обугленное мясо, начали тихо совещаться; теперь голоса их звучали, как
далекая перекличка шакалов в ночной степи. Наконец Тайбанисантра
повернулся к гостю и произнес речь, в которой то и дело упоминались уже
знакомые имена - Йотомакка, Вуулкайна, Неодигми. Рина старательно
переводила.
- Молодые охотники... считают себя умнее всех... не хотят слушать
старших... задираются с соседями... лезут к чужим самкам... Однако сильные
и смелые, очень смелые! Хорошие следопыты... знают лес... все тропы, все
дороги... ничего не боятся, даже когтей такир'дзеннов... могут проводить!
Да, могут - если великий и грозный победитель Кро'вара заставит...
повыдерет шерсть на загривках... задаст им хорошую взбучку... но так,
чтобы не переломать костей.
Выслушав это предложение, Конан ухмыльнулся.
- Похоже, - заметил он Рине, - этот вождь с длинным именем хочет
сбыть нам залежалый товар. Ну, да ладно! Когда нет ни золота, ни серебра,
сгодится и медь... Только скажи рыжему, что его охотники могут и не
вернуться. Особенно, если посмеют не слушать старших и примутся лезть к
чужим самкам, - он демонстративно положил руку на плечо Рины и широко
зевнул; после обильной еды клонило в сон.
Его предупреждение вождь и старейшины приняли безропотно; казалось,
они даже были довольны. Конан уже не обращал на них внимания; вытянувшись
у костерка во весь свой огромный рост, он махнул в сторону выхода, и
пятеро волосатых покорно встали. На пороге древесной пещеры Тайбанисантра
обернулся и, оскалив огромные зубы в жутковатой улыбке, начал что-то
втолковывать Рине.
Девушка похлопала Конана по плечу.
- Эй! Кажется, ты рано улегся спать.
- Ммм?
- Вождь хочет почтить тебя, великий воин, победитель рогатого
Кро'вара.
- Скажи ему, что я всем доволен. Пусть лучше приглядит за этим
Йотомаккой и его дружками, чтобы они не удрали из поселка.
Рина снова потрясла его за плечо.
- Не беспокойся, вождь все сделает, как надо. А сейчас он хочет
прислать тебе своих дочерей - трех или четырех. Он говорит, что великому
воину нужно много самок, чтобы потом его сон был приятным и крепким.
Конан перевернулся на другой бок.
- Скажи ему, что ты - моя единственная самка. Скажи, что ты очень
ревнива и разорвешь глотку всякой женщине, которая приблизится ко мне. И
еще скажи, чтоб эта рыжая образина катилась Нергалу в задницу!
Он сунул руку за пояс, нащупал бронзовый сосудик с арсайей и, смежив
веки, погрузился в сон. На губах его играла довольная улыбка; все же Рина
оказалась права - этот день закончился вполне благополучно.
Раскрыв глаза, Конан несколько мгновений лежал неподвижно, потом
резко подтянул ноги и сел, оглядывая древесную пещеру. Рядом с
киммерийцем, уткнувшись лицом в сгиб руки, свернулась калачиком Рина; у
дальней стенки лежали мешки и оружие - к ним явно никто не прикасался;
костерок погас, но под слоем пепла кое-где мерцали алые жгучие огоньки.
Волосатых в дупле не было, и это показалось Конану добрым знаком; он не
хотел видеть их жуткие физиономии, едва очнувшись от сна. Лицезрение этих
заросших шерстью образин требовало предварительной подготовки - как
минимум, кувшинчика-другого вина. Но вина не было, и Конан, вздохнув,
поднялся.
Сумерки, царившие в пещере, напомнили ему о летних киммерийских
ночах, когда казалось, что утренняя заря догоняет вечернюю, торопясь за
ней подобно гончему псу, почуявшему зайца. Правда, такие ночи в Киммерии
были белесоватыми, почти серебристыми; здесь же, разрушая сходство, воздух
пронизывали потоки розового света, приглушенного и неяркого. Но для глаз
Конана, обладавшего острым зрением, его вполне хватало.
Древесная пещера, на пороге которой он стоял, оказалась просторной и
на удивление чистой, однако в ней ощущался запах тии'ка - едва заметный,
но едкий, въедливый. Пахло потом и шерстью, и чем-то еще, звериным и
неприятным; эта почти неуловимая вонь смешивалась с запахом дыма, которым
тянуло от костра. Поморщившись, Конан пристегнул ножны с мечами, вытащил
сосудик с арсайей, вдохнул бальзам и закашлялся.
Рина тотчас раскрыла глаза. Зрачки ее сияли в полумраке как два серых
топаза, на алых губах играла улыбка; видно, в этот раз девушке снились
хорошие сны. Но Конан, припомнив ее вчерашнюю обмолвку насчет опасностей
дальнейшего пути, нахмурился.
- Вставай, малышка! Нам пора в дорогу.
- Разве ты не хочешь сначала поесть? - Ее голос был чуть хриплым.
- Конечно, мы поедим. Но до того я потолкую с вождем волосатых, а
заодно с этим Йотомаккой и его бандой.
- Ты хочешь, чтобы я передавала им твои слова?
- Нет. Лучше поджарь мяса и собери наши мешки.
Рина неторопливо отбросила волосы с лица, поджала ноги к груди и
вдруг очутилась рядом с Конаном. Ее движения были гибкими, стремительными,
исполненными такой грации и силы, что киммериец с одобрением хмыкнул: эта
юная ведьма с Жемчужных островов не теряла времени зря на тренировочной
арене, лежавшей над пещерой Учителя!
Девушка бросила взгляд в сторону поляны, на которой суетились сотни
две дикарей - и самок, и самцов; одни разделывали какую-то дичь, другие
ели, третьи вроде бы болтались без дела, собравшись в кучки и перекликаясь
друг с другом. Самая большая группа окружала рыжего вождя.
- Ну, и как ты собираешься говорить с ними? - спросила Рина. - Они
ничего не поймут, да и ты тоже! Давай-ка я пойду с тобой.
- Не надо. Раз ты моя женщина, то готовь мне еду. Жарь мясо, как я
сказал, и побольше! А с волосатыми я потолкую сам.
Конан спрыгнул вниз, не прибегая к помощи лианы - до мягкой пурпурной
травы было всего лишь восемь локтей. Он полагал, что после вчерашней
беседы со старейшинами знает все нужные слова; если добавить к ним десяток
жестов, разговор получится вполне содержательным.
Едва киммериец появился на поляне, гул голосов стал тише; все взирали
на него со страхом и почтением. Конан, отталкивая попадавшихся по пути
волосатых, подошел к вождю. Он знал, что выглядит великаном среди толпы
этих низкорослых существ - самые крупные из самцов едва доставали ему до
груди. Он развернул плечи и напряг мышцы, одновременно придав лицу
выражение суровой непреклонности; разговор предстоял серьезный, и лучше,
если Тайбанисантра поймет это сразу. Затем Конан сообразил, что вряд ли
эти дикари, заросшие шерстью по самые брови, разбираются в человеческой
мимике - во всяком случае, их собственные физиономии казались абсолютно
бесстрастными.
Властно вытянув руку, он коснулся волосатого плеча вождя.
- Йотомакка?
Рыжий что-то возбужденно залопотал, но Конан, как следует тряхнув
его, рявкнул:
- Йотомакка! Быстро!
Ему не пришлось повторять. По приказу вождя десять или двенадцать
дикарей с дубинами и рогатинами направились к одной из древесных пещер, и
вскоре Йотомакка стоял перед ним - разумеется, вместе с приятелями. Конан
оглядел своих будущих проводников. Вуулкайна был плотным и коренастым,
Неодигми ничем особенным не отличался, сам же Йотомакка, довольно рослый,
с темной, почти черной шерстью, выглядел наиболее представительным в этой
троице. Глазки его дерзко поблескивали из-под массивного валика надбровных
дуг, нижняя челюсть слегка отвисла, обнажив внушительные клыки. Судя по
всему, это мохнатый разбойник вовсе не раскаивался, что ограбил великого
воина, победителя Кро'вара; если он о чем и сожалел, так лишь о том, что
его заставили расстаться с добычей.
Конан еще раз окинул троицу пристальным взглядом. Он затруднялся
определить их возраст; все они казались киммерийцу на одно лицо - как,
впрочем, и остальные волосатые, которых ему было удобней различать по
телосложению и оттенкам меха. Тут он припомнил, что Тайбанисантра, говоря
об этих возмутителях спокойствия, называл их молодыми охотниками. И что
там было еще? Конан нахмурил лоб. Молодые... считают себя умнее всех... не
хотят слушать старших... бродят, где попало... Что ж, он предоставит этим
парням неплохую возможность побродить!
Конан хлопнул Йотомакку по шерстистой макушке.
- Йотомакка?
Дикарь кивнул - совсем по-человечески. Правда, шея у него была
коротковатой, и получилось так, словно он хочет боднуть киммерийца в
живот.
- Конан, - огромная ладонь легла на грудь, на мощную пластину мышц,
что выступала над правым соском. - Конан!
- Кооннан... - это походило на хриплый вой гиены, но киммериец
остался доволен. Стукнув дикаря по плечу, он произнес:
- Конан, Йотомакка, Вуулкайна, Неодигми - Какирот!
- Као'кирр'от, - услужливо поправил Тайбанисантра.
- Као'кирр'от, - киммериец, махнув рукой в ту сторону, где, по его
предположениям, находилось Место, Где Нет Деревьев, обвел взглядом трех
своих проводников. Все они дружно начали покачивать головами, хмыкать и
разевать рты - последнее, как догадался Конан, свидетельствовало об
удивлении.
- Конан, Йотомакка, Вуулкайна, Неодигми - Као'кирр'от! - настойчиво
повторил он.
Йотомакка снова замотал головой и разразился речью, то поднимая вверх
мускулистые волосатые руки, то разводя их в стороны, то приседая - при
этом он попеременно выбрасывал ноги вперед, словно хотел кого-то пнуть.
Смысл этих жестов оставался Конану неясным, хотя молодой охотник был
неплохим оратором - он и слова не давал вставить почтенному Тайбанисантре,
как тот ни пытался. Конан тоже его не прерывал. До его ноздрей долетел
восхитительный запах жареного мяса и, подняв глаза, киммериец увидел Рину,
стоявшую на пороге пещеры. Над головой девушки тонкой струйкой вился дымок
костра.
Пожалуй, пора кончать споры, решил он и, протянув обе руки, сгреб
Йотомакку и Вуулкайну. От неожиданности волосатые замерли, болтаясь у него
под мышками, потом взревели и задергались, пытаясь вырваться. Но Конан
держал крепко! Он даже успел поймать пальцами левой руки предплечье
Неодигми - чтобы никто из этой троицы не сомневался, что ему несложно
справиться с ними со всеми разом. Затем, тяжело ступая, киммериец
направился к зарослям, торчавшим на краю поляны.
Остальные дикари, с рыжим вожаком во главе, валили следом.
Тайбанисантра казался довольным; вероятно, он полагал, что великий и
грозный победитель Кро'вара сейчас повыдерет шерсть на загривках
строптивцев и задаст им хорошую взбучку. У Конана, однако, были другие
планы. Морща нос от тяжелого запаха, что исходил от пленников, он
оглянулся на ходу - Рина, привстав на носках, вытянувшись в струнку,
следила за ним. Вероятно, не за тем лишь, что он делал, но и за тем, что
собирался сотворить. Но аура Конана была чиста от мыслей о кровопролитии.
Он подтащил всю троицу туда, где вверх и в стороны торчали довольно
толстые ветви: одни - толщиной с бедро крепкого мужчины, другие - еще
побольше. Свалив дикарей в траву, Конан рявкнул:
- Встать!
Удивительно, но они поняли и живо поднялись на ноги. Йотомакка
попытался раскрыть рот, но киммериец показал ему кулак - и это тоже было
понято и принято к сведению.
- Смотри!
Конан указал подбородком в сторону зарослей и потянулся к рукоятям
мечей. Резкий свист рассекаемого воздуха, глухие удары, клочья огромных
пурпурных листьев, фонтаны мелких веточек и стволы, клонящиеся вниз... Ему
не понадобилось много времени, чтобы прорубить в зарослях целую просеку.
Потрясенные дикари молчали. И рыжий хитрец Тайбанисантра, пытавшийся
сбыть могучему пришельцу трех возмутителей спокойствия, и сами эти
бунтовщики, и все остальное волосатое племя, самцы, самки, подростки и
детеныши, сгрудившиеся на поляне за спиной грозного гостя. В руках его
сверкало нечто голубоватое, длинное и узкое; затем раздавался сухой стук,
и толстые ветви, которые устояли бы под ударом когтистой лапы
такир'дзенна, покорно валились в траву. То было чудо, невиданное чудо!
Наконец Конан повернулся к толпе, сразу загомонившей и загудевшей,
затем, скользнув взглядом по мохнатой физиономии Йотомакки, сделал
свирепое лицо и ткнул мечом в сторону порубленных стволов.
- Кро'вар! - рявкнул он. - Такир'дзенн!
Клинок свистнул, и очередная толстенная ветвь полетела в траву,
словно перерубленная змеиная шея. Еще в воздухе киммериец рассек ее
напополам и вновь уставился на своих проводников.
- Кро'вар, такир'дзенн! - повторил он и с угрозой добавил: -
Йотомакка, Вуулкайна, Неодигми!
Несомненно, его поняли. Йотомакка поскреб шерсть на груди и задумчиво
обозрел груду изрубленных ветвей; судя по всему, он явно не жаждал
испробовать на своей шее волшебное оружие пришельца. Затем он обменялся
парой фраз со своими приятелями и окинул сердитым взглядом рыжего вождя,
растянувшего огромный рот в жутковатом подобии улыбки. Тайбанисантра был
доволен; погладив шрам на щеке, он взмахнул волосатой лапой и пролаял
несколько слов, из коих киммериец понял лишь одно - Као'кирр'от.
- Као'кирр'от! - Конан с лязгом вложил клинки в ножны, потом вытащил
кинжал и рубанул им по ветви. - Йотомакка, Вуулкайна, Неодигми -
Као'кирр'от! Тогда это будет твоим! - Он потряс кинжалом перед носом
молодого охотника.
Тот нерешительно прикоснулся к лезвию, порезал палец и сунул его в
пасть, громко причмокивая; глаза его не отрывались от блестящей полоски
стали. Похоже, дикарь уразумел смысл предлагаемого договора: сопротивление
влечет смерть, верная служба - награду. Вряд ли эти отношения между
господином и слугой удалось бы сформулировать ясней и короче, и Конан с
полным основанием посчитал, что время споров прошло. Указав на дубинки и
рогатины в лапах ближайших тии'ка, он распорядился:
- Взять это. Ждать здесь. Я - есть.
Развернувшись, киммериец направился к дуплу, где его поджидала Рина.
Из древесной пещеры тянуло соблазнительными ароматами, и он почувствовал
голод; молча забрался наверх, присел у костра и, выбрав кусок мяса
посочнее, впился в него зубами. Девушка опустилась рядом с ним.
- Ну, что скажешь? - произнес Конан, прожевав первый кусок. - Быстро
я с ними договорился?
Рина улыбнулась.
- Твои доводы были очень убедительны и понятны.
- Само собой. Но тебе, девочка, надо будет приглядывать за этой
вороватой троицей. Чтобы они не удрали от нас - или, удрав, ничего не
утащили. Мои мечи, к примеру... И я совсем не желаю гоняться за этими
ублюдками по лесу, если они снова украдут мой пояс и флягу с бальзамом.
- Хорошо, я пригляжу, - кивнула Рина, - но думаю, что ты можешь не
беспокоиться. Я следила за ними - ну, пока ты размахивал мечом и сражался
с деревьями... Знаешь, теперь все тии'ка - абсолютно все, считая и этого
Йотомакку с дружками - преисполнились к тебе великого почтения. Так что
тревожиться не стоит, - девушка протянула Конану второй кусок дымящегося
мяса, - они нас не бросят и не обманут.
- Ты уверена?
- Да. Если бы ты мог разглядеть их ауры... Понимаешь, одно дело -
выслушать рассказ о том, как был побежден страшный Кро'вар, и совсем
другое - увидеть это собственными глазами. Пусть даже вместо змея ты рубил
ветки и листья! Нет, не беспокойся, - повторила Рина, задумчиво глядя в
костер, - они нас не обманут...
25. ВЗДОХ ГИГАНТА
Девушка оказалась права - три молодых охотника ни разу не заставили
Конана усомниться в своей преданности. Они вели его и Рину все дальше и
дальше, перебираясь от ствола к стволу по огромным ветвям, минуя поляны и
висячие лужайки, заросшие алой травой, то спускаясь вниз, то поднимаясь
наверх - но, однако, путники не видели ни земли, ни неба с багряными
тучами. Вскоре Конан подметил, что тии'ка предпочитают держаться в
пределах трех-четырех лесных ярусов, богатых дичью и хорошо им знакомых;
кроме птиц и всевозможных мелких животных, тут не составляло труда
раздобыть съедобные плоды, ягоды и орехи.
Груды прелых листьев были покрыты не только травой и мхом, но и
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг