полдника, они минут за двадцать до нее добрались. Конечно, при свете
двигаться куда проще, но только ли в этом дело? А вдруг он ее уже
пропустил?
Серега решил считать в уме до пятисот. Если сосны не будет, он
повернет назад, к опушке. И снова двинется в путь, только на сей раз
внимательнее осматривая дорогу.
Сосна обнаружилась, когда он досчитал до трехсот семидесяти шести.
Она лежала огромная, прямая, с обрубленными ветками, чуть-чуть загораживая
дорогу. Серега присел на нее, чтобы отдохнуть перед последним броском. Но
долго рассиживаться не удалось - зазвенели в холодном воздухе ночные
разбойники, почуяли вкусную человеческую кровь. Видно, хреновая у Андрюхи
мазь. Меньше часа действует, надо будет ему завтра сказать.
Серега поднялся и медленно пошел влево, стараясь не потерять
направление. Без компаса в ночном лесу моментально начнешь кружить. Так и
пробегаешь всю ночь, высунув язык. В школьном турклубе им это объяснили в
первый же день, вдолбили, что такое азимут и с чем его едят. А здесь
компаса нет. Жаль, он по звездам ориентироваться не научился. Вообще-то
Большую Медведицу и Полярную звезду он может отыскать. Но здесь, в лесу,
небо закрыто кронами сосен, и еле-еле виден десяток слабеньких звездочек.
Хорошо хоть, от сосны до Ведьминого Дома идти всего ничего.
...И в самом деле - скоро лес начал редеть, вылезла из-за деревьев
низкая луна. Теперь она стала совсем красной. Серега знал, что это к
перемене погоды. Жаль. Он любил жару.
А вот и Ведьмин Дом. Сейчас, облитый кирпично-бурым лунным светом, он
выглядел мертвым. Не дом, а труп дома. А вообще - все как тогда. Те же
разбитые стекла, та же болтающаяся на ржавой петле ставня...
И все-таки что-то было не так. Чуть шире, чем раньше, приоткрыта
дверь. Она почему-то показалась Сереге кривой трещиной в теле Дома,
изогнутой, словно недобрая улыбка. А кроме того... Приглядевшись, Серега
понял, что в Доме не так уж и темно.
Действительно, черная щель была не совсем черной. Сочился из нее
какой-то слабый зеленоватый свет.
Серега остановился как вкопанный. Вот оно! Вот она, нечисть! Дом,
оказывается, вовсе не умер, он только притворялся, чтобы заманить его,
Серегу, в свои бездонные пространства. А на самом деле он живет своей
колдовской, потусторонней жизнью. Может, сейчас там ходит бледная тень
студента с обугленными дырами глаз, ходит с вытянутыми руками, ищет
девушку, которую когда-то любил, а она обманула его, отдала на расправу
черту.
Нет, войти сейчас туда было совершенно невозможно. Сердце опять
запрыгало теннисным мячиком, а к горлу подступила тошнота.
Но мозг не полностью отключился. Тяжелая, когтистая лапа страха
сдавила его, сжала череп, но все же пульсировали в голове какие-то
искорки. Понемногу эти искорки разгорались ярче, сливались друг с другом -
и вот вспыхнул огонь. Серега вспомнил, что у него есть оружие. Специальное
оружие от нечисти. Он сунул руку за пазуху и вытащил скрученный в трубочку
листок. Медленно развернул его и при свете фонарика не спеша стал читать,
шевеля губами, словно первоклашка.
Молитва оказалась не слишком длинная, но какая-то бессмысленная.
Многих слов Серега не знал вообще, а другие знал, но не понимал, зачем они
тут. И все это должно помочь от дьявола? Вот он прочел все, что было
написано на листочке крупными Лехиными буквами - а что изменилось?
По-прежнему Ведьмин Дом злобно глядит на него провалами окон, по-прежнему
льется из-за двери зеленоватое сияние.
И все-таки что-то произошло. Незаметно ослабла мохнатая лапа страха,
стало легче дышать. Сердце еще прыгало, но не так бешено, как раньше.
Впрочем, наверное, дело не в молитве. Просто должен кто-то в конце концов
сдаться - или ты, или твой страх. А теперь что ж, надо идти.
Серега вынул из пакета нож, раскрыл его, и переложив фонарь в левую
руку, юркнул в приоткрытую дверь.
И тут же рассмеялся, потому что увидел, откуда берется зеленоватый
свет. Светилась плесень на гнилых бревнах. Обыкновенные гнилушки! И этого
он так боялся! Не было в доме никакого мертвеца-студента, не было ни
скелетов, ни ведьм.
Найдя на полу свечку, Серега зажег ее и прилепил к столу. Точнее, это
был даже не стол, а просто сбитые вместе доски, приколоченные к толстым
ножкам-чурбакам.
Когда свечка разгорелась, он смог оглядеть дом получше.
Все пространство дома занимала комната, огромная, будто зал. И в ней
кроме этого убогого стола, нескольких заплесневелых бревен и груды битого
кирпича ничего не было. Середину комнаты занимала здоровенная, до потолка,
печь... Заслонка открыта, несколько кирпичей выломано. Казалось, кто-то
специально поработал над ней ломом.
На полу Серега обнаружил несколько пустых, поросших белой плесенью
консервных банок, обрывки старых газет, четыре папиросных окурка.
И только одного не было - книги. "Детей Капитана Гранта". У Сереги
даже сердце дернулось, словно по нему ток пропустили. Тут же, с фонарем,
он обшарил весь дом, ползал по полу, изучая каждую дырку, каждую трещинку.
Полез в печку, вымазался в саже и паутине, но ничего не отыскал. В полу
имелось несколько щелей, но все они были слишком маленькие - книга не
могла в них провалиться.
Книги не было! Что за дела? Ведь Серега своими глазами видел, как
Санька, неумело размахнувшись, бросил ее в окно, и она упала, шмякнулась,
звук еще какой-то был. Может, Санька все же не добросил, и книга валяется
под окном?
Серега взял фонарь, выскользнул наружу и медленно прошелся под
окнами. Все без толку, книги не было и там. Он вернулся в дом.
Да, как ни крути, а пропали капитанские дети. Исчезли, растворились,
растаяли в воздухе - и с концами. Может, и впрямь нечистая сила орудует?
Домовой, к примеру? А, ерунда! Сколько раз он сам себе доказывал, что не
бывает ничего такого, а вот опять же! Не надо валить на домового. Тут
должна быть настоящая причина.
Книгу в дом бросили. Это ясно. И ее не стало. Значит... Значит, ее
кто-то взял. Может, случайно забрели в дом, увидели и утащили? Хорошая
ведь книга, интересная...
Нет, вряд ли это случайный человек. Откуда ему тут взяться? Книгу
забрал тот, кому она и в самом деле нужна. А такой человек всего
один-единственный - Санька!
Внезапно все вдруг стало ясным. Точно опять в мозгу фонарик включили.
Серега едва не подскочил на месте. Вот оно что! Санька специально тогда,
швырнув книгу в окно, заорал, сделал зверские глаза. Специально всех
наколол, чтобы одному здесь остаться.
А как народ смылся, он залез в дом и утащил книжку. Значит, можно и
не искать - Санька, скорее всего, выбросил ее где-то в лесу. Теперь фиг
найдешь.
Надо бы следы на полу изучить, да поздно уже. Он, ползая, всю пыль
животом подмел.
Вот так. Значит, теперь сиди-не сиди, а пари проиграно. Что толку
доказывать, будто книги здесь не было, будто ее Санька утащил? Кто ему
поверит? Ну, пускай даже Леха расскажет, что Санька позже всех из лесу
вернулся. А мало ли почему, ответят.
Может, он сильнее всех тогда струсил и слишком далеко в чащу убежал?
И заблудился, искал дорогу... А может, он просто малину жрал? Или к речке
ему погулять захотелось? Да, доказательств у Сереги никаких. Выиграл
Санька, не придерешься. Неужели до конца смены теперь ему подчиняться?
Больше всего Сереге сейчас хотелось вернуться обратно в лагерь,
вытащить Саньку из постели и устроить ему "Варфоломеевскую ночь". Но слово
есть слово. Хотя теперь, после Санькиной подлости, стоит ли его держать?
Не жирно ли Санечке будет? Но попробуй не сдержи - ясно же, что будет.
Может, плюнуть на них? Да разве на весь лагерь плюнешь?
Серега и не заметил даже, как заструились по щекам горячие злые
слезы. Он сидел на сыром бревне, смотрел на груду битых кирпичей и шмыгал
носом. Ни о чем ему не хотелось думать - будто из черепа мозги вынули.
Потом он пришел в себя, стянул майку и вытер ею лицо. Хорошо хоть,
никто его сейчас не видел. Ничего себе картиночка - ревет Серега Полосухин
как малышня.
Все по-Санькиному получилось. Говорил же он: "Соплями умоешься... В
слезах засыпать будешь..." Так оно и вышло. Ладно... Пускай эти слезы
будут последними. Деваться некуда, ночь тут отсидеть надо, а там
посмотрим.
Ну и что теперь делать: Не ждать же нечистой силы, в самом деле?
Сереге сейчас даже хотелось бы, чтобы она появилась. Может, и помогла бы
чем-нибудь. Но, к сожалению, никакой такой силы на свете нет. Ни чистой,
ни грязной. Есть лишь гниющий старый дом и желтые Санькины глаза, что
встретят его завтра.
Впрочем, не сидеть же на бревне до рассвета. Надо спать. Во всех
сказках говорится - утро вечера мудренее... Сказки обычно хорошо
кончаются, но сейчас-то все по правде. А спать, однако же, хочется.
Сколько сейчас времени? Небось, уже полночь миновала...
Серега поднял глаза и вновь оглядел комнату. Лечь здесь можно было
разве что на столе. Пол холодный, да и мусор всюду навален, а идти во
тьму, в холод, ломать веник и подметать - нет уж, спасибо! Хватит с него
уборок.
Он лег на стол, накрылся Лехиным плащом и подложил под голову
сцепленные пальцы.
Сперва было холодно и жестко, но потом появились откуда-то ласковые
черные волны, подхватили его и понесли куда-то вверх.
10. ПОД ВТОРОЙ БАШНЕЙ
...Стражники вели его по узкому кривому коридору. Один из них,
высокий и худой, шел спереди, освещая дорогу факелом. Второй, похожий на
огромного медведя, втиснутого в черную кожаную форму - сзади. А Серега
шагал между ними, прижимая ладони к бедрам.
Резинка на трусах вела себя все хуже и хуже. Скоро, видимо, она
лопнет совсем, и тогда... Он старался не думать об этом.
Идти пришлось довольно долго. Ход все время изгибался, невозможно
было сосчитать повороты. Зачем так строили? - вертелась у него в голове
надоедливая мысль. Впрочем, он понимал, что у создателей Замка была
какая-то цель.
Наконец путь их кончился. Справа в стене тускло блеснула тяжелая
стальная дверь. Высокий стражник два раза стукнул в нее концом факела - и
та медленно отворилась.
Серегу пинком втолкнули внутрь - и тут же дверь за ним захлопнулась.
Он остался стоять на пороге, растерянно хлопая глазами.
Камера оказалась огромной, точно зал. Яркий, чуть синеватый свет
лился со всех сторон - под потолком были развешаны люминесцентные лампы.
В дальнем конце находился огромный, заваленный бумагами стол. За ним
кто-то сидел, согнувшись в три погибели, и писал большим гусиным пером. В
стенах слева и справа виднелись глубокие ниши. Серега, оглядывая камеру,
поежился. Ему показалось, что там кто-то прячется. Но так ли это, увидеть
не удалось, потому что человек за столом выпрямился и поднял голову.
Серега вздрогнул - человеком этим был Санька.
Зеленую куртку со звездой он сменил на синий рабочий халатик. На
голове у него торчал темный берет с хвостиком. А руки - в рыжих резиновых
перчатках.
- Ну, здравствуй, здравствуй, Серый, - ласково произнес он и вышел
из-за стола. - Устал, наверное, с дороги? Да ты присаживайся, не
стесняйся.
И тут же сзади поставили стул. Пришлось сесть. Стул скорее походил на
кресло, у него была высокая, выше Серегиной головы, спинка и широкие
подлокотники. Чьи-то осторожные, но уверенные руки быстро пристегнули ему
ремнями локти. И таким же широким бурым ремнем охватили шею, намертво
присобачив ее к спинке кресла.
- Не жмет? - заботливо поинтересовался Санька. - Если жмет, ты не
стесняйся, скажи.
Серега молчал, глядя на него в упор. Чего он ломает комедию? Или так
обычно начинают допрос?
- Я смотрю, у тебя знатный шрам на плече, - продолжал меж тем Санька.
- Ты уж извини, погорячился я в лесу. Не стоило мне, конечно, руки
распускать. Мы же вообще против подобных методов. Но и ты должен меня
понять! Ты же мой личный раб, мне тебя сам Князь доверил - и вдруг ты
бежишь! Знаешь, как я за тебя волновался! А вдруг бы ты от жары сдох или в
болото провалился? Я бы о тебе тосковал. И вообще, ты раб, значит,
вкалывать должен. А сегодня из-за тебя ваша бригада план не выполнила.
Придется теперь их наказывать. Не жалко своих ребят?
Впрочем, ладно, с этим успеется, давай-ка лучше нашими делами
займемся. Ты, конечно, понимаешь, что нарушил главный закон Замка, а?
Серега молчал, уставясь в железные плиты пола.
- Не слышу ответа, - чуть суровее произнес Санька.
- Ну, понимаю, - отозвался Серега.
- Очень хорошо, что понимаешь. Это уже большой прогресс. А знаешь ли
ты, что тебя за такое дело наказать придется?
- Ну, знаю.
- Отлично. Ты умнеешь прямо на глазах. Тогда дело за малым. Давай
решим, как же тебя наказывать? Ты-то сам что думаешь? Какие есть идеи?
- Я не знаю.
- Смотри, Серый, я в тебе разочаруюсь. Ты же не первый год в Замке,
должен понимать. Неужели никаких идей нет?
- Ну, выпороть.
- Выпороть? Оно, конечно, не помешает. Розги тебя еще ждут. Но этого
мало. Что главное в наказании? Ну? Говори быстро!
- Чего ты пристал? Откуда я знаю?
- Ну вот, заладил: не знаю, не понимаю... Нечего дурочку строить,
знаешь ты все прекрасно. Главное в наказании - это воспитательное
воздействие. Надо, чтобы все поняли, в чем твое преступление. Помнишь, как
наказали Билла? Кстати, за ту же провинность, что и у тебя.
Серега вспомнил худого, ободранного мальчишку, прикованного за
ошейник к обложенному дровами медному столбу, струю бензина из блестящей
канистры, лохматое желтое пламя в клубах дыма...
- Успокойся ради всего святого! - вскричал Санька, заглянув в
Серегины глаза. - Что ты! Стоит лишь пошутить, а у тебя уже, глядишь, и
слезки потекли. Никто тебя сжигать пока не собирается. Как можно?! Ты же
мой любимый раб. Я к тебе давно примеряюсь. Еще с тех времен, сам знаешь.
Я вижу, ты хороший пацан, смелый. Ты только сейчас малость сдрейфил. Ну,
это понятно. Провинился, теперь ждешь возмездия... А вообще-то ты молодец.
И честный ты, и слово держать умеешь. Уж я-то знаю. И добрый ты - друзей
защищаешь.
Хотя они, друзья эти, заложили тебя и губы платочком вытерли. Знаешь,
что я тебе скажу? Если бы ты не был рабом, я бы с тобой подружился. Мне ж
одному скучно здесь. Все кругом взрослые, у всех свои дела, даже в
индейцев поиграть не с кем... Слушай, может, ты есть хочешь? Только кивни
- я сейчас. Люди мигом принесут.
Серега молчал. Яркий свет ламп слепил глаза, текли по щекам острые
злые слезы, катились мутными дорожками. Огромное пространство комнаты
медленно поворачивалось в себе самом, какие-то струи бурлили, крутились в
горячем воздухе. А стены незаметно клонились вниз. Но Серега знал, что они
не упадут.
Санькин голос доносился откуда-то издалека, хотя сам Санька стоял
прямо перед ним, на расстоянии вытянутой руки. Сейчас, когда он не ругался
и не бил, а говорил настырно-ласковым голосом, Сереге было особенно
противно. Потому что добрым Санька быть не может, он гад. Просто сейчас он
что-то замышляет. Но что именно? Или просто издевается перед тем, как дать
приказ палачам?
- Не хочешь есть? Ну что ж, не надо. Ты, главное, не стесняйся.
Передумаешь - скажешь. И вообще, ты, Серый, меня не бойся. Я же тебя очень
строго наказывать не буду. Так, для порядка. Порядок-то должен быть, как
ты считаешь?
- Я, что ли, этот порядок устанавливал? - огрызнулся Серега. Пусть
Санька не думает, что он сдался.
- Ну, не будем спорить, - улыбнулся Санька. - Я понимаю, ждать
наказания всегда противно. Вот ты и борзеешь со страху. Ладно, давай уж
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг