- Хвала мудрейшему и великому!
Но странник не слышал этих слов, он шел дальше.
Парса была сравнительно молодым городом. Еще поколение назад на этом
месте было лишь небольшое торговое селение. Как-то эти края посетил царь
Дарий. Место чрезвычайно понравилось ему и он велел заложить здесь царский
город. При Дарий была возведена часть дворца и началось строительство
оборонительных стен. Окончательный вид столица приобрела при преемнике
Дария Ксерксе, который правил Парсийской империей уже шестой год.
Ночная стража еще не закончилась. Но маг не собирался ждать, когда
сонные стражники соизволят открыть окованные медью ворота, как это делали
семеро опоздавших засветло попасть в город торговцев-мидян. Не обращая
внимания на их презрительные к бедности взгляды странник подошел к
воротам. И стукнул в них своим посохом. Раздался высокий металлический
звук. Стоявшие на стене караульные встрепенулись. Прозвучала короткая
команда и створки ворот распахнулись. Стражники склонились в низком
поклоне. Сопровождаемый изумленными взорами торговцев странник вошел в
город.
Вслед за первой стеной находилась вторая - высотой более тридцати
локтей [локоть - мера длины, используемая в древнем мире; примерно 44 см].
Воины, охранявшие эту стену, также беспрепятственно пропустили странника.
Городской рынок только просыпался. Торговцы съестными припасами
раскладывали на лотках свой товар - мясные окорока и птицу, сладости и
пышные лепешки; купцы с далекого Гирканского моря подвешивали на бечевах
духовитые осетровые балыки и выставляли глиняные вазочки с крупной, почти
в горох величиной, черной икрой. Чуть дальше шли ряды, где продавали
одежду, конскую сбрую, украшения, но странника они не интересовали. Он
направился туда, где торговали мясом, где витал пряный запах стылой крови.
Его узнавали и здесь. Каждый торговец считал своим долгом поклониться
ему, хотя многие потом бросали неприязненные взгляды в его согбенную
глазами спину.
Миновав мясные ряды, странник подошел к бойне. Здесь он обнаружил
того, кто ему был нужен. Сидевший у кучи отбросов нищий вздрогнул, когда
тростниковый посох уперся в едва прикрытый лохмотьями бок.
- Здравствуй, Зели.
Нищий быстро обернулся, вскочил на ноги и низко склонил немытую
голову.
- Да живет вечно дестур-мобед [жреческое сословие магов включало три
ступени: совершенный наставник (дестур-мобед), наставник (мобед), ученик
(гербед)].
- Отведи меня туда, где мы можем поговорить, - велел странник, бросив
быстрый взгляд в сторону, где, похоже, мелькнул белый халат мага.
- Я знаю такое место, наставник.
- Иди вперед, я последую за тобой.
Подобрав с земли несколько мясных объедков нищий сунул их в висящую
через плечо торбу и направился к невысокому глиняному дувалу. Попадавшиеся
навстречу горожане старательно обходили оборванца, опасаясь коснуться его.
Зели был гербедом-послушником, посвященным богу тьмы Ариману. О гербедах
Аримана шла дурная молва, что они могут принести несчастье лишь одним
прикосновением к человеку. Прорезав толпу прохожих, постепенно заполнившую
рынок, Зели подошел к дувалу и ловко перемахнул через него. Спустя
мгновение его примеру последовал странник. Перед тем, как перекинуть не
по-старчески легкое тело вниз, он обернулся назад и успел заметить, что
человек в белом халате, толкаясь локтями, прорывается через толпу.
Дувал был сооружен таким образом, что неизбежно становился западней
для непосвященного в его тайну. Если с внешней стороны глиняная стенка
достигала всего двух с половиной локтей, то изнутри она обрывалась
глубокой ямой. В яме виднелись черные отверстия воровских лазов, уходящих
глубоко под землю.
Оказавшись в яме, Зели шустро влез в одну из этих нор, но его спутник
задержался. Он прижался спиной к стене и терпеливо ждал, и в конце концов
его ожидание было вознаграждено - в яму шлепнулся облаченный в белый халат
преследователь. Оглушенный внезапным падением, он попытался подняться на
ноги, но не успел. Блеснула сталь, оборвавшая короткий всхрип. Тот, кого
именовали наставник, наклонился к убитому и внимательно, словно запоминая,
рассмотрел его лицо. Затем он достал крохотный стеклянный пузырек и вылил
его содержимое на голову трупа. Произошла мгновенная реакция. Кожа
обуглилась и распалась, обнажая мышечные волокна, которые в свою очередь
расползлись гнилыми ошметками. Спустя мгновение на земле лежало еще теплое
тело, на плечах которого красовался полуразвалившийся череп. Странник
сунул узкое лезвие стилета в тростниковые ножны - получился посох - и
исчез в норе.
Зели ждал его в небольшой пещере. Он не осмелился поинтересоваться
чем была вызвана задержка, а наставник не стал давать объяснений и
спросил:
- Что-нибудь узнал?
- Как и велел дестур-мобед.
- Говори.
- Маги соберутся через два солнца в полночь в пещере близ Козлиного
ручья. Это в десяти милях от Парсы.
- Я знаю это место. - Заметив, что Зели нерешительно порывается
сделать добавление к ранее сказанному наставник спросил:
- Что-нибудь еще?
- В зале, где беседовали маги, толстые стены. Поэтому я расслышал
лишь часть разговора, но мне показалось, что они несколько раз упомянули
имя сиятельного Артабана, хазарапата царя Ксеркса. [Хазарапат - начальник
личной охраны (первой тысячи) персидского царя. Помимо своих основных
обязанностей осуществлял функции верховного контроля. Без согласия
хазарапата ни один посетитель не мог попасть на прием к царю.]
- Артабана? - переспросил странник. При этом он не казался слишком
удивленным. - Я подозревал о том, что он замешан в заговоре магов. Ладно,
я займусь этим делом лично. У тебя все?
- Да, наставник.
- Хорошо. Ариман благодарит тебя. - Нищий упал на колени и поцеловал
ногу странника. - Служи ему верно и впредь, и он не забудет тебя.
Помедлив наставник добавил:
- У входа в лаз лежит труп. Избавься от него.
Сказав это, странник исчез, словно растворился в воздухе. Зели пожал
плечами и полез наружу. Когда он увидел жутко обезображенное тело, его
вырвало.
Прямо на ухмыляющийся череп.
На самом деле странник не совершал никаких трюков для того, чтобы
исчезнуть из подземной пещеры. Он просто дождался, когда Зели опустит
глаза долу и бесшумно шмыгнул в лаз. Выйдя с базара он пошел по широкой,
выложенной камнем улице мимо вилл вельмож, мимо святилищ Ахурамазды и
Митры. Вскоре он подошел к гигантской платформе, на которой располагался
комплекс царского дворца.
Попасть на платформу можно было лишь одним путем - по огромной,
сложенной из базальтовых блоков лестнице, которую охранял отряд
бессмертных. Вооруженные луками и короткими копьями с серебряным яблоком
под острием эти воины составляли личную гвардию персидских царей. Всего их
насчитывалось десять полков по тысяче человек каждый. Охрану дворца нес
первый полк бессмертных, набранный из сыновей самых влиятельных
сановников. После десяти лет верной службы бессмертные назначались
фратараками [фратарак - наместник округа, средней территориальной единицы
в Персидской империи], командирами воинских отрядов, многие из них позднее
становились сатрапами [сатрап - наместник сатрапии, крупнейшей
территориальной единицы в Персидской империи]. Число бессмертных было
неизменно. Если бессмертный погибал в бою, выбывал из полка по болезни или
по какой другой причине, его место тут же занимал другой воин. Десять
тысяч - ни одним меньше, ни одним больше. Бессмертные были символом мощи и
незыблемости государства, провозгласившего наступление парсийской эпохи.
Странник беспрепятственно миновал бессмертных, почтительно
расступившихся перед ним, и стал подниматься по лестнице. Шаг за шагом -
ровно сто одиннадцать ступеней. Магическое число!
Стены врезанной в платформу лестницы украшали барельефы, изображавшие
военные и дворцовые стены, а также статуи древних магических божеств -
крылатых грифонов, баранов, быков и козлов, сфинкса и подземного льва с
острым хвостом скорпиона.
Сзади послышался цокот копыт. Странник обернулся. Сидя верхом на
коне, по лестнице взбирался богато разодетый вельможа. Вот он поравнялся
со странником, бросил на него презрительный взгляд и поскакал дальше.
Хотел поскакать... Его лошадь вдруг заартачилась, встала на дыбы и
сбросила седока на каменные плиты. Проделав это, животное мгновенно
успокоилось и застыло на месте. Пряча улыбку странник продолжил свой путь.
Едва он поравнялся с изрыгающим проклятья вельможей, как тот мгновенно
согнулся в низком поклоне и пробормотал:
- Прости, что не узнал тебя, просветленный.
Странник кивнул головой и прошел мимо. Вельможа обжег его спину
ненавидящим взглядом. Но странник уже привык к подобным проявлениям
неприязни и не обращал на них никакого внимания.
Взобравшись по лестнице на платформу он прошел через портик,
украшенный четырьмя огромными статуями быков и очутился в тачаре - личных
покоях царя.
Здесь роскошь сочеталась с комфортом. В просторных залах тачары не
было громоздких каменных или электроновых изваяний, вместо хладного
мрамора пол был покрыт светло-серой штукатуркой, а стены обиты теплым
деревом. Из небольших арочных окон лился мягкий свет, блики которого
терялись в драпировках из пурпурной шерсти.
В приемной зале было немноголюдно. Присутствовавшие здесь люди
разбились на несколько групп. Одну составляли близкие родственники царя
Арсам, Гиперанф и Гистасп. Облаченные в длинные, расшитые золотом хламиды
они негромко переговаривались. При появлении мага все трое после некоторых
колебаний приветствовали его поклоном головы. Странник ответил им тем же.
Неподалеку от родственников царя стояли пятеро или шестеро вельмож.
Большинство из них также поклонились вошедшему, лишь Артифий, сын Артабана
поспешно отвернулся.
У стены возле статуи крылатого барса скучал в одиночестве человек,
чьи скромные одежды, резко контрастирующие с богатыми хламидами
сановников, свидетельствовали о том, что он родом с запада. Его тело
облегал простой льняной хитон, на ногах были легкие сандалии. Он казался
скромной пичугой в окружении пышных павлинов. То был спартанский царь
Демарат, изгнанный из родного города. Скользнув по магу безразличным
взглядом, спартанец вернулся к прежнему занятию - устав созерцать надутые
физиономии эвергетов [эвергет (благодетель - перс.) - наиболее
приближенный к царю человек; титул эвергета присваивался за значительные
заслуги перед Персидской империей; среди эвергетов были персидские
вельможи, так и иноземцы, к примеру афинянин Фемистокл, спартиат Демарат,
милетянин Гистиэй] и родственников царя он предпочитал рассматривать
вооружение стоявших у дверей, что вели во внутренние покои, бессмертных.
Окинув комнату взором и кивнув эвергетам в знак приветствия странник
встал у стены. Ждать пришлось недолго. Распахнулась дверь и в залу вошел
начальник личной охраны царя Артабан. Парсийские вельможи склонились в
низком поклоне. Лицо спартанца скривила презрительная гримаса, которую он
даже не попытался скрыть. Глядя на него, маг не сумел удержаться от
улыбки. Он прекрасно понимал гордого воина, привыкшего склонять голову
лишь перед друзьями, павшими на поле брани. Магу был также неведом
придворный поклон. Он мог пасть на колени лишь пред сильным, но время
сильного еще не пришло.
Даже самые большие недруги не могли отрицать, что Артабану самой
судьбой предназначено быть государственным мужем. Он намного превосходил
всех прочих сановников: и умом - острым, властным, быстрым в выборе
решений, - и внешностью. Высокого роста он был статен, дороден; большая
холеная, окрашенная хной борода подчеркивала мужественные очертания лица,
нос был подобен острому орлиному клюву, глаза светились мыслью, но могли
метать и молнии.
Артабан оглядел собравшихся, задержав взгляд на маге, после чего
сказал:
- Великий царь, царь царей, царь двадцати трех провинций, сын Дария,
внук Виштаспы, богоравный Ксеркс моими устами выражает свою волю и
объявляет, что сегодня будут приняты Гистасп, сын Дария, Арсам, сын Дария,
Анаф, сын Отана и Артифий, сын Артабана. Остальным повелеваю явиться на
следующее утро.
Недовольно ворча вельможи, которым было отказано в приеме, разошлись.
Ушел и Демарат. Маг остался стоять на месте. Вновь взглянув в его сторону
Артабан провозгласил:
- Царь повелевает войти в его покои Гистаспу, сыну Дария.
Следом за Гистаспом были приняты и другие сановники. Выходили они
очень быстро, что свидетельствовало о том, что царь торопится и не склонен
вступать в длинные разговоры. Маг догадывался о причине подобной спешки.
Падежный информатор из числа приближенных царя сообщил, что в царский
гарем доставлены две очаровательные ионийки. Судя по всему Ксерксу не
терпелось отправиться к своим новым наложницам.
Зала опустела. Остались лишь бессмертные, да невозмутимый маг. Давая
отдых ноющим от ходьбы ногам он прислонился к безобразному каменному
туловищу какого-то монстрообразного божества. Лица бессмертных дрогнули от
этого кощунства. Негромко скрипнула створка приотворяемой двери, появился
Артабан.
- Ты еще не ушел, Заратустра? - деланно удивился он.
- И не уйду. - Маг усмехнулся. - Не ради этого я проделал
многочасовой путь.
- О, я понимаю тебя! - Артабан махнул рукой, приказывая бессмертным
удалиться, и дружески тронул Заратустру за локоть. - Дорога, пройденная
ногами отшельника, несоизмеримо дольше, чем та, что проскакал конь
Гистаспа или Гиперанфа. Поверь мне, я искренне сочувствую тебе, великий
маг, но ничем не могу помочь. Царю не терпится устремиться в сребростенный
гарем.
- Да, великий царь падок до иониек, - невозмутимо согласился
Заратустра.
Пальцы Артабана, сжимавшие локоть странника, ощутимо дрогнули.
Вельможа конечно же подозревал, что Заратустра имеет соглядатаев среди
придворных, но не думал, что они столь осведомлены - ведь девушек
доставили из Сард лишь ночью. Однако Артабан быстро совладал с собой.
Коротко рассмеявшись он поспешно сменил столь щекотливую тему разговора.
- У повелителя много забот. Увы, он не всегда располагает временем
выслушать советы своих мудрых слуг.
Заратустра, прекрасно знавший, что именно Артабан решает, кто
попадет, а кто не попадет на прием к царю, заметил:
- Я слышал, что в последнее время великий царь стал прислушиваться к
советам одним и совершенно забыл о других.
- Недоумеваю, Заратустра, кого мог забыть великий князь.
- Ну, например, Мардония или Мегабиза.
- В твоих словах отсутствует истина, маг. Как может повелитель забыть
о Мегабизе, сыне благородного Зопира, оказавшего столь значительную услугу
его деду Курушу, или Мардония, долгие годы верно служившего высокочтимому
отцу? Они, как и прежде, пользуются благорасположением повелителя.
Маг проигнорировал эту напыщенную тираду.
- Почему же в таком случае они не могут увидеть своего господина в
течение уже многих лун?
Артабан всплеснул руками.
- Повелитель очень занят и, как ему ни горько от осознания этого, он
не всегда может позволить себе выслушать речи своих верных слуг. Он просил
передать свое искреннее сожаление, что не может принять тебя, великий маг.
- Подозреваю, он даже не знает о том, что я здесь, - пробормотал
Заратустра.
Начальник охраны возмутился.
- Как может Заратустра подвергать сомнению мою искренность?!
- О нет, почтенный Артабан! Я сетую на твою забывчивость!
- Достаточно! - сорвав с себя вежливую маску закричал вельможа. - Я
не намерен больше терпеть подобных оскорблений. Ступай вон или тебя
вышвырнут из дворца!
Заратустра медленно повернул голову и устремил на Артабана
пристальный взгляд. Сила этого взгляда давила на сановника, словно
каменная глыба, руки и ноги его дрожали, лоб покрылся испариной. Но,
собрав свою волю в комок, он выстоял.
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг