одном: если ты что-то знаешь о Сигмунде, расскажи мне. Все-таки это я
принес тебе воду, когда ты страдал от жажды.
- А я не выдал тебя, когда Гунастр поколотил за это ни в чем не
повинного повара, - возразил Конан. - Так что мы, считай, квиты.
- Конан, пожалуйста.
Конан покусал губы и вдруг махнул рукой.
- Мне и самому противно. Как подумаешь об этих волках...
- Сигмунд действительно мертв? - перебил Арванд.
- Нет, - прямо сказал Конан. - Я видел его на игрищах.
- Волком?
- Нет. Человеком. Я сразу узнал его: он как две капли воды похож на
Синфьотли, только без шрама на щеке.
- Как ты думаешь, он ведьмак?
- Нет, - сказал Конан. - Он сын Младшего Бога.
- Та-ак, - протянул Арванд мрачнея. - А девушка?. Ведь это Соль,
глухая, так?
- Да, - подтвердил Конан. - Соль. Так ее зовут.
- Ее можно как-нибудь освободить от заклятия?
- От какого заклятия? - не понял Конан.
- Так ведь Сигмунд связал ее чарами, иначе почему бы ей помогать
волку-оборотню...
- Чарами связал, как же... - Конан усмехнулся. - Тебе, конечно,
хотелось бы видеть в этой бедняжке невинную жертву, но не получится. Она
ничем не отличается от Сигмунда.
- Что ты имеешь в виду?
- Только то, что она - его плоть и кровь. И коль скоро ты так
ненавидишь оборотней, тебе придется взяться за них обоих.
- Плоть и кровь? - переспросил Арванд, становясь как туча.
- Разумеется. Соль - его дочь.
- Не может быть...
- Еще как может, - сказал Конан. - Впрочем, мое дело сторона. Если
эти гиперборейцы перегрызут друг другу глотки, будет легче дышать в этом
мире, только и всего.
Арванд обеими руками вцепился в волосы, все еще густые, хотя и с
проседью. Конан с удивлением заметил, что ванир по-настоящему расстроен, и
толкнул его локтем.
- Эй, ты что? Что с тобой?
Арванд поднял голову и посмотрел Конану в глаза.
- Сделай мне одно одолжение, киммериец, - попросил он тихо. Конан
небрежно передернул плечами. - Не рассказывай никому... о ней.
- Может быть, будет лучше, если Синфьотли узнает правду? -
предположил Конан. В его мыслях сразу же пронеслось сладостное видение:
безграничное отчаяние асира, которому сообщают, что его жена родила дочь
от другого и что дочь эта по ночам шляется в компании с
вервольфом-людоедом...
Но Арванд покачал головой.
- Синфьотли не поверит. И только испортит дело.
Конан еще раз пожал плечами.
- Мне плевать на все это, Арванд, я вовсе не горю желанием
пошушукаться с Синфьотли о его семейных тайнах.
Арванд поднялся из-за стола и, не простившись с киммерийцем, вышел.
- Теперь твоя очередь, киммериец! - сказал Гунастр.
Конан отбросил с лица копну нечесаных черных волос и вышел вперед.
Посреди двора служители укрепили высокий шест с полосками, сделанными
красной краской. Шест был весь испещрен зарубками - на нем тренировались,
отрабатывая быстроту реакции. Гунастр указывал отметку, а гладиатор должен
был мгновенно поразить ее мечом. Конану, наблюдавшему за этим со стороны,
тренировка казалась детской забавой. Однако на деле все оказалось намного
сложнее. Гунастр с легкой усмешкой смотрел, как лицо молодого гладиатора
становится все более серьезным и сосредоточенным. Когда Конан попросил
дать ему передышку, чтобы снять меховую куртку, Гунастр прищурился, больше
ничем не выдав своего удовольствия. Промучив так Конана с час, Гунастр
наконец отпустил его выпить кружку пива, после чего погнал сражаться на
копьях с вертлявым Аминтой.
Отставив кружку, Конан хмуро поглядел на старого воина, но воли
своему раздражению не дал. В глубине души киммериец понимал, что Гунастр
прав, и знал, что и сам он, окажись Конан в роли содержателя подобной
казармы, поступал бы точно так же. Поэтому он только блеснул глазами,
принимая из рук Акуна копье - длинное, тяжелое, с деревянным утолщением
вместо железного наконечника. Интересно, где сейчас бродит Арванд
мелькнуло в мыслях киммерийца, почему его нет в казарме? Уж не хочет ли
ванир сегодня ночью устроить засаду на вервольфа? Конан сердито мотнул
головой. Вот еще не хватало - забивать себе мысли всякой ерундой. Этот
сумасшедший охотник на вервольфов из Ванахейма может хоть шею себе
свернуть выслеживая оборотня и ведьму, - Конану-то что за печаль!
Аминта, приплясывая, кружил вокруг киммерийца, опустив копье на
уровень груди. Подбираясь Конан ждал атаки, готовый мгновенно отразить
нападение. Он уже знал, что насмешник Аминта ловок и увертлив, но не
всегда внимателен и позволяет себе отвлекаться. Киммериец надеялся
воспользоваться этой слабостью своего противника. Наконец Аминта сделал
быстрый выпад. Тупой наконечник копья едва не ударил Конана в грудь - будь
оружие настоящим, враг Аминты неминуемо был бы пронзен насквозь - однако в
последнее мгновение Конан отпрянул назад одновременно выбросив вперед руки
с копьем. Вот когда ему стало окончательно ясно, что недаром он потратил
столько часов на бессмысленные битвы с деревянной палкой! Удар был
лаконичен и точен. Он пришелся в солнечное сплетение Аминты, и молодого
гладиатора, рухнувшего на плиты, утащили в его каморку - отлеживаться.
Конан расставил ноги пошире, оперся о свое копье и громко
расхохотался.
- На это я никогда не соглашусь, Арванд - в пятый или шестой раз
повторил Гунастр.
Содержатель казармы и его ближайший помощник сидели за столом в доме
Гунастра - небольшом деревянном строении, расположенном в двух кварталах
от казармы. В этом сказывалась предусмотрительность умудренного кровавым
опытом Гунастра: в случае бунта в казарме (а такое, хоть и не часто, а
случалось) мятежники не смогут мгновенно расправиться с хозяином. Дом был
старый, добротный: тяжелые деревянные двери, маленькие оконца, больше
похожие на бойницы. Это жилище досталось Гунастру от деда, а тому - от его
деда, и простояло оно без малого три столетия. Арванд знал, что, скорее
всего, именно ему предстоит унаследовать дом от старого вояки, ибо Гунастр
так и не удосужился обзавестись семьей, а вся его родня еще много лет
назад была вырезана ордой диких пиктов, наводивших ужас на Пограничные
Королевства.
- Я знаю, что советую, - настойчиво сказал Арванд. - Этого мальчишку
следует не только укротить, но и приручить.
- Мне странно слышать от тебя такие глупости. - Гунастр налил вина
себе и своему собеседнику. - Я не предполагал, что ты так наивен. Ведь ты
со мной уже не первый год и должен был научиться видеть, кому можно
доверять, а кому нельзя.
- Ты полагаешь, я этого не вижу?
Гунастр фыркнул и поперхнулся вином. Кашляя, он выговорил:
- Под лед тебя, к богам ада! Как же ты можешь что-то понимать в моих
гладиаторах, нерадивый ты раб, если советуешь мне отпустить погулять в
город строптивого киммерийца? Да он в ту же ночь передушит пол-Халога и
удерет в свои горы.
- Ничего подобного.
- Давай прекратим этот бессмысленный разговор. Оттого, что мы
переливаем из пустого в порожнее, все равно не будет толку. Лучше
потолкуем о бабах.
Арванд обхватил свою кружку обеими ладонями и наклонился вперед.
- Будет куда полезнее, если этот дикарь станет видеть в тебе своего
друга, - сказал он, не обращая внимания на то, что Гунастр шумно вздохнул
и выразительно закатил глаза. - В конце концов, ведь ты ему не хозяин. Он
принадлежит Синфьотли, значит, и главный его недруг - Синфьотли, а ты -
всего лишь надзиратель и возможный союзник. Отпусти его со мной в город.
Обещаю не сводить с него глаз.
- Ну да, до того момента, пока он не воткнет тебе в шею ржавый
гвоздь, ты будешь исправно следить за ним. Но после твоей смерти, Арванд,
следить за ним будет уже некому....
- Знаю, и он перережет пол-Халога.
- Напрасно тратишь время. И прекрати ухмыляться, чертов ванир. Меня
тошнит от твоих улыбочек.
- Я не ухмыляюсь.
Гунастр вдруг понял, что очень устал от бессмысленного спора и, что
сейчас уступит своему помощнику, лишь бы тот отстал.
- Скажи мне откровенно, полоумный гладиатор, что ты задумал?
- Я хочу навестить вместе с ним одну очень добрую женщину...
- Женщину? Дьяволы преисподней, только этого не хватало...
- Ты, старый извращенец, и не понимаешь, как прекрасны эти не похожие
на нас создания.
Гунастр поднял брови и в изумлении покачал головой.
- Удивительно, что я до сих пор терплю твою наглость.
Арванд рассмеялся.
- Благодарность киммерийца обезопасит тебя от его нападений, ведь
варвары умеют быть признательными. Куда в большей степени, чем
цивилизованные люди.
- Ты прав, - сдался наконец Гунастр. - Но учти, если что-нибудь
случится, я выдам тебя родственникам погибших, а уж что они с тобой
сделают - это меня не касается.
- Идет, - сказал Арванд.
Киммериец смерил Арванда недоверчивым взглядом, когда тот отпер замок
и сделал приглашающий жест.
- Выходи же, - повторил тот. - Сегодняшний вечер наш. Я выпросил для
тебя разрешение прогуляться в город.
Конан выскочил из своей каморки, все еще опасаясь подвоха. Видя его
настороженность, Арванд улыбнулся.
- Мы идем в гости, - сказал он.
- Зачем это? - проворчал варвар. - Мне и здесь неплохо.
- Есть одно дело.
- Нужно кого-нибудь убить? - с надеждой спросил Конан, которого
только что озарила эта догадка.
Арванд поперхнулся.
- Ты неисправим, киммериец. Нет, пока что никого убивать не надо.
Идем же, клянусь, тебе понравится.
Гладиаторы вышли за ворота, и стражники тут же заложили за ними засов
с внешней стороны казармы. Конан и Арванд двинулись по заснеженным улицам
Халога.
Конан оглядывался по сторонам, запоминая расположение домов,
переулков, подворотен и лазеек. Делал он это весьма откровенно, отчасти
вследствие отсутствия навыка в таком деле, как скрытность, отчасти из
желания продемонстрировать свое презрение этому ваниру. Арванд безмолвно
усмехался. Он слишком хорошо понимал, что творится в душе молодого
киммерийца.
Возле харчевни с вывеской, изображающей огромного бурого быка, на
каждый рог которого было насажено по человеку, Арванд остановился.
- Здесь, - сказал он и толкнул низкую дверь с деревянной ручкой,
потемневшей и отполированной тысячами прикосновений.
Вслед за ваниром Конан вошел в задымленное помещение, где было полно
народу. Люди сидели на скамьях вдоль стен за длинными столами - ели, пили,
галдели, стучали кулаками. Несколько дородных девиц, полураздетых и
распаренных от духоты, суетились, разнося ужин и выпивку и уворачиваясь от
щипков и неуклюжих попыток ухватить их за грудь. Конан проводил взглядом
одну из них, потом другую. Перевел глаза на жующих и пьющих. С удивлением
поймал себя на мысли о том, что потискать девушку ему, пожалуй, хочется
больше, нежели расквасить физиономию кому-нибудь из этих противных
гиперборейцев.
Арванд засмеялся и положил руку ему на плечо. Конан слегка вздрогнул,
и ванир, почувствовав это, тут же убрал руку.
- Идем же, я познакомлю тебя с хозяйкой этого заведения. Ее имя
Амалазунта, но мужчины называют ее Изюмчик. Клянусь, она и впрямь
настоящий изюм - сладкая и липучая.
- А что такое "изюм"? - спросил Конан.
- Такое лакомство в Туране.
Конан шевельнул бровями, но ничего не сказал.
Предупрежденная заранее, Амалазунта ждала в своей комнате наверху.
Арванд сразу заметил, что она нервничает.
- Привет, Черника, - сказал Арванд. - Ты еще на отмыла ротик? Так и
ходишь с пятнышком под носом?
- Привет, - ответила она сердито.
- Гостей принимаешь?
- Только по одному, - ответила Амалазунта и бросила на Конана
оценивающий взгляд. - И боюсь, ванир, что сегодня тебе здесь просто нечего
будет делать.
- Тем лучше, - хмыкнул Арванд. - Я предамся неумеренному пьянству.
Конан стоял посреди тесной спаленки, чувствуя себя громоздким и
неуместным предметом, и потому медленно сатанел.
- Желаю удачи, - сказал Арванд поцеловал Амалазунту в губы и вышел,
захлопнув за собой дверь.
Амалазунта почувствовала, что краснеет. Она вдруг растерялась. Варвар
продолжал молчать, хмуро глядя на нее холодными глазами, и не двигался с
места. Он еще не решил, как ему относиться к ситуации: то ли переломать
здесь всю мебель, связать женщину и удрать (но куда? и без провизии?
безоружным?), то ли раздеть ее и выяснить наконец, стоит ли так переживать
из-за женщин, как это делают некоторые знакомцы Конана.
- Как тебя зовут, красивый юноша? - спросила Амалазунта хриплым от
волнения голосом.
- Конан, - буркнул он. - А тебя звать Амалазунта.
- Иди сюда, Конан, - позвала она еще более сипло.
Он отбросил последние сомнения и развязно плюхнулся рядом с женщиной.
Кровать угрожающе затрещала под его внушительным весом.
- А у тебя всегда такой голос? - вдруг спросил он.
Женщина засмеялась и закашлялась.
- Нет, - сказала она.
- А, - отозвался Конан.
- Хочешь вина? - предложила трактирщица. - Мы с сестрой покупаем. Ты
какое любишь - красное или белое?
- Неразбавленное, - сказал Конан.
Амалазунта рассмеялась, разливая вино по кружкам. Конан мрачно
косился на нее, желая выяснить, уж не над ним ли она потешается. Но она
выглядела такой славной и доброй, что в эту минуту он почти понял людей,
мечтающих только о теплом доме, заботливой хозяйке и выводке детишек. Он
глотнул действительно неплохого вина, поглядывая при этом на пухлую губку
и бархатистую родинку Амалазунты, приникшей к своей кружке. Она заметила
его взгляд и прошептала: "Что?.." Конан с грохотом поставил кружку на пол
и схватил Амалазунту за плечо. Она с готовностью подсела к нему на колени.
Губами, сладкими от вина, она поцеловала его в губы, одновременно с этим
распуская завязки на груди. Припомнив откровения сверстников, Конан
запустил ей за шиворот свою широкую мозолистую руку и нащупал роскошный
бюст трактирщицы.
- Вот здорово, - сказал он. - Какие они у тебя мягкие... Они у всех
такие?
- Что значит "у всех"? - обиделась Амалазунта, гордившаяся своей
грудью, которая была, признана одной из наиболее соблазнительных в Халога.
- Просто я думал, грудь у женщин твердая, как камень. Вроде
мускула... - Для наглядности он потыкал в свой железный бицепс.
"Какой дикий, - думала Амалазунта, чуть не облизываясь, - какой
неиспорченный..."
Тем временем Конан неумело, но с энтузиазмом заголил ее до пояса и
уложил на кровать, пристроившись рядом. Грубые мозоли на ладонях юноши
царапали нежную кожу Амалазунты. Неловко повернувшись он задел ее бедро
угловатым коленом, но даже не заметил этого. И когда его лапы сжали ее в
объятиях так, что ребра женщины хрустнули, она только и подумала:
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг