Русская фантастика / Книжная полка WIN | KOI | DOS | LAT
Предыдущая                         Части                         Следующая
вигвама Старой Выдры - обгоревшее, простреленное...
     И плакал тот, кого звали Донн Канн,  над  телом  девочки,  прозванной
Белым  Цветком.  Девочки,  которая  лучше  всех  знала  песни  и   легенды
племени... как плакал он над тем же телом, но с кровавой катаной за поясом
- спутались жизни, как мокрые волосы...


     Плакал  над  телом  Белого  Цветка   Дункан,   потрясенный   жестокой
нелепостью случившегося. И не сразу он осознал, что кто-то  стоит  за  его
спиной.
     - Наконец-то я вновь нашел тебя, ученик мой...  -  произнес  голос  -
полузабытый, но знакомый...


     Тогда, как и сейчас, долго говорили они. И  только  благодаря  Конану
Дункан смог пережить тот день...
     А те пятеро, которые были с ним, - не пережили. Даже  и  не  пытались
пережить. Ведь ветвь, отломленная от дерева, не живет долго...
     Сами выбирали они в прерии клочок травы помягче, куда  им  предстояло
упасть. Сами произносили над собой последнее слово, обращаясь  к  Великому
Небу или Старому Солнцу.
     А потом каждый из них проводил себе отточенным лезвием томагавка чуть
ниже уха - там, где проходит главная из кровеносных жил.
     Ветвь, отломленная от дерева...


     Да, тогда, как и сейчас, Конан смог удержать Дункана в мире живых.
     Но и тогда,  и  сейчас  Дункан  был  уверен:  ему  все-таки  надлежит
удалиться от жизни. Если не дорогой самоубийцы, - то дорогой отшельника.
     И еще в одном он был уверен - тогда и сейчас. В том, что решение свое
он не переменит.


     Двое стояли на холме, и камень высился перед ними. А по камню  вилась
надпись, выбитая сотни лет назад.
     Не тот холм.
     Не тот камень.
     Не та надпись...
     Не рунами, а иероглифами была написана она. Никогда индейцы Кайова не
знали иероглифов, да и вообще какой-либо письменности. Эти  знаки  оставил
какой-то другой, древний народ, уже ушедший на Поля Счастливой Охоты.
     Но смысл надписи тоже передавался из поколения в поколение...

                    Этому месту сужден покой.
                    Если же кто нарушит его -
                    Пусть ужас обрушится на его дом,
                    В жилище его - пусть войдет смерть.
                    Не оставляя в живых никого,
                    Пусть станет рука его птичьим крылом,
                    А ноги обуют копыт башмаки,
                    Пусть не расстанется он в жизни с бедой,
                    Пусть...


     А  вот  насчет  дальнейшего  -  расходились  во  мнениях  старейшины.
Все-таки не век  и  не  два  прошли  с  того  дня,  как  резец  жреца  или
заклинателя духов покрыл валун иероглифическим узором.
     Ясно было одно: дальнейший текст сулил еще более  страшные  проклятья
тому, кто посмеет нарушить покой.
     А слово "покой" на диалекте Кайова имеет много значений.  И  одно  из
них соответствует значению слова "святость".
     Святое Место...


     - Ну что ж, если ты решил, -  не  буду  тебя  отговаривать,  -  Конан
смотрел на Дункана; во взгляде его смешивались грусть  и  жалость,  и  еще
какие-то чувства, с трудом передаваемые словами...
     - Не буду. Но знай: жизнь неохотно отпускает тех, кто  решил  от  нее
удалиться.
     Дункан молча кивнул, - не соглашаясь со сказанным, но принимая его  к
сведению.
     - И еще знай: обратный путь тебе не заказан.  Когда  ты  убедишься  в
ложности своего выбора, - я найду тебя...


     Говорили в старину: по течению плывет бревно, а человек - против.



                                    16

     Сила не может проявиться на  Священной  Земле.  Но  это  -  та  Сила,
которая стоит над людьми...
     А ею владеют немногие. Знают же о ее существовании - тоже немногие.
     Зато те силы (именно так  -  с  маленькой  буквы),  которые  доступны
людям, - способны проявить себя везде. И проявляют...
     Особенно же часто люди пускают их в ход именно в пределах  тех  мест,
которые другими людьми почитаются за святыню. И пускают в ход когда  -  по
невежеству, а когда - осознанно, с расчетливым злорадством...


     Тот, кто носил прозвище "Большой Нож", прожил  в  пределах  Священной
Земли три года. А потом...
     А потом он убедился, что жизнь действительно не склонна отпустить его
на покой.
     Сперва индейская война краем прокатилась по этой территории.  Но  вот
уже несколько месяцев, как  боевые  действия  возобновились  с  невиданной
прежде силой.
     И случилось так, что разношерстный отряд тех, кого в еще ненаписанных
вестернах будут называть "ковбоями" (получающие жалование от правительства
рейнджеры, разорившиеся скотоводы,  да  и  просто  молодцы,  не  владеющие
никаким ремеслом, кроме умения быстро стрелять и точно попадать в цель), -
прижал к холму объединенное племя Кайова и Могауков.
     Численность нападавших и обороняющихся была примерно равна, но оружие
было лучшим у ковбоев.
     Да к тому же - слишком по-разному понимали они задачу войны...
     Белые стреляли, чтобы одержать победу. А индейцы...
     Даже сейчас, защищая свою жизнь и жизнь  племени,  они  прежде  всего
стремились проявить воинскую удаль.
     Лихо проносились вплотную к врагу, стремясь коснуться  его  оперенной
палочкой без острия (это было большей  честью,  чем  убить);  гарцевали  в
пределах прямого выстрела - мол, не боимся вас!..
     Результат был понятен...


     Ковбои  знали,  что  где-то  здесь,  на  кургане,  обитает   странный
индеец-отшельник. Прозвище у него было почему-то такое же,  как  у  солдат
регулярной кавалерии.
     А кавалеристов индейцы звали "Большие Ножи" - потому  что  те  носили
сабли...
     Но мало кто из ковбоев помнил об этом в  горячке  битвы.  А  те,  кто
помнили, уж конечно, не  собирались  менять  свои  планы  из-за  какого-то
краснокожего отшельника.
     В конце концов, за его скальп выплатят премию не хуже, чем  за  любой
другой!


     Вот тут-то и появился  он  -  отшельник  -  из-за  венчающего  курган
валуна.
     Когда ступил он вперед, не остерегаясь выстрелов, - пули  шли  сквозь
него, как сквозь облако: насквозь, но без результата...
     Когда "Большой Нож" в его руке, описав  сверкающий  полукруг,  надвое
развалил одного из оторопевших ковбоев... как их позже назовут,  но  этого
уже не назовут никогда...
     Тогда, наверное, не было в отряде человека, который  не  пожелал  бы,
чтобы руки его, обретя легкость птичьих крыл, унесли его  прочь  от  этого
жуткого места.
     Но  каждый  почувствовал,  как  страх  отяжеляет  его  ноги,   словно
прикрепляя к ним грузные бизоньи копыта, непригодные для бегства...


     И вспомнили все тогда о проклятии, связанном с  этим  холмом.  Именно
все вспомнили, даже те, кто вроде бы и не слыхал о нем никогда. А точнее -
не осознал услышанное, счел его дикарским суеверием.
     Вспомнили  -  но  поздно.  И  не  было  им  уже  никакого  проку   от
воспоминаний.


     Много могли бы  порассказать  потом  ковбои,  -  если  бы  было  кому
рассказывать.
     Но когда дрогнули их ряды, - с леденящим душу воем, потрясая на скаку
луками и копьями,  устремились  в  погоню  Кайова  и  свирепые  Могауки  -
признанные мастера ближней схватки, с томагавками наперевес.
     Уж они-то не видели в  происходящем  ничего  необычного.  Так  все  и
должно быть! Ведь именно так гласило пророчество...
     А в самом центре боя раз за разом вздымался длинный, слегка изогнутый
клинок - взлетал и опускался с мокрым хрустом.
     И когда под владельцем этого клинка убивали лошадь, -  кто-нибудь  из
краснокожих, спешившись, тут же подавал ему своего коня, чтобы ни  на  миг
не прекращалась погоня.
     И ни  один  из  бледнолицых  не  сумел  уйти,  чтобы  поведать  своим
собратьям о том, что произошло...


     Впрочем, слухи вскоре действительно распространились.
     Слухи о том, что какой-то  вождь  сумел  сплотить  вокруг  себя  всех
индейцев Аппалачской возвышенности и повести их в бой...
     Слухи, что вождь этот носит на груди щит не из  трех  слоев  бизоньей
кожи - как обычные щиты Кайова - а легкий, сотканный из перьев...
     Но будто бы семь лучших шаманов Аппалачей читали  свои  заклятья  над
ажурным, словно веер,  плетением  этого  щита  -  и  стал  он  с  тех  пор
непроницаемым для пуль.
     Будто бы...
     Но лишь насмешливо пожимали плечами те, кто  не  видел  Донна  Канна,
идущего в атаку: ох, уж эти индейские суеверия!
     А те, кто видел, - как правило, уже не могли рассказать...


     Говорили в старину: порой даже  монаху  приходится  творить  крестное
знамение левой рукой - потому что правая рука его занята мечом.



                                    17

     ...И - кончилось все. Кончилось, как будто и не было.
     Впрочем, ведь действительно - не было...
     Для Дункана эти события происходили...  будут  происходить  три  века
спустя - в девятнадцатом столетии.
     (Конечно, если он полностью повторит свою прошлую  жизнь.  А  это  не
может быть так - потому что уже не так).
     А для Конана все это было два века назад - потому  что  он  прибыл  в
шестнадцатое столетие из двадцать первого, не затратив на это ни мгновения
своего времени...
     А по времени Вселенной это было...


     Впрочем, у Вселенной - свои мерки времени. И понятий "было",  "есть",
"будет" - для нее не существует.
     Точно так же, как не существует разницы  между  понятиями  "тогда"  и
"теперь"...


     Дункан дважды моргнул, прежде чем с глаз его спала пелена.
     Он сидел, уставясь на камень. Стебли трав колыхались перед его лицом,
словно волны.
     Вереск это? Или пыльная, жесткая трава прерий?
     Дункан всмотрелся - и увидел, что надпись на камне состоит из рун. Из
рун, а не из иероглифов.
     Вереск.
     Гористая Шотландия. Шестнадцатый век от рождества Христова.
     Несколько часов назад он простился с девушкой. Имя ее - Дженет, а  не
Белый Цветок...


     И Дункан, оторвав глаза от валуна, посмотрел в лицо Конану.
     Не было больше в глазах у него  ледяного,  смертельного  спокойствия.
Вместо него - была тоска.
     Тоже смертельная.
     - Учитель... - позвал он.
     - Слушаю тебя, ученик мой.
     - Тяжело мне, Учитель...
     - Что ж - неси эту тяжесть!
     - А стоит ли? Стоит ли нести, если нет исхода  мукам?  Если  даже  на
Священной Земле нет спасения от них?
     - И чего же ты хочешь? - Конан пристально уставился ему в зрачки.
     (Он уже догадался, о чем сейчас пойдет речь...)
     - Я хочу... Вернее, не очень-то хочу я этого, но  -  сделай  это  для
меня...
     - "Это" - что?
     (Теперь Конан уже  знал,  а  не  догадывался  -  "что".  Догадкам  не
оставалось места).
     Не ответив, Дункан стал на  колени.  Откинул  спускавшуюся  на  плечи
косицу длинных волос в сторону, обнажив шею:
     - Правы были мои братья по племени из ТОЙ жизни. "Ветвь,  отломленная
от дерева..." Зачем мне жить, если незачем жить?
     Дункан помолчал немного.
     - Сделай это с одного удара, Учитель... - бесстрастно попросил он.  -
Сможешь?


     По сути, последний вопрос мог быть воспринят как оскорбление, -  будь
они обычными смертными людьми.
     Конан мог одним махом рассечь напополам рыцаря, закованного в  полную
броню,  -  вроде  той,  которую  носили  сыновья  Форгейма.   А   уж   шею
перерубить... Все это он мог. Но не сделал.


     - Вижу, придется мне еще  кое-что  показать  тебе,  ученик  мой...  -
отвечал он.
     И снова - будто удар молнии, будто вспышка выстрела в упор...
     А когда глаза Дункана  вновь  начали  воспринимать  окружающее  -  он
увидел нечто странное.
     Полутьма. Сгустившийся воздух.  Трое,  стоящие  в  отдалении,  держат
вертикально перед собой мечи без ножен -  и  голубые  искры  пляшут  между
лезвиями этих мечей, сращивая их воедино.

Предыдущая Части Следующая


Купить фантастическую книгу тем, кто живет за границей.
(США, Европа $3 за первую и 0.5$ за последующие книги.)
Всего в магазине - более 7500 книг.

Русская фантастика >> Книжная полка | Премии | Новости (Oldnews Курьер) | Писатели | Фэндом | Голосования | Календарь | Ссылки | Фотографии | Форумы | Рисунки | Интервью | XIX | Журналы => Если | Звездная Дорога | Книжное обозрение Конференции => Интерпресскон (Премия) | Звездный мост | Странник

Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг