Русская фантастика / Книжная полка WIN | KOI | DOS | LAT
Предыдущая                         Части                         Следующая
пользоваться божественным даром,  а  другим  оное  почти  недоступно...  -
Старец протянул руку, и большое яблоко сорвалось с ветви, угодив  прямо  в
его ладонь. Он сунул плод киммерийцу и продолжал: - Нет,  я  говорю  не  о
сознательном владении астральной силой, а о том,  что  в  одних  вещах  ее
собирается больше, в  других  меньше;  одни  притягивают  ее,  высасывают,
поглощают, накапливают, другие - отбрасывают, отдают...
     Конану эти речи представлялись смутными и не относящимися к  главному
- к науке убивать. К примеру,  поучение  о  клинках,  которые  нужно  было
носить за плечами, выглядело куда более  конкретным  и  полезным!  Тем  не
менее, он решил выказать интерес к  словам  наставника,  пусть  не  совсем
понятным, но, без сомнения, мудрым.
     - Отбрасывают? - повторил он, наморщив лоб. - Как, Учитель?
     - По-разному, парень. Иногда так, как летит копье и стрела, или  так,
как движется щит в руках воина, как мчится гонимая ветром волна... Гладко,
плавно, непрерывно - или скачком, подобно поднятой в галоп лошади.
     И эти слова были непонятными, хотя Конан уже научился ощущать Силу, о
которой толковал Учитель. То была не привычная ему мощь собственных  мышц,
а нечто иное, таившееся в нем самом и в окружающем  мире;  некая  незримая
субстанция, которую он еще  не  умел  посылать  в  цель  словно  брошенный
дротик, но уже мог концентрировать, прокатывать теплой волной от темени до
пят, направлять к ладоням, пальцам - и дальше, в клинок или древко  копья,
которое держал к руках. Он  научился  чувствовать  ее  приливы  и  отливы,
напоминавшие  бег  океанских  валов,  гонимых  из  небесного  пространства
невидимым ветром. Несомненно  -  как  и  утверждал  наставник  -  то  было
божественное  дыхание  Митры,  Великого,  Светозарного,   Могущественного,
способного повергнуть и Сета, Змея  Вечной  Ночи,  и  темного  Нергала,  и
Ледяного Гиганта Имира,  и,  вероятно,  даже  грозного  Крома,  повелителя
Могильных Курганов... Впрочем, все эти страшные божества  могли  оказаться
лишь разными обличьями Владыки Света, в которых ему угодно было  принимать
поклонение людей. По словам Учителя, Митра  вовсе  не  являлся  вселенским
воплощением доброты; он был хранителем Великого  Равновесия,  необходимыми
частями коего были и Добро, и Зло.
     Они подошли к огромному дубу, и  старец,  коснувшись  ладонью  черной
бугристой коры, сказал:
     - Ты видишь источник Силы, дарованный нам Митрой... - он поднял  руки
вверх, на уровень груди, обратив их ладонями  друг  к  другу,  и  нараспев
произнес: - Омм-аэль! Да славится Великий!
     - Омм-аэль! - покорно  повторил  Конан,  с  интересом  наблюдая,  как
воздух меж ладонями  Учителя  потемнел,  словно  там  сгущалась  крохотная
грозовая тучка.
     - Омм-аэль! - снова воскликнул старик и резко выдохнул. Теперь  перед
ним плавало не темное сгущение,  а  маленький  ослепительный  шарик,  куда
более яркий, чем тот, что горел в очаге. Внезапно он вспыхнул еще сильнее,
и на  юг,  в  пустыню,  метнулась  молния  -  ослепительный  столб  света,
напоминавший  чудовищное  копье.  В  лицо  киммерийцу  пахнуло  жаром,  он
инстинктивно зажмурился, а когда открыл глаза,  барханы  внизу,  в  тысяче
шагов от него, дымились. Но не только дымом  был  помечен  след  огненного
потока; там, где  он  пролетел  над  пустыней,  в  лучах  солнца  блестела
стеклянистая полоса оплавленного песка.
     Молния!   Подобная   тем,   которыми   Рагар   бился    с    демонами
разбушевавшегося  вулкана!  Только  более  мощная,  более   яркая,   более
стремительная...
     - Отец мой! - Конан, потрясенный, взглянул на спокойное лицо старика.
- Я тоже так смогу? Когда?
     Тот слабо улыбнулся и опустил руки.
     - Так - не скоро... лет через сто или  двести,  если  Митра  удостоит
тебя долгой жизни... - Наставник протянул руку и потрепал Конана по плечу.
- Слушай и не отвлекайся по пустякам, парень! Запомни: дуб собирает Силу -
собирает и отдает ее человеку. Буки, грабы и клены  тоже,  но  дуб  щедрее
всех... Видишь, как посажены  эти  деревья?  -  Старик  кивнул  на  плавно
изгибавшуюся линию темных  стволов  и  зеленых  крон.  -  Они  накапливают
астральную эманацию и  пересылают  сюда,  своему  старейшине...  -  Ладонь
наставника вновь  погладила  бугристую  кору.  -  А  я  взял  у  него  все
накопленное и выплеснул в пески! Ты сам видел, что получилось, да?
     - Да, - подтвердил Конан.
     - Омм-аэль! Хорошо! Значит, ты убедился, что Сила годится  не  только
для того, чтобы кипятить воду в котелке.
     - Клянусь Кро... - Конан проглотил окончание.  -  Я  никогда  так  не
думал! Ты же знаешь, Учитель, я делаю все, что велено  тобой...  и  я  уже
чувствую.... чувствую.... - у него не хватало слов.
     - Чувствуешь? - Глаза старца сверкнули. - Да, чувствуешь, я знаю!  Ты
быстро учишься, парень... Ну, теперь ты понял,  на  что  может  подвигнуть
смертного дыхание Митры? Что  может  творить  владеющий  Силой?  -  Старик
вытянул руку, указывая на блестящую полосу, что уходила к горизонту.
     - Может разрушить крепость... сжечь город... - прошептал Конан, будто
зачарованный.
     - Десять городов,  если  призвать  на  помощь  все  это  воинство,  -
наставник повернулся и плавным жестом обвел теснившийся перед  ними  строй
дубов. - Для тебя, однако, подобное еще недостижимо; ты  должен  научиться
концентрировать собственную эманацию и принимать помощь хотя бы от  одного
дерева.
     Он вновь двинулся по тропинке,  что  извивалась  по  всему  саду,  от
родника и озера на западном конце до железного дерева на восточном.  Конан
шел следом за наставником, отступив на шаг.
     - Итак, запомни: дуб даст тебе Силу, сосна оттянет ее избыток, яблоня
разравняет, распределит меж членов тела,  погрузит  в  покой...  Яблоня  -
доброе дерево, самое доброе среди всех... запомни это,  Секира...  поднять
холодную сталь на яблоню - все  равно,  что  зарубить  младенца...  яблони
должны умирать сами, как люди... от старости, бури или небесного гнева...
     Наставник еще что-то пробормотал себе под нос, но Конан не расслышал.
Они поднялись на яблоневый холм и шли теперь мимо фруктовых деревьев,  что
росли на самой вершине. Старик махнул на них рукой.
     - Эти все лечат, посылая целительную  Силу  в  определенные  места...
Персик собирает ее в груди, абрикос и слива -  в  животе,  фиги  в  горле;
виноград же излечивает тех, кто страдает бессилием.
     - А огромные деревья из-за моря? - Конан повернул  голову  к  озерцу,
над которым возносились гигантские колонны секвайн.
     - О, они любимцы Митры! Если встать между ними в  ясный  полдень  или
звездную ночь, можно услышать не только дыхание, но  и  голос  пресветлого
бога! Однако я редко хожу к ним... лишь когда Он велит...
     - Он? - прошептал киммериец. - Ты хочешь сказать, Учитель...
     - Да. Что тут удивительного? Каждый может  говорить  с  богом,  и  не
только мне Митра шлет свои  повеления.  Одни  выслушивают  их  у  алтарей,
другие - во сне... а я - тут, рядом с  дубом  у  своей  пещеры  или  около
Небесных Стражей... Место не хуже прочих, а?
     Конан покачал головой.
     - Не думаю, что те, кто бездельничает  в  храмах  и  бьет  поклоны  у
алтарей, в самом деле удостаиваются милости Митры. Эти ублюдки наложили бы
в штаны от страха, заслышав голос Светозарного!  Пожалуй,  Учитель,  ты  -
единственный человек, с которым Митре есть о чем поговорить!
     - Хмм... единственный... Это было бы печально, Секира! Тем более, что
вряд ли я принадлежу к человеческому роду. Слишком много прошло времени...
слишком много... и я наполовину уже там... - Старик поднял глаза к небу, и
на лицо его легла печать умиротворения и тихой грусти.
     Покинув сад, они начали подниматься по лестнице, что вела к пещере  и
на тренировочную площадку. Наставник больше не произнес ни слова; молчал и
Конан, размышляя над странной обмолвкой своего Учителя.



                             17. ПОСТИЖЕНИЕ

     Тот день запомнился Конану надолго.
     Утром он, как всегда,  почистил  овощи,  уже  без  удивления  отметив
гигантские размеры моркови и свеклы; что касается  капустных  кочанов,  то
ими, пожалуй, можно было бы заряжать катапульты. Странно,  но  теперь,  по
прошествии полной луны, ему совсем не хотелось  ни  мяса,  ни  вина;  вкус
овощной похлебки и сладковатых лепешек из плодов хлебного дерева  сделался
привычным и уже не  пробуждал  тоску  по  жаркому.  Впрочем,  Конану  было
известно, что мясо, вино и прочие радости жизни не находились под запретом
для Учеников - они странствовали в миру  и  принимали  все,  чем  мир  мог
одарить их, от чаши хмельного до  женских  объятий.  Членство  в  незримом
ордене слуг Митры не требовало аскезы или нарочитого  отказа  от  плотских
удовольствий; во всяком случае, это каждый решал сам для себя - так, Рагар
предпочитал умеренность в еде, а Маленький Брат, веселый  бритунец,  любил
поесть и выпить. Ученики  были  разными  людьми  и,  кроме  тайн  Великого
Искусства, их объединяли  только  две  вещи:  служение  Митре  и  обет  не
совершать напрасных убийств.
     Итак, в то утро Конан набрал в котелок воды, бросил в него нарезанные
овощи и подвесил к треножнику над чистыми камнями очага. Выпрямившись,  он
собирался уже отступить в сторону, освободив место  для  Учителя,  который
вызывал огонь, но вдруг сильная сухая ладонь старца легла на его плечо. Он
снова присел перед котлом, вывернув шею и глядя на своего наставника снизу
вверх; тот имел вид торжественный и странный - пожалуй даже, праздничный.
     Некоторое  время  они  пристально  смотрели  друг  на  друга:  взгляд
янтарно-золотистых зрачков все глубже проникал в синие  глаза  киммерийца,
пока тот не моргнул в недоумении.
     - Готов? - спросил  Учитель,  и  Конан  снова  моргнул,  все  еще  не
понимая,  чего  хочет  старец.  Но  тут   рука   наставника   повелительно
протянулась к очагу, и он сообразил, что его ждет.
     Этот молчаливый приказ не вызвал у Конана удивления, ибо в  последние
дни чувство нерасторжимой связи с астральными потоками все  усиливалось  и
крепло. Теперь, во время долгих  своих  медитаций,  он  начал  ощущать  не
только нисходившие с небес волны тепла, но и невидимую энергию, источаемую
деревьями, травами, водой  и  камнями  -  верный  признак  того,  что  дар
великого Митры прорастает в плодородной  почве.  Иногда  вибрации  астрала
заставляли трепетать каждый его волосок, каждую  мышцу;  плоть  изнемогала
под бременем сладкой тяжести, и Конану казалось, что еще немного, и что-то
мощное, стремительное, ослепляющее  вырвется  наружу,  покинет  его  тело,
умчится в пространство...
     Глубоко вздохнув, он повернулся к очагу, расставив руки привычным уже
движением:  ладони  словно  бы  превратились  в   две   неглубокие   чаши,
направленные друг к другу,  пальцы  плотно  сжались,  расслабленные  мышцы
ловили первые признаки тепла.
     Знакомое покалывание в висках,  потом  -  жаркий  вал,  накативший  с
затылка... Он успел мысленно оседлать это неистовое течение; теперь он как
бы мчался на гребне огромной волны, странным образом  направляя  ее  своим
желанием - туда, к ладоням, к пальцам, к двум чашам  из  живой  плоти!  Он
чувствовал,  как  Сила  струится  вниз,  раздваиваясь  меж  ключицами;  он
проследил оба потока, что нисходили по  предплечьям  к  локтям  и,  плавно
огибая их, устремлялись в кисти. Словно речные воды, мелькнуло  в  голове;
да, словно речные воды, заполняющие каналы, рвы и совсем мелкие канавки...
     Он ощутил тепло в ладонях, в кончиках пальцев; спустя мгновение  кожу
стало жечь, и это чувство было новым - раньше он не  подходил  к  опасному
пределу,  когда  скопившуюся  в  теле  эманацию   требовалось   непременно
извергнуть в пространство. Теперь дороги назад не было.
     - Давай! - раздался резкий голос Учителя. - Давай, Секира!
     "Рази!" - послышалось ему; и Конан с хриплым яростным  стоном  изверг
два огненных острия, два синеватых полупрозрачных лезвия, стремительных  и
смертоносных, как стальные клинки. Они сшиблись друг с другом,  оторвались
от его ладоней, закружились, слились, вспыхнули, источая пламенный  жар...
Поспешно убрав  руки,  киммериец  откинулся  назад,  расширенными  глазами
уставившись в очаг - туда,  где  под  днищем  бронзового  котелка  повисла
сияющая сфера. Шарик этот  казался  крохотным  солнцем,  струившим  потоки
света и тепла, и камни рядом с ним стали наливаться багровым.
     - Ты не поскупился, -  заметил  наставник  и  прищелкнул  пальцами  -
сияние сразу сделалось  слабее.  -  Да,  ты  не  поскупился,  Секира!  Еще
немного, и камни расплавились бы вместе с котлом! - Он поглядел на Конана,
в изнеможении сидевшего на полу. - Но я доволен! Омм-аэль!  Великий  щедро
отпустил тебе свои дары, и ты отдаешь их с той же щедростью! Но не  всегда
это полезно... ты можешь низвергнуть замок нечестивых, прибежище Зла,  или
сварить похлебку... и каждое дело  требует  ровно  столько  Силы,  сколько
нужно для его исполнения, не меньше, но и не  больше.  -  Прикоснувшись  к
плечу Конана, он поинтересовался: - Сумеешь встать? Ноги держат?
     Киммериец поднялся. Ноги держали его, но плохо;  несколько  мгновений
он стоял, покачиваясь, борясь с подступившим головокружением.
     - Много отдал, - заметил Учитель. - Но ты ведь знаешь, где взять?  А,
парень?
     Полузакрыв  глаза,  Конан  сделал  глубокий  вдох,  пытаясь   вызвать
знакомое покалывание в висках. Оно пришло почти  мгновенно;  затем  теплая
ласковая волна прокатилась по всему телу,  смывая  утомление  и  слабость.
Немигающие глаза под темными бровями, распластанными, словно крылья хищной
птицы, смотрели на него. Видно, наставник остался доволен;  его  маленький
крепкий кулак подтолкнул киммерийца к выходу.
     - Пойдем!  Пусть  варево  кипит  в  котле,  мы  же  займемся  кое-чем
полезным.
     - Да, отец мой.
     Они  покинули  пещеру,  подошли  к  огромному  дереву,  что  росло  у
стрельчатой арки; старец,  опустившись  на  скамью,  велел  Конану  встать
поодаль.
     - Не чувствуешь усталости или тревоги?
     - Нет, Учитель.
     - Смотри! А то можем прогуляться к яблоням.
     - Кром! Со мной все в порядке!
     Против обыкновения наставник не принялся выговаривать ему, словно  не
услышал имени киммерийского  бога.  Чуть  раздвинув  ладони,  он  сотворил
голубоватую сферу, небольшой шарик размером с куриное яйцо; затем  вытянул
руку к Конану, баюкая в ней крохотную искру Силы.
     - Можешь повторить?
     - Попробую, Учитель.
     Между расставленными ладонями Конана тоже вспыхнул тусклый шар, почти
не источавший жара - только приятное  тепло,  словно  нагретый  на  солнце
камешек. Старец кивнул.
     -  Хорошо.  Я  вижу,  ты  способен  соразмерять  усилие  с   желаемым
результатом... А теперь - гляди!
     Внезапно  шарик  в  ладони  Учителя  дрогнул  и  отправился  в  путь.
Маленькая голубоватая сфера прокатилась от ладони к плечу, потом -  вокруг
шеи и к другой ладони; вернулась, угнездившись в ямке над левой  ключицей,
поползла вниз по груди и животу  к  ноге,  застыла  на  кончиках  пальцев.
Старец соединил ступни, и шарик, перебравшись  на  правую  ногу,  двинулся
вверх, поднялся на плечо, переполз на  предплечье  и,  словно  прирученный
жук-светлячок, покорно возвратился на ладонь. Конан, чуть прищурив  глаза,
следил за этим путешествием.
     - Теперь ты, - велел наставник. - Прикоснись к нему мыслью и  заставь
прогуляться.
     Шарик в огромной руке  киммерийца  затрепетал,  дернулся  и  медленно
пополз по смуглой коже, то взбираясь на горные  хребты  могучих  мышц,  то
спускаясь в долины и ущелья меж ними. Движения его, вначале неуверенные  и
неровные, становились все более плавными, и Конан, даже закрыв глаза,  мог
следить за странствиями маленькой сферы - кожу под ней слегка пощипывало и
опаляло  теплом.  Наконец  он  вернул  свою  искорку  Силы  в   ладонь   и
вопросительно посмотрел на Учителя.
     - Преврати ее в стрелу, - сказал тот. - Сделай  это  одновременно  со
мной.
     Две руки вытянулись в сторону каменной скамьи, две крошечные  молнии,
сверкнув синим,  ударили  в  нее.  Конан,  шагнув  к  базальтовому  блоку,
опустился на колени, напряг глаза, но на полированной  темной  поверхности
не было заметно ничего -  ни  щербинки,  ни  трещины.  Камень  без  следов
отразил удар, ничтожный и слабый, как комариный укус.
     Старик поднялся, потрепал Конана по плечу.
     - Ничего, киммериец! Когда ты впервые взял в руки меч, то  навряд  ли
сумел расколоть толстое полено, а? - Он  подтолкнул  ученика  ко  входу  в
пещеру. - Идем. Похлебка, должно быть, уже сварилась.


     Они сидели на плоских каменных глыбах у ручья, струившего хрустальные

Предыдущая Части Следующая


Купить фантастическую книгу тем, кто живет за границей.
(США, Европа $3 за первую и 0.5$ за последующие книги.)
Всего в магазине - более 7500 книг.

Русская фантастика >> Книжная полка | Премии | Новости (Oldnews Курьер) | Писатели | Фэндом | Голосования | Календарь | Ссылки | Фотографии | Форумы | Рисунки | Интервью | XIX | Журналы => Если | Звездная Дорога | Книжное обозрение Конференции => Интерпресскон (Премия) | Звездный мост | Странник

Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг