услышим о нем, люди, не сомневайтесь в этом!
Успокоив слушателей последней фразой, Агнер молитвенно сложил руки и
стал поджидать, когда представится еще возможность испытать щедрость
паломников. Те, кто только что прослушал повесть о мятежном ангеле,
разошлись, и монах немного удивился, когда опять увидел рядом с собой
пыльный подол длинной юбки девушки из Северного Горту. В чашку упал
свиточек бересты, и девушка удалилась.
Монах недоуменно развернул свиточек.
"Агнер выйди жду тебя у реки очень важно".
Монах оторопел. Его назвали Агнером! Кто-то знающий его по Сургаре?
Он ссыпал монетки в один рукав просторной рясы, чашку для подаяний сунул в
другой, поднялся на ноги и побрел за спешащей впереди девушкой из Горту.
Когда он приблизился к берегу реки, он уже решил, что она кем-то послана к
нему с поручением.
- Не узнаешь старых знакомых, Агнер? - неожиданно весело спросила
девушка, когда он подошел. - Свято чтишь устав и на женщин ни глазком?
- Госпожа моя! - выдохнул Агнер. - А Стенхе тебя на Ваунхо ищет.
- Пусть поищет, - насмешливо сказала Карми. - Или ты думаешь, я без
него шагу не могу ступить?
Агнер обдумал ситуацию.
- Как прикажешь тебе служить? - осторожно спросил он.
Карми рассмеялась:
- Не беспокойся, Агнер, мне нужно от тебя очень немногое. Расскажи-ка
мне о распорядке жизни в Колахи-та-Майярэй.
- Зачем тебе это, госпожа?
- Рассказывай, рассказывай, - усмехнулась она. - Мне пригодится.
Агнер, недоумевая, начал рассказывать о благочестивой жизни Великого
Колахи, а сильно повзрослевшая госпожа слушала его с недоброй улыбочкой.
- Значит, в самом храме паломники не ночуют? - спросила она наконец.
- Нет, госпожа моя. Ворота запираются.
- А если кто услышит ночью шум в храме?
- Я думаю, и слышать-то шум некому, - пожал плечами Агнер. - Службы
далеко от храма.
- Отлично, - проговорила Карми. - Ну что ж, Агнер, могу только
посоветовать тебе на прощание не гулять ночами вблизи храма.
- А что такое? - осмелился спросить он.
- Скоро узнаешь, - кивнула Карми. - Прощай!
...Ночью она пошумела изрядно. Манипуляторы выламывали железные
прутья из каркаса с оглушительным треском, но это не привлекло внимания -
в эту самую ночь разразилась гроза, и Карми, пожалуй, могла бы разобрать
под шумок и весь храм, но ей, конечно, не это было нужно. Алтарь
неожиданно оказался крепким орешком: манипуляторы не могли справиться с
ним грубой силой. Пришлось резать каменные плиты лучевым резаком, и Карми
побаивалась, что заправки резака не хватит. Она плохо знала возможности
резака и обращалась с ним по-варварски; имей она хоть небольшую
подготовку, ей не пришлось бы, втихомолку чертыхаясь, резать камень
вторично по только что сделанному, но уже застывшему и спекшемуся шву.
Потом она наловчилась и в запале чуть было не разрезала сам меч - как раз
через мгновение после того, как ей пришло в голову, что меча-то там может
и не оказаться. Но старинные строители храма были люди честные. Меч
оказался лежащим внутри своеобразной гробницы, и Карми, вернув резак в
глайдер и опустив манипуляторы-ступоходы вниз, выскочила из глайдера.
Меч был невероятно тяжелый; огромный, длинный, двуручный, он наглядно
свидетельствовал, что миттауский принц-правитель Каррин Могучий был
действительно человеком незаурядной физической силы. Относительно же силы
его ума Стенхе в свое время выражал сомнения, так как именно под
руководством принца Каррина миттауские войска потерпели сокрушительное
поражение от довольно разрозненных майярских отрядов. Но даже если меч и
был утерян миттаусцами из-за глупости принца Каррина, прошло почти двести
лет, и мечу пора уже вернуться на родину.
"Не надорваться бы", - подумалось Карми, когда она переносила меч к
гравитационному лифту. В невесомости было проще, но Карми решила, что
свободно плавающий меч может быть опасен, и она с трудом втиснула его в
стенной шкаф.
Потом ей пришло в голову поозорничать, и Карми светящейся краской на
самом видном месте, так, чтоб было видно сразу, как войдешь в храм,
изобразила двенадцатиконечную звезду - ангельский знак. Впрочем, озорство
удалось не в полной мере. Краска оказалась бесцветной, и когда утром в
храм вошли люди, они первым делом увидели развороченный алтарь. Звезда
была замечена только вечером. Краска к тому времени высохла и не
размазывалась, когда по ней водили пальцами. Зрелище было впечатляющее:
нежно-голубая звезда была настолько яркой, что резала глаз.
Светящаяся ночами звезда, оскверненный алтарь и исчезновение меча
вызвали немалое волнение в Майяре. Тут же были усилены заставы на
миттауской границе, и все караваны тщательно обыскивались. Люди, впрочем,
толковали, что храм был поруган вовсе не миттаусцами, - им-то зачем
рисовать огненные ангельские знаки? И чем рисовать, скажите на милость?
Агнер, полюбовавшись издали на звезду, решил, что поступит правильно,
если не только не будет околачиваться вокруг храма ночью, но и вообще
уйдет. Из Колахи он отправился к югу, имея настоятельную потребность
посовещаться со старым недругом Стенхе. Чтобы не разминуться, он в каждом
монашеском братстве по дороге оставлял для брата Стенхе из Лорцо подробные
указания относительно своего маршрута. Когда он был уже недалеко от
побережья Торского моря, Стенхе; получивший одну из весточек, его нашел.
- Что случилось в Колахи? - спросил он, едва поздоровавшись.
Агнер многозначительно обвел глазами шумную улицу, на которой они
повстречались, и сказал:
- Брат мой, не лучше ли нам удалиться под сень дерев? Стенхе хмуро
кивнул, пошел вслед за ним.
- Что ты мне голову морочишь, старый болтун... - пробормотал он
сквозь зубы, когда они с Агнером вышли за пределы города и углубились в
кедровую рощу.
- Может быть, и морочу, - неожиданно кротко согласился Агнер. - Но
кой-какие новости у меня для тебя есть. Я видел госпожу.
- Какую госпожу? - насторожился Стенхе.
- Нашу госпожу Савири.
- Ты видел ее во сне? - насмешливо спросил Стенхе.
- Ну что вы все надо мною смеетесь? - отозвался Агнер обиженно. -
Никакого почтения к ученому человеку.
- То есть ты в самом деле видел ее?
- Как тебя, - ответил Агнер. - И говорил с ней.
- Что же она тебе говорила?
- Ничего. Это я рассказывал ей. Сначала легенду о Третьем Ангеле,
потом о распорядке в храме.
- Стоп, - сказал Стенхе. - Ну-ка давай все по порядку. Агнер
рассказал все по порядку. В конце он описал погром в храме и выразил
уверенность, что сургарская принцесса как-то связана с этим.
- С миттаусцами она связана, вот что, - раздраженно бросил Стенхе. -
Значит, и искать ее надо в Миттауре.
Агнер засомневался:
- Да не может быть...
- А ты что, считаешь, она нежными своими ручками алтарь разбила?
- Алтарь был распилен, - медленно проговорил Агнер. - И на спиле
камень был оплавлен. Как будто резали алтарь огненным мечом...
- Знаешь, не рассказывай мне сказки.
- Иди в Колахи и увидишь.
- Вот еще, кругами по Майяру ходить, - насмешливо отозвался Стенхе. -
Неужели ты думаешь, что я пойду в Колахи проверять твои бредни?
Агнер обиженно промолчал.
Но Стенхе, хоть и выказывал недоверие, все-таки в Колахи побывал,
правда очень нескоро, на обратном пути из Миттаура и Сургары. Он позволил
себе безрассудство и рискнул явиться к принцу Арзрау, но тот ничего не мог
сказать о местопребывании бывшей сургарской принцессы. Ничего не мог
поведать и Паор. Он пересказал старому хокарэму, о чем они беседовали с
Карми у горного озера, но никаких предположений о том, куда она двинулась,
Паор строить не стал. Миттауский меч он получил через третьи руки,
упакованный в шелка и мех, как полагается; если же Стенхе думает, что этот
меч должен быть возвращен в Колахи...
- Какое мне дело до меча, принц Паор? - возразил Стенхе. - Я ищу
государыню сургарскую. Лучше, если можно, покажи, во что был упакован меч.
Паор показал парчу и плащ из выдры. Стенхе сразу вспомнил, что этот
плащ из вещей принцессы, которые хранились в тавинском доме Руттула. И
Стенхе направился в Тавин.
Малтэр встретил Стенхе радушно, но история, которую он поведал
хокарэму, тому не понравилась. Какая-то странная путаница возникала со
временем.
Итак:
принц Горту умер в день святого Сауаро. По словам Малтэра, принцесса
утверждала, что это она убила Горту. Проклятие хэйми, вообще-то, может
убивать и на расстоянии, но даже если она и находилась в момент смерти
принца в Лорцо Гортуском, она вполне могла оказаться в третий день Колиари
по миттаускому календарю у горного озера, где повстречалась с Паором
Арзрауским;
далее же начинается непонятное. По словам Малтэра, принцесса
объявилась в Тавине в канун дня подвижника Криассо, то есть на следующий
же день после встречи с Паором;
Агнер видел ее в Колахи через два дня после этого - срок опять-таки
невероятно малый. И через три дня принцесса отдала меч Раханхо из Арзрау -
в месте, отстоящем от Колахи на неделю пути. Этот последний отрезок вполне
можно объяснить наличием у принцессы быстроногого скакуна, но как же
объяснить все остальное?..
И ведь не в первый раз Стенхе сталкивается с подобным
несоответствием. Зимой принцессе понадобилась тоже только одна ночь, чтобы
из Пограничных гор, где ее упустил Маву, добраться до Тавина.
Так кто же растолкует, в чем тут дело, старому хокарэму?
Глава 12
Карми долго присматривалась, прежде чем подошла к Раханхо. Будь он из
майярцев, она бы быстрее разобралась в нем; но миттаусцы, а тем более
арзраусцы - люди темные и чужаков не любят. Наконец она решилась и
вечером, когда караван миттауских торговцев расположился на ночлег,
подошла к костру, у которого сушил свои сапоги арзраусец.
Раханхо мельком глянул на присевшую у костра девчонку и опять обратил
внимание на свои сапоги. Сейчас его беспокоил вопрос, продержится ли
подметка до конца путешествия.
- Ты из Арзрау? - спросила Карми по-миттауски.
- Арзрау, Крахи, - назвал он свой городок.
- Ты не можешь ли передать кое-что принцу Паору?
- Привет сердечному дружку? - поинтересовался Раханхо.
- Да, - улыбнулась Карми. - Так ты согласен?
- Хорошо, передам, - согласился Раханхо. - Давай свою посылочку.
- Мой привет весьма весомый, - предупредила Карми.
- Ладно, тащи, - рассмеялся арзраусец. Девчонка не очень красивая, но
бойкая. Вероятно, они с Паором неплохо проводили время. Уж не метит ли она
в арзрауские принцессы? Надо бы девку предупредить, что принцы женятся
только на девушках из Арзрау или - из политических соображений - на
родовитых майярских княжнах.
Карми бесшумно объявилась рядом, неся в охапку увесистый сверток.
- О, если и любовь твоя велика, как твои подарки... - начал Раханхо,
но замолчал, рассматривая лицо девушки. - Погоди-ка, а Карой из Лорцо не
родич тебе?
- Родич, - улыбнулась Карми. - Ты его знаешь?
- Видал в прошлом году. Не бойся, доставлю твою посылочку.
- Спасибо, - шепнула девушка и исчезла.
Раханхо был человеком любопытным и не удержался, пощупал сверток.
Потрогав в нескольких местах, он определил, что в свертке меч. Тогда,
заинтересованный до предела, он развернул упаковку и увидел старинное
почерневшее оружие. "Однако... - подумалось ему. - Подарок княжеский, так,
может, и девка из княжон?" Но, прочитав надпись на рукояти, он онемел.
"Ирга Хоколи Таро Сан". - "Пламя, пронизывающее небеса".
Легендарный меч принца Каррина Могучего девчонка в обтрепанной юбке
посылает в подарок принцу Паору?
Раханхо быстро упаковал меч в парчу и меха. Опасная посылочка.
Караван находится сейчас на миттауской территории, но майярцы позволяют
себе набеги на эти места. Да и местных майярцев здесь хватает, поэтому-то
Раханхо и не удивился, когда рядом объявилась эта девочка. Вздумала бы она
объявиться хотя бы еще через один переход!
Он снял сапоги с колышков, обулся, оседлал лошадь и привязал сверток
с мечом. Ведя лошадь за собой, он отыскал среди караванщиков главного,
растолкал его, уже спящего, и сообщил ему, что уезжает.
- В чем дело? - спросил сонно караванщик.
- Важное дело, - ответил Раханхо. - Моих мулов пусть загонят в Интави
к моему двоюродному брату.
- Да что случилось-то?
- Не знаю, - тихо сказал Раханхо. - Но случилось, и поэтому я не могу
оставаться.
По горным тропам, вдали от торного пути, Раханхо добирался до Интави.
Его предосторожности не оказались напрасными: тот караван, в котором он
следовал до получения опасной посылки, на следующее же утро настиг и
обыскал майярский отряд.
Карми, которая проследила за тем, чтобы Раханхо отреагировал на
неожиданное поручение именно так, как ей хотелось, облегченно вздохнула,
когда он отправился в путь окольными тропами. Теперь пусть Миттауский меч
добирается до Арзрау сам; не ее вина будет, если арзраусцы не сумеют
удержать у себя свое драгоценное оружие.
После этого Карми решила, что сделала для Паора все, что должна была
сделать. Она вызвала глайдер и утром следующего дня оказалась в Кэйве.
Несколько дней она потратила на то, чтобы подыскать подходящее укрытие для
глайдера; отправлять его обратно в Сургару не хотелось - хотелось иметь
его поблизости, на севере, потому что, понимала Карми, после того шума,
который она подняла на юго-востоке, Стенхе в первую очередь кинется искать
ее следы там. Там же ее будут искать и люди, посланные Высочайшим Союзом.
В том, что Высочайший Союз ее разыскивает, Карми не сомневалась. Зато были
сомнения, что в этих розысках принимают участие хокарэмы, - у Карми были
сведения, что Высочайший Союз последнее время избегает впутывать хокарэмов
в личные распри между членами Союза. Другое дело - применять хокарэмов для
запугивания вассалов или расправ с чужеземными врагами.
Но у Карми оставались все-таки причины опасаться хокарэмов. В замке
Ралло должна была сохраниться память о странной девице по имени Сэллик,
однажды встреченной Ролнеком и Смиролом на Святом острове. Все же
позволить себе обходиться без хокарэмской одежды Карми не могла. Одинокая
девчонка, да еще одетая не по-здешнему, по-гортуски, неизменно привлекала
бы внимание недобрых людей. От хокарэмской же одежды глаза людские
отворачиваются: куда спокойнее не видеть, что делает хокарэм. Хокарэмскую
куртку можно сравнить с шапкой-невидимкой: ее обладатель остается
незамеченным всеми. Такая невосприимчивость к хокарэмам была воспитана
веками службы правителями страны "волков Майяра".
И Карми, облачившись в эту спасительную одежду, рыскала по Кэйве,
подыскивая сравнительно укромное место, где можно было бы пережить суровую
северную зиму. В этом краю было довольно много заброшенных замков или
хуторов, но Карми или не нравились мрачные руины, которые невозможно
утеплить и отопить, или же не нравилось, что поблизости нет достаточно
богатого села, чтобы она могла иметь за деньги то убранство, которое бы ей
захотелось, или же по еще каким-нибудь причинам. Ей не нравился
по-осеннему пронизывающий ветер на побережье, и она, перейдя через
водораздел, углубилась в районы, пограничные с княжеством Карэна. В родные
места Карми не тянуло: она и так уж слишком близко оказалась от замка
Ралло; одно было успокоение, что она выбирала путь вдали от кэйвирского
тракта, в глуши, где хокарэмам и делать-то нечего.
Однажды, когда она миновала большое село у реки, за околицей ее
окликнул высокий человек могучего сложения, с сильной фигурой которого
совершенно не сочетались почтительный наклон спины и просительное
выражение лица.
- Прощения прошу, госпожа хокарэми...
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг