Русская фантастика / Книжная полка WIN | KOI | DOS | LAT
Предыдущая                         Части                         Следующая

     Але... привет... ты понял?.. Он вернулся от метро, забыл что-то...  и
смотрел мне прямо в лицо, когда я называла тебя Танькой... это ужасно, это
все... иногда мне становится так страшно... я думаю... разве нельзя любить
двоих?.. ведь жизни две... мы  же  были  с  тобой  во  второй  жизни...  а
получается, что  нельзя...  жизни  две,  а  я-то  одна...  Я  стараюсь  не
думать... и  там  в  той  жизни,  старалась  не  думать...  но  ничего  не
выходит... помнишь, я говорила, что все беды, и мои, и твои, и  всех,  это
мне наказание?.. я и сейчас так думаю...
     Чепуха. Опять ты завела  эту  песню,  я  виновата,  я  виновата,  это
ерунда, из всех, кого я знаю, ты виновата меньше всех, не  казни  себя,  я
прошу, я знаю, что говорю, тебе не за что себя казнить, я  же  рассказывал
тебе, ты довольно наслушалась обо всех моих  женщинах,  и  я  честно  тебе
говорю, ты самая лучшая, самая чистая, ни в какой я не в эйфории,  неужели
ты еще не поняла, что ни любовь, ни пьянство мое не лишают меня абсолютной
трезвости, с которой я оцениваю и тебя, и себя, и вообще людей, любовь  не
мешает мне видеть все, как есть, я замечаю и дурное в тебе, как и в  себе,
но, уверяю тебя, этого дурного в тебе так мало, ты настолько лучше  других
людей, что постоянное твое самоистребление просто глупо, хотя  я  понимаю,
конечно, что потому ты и мучаешь себя, что хорошая, что совесть есть, если
б не терзалась, то я бы тебя и не  любил,  но  все-таки,  прошу  тебя,  не
мучайся, успокойся, любимая моя, девочка, мое счастье.
     Але... я люблю тебя...
     Подожди. У нас не так много  времени,  он  вернется,  опять  придется
бросать трубку, лучше поговорим о важном, о том, что происходит  на  самом
деле, а не в бедных наших душах, мы  измучились  жизнью  врозь,  от  этого
тяжелые разговоры, мысли о плохом, а все дело в том, что не спим рядом, не
засыпаем, обнявшись, что не лежим spoon like, как ложки, тела  скучают,  а
нам кажется, что дух томится, но, может быть, он и  действительно  томится
оттого, что скучают тела, но, как бы то ни было, я хочу рассказать тебе  о
реальных вещах, которые происходят со мною после возвращения.
     Скучаю... родной...
     Я вернулся, знаешь, как будто пять минут  прошло,  кошка  накормлена,
все в том же виде, в котором оставил, и  даже  пыли  не  прибавилось,  ну,
удивляться нечего, фантастика есть фантастика, прошел к  себе  в  комнату,
разделся, лег на диван, кошка пришла, и, представляешь, задремал, со  мною
это, ты же знаешь, почти не бывает, я и ночью-то не сплю ни черта, а  днем
тем более, а тут заснул, кошка лежит  на  груди,  голову  сунула  мне  под
подбородок, урчит, как трактор, я так и  заснул  на  спине,  в  штанах,  в
рубашке, только пиджак снял, и вдруг меня прямо подбросило, знаешь, бывает
так во сне, как  будто  упал,  открыл  глаза,  ничего  не  понимаю,  кошка
убежала, слышу, что она в прихожей вякает так тревожно, она так  провожает
всегда меня и Женю, и тут дверь хлопнула, я вскочил, никого нет,  квартира
пустая, во все окна солнце шпарит, шторы раздернуты, я это ненавижу,  и  в
свете пыль танцует, смотрю, рядом с диваном на полу бумажка, опять, думаю,
мы в переписку с Женей вступаем, точно, записка от нее, вот, слушай:  "Ты,
видимо, очень где-то устал. Что ж, продолжай развлекаться. Я возвращаюсь в
Питер, теперь уже  надолго.  По  телефону  меня  не  разыскивай,  я  не  в
гостинице, и звонить  не  надо.  Пока  тебя  не  было,  приходил  какой-то
господин, спрашивал тебя, сказал,  что  это  по  поводу  обмена  квартиры.
Быстро ты все решил. Рада, что тебя не мучает совесть".  Такой  вот  бред,
какой-то обмен, какой-то человек, ничего не могу понять,  полез  в  буфет,
выпить, конечно, нечего, стал собираться, чтобы выйти, купить чего-нибудь,
разделся, пошел в душ, только воду открыл, телефон, вы  объявление  давали
насчет обмена, вот у нас есть подходящий вариант, две комнаты в  Бутове  и
пять тысяч доплаты за район, я сдуру даже  спросил,  пять  тысяч  чего,  и
только  потом  сообразил,  какое  объявление,  какой   обмен,   чертовщина
какая-то, тут понял, что имела в виду Женя, значит, и ей  это  предлагали,
вы ошиблись, говорю, не  было  никакого  объявления,  а  этот  мужик  даже
возражать не  стал,  ну,  значит,  ошибка,  извините,  и  трубку  повесил,
представляешь?
     Странно... а ты  точно  не  давал  объявления?..  может,  Женя...  но
записка... странно, но могли ведь просто ошибиться, неправильно напечатать
телефон... не нервничай, любимый, просто ты ужасно недосыпаешь...
     Да, а наше путешествие это тоже мой недосып, оно мне  привиделось  от
переутомления, да, и Гриша, и Гарик, появившиеся  еще  летом,  и  записка,
которую  оставила  моя  бывшая  жена,  я   тебе   рассказывал,   это   все
галлюцинации, что ли, я уже не говорю о моем  предчувствии,  я  тоже  тебе
рассказывал, мои предчувствия всегда сбываются, я сам во всю эту чепуху не
верю, меня тошнит от рассуждений об энергетике и биополе, ты же знаешь, но
что я могу сделать, если сбывается все, совершенно все,  и  если  я  точно
знаю, что меня выживут из моего дома, из жилья, из жизни, если мне суждено
рано или поздно ночевать в подъезде,  перегораживая  грязным  своим  телом
дорогу припозднившимся жильцам, я точно знаю, я вижу,  как  я  сижу  возле
метро в старых своих стильных тряпках, рваных и пропахших мочой,  и  стоит
передо мною, конечно, пластиковый стаканчик,  я  же  не  буду  собирать  в
ладонь, я же знаю, как надо цивилизованно нищенствовать, и мятые бумажки в
нем, и я на глаз оцениваю, что уже хватит на стакан и сосиску, но нет  сил
встать, и какая-то девушка, наклонившись на  ходу,  чтобы  сунуть  деньги,
потом оглядывается и дергает своего  спутника,  смотри,  я  точно  узнала,
помнишь, он играл в "Изгое", и потом была  его  выставка,  и  вышла  книга
стихов,  помнишь,  и  парень  оборачивается,  смотрит   на   меня   вполне
безразлично и пожимает плечами, спился мужик, вроде, действительно,  рвань
на нем фирменная, ну, дай ему еще штуку, а, может, мне  все  это  кажется,
потому что уже подступает, липкий пот течет по подбородку,  и  если  я  не
выпью в ближайшие пять минут, я просто сдохну, повалюсь на  бок,  свернусь
калачиком в углу грязного, в растоптанной снеговой жиже  вестибюля  метро,
подойдут  менты,  один  ткнет   носком   сапога   в   ребра,   наклонится,
присмотрится, а другой будет уныло стоять в стороне, положив  руку,  будто
сломанную в косынку, на висящий под локтем автомат, и  потом  они  вызовут
перевозку.
     Хватит!..  ну,  хватит  же...  что  ты  говоришь,  подумай,  что   ты
говоришь...  успокойся...  ну,  выпей  немного  сейчас,  если  не   можешь
по-другому... все будет хорошо, если ты хоть немного отдохнешь...  ну,  не
звони мне дня два, отвлекись... полежи, ящик посмотри, с книжкой...  я  бы
хотела поспать с тобой, я бы прижалась, вдавилась бы, втерлась в  тебя,  и
ты бы заснул... успокойся, любимый...
     Я уже успокоился, успокойся  и  ты,  все,  все,  хватит,  может,  это
действительно все мне чудится, психоз переутомления, и  ты  же  знаешь,  у
меня сейчас работа не идет, прогорают галереи, негде выставиться, продать,
и на кино нет денег ни у кого, кто меня снимал,  а  со  стихами  и  вообще
смешно, но я соберусь, вот подожди,  вот  сегодня  вообще  не  буду  пить,
сейчас приберу здесь все, соберусь сам,  пройдусь,  знаешь,  там  мороз  и
солнце, как положено, я сейчас  смотрю  в  окно,  чудесный  день,  побреду
потихоньку в театр, послоняюсь там, посуечусь, с  ребятами  потреплюсь,  с
Дедом поругаюсь, отвлекусь немного, глядишь, обойдется все, да, а потом мы
с  тобой  перезвонимся,  хорошо,  и  все  решим,  может,  сегодня  удастся
увидеться, можно, я тебе позвоню, а то ты меня не  поймаешь,  или  позвони
мне в театр, ладно, меня  найдут,  только  подождать  придется,  или  сюда
позвони, скажи на автоответчик,  а  я  перезвоню,  как  вернусь,  тогда  и
договоримся, может, ты будешь выезжать  к  вечеру,  и  увидимся,  придумай
что-нибудь, я очень хочу видеть тебя, девочка,  любимая,  пожалуйста,  ну,
пожалуйста.
     Я позвоню... что ты ноешь, ну, не ной... я позвоню... позвоню...
     Знаешь, когда  я  возвращаюсь  домой  и  прослушиваю  этот  проклятый
автоответчик, и он все время  гудит  и  гудит,  все  звонят  и  ничего  не
говорят, кладут трубку, но у нас какая-то такая сеть, что  эти  панасоники
не отключаются сразу, а записывают сигнал  отбоя  полную  минуту,  которая
отведена для сообщения,  я  часами  слушаю  эти  гудки,  и  только  иногда
прорвется одна запись, это почти всегда твой голос, любимый, говоришь  ты,
замечательный, я звоню-звоню, а тебя нет,  а  потом  опять  гудки,  и  без
конца, и мне кажется, что  автоответчик  -  это  вся  моя  жизнь,  пустые,
безгласные звонки, меня нет, я автоответчик, я автоматически отвечаю,  мне
автоматически звонят, вся Москва теперь так  живет,  это  телефон  Михаила
Шорникова, оставьте ваше  сообщение  после  сигнала,  please,  leave  your
message  after  the  bip,  и  я  вам  обязательно  перезвоню,  услышу  ваш
автоответчик, жизнь  бессмысленна,  ту-ту-ту,  знаешь,  девочка,  когда  я
окончательно  умру,  поставь  мне  на  могилу  телефон  с  автоответчиком,
извините, сейчас я не могу взять трубку,  оставьте  ваше  сообщение  после
сигнала, и еще положи со мною мою книжечку, куда я записываю дела на день,
впиши туда массу дел, которые я так и не успел сделать, и я  там  буду  их
густо зачеркивать, ты же видела, как выглядит прожитый день в моей книжке,
все густо зачеркнуто, замазано, от дня не  остается  никакого  следа,  это
старая, еще антигэбэшная привычка, вот и положи мне туда эту  книжечку,  и
мне будет там хорошо, будет гудеть автоответчик,  ту-ту-ту,  и  дни  будут
вычеркиваться, и я даже не замечу, что умер, ничего не  изменится,  только
ты звони, ладно, я люблю тебя, люблю, звони мне, когда я умру.
     Ты дурак...
     Не плачь.
     Я не плачу... ты дурак...
     Не плачь.
     Я не плачу... я тебя люблю...
     И я тебя люблю.


     Ты хоть ел сегодня что-нибудь?.. ну, что это такое,  ты  не  ешь,  не
спишь, пьешь, и еще удивляешься,  что  работать  не  можешь...  вообще  не
понимаю, как ты еще живешь, сколько у  тебя  сил...  у  тебя  еда-то  дома
есть?.. Женя оставила?.. сосиски, какая гадость...  я  бы  хотела  сварить
тебе суп... ты ведь любишь гороховый суп, да, с  грудинкой,  да?..  я  так
хорошо варю суп, ты не представляешь...  сварить  тебе  суп,  налить  себе
рюмку... ладно, ладно, и  тебе...  и  потом  лечь  вместе,  завернуться...
прижаться, влезть в тебя... ну, можно телек включить... и  заснуть  потом,
так, обнявшись... и потом опять заснуть... и  утром  поваляться  вместе...
никуда не спешить, пожить так  хоть  немного,  быть  вместе  и  никуда  не
спешить... но потом ты должен будешь отпустить меня  погулять  одну...  не
сердись, не сердись, пожалуйста, я должна иногда быть одна, гулять... и  я
так люблю спать рядом с тобой, потому что я тогда и  одна,  во  сне,  и  с
тобою, рядом, прижавшись... наверное, это плохо, я  зависимое  существо...
бывают женщины самостоятельные, сами делающие свою  судьбу,  карьеру...  а
мне никогда даже не хотелось... понимаешь...  для  меня  это  естественно,
зависеть от мужчины и подчиняться ему... это несовременно, да?..  все  эти
феминистки... да я  тоже  ненавижу  феминисток,  чего  ты  кричишь...  но,
все-таки, так, как я, жить, наверное, тоже неправильно... но, мне кажется,
есть одна вещь, в которой я тоже такая... как они,  эти  эмансипированные,
деловые, независимые, да... что я имею в  виду?..  извини...  понимаешь...
только не обижайся, в этом, по-моему, нет ничего для тебя  обидного,  даже
наоборот... ну... дело в том, что мужчин выбираю я сама... и  мне  однажды
сказали,  что  я  их  использую,  но  это  неправда...  я  выбираю   сама,
действительно, я могу даже довольно откровенно проявить  инициативу,  дать
понять... но потом я попадаю в зависимость и расплачиваюсь  этим  за  свой
выбор... ты понял?.. если можно сказать, что  использую...  может  быть...
немножко... только в постели, понимаешь, в траханьи... ну, как  используют
инструмент... ты  не  обиделся?..  ты  мой  инструмент,  я  тобой  добываю
счастье... люблю тебя очень... ох... не могу больше... люблю...
     Я хочу видеть тебя, эти телефонные разговоры, от них едет  крыша,  мы
оба сумасшедшие, знаешь, это очень странно, и ты подумаешь, что  я  просто
сейчас увлечен, и преувеличиваю по своему обыкновению, накручиваю себя, но
это правда, уверяю, со мною действительно такое  происходит  впервые,  мне
шестой десяток, у меня было черт его знает сколько  женщин,  жены,  долгие
романы, одна ночь в купе, десять дней у моря, рабочий стол в  старой  моей
мастерской, в худкомбинате, случайное пересечение гастролей и  гостиничный
номер, чужая супружеская кровать, спящий ребенок в соседней комнате,  были
любопытство, постоянно тлеющая  похоть,  была  страсть,  привычка,  просто
человеческая привязанность, близость, один или два раза случилось краткое,
почти мгновенное ослепление, казалось, что нашел, но такого, как  к  тебе,
не было никогда,  наверное,  так  любят  детей,  но  во  мне,  ты  знаешь,
отцовские чувства не бурные, наверное, так любят любимых жен, вот что,  но
у меня, оказывается, любимых раньше не было, понимаешь, здесь все  вместе,
когда я смотрел на тебя, я чувствовал гордость, вот какая красивая у  меня
девочка, можете все завидовать, и просто было приятно смотреть, мне просто
очень нравится твоя внешность, все в тебе  правильно,  знаешь,  почти  обо
всех думаешь, да,  красивая  баба,  вот  только  нос,  или  рот,  или  еще
что-нибудь, немного бы убрать, прибавить, и был бы вообще полный  порядок,
а в тебе мне ничего не хочется менять, ничего, да ведь ты же знаешь, не  я
же один считаю тебя красавицей, а страсть - это что-то еще,  кроме  всего,
кроме нежности, кроме восхищения, в тебе  так  странно  сочетается  полная
свобода с  детской,  даже  какой-то  деревенской  стыдливостью,  эти  твои
поцелуи только до пояса, и ты так  смешно  раздеваешься,  втягивая  живот,
сгибаясь,  пряча  себя,  сжимая  и  скрещивая  ноги,   и   выкручиваешься,
приседаешь, когда я хочу повернуть тебя, раскрыть, и  твой  характер,  мне
все подходит, помнишь, в самом начале ты смешно сказала, а если я  вам  не
подойду, я даже не понял, как это не подойдете, вы мне очень нравитесь,  а
ты улыбнулась так, знаешь, скривила губы, у  тебя  есть  такая  улыбка,  и
пояснила, ну, не устрою, не понравлюсь в этом смысле, и смутилась, и ты же
не притворялась, что стесняешься, и еще эта  твоя  покорность,  и...  але,
какой Миасс, я не заказывал, что, меня вызывают, ну,  давайте,  извини,  я
тебе потом перезв... але, да, слушаю, да, Шорников, да, откуда  вы  взяли,
что я меняюсь, где вы прочли объявление, нет, это ошибка, ошибка, говорю!
     Але, это я.
     Вас не слышно, перезвоните...



                                    2

     После возвращения начался уже абсолютный кошмар  и  все  пошло  очень
быстро.
     День ото дня становилось яснее, что я не могу без нее жить,  в  самом
буквальном смысле этого слова, но жить приходилось,  она  не  могла  и  не
хотела уходить из семьи, там были связи, корни,  настоящая  жизнь,  именно
семья - разные люди, ребенок, родители, какие-то старые мужчины и женщины,
а не просто муж, там был покой, привычки,  совершенно  непредставимый  для
меня обычай ужинать всем вместе, тихая и достойная  привязанность  друг  к
другу.
     Еще более непостижимым для меня было то, что  старомодный  этот  дом,
который  она  так  ценила,  не  мешал  ни  ее  страсти  ко   мне,   вполне
необузданной, ни нежности и даже заботе, которые я  чувствовал,  ни  такой
близости между нами, какой я прежде действительно не испытывал ни с кем.
     Однажды я назвал ее двоемужней, она согласно усмехнулась.
     Но видеться мы из-за этого ее старосветского уклада почти  не  могли,
да и перезваниваться было непросто. Муж мог вернуться  из  офиса  в  любой
момент, мог заехать днем пообедать, мог привезти с собой весь  свой  совет
директоров, мог позвонить, попросить ее быстро собраться и увезти с  собой
на какой-нибудь прием, в бизнес-клуб, просто в ресторан, в компанию  своих
партнеров,  которые,  к   тому   же,   все   были   его   старые   друзья,
университетские, комсомольские... Много ели, много пили, сидели  допоздна.
Были они все, в сущности, совсем  неплохие  молодые  ребята,  любили  друг
друга и своих близких, серьезно делали свое новое дело, помнили,  что  все
они кандидаты, а то и доктора наук, и к нынешним  своим  президентствам  и
генеральным директорствам относились  с  некоторым  юмором,  не  мешавшим,
впрочем, делать деньги истово и фанатически. Стрельба, которая шла вокруг,
их как бы не касалась,  даже  если  стреляли  в  хороших  знакомых  -  они
продолжали строить жизнь, заводили  новых  детей,  покупали  землю,  дома,
устраивались надолго.
     А я бежал к телефону каждый час - не было сил терпеть.  Трубку  брали
мать, дочь, тетка мужа, муж.  Ему  надоели  частые  ошибочные  звонки,  он
сменил все аппараты, теперь они были с определителями, более того - каждый
номер,  с  которого  звонили,  оставался  в  памяти.  Я  стал  звонить  из
автоматов, дозванивался, наконец, до нее,  мы  договаривались,  когда  она
сможет вырваться из дому и позвонить мне.
     Возможностей было две.
     Была галерея, которую он ей купил, чтобы она не совсем уж затосковала
дома, ей это очень нравилось, я зашел однажды и, к  своему  изумлению,  не
испытал отвращения - что обычно бывало  в  любой  из  бесчисленных  теперь

Предыдущая Части Следующая


Купить фантастическую книгу тем, кто живет за границей.
(США, Европа $3 за первую и 0.5$ за последующие книги.)
Всего в магазине - более 7500 книг.

Русская фантастика >> Книжная полка | Премии | Новости (Oldnews Курьер) | Писатели | Фэндом | Голосования | Календарь | Ссылки | Фотографии | Форумы | Рисунки | Интервью | XIX | Журналы => Если | Звездная Дорога | Книжное обозрение Конференции => Интерпресскон (Премия) | Звездный мост | Странник

Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг