве плохо иметь среди своих человека, который умеет делать
слова? А? Вот так вот, это все и намотай на ус. А что касается меня, то я
являюсь твоей собственностью, и у меня есть правила эксплуатации.
Во-первых, достаточно денег на расходы, во-вторых, не перегружать
домашней работой, в-третьих, изменять будешь не чаще чем раз в неделю. И
чтобы все было шито-крыто. Идет?
- Идет, - ошалело сказал Клоб.
- Ну, вот и ладушки, - обрадовалась она. - Кстати, учти, чем выше
поднимешься - тем лучше я буду выглядеть. Получается - я тебя стимулировать
буду на продвижение вверх. Ладно, ладно... убери руки, что за пошлые
манеры! В общем, так, распаковываться больше не будем, сделаем это завтра.
А сейчас будем укладываться спать. Видишь, за окном темнеет. Все, я пошла,
а ты приходи минут через пятнадцать.
Она встала. Потянулась, наверняка не без тайного умысла демонстрируя
свои прелести.
Клоб заметил, что где-то возле шеи у нее вдруг обозначилась странная
морщинка. Но сейчас это не имело значения. Сказки Шахерезады, Портной в
одну ночь стал принцем!
Так легко было поверить в чудо и забыть, что бесплатных чудес не
бывает.
- Эх, как мы с тобой заживем. - Она остановилась на полдороге в
спальню. - Что за вещи мы будем носить! Куда только не поедем! Чего только
не увидим! Эх, пошла жизнь, пошла! А где остановится - никто не знает.
И - в спальню. Там что-то зашелестело и защелкало, расстегивались
пуговицы. Потом послышались шаги и легкое музыкальное посвистывание.
А Клоб сидел на диване и напряженно думал.
Неправда, не такой уж он и слабый. Просто жил как хотел, не
высовываясь, тщательно избегая неприятностей. Впрочем, кто их в наше время
желает? Это раньше считали, что неприятности - ничего, главное - принципы.
Сейчас нет, принципы и все прочее - чепуха. Лишь бы чего не вышло.
Так что остается только ждать, наплевав на совесть и людское мнение,
потому что их не существует. Именно так. Того, во что мы не верим, на самом
деле нет. Все эти моральные проблемы решаются просто: веришь - не веришь. И
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг