- Вот как ты запел! - процедил Громовержец. - Это только твое мнение
или так думают и другие?
- Так думают все!
- Изменим ситуацию. Афо просто попросила помочь в этом деле, а именно
заставить меня спасти человека, имя которого мы оба знаем. Ты согласился
оказать ей такую помощь, но так как понимал, что не сможешь воздействовать
на меня уговорами, то решил освободить титанов и использовать их силу в
качестве аргумента против меня. В этом случае виноваты вы оба: она - в
том, что попыталась взбунтоваться против меня, ты - в том, что хотел
использовать враждебные всем олимпийцам силы. Но опять же, в этом случае
твоя вина относительно невелика, потому что ты действовал, скажем так - не
совсем по своей воле.
- Я действовал по своей воле, - упрямо настаивал Пан.
- Тогда поясни, почему ты так поступил.
Бог лесов пожал поросшими косматой шерстью плечами.
- Ты не можешь объяснить? - Пан скорчил неопределенную мину. - В
таком случае выходит, ты бунтовщик, пожелавший захватить мою власть. Мало
того, ты хотел использовать для этой цели наших злейших врагов - титанов.
И наказание за подобный проступок может быть только одно - смерть. -
Громовержец, усмехнувшись, посмотрел на Пана, тот побледнел, но не сказал
ни слова. - Так кто же ты: жертва чар Афо или опасный бунтовщик,
пожелавший свергнуть своего владыку? Отвечай!
По знаку Зевса Бриарей дернул за хвостик с такой силой, что оторвал
его напрочь. На пол упали несколько капелек крови. Эрот хотел захохотать,
но вдруг осекся и стал смущенно разглядывать свои грязные пальцы.
- Подумай, Пан, - внушительно сказал Зевс. - Кто ты есть на самом
деле. Или ты по слабости характера поддался на уговоры, или же замыслил
черное дело.
Пан молчал, с трудом удерживаясь от мелкой дрожи.
- Хорошо, я буду терпелив и повторю свои вопросы вновь. Это Афо
упросила тебя помочь ей? Говори смелее, Эрот видел как вы разговаривали.
- Кто именно? Аполлон? Гера? Дионис? Гефест? Или, может, Афродита?
- Нет, только не Афродита! - поспешно воскликнул Пан.
- Однако, какая жертвенность! - Зевс скорчил приторную улыбку. - Ну
что ж, ты достиг своей цели. Тебе удалось убедить меня, что Афродита здесь
ни при чем, что все происшедшее дело лишь твоих рук. Исходя из известных
мне обстоятельств и сделанных тобой признаний, я обвиняю тебя в попытке
свергнуть власть Олимпийцев и приговариваю к смерти.
Эти слова ошеломили Пана.
- Но как же так? Меня нельзя... - Пан замолчал, затем вдруг улыбнулся
и выпалил:
- Меня нельзя казнить, я же бессмертный!
- Не совсем. И сейчас ты убедишься в этом! - зловеще произнес
Громовержец.
- Эй, старик, постой! - Эрот вскочил со ступеньки. Вид у него был
озадаченный. - Ведь так нельзя. Я и сам не люблю этого козла, но ведь он
такой же, как все мы. Если его не станет, кто будет охранять леса и
кричать по ночам, наводя страх на врагов? Кто будет развлекать нас на
пирах, кто будет смешно стучать копытцами и носить Афо цветы? Над кем, в
конце концов, я смогу позубоскалить? Мы с ним всегда ссорились, я иногда
бывал несправедливо жесток к нему, но, - Эрот внезапно для самого себя
всхлипнул, - клянусь кислыми яблоками, я никогда не желал ему зла! Ты не
можешь так поступить с ним!
- Если ты не заткнешься, то присоединишься к нему!
- А не слишком ли много ты возомнил о себе?! - Голос мальчугана
звенел, словно перетянутая струна. - Не можешь убить его, не спрося на то
разрешения у других Олимпийцев!
- Еще как могу!
Эрот машинально почесал правый бок, было видно, что он о чем-то
размышляет.
- Так. Мне надо срочно уйти. Я вспомнил, что меня ждут кое-какие
дела.
С этими словами он попытался проскользнуть мимо Бриарея, но тот
схватил мальчугана одной из своих чудовищных лап.
- Останешься здесь, - сказал Зевс. - Тебе будет полезно видеть все
это. Подобное зрелище поубавит твою прыть.
- Не имеешь права! Ты...
- Заткни ему наконец пасть! - рявкнул Громовержец и великан послушно
исполнил этот приказ. - А теперь приступим к экзекуции.
Глаза Пана забегали по сторонам в поисках орудия, которое должно
принести ему смерть. Заметив это, Зевс ухмыльнулся.
- Не ищи топор или петлю. Подобные орудия казни не страшны богам.
Боги, если пытаться казнить их топором, и впрямь бессмертны, словно
Лернейская гидра. Будет лишь немного больно, а затем голова вернется на
свое место, ведь она лишь часть плазмоэнергетического сгустка, который
есть твое сущее. Ты умрешь иначе. Я поглощу твою жизненную энергию подобно
тому, как Танатос выпивает душу и оставлю лишь пустую мертвую оболочку.
Это не больно, хотя и не очень приятно. И это означает - смерть. Я дарю
тебе еще несколько мгновений, чтобы ты мог вспомнить облик той, что
послала тебя на смерть и проклясть ее. Вспомни, Пан!
И Пан увидел перед собой Афо - маленький, чуть вздернутый носик,
острые жемчужные зубки, обрамленные в коралловую оправу чуть припухлых
губ, тоненькая пушистая ниточка бровей, оттеняющих бархатистость кожи, и
лучащиеся голубым светом глаза. Он уловил чарующий аромат - аромат фиалок
и нежности, почувствовал ее тепло и шелест легкого дыхания. А затем в его
мозг ворвалась раскаленная игла. Она пронзила сознание и принялась рвать
его на куски. Картины прошлого, запахи, мысли, ощущения исчезали в
холодной черной бездне, имя которой - Смерть. Они уходили безвозвратно, а
их место занимала боль. Было мимолетное мгновенье, когда Пан внезапно
почувствовал облегчение. Это Эрот пришел ему на помощь и пытался
воспротивиться злой воле Зевса.
- Спасибо, малыш! - беззвучно шепнул Пан.
- Держись, бородатый! - бодро откликнулся в сознании язвительный
голосок и в тот же миг Зевс ударил по сознанию мальчугана энергетическим
пучком, и тот лишился чувств. И теперь настал черед Пана. Огромная черная
плита, похожая на потухший диск солнца, давила на него, грозя расплющить в
кровавую лепешку. А тоненький шепот свербил мозг: прокляни ее. Прокляни! И
Пан чувствовал, прокляни и его помилуют. Но он сопротивлялся этому
мерзкому шепоту сильнее, нежели черной силе, раздирающей щупальцами его
душу. Он держался насколько хватило сил, а затем умер. И последние
мгновения его были прекрасны: ему чудилось, что он лежит бездыханный на
зеленой мягкой лужайке, кругом щебечут сладкоголосые птицы и благоухают
цветы, а прекрасная синеглазая богиня склоняется над ним и касается губами
его мертвых губ.
Бедный Козлик!
Бриарей бросил мертвое тело Пана на пол. И в тот же миг перестала
шелестеть листва и затихли птицы, и перестали журчать ручьи, а цветы вдруг
утратили свою свежесть.
ВЕЛИКИЙ БОГ ПАН УМЕР!
Смерть отвратительна и страшна сама по себе - как факт. И во сто крат
отвратительней и страшнее, когда умирает близкий. Вдруг выяснилось, что
Пан был любим всеми. Даже Аполлон и тот не одобрил содеянного Зевсом, а
Дионис буквально почернел от горя и бежал с Олимпа.
Узнав о случившемся, во дворец немедленно явились Посейдон и Гадес.
После неприятного разговора с Громовержцем, полного ругани и угроз владыки
моря и подземного царства удалились на Киферу, где рассчитывали найти
причастную, как они подозревали, к происшедшему Афо. С ними отбыли Афина и
разъяренно машущий молотом Гефест. По пути Посейдон не удержался от
соблазна и основательно потрепал мидийские корабли, идущие вдоль побережья
Магнесии. До этого он оказывал им покровительство.
Афродиты на Кифере не оказалось. Зато сюда примчался сбежавший от
Бриарея Эрот. Размазывая слезы, он сообщил, что Зевс строит планы покарать
непокорных и что в этом деле он уже успел заручиться поддержкой Аполлона,
которому пообещал за помощь морское царство, и вернувшегося из Фракии
Ареса. На стороне Громовержца намеревалась выступить Артемида, всегда
недолюбливавшая Пана за то, что он не давал ей всласть поохотиться в своих
лесах. Пока силы были примерно равны. Зевс и его сторонники имели перевес
на земле и в воздухе, их оппоненты пользовались преимуществом на море и в
подземных лабиринтах. Ничего не было известно о позиции Афродиты, Диониса
и Геры. Первые двое куда-то исчезли, Гера, судя по всему, вольно или
невольно вынуждена была занять сторону Громовержца.
В Фермопильском проходе вовсю лилась кровь людей, когда свой спор
начали и боги. Оппозиция поставила перед собой цель овладеть Олимпом и
заставить Зевса отречься от власти. По крайней мере о неизбежности
отречения говорили Посейдон и Афина. Гадес скорей всего надеялся заставить
Громовержца пойти на уступки, но пока он благоразумно помалкивал об этом,
во всем поддерживая своих товарищей. Восставшие боги имели несколько
планов наступления на Олимп. Самый отчаянный исход от Эрота, предлагавшего
последовать примеру Пана и освободить титанов, сделав их своими
союзниками. Однако прочим этот замысел пришелся не по нраву, так как
Олимпийцы видели в титанах серьезных конкурентов своей власти, а кроме
того опасались, что вырвавшись на свободу ураниды не ограничатся сведением
счетов с одним только Зевсом. Решено было попробовать обойтись своими
силами и лишь в крайнем случае вступить в переговоры с титанами.
Атака началась сразу по нескольким направлениям, Посейдон взволновал
море. Грозные волны стали накатываться на сушу, подступая к обрывистым
склонам Олимпа. Зевс ответил контрударом, наслав на подступающую воду
свирепого Борея. Сшибая с волн пенные шапки, Борей погнал их обратно.
Одновременно Аполлон перекрыл световые потоки, лишив бунтовщиков
возможности незаметно проникнуть на Олимп, а заодно повесил над Киферой
грозовые облака, изрыгающие холодный липкий дождь.
Второй удар нанесла Афина, наслав на Олимп полчища ядовитых змей.
Шипя и извиваясь, они ползли вверх по склонам, обращая в бегство все
живое. Артемида бросила навстречу гадам стада диких коз, и гады поспешно
скрылись в своих норах.
Следующий натиск должны были предпринять Гадес и Гефест. С помощью
верных камнеедов Гадес должен был проделать в каменной толще Олимпа
тоннели, а Гефест направить по ним раскаленную магму. На это требовалось
время. А пока Посейдон вызвал к Кифере две сотни боевых дельфинов, чтобы
при первой удобной возможности высадиться у подножия Олимпа.
Склоны горы, раздираемой острыми челюстями мириад камнеедов, тихо
подрагивали, когда во дворце объявилась Афо. Вопреки предположениям
взбунтовавшихся богов, она была вовсе не на Кифере, а совсем в другом
конце Эллады. Засев на вершине Каллидрома, богиня пыталась помочь эллинам,
отражавшим яростный натиск мидийских полчищ. Напрягая изо всех сил волю,
она швыряла в карабкающихся по каменистым кручам мидян плотные
энергетические сгустки - эдакие силовые шарики, каждый из которых мог
замертво свалить с ног добрый десяток человек. Дважды посылаемые ею
невидимые снаряды достигали цели и тогда несколько мидийских воинов разом
вдруг падали навзничь и катились по склону, мелькая меж камнями яркими
пятнами халатов. Однако в третий раз энергетический сгусток не долетел до
мидян, а затем Афродиту накрыло силовой волной огромной мощности. Волна не
причинила ей вреда, а лишь превратила в тлен всю одежду. Некто очень
могущественный давал таким образом понять, чтобы прекрасная богиня не
вмешивалась в дела людей. У Афродиты хватило здравого смысла, чтобы внять
подобному предупреждению, мощь которого свидетельствовала о том, что
мидянам покровительствует некто, чье могущество не менее, а может и
превосходит силу Зевса. Спорить, а тем более ссориться с подобным
противником было неразумно, и Афо поспешила вернуться во дворец, тем
более, что полуденное солнце начинало жечь ее нежную кожу. Воспользоваться
световым потоком ей почему-то не удалось и пришлось возвращаться обратно
левитируя. Учитывая тот факт, что Афродита была совершенно обнажена,
следует предположить, что глазам мидян и работающих на своих полях
фессалийцев предстало удивительное зрелище, о котором они еще долго будут
вспоминать, восторженно закатывая глаза. Афродите же было не до веселья.
Она чувствовала себя здорово задетой тем, что неведомый враг столь
оскорбительно посмеялся над ней. Во время полета богиня пыталась извлечь
из ничто какую-нибудь подходящую ее положению одежду, но как на смех ей
попадались лишь рваные тряпки, мужские гиматионы, да пеплос, столь
уродливый, что его согласилась бы одеть не каждая старуха. Лишь у самого
Олимпа она наконец выудила короткую тунику, не слишком опрятную,
принадлежавшую верно какой-нибудь рабыне. Кипя от ярости, Афродита
приземлилась на лестнице перед дворцом и быстро прошмыгнула в свои покои,
где привела в порядок волосы и лицо, а заодно переоделась, вернув
одолженный хитон назад в ничто.
Придирчиво осмотрев себя в зеркале, богиня решила, что выглядит очень
даже ничего, и что маленькое приключение пошло ей явно на пользу. Розовый
румянец на щеках и гневно раздувающиеся ноздри - чуть-чуть, самую малость,
чтобы не испортить общей гармонии лица - делали ее очень привлекательной.
Афродита подумала о том, что надо время от времени разгонять кровь
подобными приключениями, после чего отправилась на поиски Пана.
Она обошла почти весь дворец, но не обнаружила ни Пана, ни
кого-нибудь другого из богов. Залы были пусты, ни единого звука, ни
единого шороха - от подобной мертвой тишины по коже Афродиты побежали
мурашки. Несколько раз вдалеке мелькали тени, при приближении богини
мгновенно исчезавшие в темных углах. Недоумевая по поводу происходящего,
богиня дошла до тронного зала. Здесь ее перехватил Арес.
- Привет, недотрога! Куда спешим?
- Никуда. Ты не видел Пана?
- Видел. - Арес широко ухмыльнулся. - Он неважно выглядит.
Афо не стала конкретизировать, что означает неважно, а вместо этого
спросила:
- А не знаешь куда это все подевались? И почему тени мечутся словно
угорелые? У нас что, на сегодня запланировано светопреставление?
- Почти угадала, сестричка! Пойдем, я тебе кое-что покажу.
Взяв Афродиту под локоток, Арес увлек ее на восточную веранду. Богиня
подошла к мраморному парапету и ахнула. Внизу, прямо под ногами, грозно
бушевало море.
- Это что, потоп?
- Ага! - засмеялся Арес. - Всемирный! Сейчас появится Девкалион с
веслом в руке. Выходит, ты ничего не знаешь?
- О чем ты?
- Ответь мне сначала: ты за Громовержца или против?
- Конечно, за!
Бог ласково похлопал Афродиту пониже спины.
- А старик сомневался. Тут у нас произошла небольшая революция.
Посейдон, Гадес, Афина и Гефест восстали против Громовержца и пытаются
подтопить нашу мраморную хатку.
Глаза Афины открылись до пределов, отведенных им создателем.
- Но почему они взбунтовались?
- Я точно не знаю. - Арес с ленцой зевнул. - Меня в это время не было
во дворце. Кажется, им не понравилось то, что Зевс расправился с Козлом.
Они объявили старика низложенным и...
- Постой-постой! - Афродита схватила Ареса за плечо. - Ты что-то
сказал про Пана?
- Зевс прикончил его, а что?
Богиня побледнела, рот ее жалобно приоткрылся.
- Где он?
- Он вместе с Артемидой и Аполлоном в Белой Сфере. Они готовятся...
- Я не об этом! Где Пан?
- Там. - Арес указал рукой на дверь в Тронную залу.
Оттолкнув Ареса прочь, Афродита вбежала в нее. Посреди залы,
распростершись на мраморном полу, лежала безжизненная оболочка того, кто
еще утром звонко стучал копытцами и веселил богов своей неуклюжестью и
гримасами. Богиня наклонилась над ней и коснулась рукой лба. Он был
холоден и сух, словно вместе с жизнью из тела ушла вся влага. Послышалось
негромкое мычание. Афродита подняла глаза и увидела сидящую на троне Геру.
Руки ее были прикованы цепями к подлокотникам, изо рта торчал кляп.
Обернувшись к подошедшему Арес, красавица вопросительно посмотрела на
него. Бог войны пояснил:
- Эта сучка хотела присоединиться к бунтовщикам, но мы с Аполлоном
схватили ее прежде, чем она успела смыться из дворца. Кусалась! - Арес
продемонстрировал указательный палец, на котором виднелись четкие следы
зубов. - Пришлось ее спеленать, а чтоб не орала, засунули в рот тряпочку.
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг