кварталах от гостиницы, лучше их преодолеть на машине. Не исключен
вариант, что у меня появится одно-двухчасовая пауза, которую лучше всего
продремать в удобном кресле "вольвочки". Я это называю "заготовка сна
впрок". А место для парковки там хорошее, оно отлично просматривается из
окон. Да и японский противоугонный комплекс еще ни разу меня не подводил.
Начальник смены, небольшого роста паренек с русыми усами, распахивает
дверь, ведущую в уже знакомый мне машинный зал. Не забыть бы его фамилию:
Белобоков.
- Так что вы, собственно говоря, хотите проинспектировать?
- Да я так, в общем, - неопределенно машу я рукой. - Обычная рутинная
проверка перед включением ваших машин в гиперсеть.
Мы заходим в крошечный кабинетик, представляющий собой нечто среднее
между стеклянной клеткой и каморкой папы Карло. Не хватает только
нарисованного очага. Вместо него на маленьком столике в углу -
"айбиэм-писи-эйти". Ха! Что-то вроде "Ундервуда" Танечки, нашей
секретарши. Неужели он до сих пор работает? Даже буквы на клавишах
полустерты...
- Машины в порядке, никаких трудноустранимых дефектов нет? -
равнодушно спрашиваю я, усаживаясь на разлапистый стул с металлическими
ножками перед заваленным распечатками письменным столом.
- Я бы этого не сказал, - бесхитростно отвечает Белобоков, усаживаясь
напротив. - Машины сейчас, правда, в порядке, и полный комплект ТЭЗов в
наличии, но... - он хмурит белесые брови и досадливо щелкает пальцами.
Пауза затягивается.
- Какие-то спорадические сбои? - вынужден подсказать я.
- Да, что-то в этом роде. Время от времени задачи вдруг перестают
идти и начинается такая катавасия...
Белобоков сбрасывает в ящик стола стопку распечаток, потом смотрит на
чистую страничку перекидного календаря. На этот раз я более терпелив.
- В общем, начинается какой-то странный генереж. Все закольцованные
машины словно с цепи срываются. Ни ввести в них ничего нельзя, ни вывести.
А линии связи, между прочим, переполнены информацией!
Он решил сам во всем признаться. Не дожидаясь, пока я задам каверзные
наводящие вопросы.
- То есть сеть неисправна. А вы не предпринимаете никаких мер.
- Ну, зачем же так резко... - пожимает плечами Белобоков. - Машины
все тесты проходят без сбоев, в них я уверен. Это "кольцо" виновато.
Что-то у них не ладится с обменом. Но по прошествии некоторого времени -
когда часа, когда трех - работоспособность "Эллипса" полностью
восстанавливается. Снова начинают идти задачки, скрипеть принтеры...
Словно бы ничего и не было. Как приступ лихорадки, знаете? Потрясет,
потрясет - и опять ничего.
- А Михаил Олегович знает об этом?
- Ну конечно. Только я три докладных ему написал по этому поводу.
- И что директор?
- Говорит, сообщил куда следует. Принимают меры.
Интересно будет узнать у него, какие - именно. И почему он не сказал
мне при встрече ни о мерах, ни о причине, вызвавшей их. Не нравится мне
ваше поведение, Михаил Олегович! Более того, оно вызывает подозрения!
Белобоков озабоченно смотрит на часы.
- Да вы и сами можете пронаблюдать. Приступ должен начаться через
десять минут, ровно в полночь. Словно бес вселяется в наши компьютеры. А
как изгнать его... Разве что попа пригласить и святой водой терминалы
окропить, - криво усмехается начальник смены в аккуратно подстриженные
усы. У них что, все мужчины усатые, что ли?
Дверь в каморку вдруг широко распахивается, и на пороге появляется
девушка. Светлые волосы ее влажно блестят, плащ потемнел и набух от влаги.
На лице двумя слезинками застыли дождевые капельки. Они притягивают мой
взгляд, словно магнитом.
- Ой, Виктор Алексеевич!.. Я никак не могла раньше, честное слово! Да
еще этот дождь... Я на такси приехала, - оправдывается девушка, для
убедительности широко раскрывая и без того огромные глаза. Именно от
них-то я и не могу оторвать взгляд, а вовсе не от капелек.
- Во-первых, здрасьте! - насмешливо отвечает начальник смены. -
Во-вторых, познакомься: инспектор Управления Полиномов Павел Андреевич. И
если он сообщит в рапорте, что производственная дисциплина хромает на обе
ноги, Михаилу Олеговичу будет трудно отстоять нашу квартальную премию. А
это - Элли, лучший программист центра.
- Ну, так уж и лучший... Надеюсь, инспектор не станет ябедничать? -
полуспрашивает-полуутверждает Элли, и я вдруг с ужасом понимаю, что готов
тут же выполнить любое, самое сумасбродное ее приказание. Любую, самую
фантастическую просьбу. Любое, самое потаенное ее желание... Споткнувшись
на этом двусмысленном слове, я вновь обретаю утраченный было дар речи.
- Не наябедничаю, - говорю я хрипло. Но у Элли в этом нет никаких
сомнений: она уже выпорхнула из каморки, оставив дверь приоткрытой.
Стрекотание принтеров становится громче и окончательно выводит меня из
транса.
- Я хотел бы посмотреть, как начинается приступ "лихорадки".
- Если он будет сегодня, - хмуро говорит Белобоков, вставая.
Мы выходим из кабинетика, и я сразу же отыскиваю глазами Элли. Она -
в "тихой" комнате, отгороженной от машзала стеклянной перегородкой.
Прозрачная - и призрачная! - защита от шума. Скорее психологическая, чем
физическая. Несколько письменных столов, две "персоналки"... Элли крутит
диск телефона. Видимо, абонент занят, и это очень раздражает ее. Скользнув
по мне невидящим взглядом, она швыряет трубку на рычаг и сердито барабанит
пальцами по стеклу, покрывающему стол. Хотел бы я быть тем человеком,
которому бросается звонить красивая девушка, даже не успев привести себя в
порядок. Мокрые волосы слиплись висюльками, лицо еще не высохло... А все
равно - хороша!
- Я сейчас... - говорит мне извиняющимся тоном Белобоков, входя в
"тихую". В левой руке его - толстая пачка распечаток. Сделав вид, что не
расслышал, я проскальзываю следом.
Элли подсела к "Нестору" и лихорадочно вводит в него какую-то
программу. Что она, наизусть ее помнит? Или это короткий стандартный тест,
сам по себе влезший в долговременную память, размещенный в этой
очаровательной головке? Начальник смены раскладывает распечатки на столе в
дальнем углу комнаты. Я, заложив руки за спину, задумчиво бреду, огибая
стоящие на дороге стулья, в его сторону. Поравнявшись с работающим
"Нестором", медленно поворачиваюсь, невзначай задерживая взгляд на
дисплее...
На нем длиннющая серия чисел: 42.83.17.61.21.84.60.11... Прочитать
дальше я не успеваю, потому что дисплей вдруг гаснет. Я перевожу взгляд на
трогательно-беззащитный затылок Элли, склонившейся над клавиатурой, и
натыкаюсь на ее гневный взгляд, нацеленный, словно дуэльный пистолет, мне
в переносицу.
- Простите, - помимо воли срывается с моих губ.
Но, собственно говоря, что я такого сделал? Ну прогулялся туда-сюда,
ну машинально скользнул взглядом по дисплею... И за это - под дуло
пистолета?!
- Не люблю, когда стоят за спиной, - рассеивает Элли мое недоумение,
готовое перейти в обиду.
Фу-ты, ну-ты. А я-то уж думал...
Что-то неуловимо меняется вдруг в машинном зале. Его словно
захлестывает гигантская невидимая волна. Мы все чувствуем это
одновременно: и Элли, испуганной кошкой спрыгнувшая со стула, и Белобоков,
втянувший голову в плечи, словно его вот-вот должны ударить, и два парня,
суетившиеся - я хорошо вижу их сквозь стеклянную перегородку - возле
"еэски" в дальнем конце зала.
Элли и Белобоков спешат в машзал. От быстрой ходьбы полы их белых
халатов разлетаются - словно у врачей, спешащих к умирающему больному.
Полюбовавшись - всего лишь пару мгновений - стройными ножками Элли, я,
слегка согнув в локте левую руку, лихорадочно ввожу в память "петушка"
числа: 42.83.17.61.21.84.60.11. На всякий случай. Так охотник, идущий на
крупного зверя, запоминает все, что видит: и свежесломанную ветку, и
необычный крик сойки....
Выбежав на площадку между двумя "Эльбрусами", Элли и Белобоков
останавливаются. Больной умер...
- Ну вот, опять! - недовольно говорит один из парней, работавших с
"еэской", вставая и потягиваясь. - Шабаш, братцы! Эл, соорудила бы ты нам
чайку, а? Все равно деда не будет.
По-прежнему гудит система охлаждения, все так же перемигиваются
светодиоды на вогнутых панелях "еэсок" и строгих фасадах "Эльбрусов"...
Ага, вот в чем дело. Стало намного тише. Замерли все принтеры, застыл с
красным фломастером в "руке" графопостроитель. И подыхают малиновым
указатели перегрузки каналов связи. Батюшки-светы! Это сколько же гигабит
надо по ним перекачивать, чтобы перегрузить? Или счет идет уже на
терабиты?
- Ладно, мальчики, сейчас соорудим. А заварка у нас есть?
Не дождавшись ответа, Элли убегает в "тихую" комнату.
И это - вместо того, чтобы искать причину и устранять неполадки?! Вот
уж воистину: каков поп, таков и приход. Директор - мямля, за полгода не
добившийся ремонта линии связи, подчиненные, гоняющие чаи вместо аврала...
Ко мне вразвалочку подходит Белобоков.
- Ну, видите? И так будет часа два-три. Словно припадок какой-то.
Он тянет меня к ближайшему терминалу. Длинные узловатые пальцы
порхают над клавиатурой, словно стайка бабочек. У одной из них крылья с
золотыми полосками: обручальное кольцо. Наконец, мизинец правой руки
замирает на клавише "ввод". "Канал обмена занят" - тут же отшивает
Белобокова система.
- И так - по всем терминалам, - разводит он руками.
- А если... Если какую-то из машин отключить от кольца... Такой режим
ведь предусмотрен?
- Да пробовали уже! Весь прошлый квартал экспериментировали. Эффект -
отрицательный. Длительность приступов увеличивается - и вся любовь! А
отключенная машина в автономном режиме работает нормально, без сбоев. Пока
ее потом подключишь да в режим войдешь... Эти опыты, нам уже в копеечку
влетели: в прошлом квартале без премии из-за них остались. Потом плюнули
на это дело. Через пару часов система образумится сама по себе. Элли долго
с нею возилась... Она же первая и догадалась, что лучше "Эллипс" во время
приступов не трогать: себе дороже получается. Причем, самое обидное, в
буквальном смысле.
Кажется, между Белобоковым и Элли что-то было. Ему так приятно
сообщить, что она "первая догадалась"... Да, собственно, между каждым
нормальным мужиком этого ГИВЦа и Элли что-то должно быть. Или тайная
неразделенная любовь, или явная, иди разделенная, но потом отвергнутая. А
ведь есть же где-то счастливчик... Иди даже здесь...
- Толковая девушка, да? Замужем? - вскользь интересуюсь я.
- Да вроде нет пока, - нехотя отвечает начальник смены, нервно
оглаживая усы.
Что, почувствовал во мне соперника? А как же кольцо на твоей правой
руке? Ладно, дружок, не волнуйся. Через неделю я уеду, а Элли останется
здесь. Впрочем... Правильно сделал, что почувствовал.
- Почему вы гоняете ее в ночные смены? - неожиданно обрушиваюсь я на
Белобокова. - Такие девушки должны по ночам спать, а не за дисплеями
стареть раньше времени. Красоту беречь надо! Ее назначение, как известно,
мир спасать, а не план вашего задрипанного ГИВЦа!
- Да она сама захотела! - оправдывается опешивший от неожиданности
начальник смены. - Как раз после того, как эти приступы начались. Сказала,
что третья смена ей удобнее... поличным обстоятельствам.
- Да-да, сама, - подтверждает неслышно появившаяся за моей спиной
Элли. Белый, накрахмаленный до хруста халатик очень идет ей. Я давно уже
заметил: красивым девушкам все к лицу. И смотрит на меня она теперь явно с
любопытством.
Как это я кстати ругнулся...
- Мальчики, идемте чай пить! - подхватывает нас под руки Элли и ведет
в "тихую". Интересно, что это могут быть за личные обстоятельства, из-за
которых молодая красивая женщина проводит ночи не в теплой постели... с
кем-нибудь... а за терминалом "кольца"?
Я с сожалением оглядываюсь на ближайшую "еэску". Светодиоды мигают на
ней, как на новогодней елке. Хоть шампанское открывай. Но... проявлять
слишком много любопытства тоже не следует. Вирусогеном может оказаться
любой из этих довольно милых молодых людей, и важно его не спугнуть.
Любой. И даже Элли...
Чай приготовлен на широком двухтумбовом письменном столе. Чистая
салфетка, сухарики... Недурственно. Чувствуется женская рука.
- Присаживайтесь, - предлагает мне кожаное кресло во главе стола
Белобоков.
- Спасибо. Полагаю, это место должна занять хозяйка, - вежливо
отказываюсь я, усаживаясь на хлипкий стул рядом. И тут же ловлю
благодарный взгляд Элли. Между прочим, уже второй за последние пять минут.
Я, кажется, правильно сделал, согласившись на чаепитие. Здесь можно
узнать больше, чем в машзале.
- Эл, а ты и сегодня будешь играть в доктора Айболита? - спрашивает
черноволосый коренастый оператор, подтаскивая от соседних столов еще пару
стульев.
- Нет! - коротко отвечает девушка и поясняет мне, как новичку в
компании: - Это я целый месяц пыталась вылечить "Эллипса". Или хотя бы
узнать, чем он болен. Но ничего у меня не получилось... - Элли наливает в
разнокалиберные чашки заварку из пузатого керамического чайника и
пододвигает ко мне сухарницу: - Угощайтесь. Свеженькие!
Я быстро протягиваю руку, и наши пальцы на мгновение соприкасаются.
Интересно, обратила она на это внимание или нет? Какие розовые у нее
ногти... Коротко подстриженные и покрытые бесцветным лаком. Совсем
немодным в данное время. Или даже совсем голые? Ну да при таких "внешних
данных" за модой можно не следить. Она и в халатике, королева. А уж в
вечернем платье... Или еще лучше...
Элли, словно прочитав мои не успевшие родиться мысли, вдруг строго
смотрит на меня и спрашивает:
- И какими ожидаются результаты инспекции? Вы не будете судить нас
слишком строго?
Милая девочка! Да не это должно волновать тебя сейчас! Тебе о
замужестве надо думать, а не о результатах инспекции! Молодость скоро
пройдет, как с белых яблонь дым, и с чем ты останешься? С прекрасными
результатами инспекции? Красота - она вроде бумажных денег, а жизнь -
галопирующая инфляция. И чтобы не очутиться через десяток лет у разбитого
корыта, эти деньги нужно как можно быстрее обменять на "хорошо
обеспеченное будущее". В крайнем случае на любовь, но - с гарантией.
Заверенной штампом в паспорте...
- Трудно сказать. Меня беспокоят эти приступы. Хорошо, если они
вызваны ошибкой в программном обеспечении сетевого обмена. Тогда после
размыкания "Эллипса" и включения компьютеров в гиперсеть с ее совершенно
другим ПО припадки сами собой прекратятся. Но если это - скрытый дефект
одной из машин? В "Неводе" сразу же появится существенных размеров дыра. А
не хотелось бы.
Элли наклоняет голову и смотрит на меня чуть искоса, словно
кокетливая десятилетняя девочка. И этот взгляд ей очень идет.
- А когда вы собираетесь забрасывать в море информации свой "Невод"?
- Через месяц. Но ошибку нужно найти раньше. У вас есть какие-то...
- Я просто так спросила, - перебивает меня Элли. - Из женского
любопытства. Алик, еще чашечку? Ты у нас любитель чаи гонять.
Кажется, мой ответ ее встревожил. Хотя ничего нового я не сообщил.
Срок включения гиперсети давно известен. Небось, и обязательства по
досрочной подготовке компьютеров к включению приняты. Так что же ее
взволновало?
Я смотрю сбоку на маленький, чуть вздернутый носик, перечеркнутый
тоненькой черной полоской ресниц, отхлебываю мелкими глотками горячий чай
и вдруг думаю: "А все-таки хорошая у меня работа. И эти надоевшие
командировки, и бесконечные ночные смены... Во всем есть скрытый
положительный смысл. Может быть, и чаепитие - не случайно? И эта -
красивая девушка рядом, на расстоянии локтя - тоже? И загадочный вирус..."
- Скажите, а давно начались приступы лихорадки? - спрашиваю я у
Белобокова. Кажется, ему не нравится, что Элли так много со мною
разговаривает. Да и двум другим парням тоже. Я их понимаю. Приехал
столичный хлыщ и обхаживает красивую провинциалочку. С известными
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг