Имя матери: Кэлси Нэш.
Рождение засвидетельствовано врачом Вильямсом Б.Килтоном."
Отстегнув интересующую ее страницу, Бренда прошла в конец коридора,
где стоял ксерокс, и сняла с листа копию.
К счастью, доктор Килтон все еще жил в пригороде Нью-Йорка и найти
его не составило большого труда. Выйдя на пенсию и оставив работу в
госпитале, он переехал в Нью-Бритен - такой же, как и Сиракузы, городок,
где занимался частной практикой.
Бренда вошла в узкую комнату, стены которой были окрашены в нежный
голубой цвет. Все убранство этого кабинета состояло из письменного стола,
заваленного бумагами и стоявшего под яркой лампой, на тонком витом шнуре
спускающейся с потолка, пары резных стульев и узкой кушетки, застеленной
белоснежной простыней. Окна были закрыты тяжелыми жалюзи.
Из боковой двери вышел высокий - некогда, наверное, хорошо сложенный
- мужчина, потерявший форму скорее из-за собственной лени, чем от
старости. Поправив серый свитер на выдающемся вперед животе, он взял из
рук Бренды ксерокопию свидетельства и, пробежав глазами по листу, кивнул.
- Да, да... Фамилия матери Нэш. Я помню этот случай. Очень сложный и
трагический.
Он жестом предложил девушке присесть и сам опустился на стул.
Поправив очки, сползшие на нос, и щурясь, он заглянул в глаза Бренде.
- Я боюсь, что не смогу быть вам полезен, - со вздохом произнес врач.
- Ну да ладно. Спрашивайте. Какие вам нужны сведения?
- Мне нужно все, что вы знаете о нем и о его матери, - Бренда
кокетливо улыбнулась.
- К сожалению, не так много. У нее были какие-то неприятности во
время беременности. Точнее я ничего сказать не могу. Знаю только, что к
нам она поступила в очень плохом состоянии. Ее привезли и сразу же
отправили в операционную. У нас записаны только те сведения, которые
удалось у нее получить перед родами на операционном столе.
- А в чем дело?
- Дело в том, что она умерла при родах.
- Его мать? - удивилась Бренда.
- Да.
- А другие родственники?
- О них ничего не известно.
- А вообще, как его считали - законным ребенком или нет?
- Нет, - Килтон покачал головой. - Скорее всего, он был
незаконнорожденным. За ними никто не приехал, и их пришлось хоронить за
счет клиники.
- Но почему "их"?
- Как почему? Потому, что ребенок умер через полторы минуты после
смерти матери. Честно говоря, я не очень понимаю, почему вас так сильно
интересует это дело. Оно, право, не стоит того. Все было чисто. Это я могу
вам сказать как врач. А если... Если бы, скажем, там было что-то не так,
то за давностью лет... Вы меня понимаете?
- О, конечно, мне просто нужны были именно эти сведения. Спасибо
большое, доктор Килтон. До свидания.
В пятом часу утра людей в управлении почти не было. Уставшие парни
возвращались с ночного дежурства, лениво расхаживая по коридорам в
ожидании пересменки.
Бренда влетела, как реактивный снаряд. Процокав на высоких каблуках
по залу, где стояло множество столов, она вошла в небольшую комнату. За
дисплеем, погруженный в табачный дым, сидел курчавый темноволосый мужчина
и, покусывая колпачок авторучки, смотрел в экран ничего не понимающим
взглядом.
Услышав, как открылась дверь, он повернулся на вращающемся кресле и,
увидев Бренду, улыбнулся и сонно проговорил:
- Привет, дорогая.
- Привет, - девушка присела рядом.
- Я всю ночь провозился с компьютером.
- Это я вижу. Тебе нужно выспаться, - Бренда улыбнулась.
- Я так и сделаю, как только... Ну ладно. Везде, везде, за многие
годы, с конца XVIII века, - один и тот же почерк... Люди умирали и
появлялись через строго определенные отрезки времени...
- Тебя потянуло пофилософствовать?
- Нет. Просто люди появлялись через определенные отрезки времени, -
повторил он, - примерно каждые пятьдесят лет.
Он пробежал пальцами по клавиатуре. На дисплее высветились фамилии:
Адриан Монтегю
Тэгьюс Джерибат
Альфред Николсон
Рупперт Шеллингтон
Рассел Нэш
А внизу было написано: "Сравнительный анализ почерка".
- Смотри, Бренда.
Он тронул пальцем еще одну клавишу, и из списка имен и фамилий стали
отделяться буквы, падая вниз, под строчки, в специально отведенный для них
прямоугольник и собираясь в слова: Рассел Нэш. Набранное компьютер наложил
на последнюю строчку столбца. Буквы в точности совпадали при наложении. У
Бренды перехватило дух. Она удивленными глазами посмотрела на сидящего и
тихо спросила:
- Что все это значит? Можно сделать какие-нибудь выводы?
- Можно, но я стараюсь их не делать. Подумай сама. Эти подписи взяты
из архива. А возраст документов доходит до 260 лет...
- То есть?
- То есть этот тип ошивается в жизни с XVIII века. Он хитрый, гад. Он
все четко рассчитал. Почти легализовался. Он выбирает матерей, которые
умирают при родах вместе с детьми, и через некоторое время использует их
имена. Только я тебе этого не говорил.
- Подожди, подожди, - Бренда нервно теребила челку, - подожди... Это
невозможно. Ты, наверное, действительно не выспался.
- Хуже. Это так и есть.
- Я не могу поверить в это.
- Я тоже. Более того, я в это не верю, но ты сама видела, а факты -
нехорошая вещь.
- Подожди, но физические возможности человеческого организма не...
- Это не ко мне. Это к медицинским экспертам. Я в это не верю.
- Извини. Спасибо, - Бренда поднялась и, поправив сумочку, пошла к
двери.
На половине пути она остановилась и, немного придя в себя, сказала:
- Нет. Это действительно бред. Наверное, чья-то ловкая мистификация.
Только вот для чего? Ладно, разберемся.
- От таких мистификаций, знаешь ли...
- Ну ладно, не обижайся. И знаешь что еще, - небрежно сказала она, -
сотри этот материал. Неудобно такой идиотизм оставлять в памяти.
- Тебе распечатки прислать?
- Как хочешь, - рассеянно проговорила она. - Я бегу. Пока. Хотя -
пришли, шутки ради...
Глаза Бренды бешено сверкали, меча молнии. Она нависала над столом
Рейчел и кричала, сама не замечая что делает, на вжавшуюся в кресло
секретаршу:
- Черт бы вас побрал!
- Я никак не могу взять в толк, мисс Уайт, что вам нужно.
- Я объясняю вам в который уже раз, что мистер Нэш умер. Понимаете,
миссис Элетайн, он мертв! Мертв с момента рождения. И поэтому я хочу у
вас...
Рассел вошел, громко хлопнув дверью. Бренда резко обернулась и мигом
замолчала. Он холодно посмотрел на нее и произнес бесстрастным голосом:
- Что ты здесь делаешь, Бренда?
Она на мгновение растерялась, но потом, собравшись с мыслями,
выпалила:
- Почему ты взял фамилию мертвого, Нэш? Он умер в городе Сиракузы в
1943 году.
Рассел бросил настороженный вопросительный взгляд на Рейчел, но та
лишь пожала плечами, давая понять, что не знает, откуда взяла эти сведения
Бренда.
- Ну хорошо, - сказал Рассел, - пойдем.
Взяв Бренду под руку, он поднялся с ней на второй этаж дома и,
распахнув узкие высокие двери, впустил в круглую комнату. Чтобы в нее
попасть, надо было спуститься по узкому коридорчику ступенек. Посредине
стоял диван, кольцом охватывающий центр комнаты, в который можно было
войти, спустившись еще на три ступеньки.
На уровне его спинки возвышался помост, взойдя на который можно было
поближе рассмотреть стеллажи, встроенные в стены шкафов. Там находился
целый музей. Сверкающие гранями в искусственном освещении хрустальные
кубки и вазы, потертые и выцветшие знамена, пистолеты, винтовки, арбалеты,
разнообразные доспехи и латы, старинные шляпы и плащи... Глаза у Бренды
разбежались. Такой коллекции мог позавидовать любой исторический музей.
Часть стены не была занята стеллажами. Там висели разнообразнейшие
клинки, от мечей до кортиков. Бренда направилась туда.
- Что это? - проходя мимо заваленных древностями полок, спросила она.
- Ты ограбил какой-нибудь музей?
- Эти вещи собрались за всю мою жизнь, - тихо проговорил Рассел.
- Это стоит целое состояние.
- Это не главное.
- А что же главное?
- Бренда, - вдруг изменившимся голосом сказал он, - я живу уже
несколько веков. Я не могу умереть.
Девушка остановилась, кивнула, удивленно посмотрев на него, и
улыбнувшись, сказала:
- Это не смертельно. У каждого свои трудности, - она подошла к
холодному оружию, с минуту молчала, осматривая все экспонаты вместе, а
потом сказала: - Ты хорошо составил свою коллекцию. Кроме всего, здесь
есть даже такие экземпляры, которых больше нет ни у кого.
Рассел подошел к ней и снял со стены небольшой кинжал.
- Да, - подтвердила Бренда, - я смотрела именно на него. Очень
красиво.
Он вынул кинжал из ножен и, повертев лезвие перед своими глазами,
как-то странно взглянул на Бренду, от чего ей стало не по себе.
- Зачем ты это взял? - дрогнувшим голосом спросила она.
Он протянул кинжал ей.
- Возьми ты.
Бренда протянула руку. Холодная рукоятка кинжала нырнула в ее ладонь,
а сверху она почувствовала тепло руки Рассела. Девушка подняла взгляд и
пристально посмотрела в спокойное лицо Нэша. Оно было серьезно и
сосредоточено:
- Меня зовут Конан ап Кодкелден Мак-Лауд, - сказал он. - Я из клана
Мак-Лауд. Я родился в 1518 году от Рождества Христова в деревне нашего
клана Глен-Финен на берегу озера Лох-Несс. Я бессмертен.
Она понимала, что Рассел говорит правду. Это не могло быть правдой,
но было. Вспомнив то, что ей сказал компьютерщик, Бренда почувствовала
себя совсем плохо. В голове все перемешалось, колени девушки задрожали.
Поэтому, когда Рассел, чуть повернув ее руку, в которой был зажат кинжал,
подошел поближе и странно дернулся, она ничего не поняла. Только увидев,
как он побледнел, Бренда сообразила, что что-то не так. Действительно, на
полу блестели красные капли, и ее рука с кинжалом, все еще торчащим из
живот Нэша, была вся в крови. По его рубашке расплывалось алое пятно.
Продержавшись на ногах еще несколько секунд, Рассел упал на колени.
Она выпустила рукоятку клинка, а он быстрым движением вырвал его из тела.
Прикрыв ладонью рот, Бренда склонилась к раненому и, дрожащими руками
срывая пуговицы, расстегнула рубашку. На месте, где только что торчал
кинжал, сейчас был виден лишь четкий рубец, который медленно исчезал,
превращаясь на глазах в полоску чуть заметного шрама.
Рассел наклонился к ней и мягко поцеловал. Она решительно ничего не
понимала. Но смысл последнего поступка все же дошел до нее.
15
Утренняя служба давно закончилась, и в гигантском соборе людей было
немного. Стоящие на хорах мальчики тихо пели, наполняя своды нежной
мелодией, бережно выводимой высокими голосами.
Это удавалось не каждый год, но всегда в этот день Рассел старался
посетить церковь, чтобы поставить свечку и вспомнить свою любимую женщину.
Он не мог забыть ту светловолосую шотландку, подарившую ему свою жизнь без
остатка.
Остановившись возле статуи Мадонны, освещенной множеством свечей,
Рассел поставил свою свечу и преклонил колена.
- С днем рождения тебя, - прошептал он, - дорогая моя жена Герда. Моя
память бессмертна, как и я, а значит, ты тоже бессмертна...
Поднявшись с колен, он отошел к скамьям и опустился на одну из них.
Как всегда, вспоминая Герду, Рассел вспомнил и Рамиреса. Он прекрасно
помнил его слова: "Ты должен драться до тех пор, пока хоть один из нас
жив. И пока ты находишься на святой земле, с тобой ничего не случится. Это
традиция".
Его размышления прервал грохот шагов. Странно одетый человек вошел в
храм. Обычно сюда не заглядывали разряженные в черные кожаные костюмы
громилы с бритой головой и в ожерелье в виде цепи с висящими на ней
стилетами. Звуки шагов его тяжелых, подкованных железом ботинок звонким
эхом разносились по всему помещению, отдаваясь в нефах.
Рассел резко обернулся и увидел двухметровую фигуру позади себя.
- Столько лет прошло, а мы еще живы с тобой, Мак-Лауд, - Крюгер
склонился к Нэшу и проговорил эти слова не похожим на его обычную манеру
шепотом.
Расплываясь в ехидной улыбке, он опустился на заднюю скамью и,
откинувшись на спинку, скрестил руки на груди. Рассел Нэш кивнул.
- Я рад видеть тебя здесь, Мак-Крагер, - взгляд Рассела скользнул по
гладко выбритому черепу.
Крюгер провел рукой по лысой голове и, тронув ожерелье на шее, тихо
пробасил:
- Нравится?
- Кто тебя стрижет?
- Я замаскировался, - Крюгер снова заулыбался, блестя инкрустацией
зубов. - Так меня никто не узнает.
- А я узнал, - Рассел развел руками.
- Только ты один.
- Ты пришел для того, чтобы похвастаться своей новой прической? Твоя
голова не стала от этого лучше.
- Мне нужна твоя голова, - спокойно проговорил Крюгер на ухо Расселу,
- и награда за это. Должен остаться только один. Ты, наверное, знаешь, что
остались только ты и я. Пора заканчивать.
- Конечно, знаю.
Из бокового входа в храм показалась группа монашек. Сложив перед
собой руки и уставив глаза в пол, они медленно двигались к алтарю. Крюгер
выставил в проход между скамьями ногу в армейском ботинке и громовым
голосом выпалил:
- С днем всех святых, сестры!..
Монашки шарахнулись в сторону и, не переставая креститься, двинулись
дальше, огибая возникшую преграду, почти вжимаясь в борта скамеек. Высунув
язык и громко задышав, Крюгер проводил их пронзительным идиотским
взглядом, полным наигранной похоти и притворного звериного вожделения.
Вновь откинувшись на спинку скамьи, он расхохотался, заглушая пение
хористов. Те немногие люди, которые в этот час были в храме, начали
покидать церковь.
- Нет чувства юмора у людей! Скучно, - пожаловался Крюгер.
Рассел прищурился и прошипел сквозь плотно стиснутые зубы:
- Я вижу, меч Рамиреса не сумел заткнуть твою поганую глотку...
Жаль...
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг