он такой гунявый, в общем - негодяй.
Если же, хиляя, будешь неподкупен,
уловить сумеешь ложкою луну,
мрак тебе вечерний станет недоступен,
и тогда в субботу я к тебе приду.
И когда увидишь ты галактик туши,
загребешь копытом солнечный эфир,
и свои любимые пальмовые уши
в свежий, неразбавленный обмакнешь кефир...
При последних словах Крокен так поддал пробегавшему мимо тигрокусту,
что тот отлетел метров на десять, успев все же выпустить облачко черного
дыма, которое сгруппировалось в нечто вроде огромной физиономии с широким,
усеянным зубами ртом.
- Что, с маленьким справился, да? - спросила физиономия и, обругав
Крокена балбесом, тупицей, рыжим тараканом, петухом гамбургским, плевком
цивилизации, осколком унитаза и парализованным змеем, медленно растаяла.
Крокен сейчас же спрятался за спиной Аристарха и осмелился покинуть
это убежище лишь тогда, когда дым рассеялся полностью...
Заросли сарсапарелля кончились, и они оказались на эллиптической
полянке, разделенной пополам шустрым ручейком. Возле самой воды возвышался
автомат для продажи газированной воды.
Аристарх остановился и стал его рассматривать с видимым удовольствием.
Обыкновенная сверкающая хромированным железом и цветным стеклом
жестяная коробка. В нише - чистый стакан. Выше - надписи: "Газированная
вода - полторы копейки", "Вода с эюпсным сиропом - три с четвертью
копейки".
И так легко было покориться иллюзии, что вернулся навсегда исчезнувший
мир... Но в следующее мгновение автомат скривил нишу и, подогнув короткие
металлические ножки, быстро-быстро засеменил им навстречу, радостно
восклицая:
- Кого я вижу! Аристарх! Да еще и с молодым человеком! Я ведь как
знал... Честное слово! Вчера два десятка моркусов закопал. Ведь как
чувствовал, что придете. Ну ничего, сейчас мы чего-нибудь сварганим. Где
скатерть? Лешак, опять ты ею гусениц отлавливал? Сдались они тебе! Пешком
надо ходить... Ладно, скатерть будет. Тащи сюда моркусы. Да поживее!
Леший исчез за деревьями. Оттуда послышался скрежет, звон, потом Леший
ругнулся, и наступила тишина.
Со стороны ручейка прилетела стайка мигвистеров. Они уселись на
ближайшее дерево и заверещали:
"Ау, Селк захромал на левое плечо... Ха-ха, пиво есть пережиток
прошлого, в наличии не сохранилось... И слава богу, а то пришлось бы
взрывать все это к чертовой матери... А жаль, куда он укатился? Тут Брандер
охотится... Он самый, с тремя лапками. А сверху колючки..."
- Ишь, заявились, - сообщил Газировщик. - Кыш, кыш! Ну, теперь они
надолго. Черт! Теперь смотри в оба... Да, а что это я? Сейчас... Сейчас...
Газировщик с натугой загудел... Ближайший к ним пенек треснул,
половинки раздвинулись, и из его нутра появился краб-акселерат.
Бешено вращая стебельковыми глазами и припадая на правый бок, где не
хватало одной лапки, он засунул бронированные клешни в середину пня и
вытащил из него накрахмаленную скатерть. Развернув, расставил на ней
извлеченные оттуда же свертки с бутербродами, аккуратно нарезанную колбасу
на жестяной тарелочке, связку баранок, банку консервированного перца, три
баночки "хека", серебряный консервный нож с изумрудом в ручке, полпалки
колбасного сыра и еще какие-то свертки, мисочки, чашечки, лохани, тарелки,
доверху заполненные неизвестно чем. Проделал он это быстро, сноровисто,
повторяя, как треснувшая пластинка: "В любой неурочный час готовы
обслуживать вас". Кончив свой нелегкий труд, взобрался на пень,
пробормотал: "Чтоб вы сдохли", - и скрылся в трещине. Пень с треском
захлопнулся, по нему прошла судорога. Некоторое время он бешено скреб землю
обрубками корней, потом затих.
- Ну, вот и ладненько, - пропел Газировщик. - Присаживайтесь...
Устали?
Крокен грохнулся возле скатерти и вольготно вытянул ноги. Схватил
бутерброд и, откусив, пробормотал: "С кракенской колбасой..." Мгновенно его
прикончив, потянулся к следующему.
Аристарх сел степенно, сначала сняв с головы шляпу и пригладив длинные
седые волосы. Он вытащил из сапога деревянную ложку и осторожно зачерпнул
что-то желеобразное из ближайшей мисочки.
- Что, брат, это тебе не электричество? - спросил Газировщик.
- Электричество - электричеством, а настоящая еда - сила, -
пробормотал Аристарх, не спеша пережевывая желе, оказавшееся довольно
вкусным. Из чего оно сделано, он так и не смог распробовать, а спросить не
рискнул. Кто его знает, может, из каких-нибудь дохлых жуков!
Из-за деревьев показался Леший. Гусеница ростом с лошадь катила за ним
тележку на резиновом ходу, заполненную грушевидными предметами. Очевидно,
это и были моркусы.
Уложив их на середину скатерти, Леший отпустил гусеницу, и та радостно
пошлепала прочь, таща за собой тележку, которая почти тотчас наскочила на
пень и перевернулась. Досадливо махнув лапкой, гусеница пнула тележку и
исчезла за деревьями.
- Ну что же, - сказал Газировщик. - Теперь все готово. Будем есть и
пить, также вспоминать и оплакивать нашу злосчастную судьбу, которая...
- Не иронизируй, - оборвал его Леший, опускаясь на колени, с
вожделением разглядывая миску с колбасой.
- А это что? - спросил Крокен, взяв в руки один из моркусов и
внимательно его рассматривая.
- Ого! Это штука! - Леший отломил у моркуса верхушку и припал к нему
ртом.
Аристарх некоторое время смотрел, как он пьет, а потом отломил
верхушку у своего моркуса. Жидкость показалась ему холодной, но через
мгновение он понял, что это почти кипяток, и стал пить осторожнее, смакуя
каждый глоток. И вдруг ему стало хорошо.
Нет, это совсем не походило на опьянение. Просто у Аристарха странным
образом изменилось зрение. Он видел, как левая рука Крокена, та самая, на
которой ноготь большого пальца был сломан, тянется к упавшему моркусу, из
которого вытекает молочного цвета жидкость.
Одновременно он видел, что Леший и Газировщик, обнявшись, поют
старинную песню:
На краю большой Галактики
жил простой единорог,
знал законы космонавтики
и любил мясной пирог.
И, рассеянно гуляя
по планете вновь и вновь,
жил легко, не ожидая
птицу редкую - любовь...
Причем по правой штанине великолепных джинсов Лешего стекал моркусный
сок, а передняя дверца Газировщика была распахнута, и можно было увидеть,
что в бак для сиропа ныряют махонькие зеленые человечки.
Кроме того, Аристарх видел, как по небу нескончаемой вереницей плывут
серебристые облака. На одном примостился небольшой космолет, из крайней
дюзы которого торчали сиреневые ноги, в количестве трех штук. Очевидно,
пилот был занят ремонтом. А может, и спал.
Еще он видел, как возле ручья из осоки выглянула крокодилья морда,
сказала "ку-ку" и тотчас спряталась.
А потом огромные стены окружающего мира обрушились. Свет погас и снова
загорелся. И это был нормальный мир.
Газировщик оборвал песню и мечтательно сказал:
- Да, а ведь раньше все было по-другому... Моркусы - хорошая вещь, но
было еще что-то, уже и не вспомнишь...
Крокен встрепенулся:
- Раньше? А что было по-другому?
- Не обращай внимания, мой мальчик, - сказал Газировщик. - Раньше все
было по-другому, но ты этого не видел. Ты родился уже в этом мире. Может
быть, это здорово - ничего не помнить. Ведь самое страшное в воспоминаниях
- это то, чего никогда не помнишь целиком. И никогда не уверен - правильно
ли помнишь... Потому что остальные помнят совсем по-другому. И все эти
воспоминания - словно ощупывание слона в тумане. Есть такой классический
пример. Откуда, не помню, но есть. Так вот, я держу хобот, а он - ногу, а
третий - хвост. И мы не можем угадать, что это такое? Одно это животное или
несколько? Вот в чем трудности... Спроси у Аристарха, он знает. Но не
скажет. Так что можешь не спрашивать...
Леший с хрустом прожевал капустный лист и, утвердительно кивнув
головой, сказал:
- А ты плюнь... Есть такие вещи, которые знать не следует - легче
дышится... И будущее не такое страшное.
- Но-но, - возмутился Аристарх. - Давай о другом. Вы мне мальчонку
испортите. А ведь нам идти.
- Да, идти, - мечтательно сказал Газировщик. - И я бы пошел с вами
хоть к чертовой матери. Искал бы эту бетонную крышку, цветок черного мака,
а может, и беспочерковоронную куратаму!
- Я ничего... Однако это обидно, - заявил Крокен, пытаясь встать, но
копыта у него разъезжались.
Аристарху стало страшно.
Что они делают? Что они делают? Нет, точно, парня надо спасать.
- Газировщик, тебе привет от Дракоши, - сообщил Аристарх.
- Да? - удивился Газировщик. - Так она еще жива? Ну и как себя
чувствует?
- Превосходно. Только радикулит донимает. Да клык мудрости сломала. А
так - отлично. Вот какого молодца вырастила. - Аристарх показал на Крокена.
Тот снова попытался встать, но ничего не вышло. Тогда он наклонил
голову и, выпрямившись, стукнул себя кулаком в грудь, так что она загудела.
Газировщик вспоминал:
- Да, брат, сильна Дракоша. Эх, как вспомнишь ранешние времена...
Жизнь-жистянка... Как мы с ней гуляли... Эх, как же он назывался?.. А!.. По
Бродвею!.. Тогда это называлось: "Прошвырнуться по Бродвею". Только что это
- убей не знаю.
Леший даже жевать перестал. Его хлебом не корми, дай вспомнить старое,
хоть и помнил он с гулькин нос, а туда же...
- Да, - говорит, - раньше еще кино было. Тоже - штука. Там, помню,
жизнь показывали. И эту... любовь. Такие все красивые - спасу нет. Особенно
женщины... Они ведь, женщины, и влюблялись. То в одного, то в другого. А
первый, ясное дело, мучается. И как надоест - возьмет пистолет и хлоп
соперника. А то и ее, и соперника. А если кино уж совсем интересное, то в
конце и себя. Ну, это уже в конце. Да и не каждый, ясное дело - жить-то
хочется.
У Крокена аж рот раскрылся. Он слушал и боялся дохнуть.
И только Аристарх сидел злой, как два птеродактиля, и клял себя.
Ну и дурак. Ведь знал же, чем это кончится. Нет же, понесло. Старых
друзей решил проведать. Вот - проведал. Доволен? Ведь они сейчас все и
разболтают... А уж поздно, ничего не изменишь. И бросать Крокена нельзя,
Дракоше слово дал. И придется его тащить за собой всю дорогу. И что это
будет за дорога? Страшно даже представить. Вопросами замучает. Куда не надо
соваться будет. И нарвется... А как тогда Дракоше в глаза смотреть? Вот в
чем штука.
Ну ладно. Сам виноват, сам и будешь расхлебывать. Эх, если бы один
Леший, я бы его отвлек от этого разговора... А там - спать до самого утра.
А потом быстренько-быстренько собрались и - ходу. Вот бы и обошлось...
Но ведь еще Газировщик. Так что можно не рыпаться. Газировщика вокруг
пальца не обведешь. Да и помнит ничуть не меньше меня, а может, и больше.
Да только поди узнай, молчит - слова не выдавишь. А иногда как скажет -
хоть стой, хоть падай.
Аристарх подумал, что пропадать - так с музыкой, хлебнул еще
моркусного сока и зажевал колбасой. Вопрос Крокена прозвучал громко, и
видно было, что парня зацепило и теперь он не отстанет:
- А как раньше-то было? И почему все стало таким, как сейчас?
И тут Аристарх окончательно уверился, что все пропало. Да и прах с
ним! Будь что будет!
Он стал ждать, что ответят Леший и Газировщик, которые молчали совсем
недолго, но этого хватило, чтобы Аристарха охватила звериная тоска по
статичному миру. Потому что нестатичный мир был обильным и интересным,
вроде бы привычным, но все же бесконечно чужим, что ни придумывай, как ни
храбрись. Он понял, что Лешему и Газировщику тоже плохо, а может, и хуже. И
только Крокен весь подался вперед, и глаза его светились любопытством, а
руки чисто машинально крошили булку. От напряжения он вспотел и облизывал
губы раздвоенным языком.
Не так он был и глуп, этот Крокен. Он понимал, что имеет единственную
возможность узнать все. И упустить ее было невозможно.
Газировщик закашлялся. Внутри у него зажглась и погасла какая-то
лампочка, словно бы он подмигнул.
- Видишь ли... - начал Газировщик, и голос его был задушевным,
простым. Так обычно начинают долгий разговор.
Аристарх даже обрадовался. Рассказывать - так все.
- Видишь ли... Когда-то весь окружающий мир был другим... Это был
удивительно статичный мир, где полено оставалось поленом и не имело
возможности неожиданно превратиться в телевизор. Так же и разумные...
Насколько я помню, они не умели делать то, что умеем мы, но обладали таким
могуществом, что нам и не снилось. А потом произошло нечто, и этот мир
превратился в наш... Понятно?
Крокен быстро кивнул и спросил:
- А мыслящие?
- Они изменились и живут теперь в нашем мире.
- Где? Их можно увидеть?
- Можно. Посмотри вокруг. Мы трое и есть бывшие мыслящие. В том мире
мы были абсолютно одинаковые и назывались очень странно. Как - точно
установить не удалось. Но что-то похожее на "лутти" и "щеловеки". Самое
страшное то, что, изменившись, мы утратили нашу память. Остались только
противоречивые обрывки воспоминаний и снов. Поэтому облик статичного мира
восстановить необычайно трудно.
- А что с ним случилось?
- Невозможно сказать. Есть множество гипотез, но все они имеют
недостатки... Могу их тебе перечислить, кто знает, вдруг сумеешь узнать,
какая правильная... Так слушай...
- Да брось-ка ты, - вдруг ожил Леший и проворно взял один из моркусов.
- Затянул... Давай, брат, лучше. Да, были раньше веселые деньки. А сейчас
еще лучше.
Он свернул голову у моркуса и сунул его Крокену в руку. Действуя как
автомат, открутил головку у следующего, высоко его поднял и сказал:
- Прошлое?! Будь оно неладно...
И все остальные тоже стали пить моркусный сок. А потом Леший поймал
Крокена за гриву и, пригнув его голову к себе, стал рассказывать, как ходил
в черный замок. И, конечно, безбожно врал.
- Представляешь - захожу. А там, вот провалиться, тридцатиметровые
потолки... А у хозяйки нос добрых два метра. Берет она этим носом ножи и
начинает точить...
И тут же бубнил Газировщик:
- А теперь представим, что в данное уравнение мы подставили минус
единицу. Всего-навсего. Но конечный результат будет иметь не одно решение,
а бесконечное множество. Вот так и наш мир имеет множество решений...
Из приоткрытой дверцы Газировщика нескончаемым потоком тянулись
маленькие лягушата. Зеленая лента двигалась по земле и исчезала в ручье.
- А если допустить, что кто-то изобрел что-то, под названием
"бомба"... Что это такое, я тебе потом скажу. Но, поверь, это самое
страшное на свете. И эта штука где-то падает и взрывается. Она и есть минус
единица. Когда ее подставили в уравнение жизни, мир стал иметь бесконечное
множество решений. Вот так...
- Все это странно, - сказал Аристарх, пытаясь согнать с плеча грустную
летучую мышь, которая никак не хотела улетать, а все чесала и чесала
когтистой лапкой его длинные волосы. Ненадолго ему тоже стало грустно, но
потом он разозлился и, воткнув в землю два пальца, объявил, что ртом
питаться безнравственно. А боженька все видит и накажет всех.
Но Крокен крикнул, что еще в прошлом году выбил этому типу все зубы,
так что он сидит на своем небе и не рыпается.
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг