Твоя версия принимается как основная. Разумеется, не исключаются и
запасные.
- У меня их целых четыре, - сообщает Гриша, сгребая со стола стаканы.
А у меня, честно говоря, ни одной. Но подчиненным об этом знать не
положено.
Аккумуляторный завод, на котором предстоит сегодня работать Грише, на
самой окраине города. Так что моя "вольвочка" весьма кстати.
Я плавно торможу у длинного серого здания с огромным выцветшим
лозунгом по всему фасаду: "Да здравствует рынок и демократия!" Гриша,
достав из багажника закрытый на два цифровых замка кейс, исчезает за
стеклянной дверью. Дискеты с программами, которыми набит чемоданчик, - не
единственное оружие охотника. С некоторых пор в число обязательного
снаряжения вошел, например, инъектор, спрятанный у каждого из нас в
маленькой кобуре под мышкой. Выдали их нам полтора года назад, после
случая в Одессе. Охота на вирусов, как и всякая другая охота, - дело
небезопасное. Ищешь лисью нору, а попадешь в волчье логово... Именно это и
произошло в "Жемчужине у моря". Выслеживая вирусогена, Вася Петухов вышел
на незарегистрированный "Нестор", хитроумно подключенный к "еэске"
центральной сберкассы. Как потом выяснилось, лихие ребята полтора месяца
снимали со своих многочисленных счетов небольшие суммы денег. Итого - до
пяти тысяч ежедневно. В течение суток эти счета пополнялись по принципу "с
миру по нитке - голому рубаха". Программка была составлена столь изящно,
что целых полтора месяца никто ничего не замечал. Да и Вася вышел на них
совершенно нечаянно, иначе бы он так не подставился. Труп его нашли только
на третьи сутки. А нам через месяц выдали инъекторы с парализующей
жидкостью. Против пистолета эта штука, конечно, слабовата. Но при встрече
с вооруженным лишь холодным оружием противником достаточно эффективна.
Гриша один раз уже это продемонстрировал. При его астеническом
телосложении такая игрушка, конечно, весьма полезна. Но лично я больше
полагаюсь на эластичность мышц и быстроту реакции. Чтобы пустить в ход
инъектор, нужно полторы секунды. А для удара без замаха - чуть ли не вдвое
меньше.
Возле ГИВЦа - городского информационно-вычислительного центра -
отличная автостоянка. Полупустая! В Москве такую днем с огнем не найдешь,
а ночью и подавно! Все-таки жизнь в провинции имеет свои преимущества.
Особенно теперь, когда почти повсюду есть колбаса. А иногда даже и
сосиски.
Припарковав машину и тщательно заперев дверцы, я поднимаюсь на
высокое крыльцо. Чуть ли не из всех окон безвкусного, хотя и с претензией
на современность, здания торчат уродливые коробки кондиционеров.
Бакинские, старая модель. Стандартные стеклянные двери, нелепо изогнутый
козырек над ними. Вахтер долго мусолит пропуск Управления, подозрительно
сверяя фотографию с моей физиономией. Наконец, зевая в рыжие прокуренные
усы, возвращает красную книжечку и начинает бестолково объяснять, как
найти кабинет директора. Мне, в общем-то, директор не нужен. Но без его
разрешения трудно будет попасть в машзал - даже с моей красной книжечкой.
А мне обязательно нужно посмотреть на безумствующие машины самому. Я еще
не знаю, зачем. Компьютер, а тем более целый хоровод их - это не
автомобиль, в котором по едва заметному стуку или изменению "голоса"
мотора опытный механик может определить, в чем загвоздка - в коленвале или
коробке скоростей. И все же...
Кабинет директора оказался закрытым. Начальник смены, немолодая
миловидная женщина с кроваво-красными губами, едва взглянув на мои -
пропуск и предписание, объясняет:
- Михаила Олеговича срочно вызвали в исполком. Он просил извиниться
за него и оказать вам всяческое содействие.
Ага, это Виталий Петрович позаботился о режиме наибольшего
благоприятствования. Да и пропуск Управления кое-что значит.
- Я хотел бы познакомиться с техдокументацией вашей компьютерной
сети. Состав, топология, версия операционной системы и так далее.
- К сожалению, - виновато улыбается Евгения Федоровна, - все это
закрыто в сейфе у Михаила Олеговича, а сейф заперт в кабинете.
- Ого! Спрятано понадежнее, чем смерть Кощея Бессмертного!
- В соответствии с инструкцией, - оправдывается начальница смены. - В
порядке компенсации могу показать вам наш парк.
Отлично. Психологический контакт установлен. В моей профессии это
немаловажный фактор. Иногда одна-две улыбки и пара незатейливых острот
дают больше, чем сутки напряженной работы. А с этой молодящейся женщиной
оказалось еще проще. Один-единственный по-мужски заинтересованный взгляд -
и она уже угадывает мои тайные желания.
Вместе с Евгенией Федоровной мы наблюдаем, как монтажники заканчивают
прокладку оптических кабелей "Невода", любуемся стопкой дисков с новым
программным обеспечением и, наконец, осматриваем машинный зал. Два
"Эльбруса-восьмых", две больших "еэски", полдюжины "эсэмок". И даже
зачем-то пара "Нейронов". Не старинных персоналок, выпущенных в конце
восьмидесятых, а перехвативших это название мастодонтов с нейроноподобной
структурой логических элементов.
Ну что же, вполне приличный парк. Есть где погулять вирусогену.
Через десять минут, поблагодарив Евгению Федоровну и получив в ответ
очаровательную кроваво-красную улыбку, я уже сижу в дисплейном классе
перед роскошным терминалом. "Винчестер", два гибких, сменный оптический
диск, отличный монитор с контрастным экраном... Компьютерный рай.
Я открываю цифровые замки на крышке своего объемистого кейса и
вынимаю дискеты с вирус-детекторами.
Программы-убийцы, подобно хищным птицам, одна за другой срываются с
моего терминала, бит за битом проверяя ячейки памяти компьютеров. И через
некоторое время возвращаются, не неся в когтях никакой добычи. Видимо,
придется вылавливать эту нечисть по контрольным суммам или размеру.
Соответствующее программное обеспечение у меня, конечно, тоже есть. Но
пускать его в дело лучше в период минимальной загрузки машин, то есть -
ночью. А пока продолжим соколиную охоту. Любимейшее, после турнирных боев,
занятие средневековых рыцарей. И тоже - небезопасное. Ведь каждую секунду
из какого-нибудь малозаметного овражка "операционки" или объектной
библиотеки может показаться голова огнедышащего дракона. И тогда...
Кто-то, незаметно подкравшись сзади, наклоняется над моим плечом, и я
вздрагиваю от испуга.
- Михаил Олегович уже пришел, - тихо говорит Евгения Федоровна заново
накрашенными кроваво-красными губами. Я поспешно встаю. Кажется, я
понравился этой вампирше. Наверное, потому, что у меня кровь первой
группы.
На директора, высокого сухощавого мужчину с прокуренными усами -
точно такими же, как у вахтера! - моя красная книжица действие произвела
магическое. Он сразу же стал ниже ростом, суетился, и даже кончики усов
его выразили неописуемый восторг по поводу визита инспектора. Как хвост у
собаки. В предписании, естественно, умалчивалось об истинной цели моего
прибытия. Наивная предосторожность. Вирусогены прекрасно знают имена
охотников. А лучших из нас - и визуально. Сему Малышева убили в Ростове на
другой день после прибытия. И за двое суток успели замести все следы. Так
до сих пор и неизвестно, что за вирус был там сотворен и с какой целью. А
самое главное - кем.
- Говорят, вчера у нас уже был инспектор Управления, - осторожно
полуутверждает, полуспрашивает Михаил Олегович. - Я, правда, временно
отсутствовал, поэтому...
- Григорий Андреевич - специалист по болтам, а я - по гайкам, -
поясняю я, принимая папки с документацией. - А в память "Эллипса" описание
не введено?
- Введено-то введено... Только вот изменения, насколько я помню,
внесены не все. Последний инцидент так точно не отражен. Все равно ведь
придется скоро демонтировать, - оправдывается Михаил Олегович.
- Далеко не все, - холодно поправляю я.
- Кабель, который перебили в последний раз, в "Неводе" задействован
не будет. Вот мы и не стали... лишнюю работу... Как нам тогда казалось, -
поспешно добавляет директор, наткнувшись на мой удивленный взгляд.
Интересно, интересно. И Гриша мне ничего об этом не сказал. Не знал,
что ли? В Управлении переполох, Витек готов подозревать самое худшее, а
здесь - просто авария на линии связи... Протокол обмена в "кольце",
естественно, поменяли, но где-то допустили ошибку. Вот и получился "эффект
веника".
Я облегченно улыбаюсь. Это Гриша на всех страху нагнал. Все-таки ему
еще рано самостоятельно охотиться. Только услышал шорох в кустах, и сразу
в панику: медведь! А на самом деле...
Где-то крыса перегрызла кабель. Система переключилась на резервный.
Его зацепил пьяный экскаваторщик. На складе кабеля не оказалось. Вообще-то
он есть, и много, но не тот, который нужен. А нужный сняли с производства.
И трубы все переполнены, а рыть новую траншею нечем: экскаватор сломался.
И денег нет. Какой там бюджет у горсовета... И наверняка нашелся
талантливый системщик, взявшийся за две-три недели перестроить обмен в
сети так, чтобы можно было обойтись без оборванного кабеля. Превратить
"кольцо" в "серп". Кого-кого, а талантливых инженеров у нас хватает.
Трезвых экскаваторщиков - явно меньше. И если бы не ошибочка... Маленькая
такая, в одном слове из многих тысяч... Как в свое время в команде,
переданной на "Фобос-один"...
- А что с ним случилось, с кабелем-то? - спрашиваю я, все еще
улыбаясь.
Михаил Олегович, чувствуя, что настроение мое по непонятным причинам
улучшилось, улыбается в ответ.
- Ну что с ним могло случиться? Линия связи была проложена с
небольшими отклонениями от проекта. Один смотровой колодец перенесли на
десяток метров в сторону да и сделали его... тяп-ляп. Поэтому, когда в
центральной котельной заснул дежурный и в трубах поднялось давление... В
общем, этот колодец залило горячей водой. Стоял-то он не на месте! Его,
конечно, быстро осушили, но разъединять оптические соединители не стали -
понадеялись на их герметичность. И напрасно. Через месяц из-за коррозии
все восемь каналов вышли из строя. Привезли запасной кабель, но сразу
проложить не успели, а ночью у него конец отрубили, метров пятьдесят. То
ли шланговая оболочка кому-то приглянулась огород поливать, то ли пацанам
на дубинки понадобился. Кабель стал короток, а нарастить нечем да и
нельзя: муфта в трубу не пролезет. И купить негде. Его, оказывается, два
года назад с производства сняли. А к тому, что выпускается взамен, старые
оптические соединители не подходят. А чтобы новые использовать, нужно
проект откорректировать. А институт, который...
- Достаточно. И тогда вы решили...
- Есть тут у нас один способный системный программист, Петр
Васильевич Пеночкин. Вернее, не у нас, а на "Микротехнологии". Большой
энтузиаст компьютерных сетей. Он-то и предложил изменить протокол обмена
так, чтобы резервный вариант мог стать основным. Ну, то есть постоянно
работать с разомкнутым кольцом. Скорость обмена падает на чуть-чуть, а
выигрыш времени получается солидный...
Выложив самый сильный аргумент в пользу своей бездеятельности,
директор замолкает.
- И как, удалось вам?
- Вполне! - снова оживляется Михаил Олегович. - Все задачи решаем в
срок, у заказчиков - никаких претензий.
Ага. Значит, никаких. Интересно. А может, и приступов по ночам
никаких нет? И Грише все это приснилось?
- Когда залило кабель?
- Чуть больше полугода тому назад.
- И до сих пор "Эллипс" разомкнут? И даже изменения в документации не
все отражены? - укоризненно спрашиваю я.
- Откорректированный проект ждем со дня на день.
- Можете уже не ждать. Поскольку в "Неводе" оборванный кабель не
используется, - жестко говорю я. - Но это, насколько я понимаю, не снимает
с вас ответственности. Полгода работаете в нештатном режиме и до сих пор
не удосужились поставить об этом в известность Управление... Вам придется
представить по данному вопросу объяснительную записку.
Кончики усов директора перестают радостно вилять и уныло повисают.
Спросить у него про "эпилепсию" сейчас или при следующей встрече? Судя по
всему, этого не избежать.
- Впрочем, назовем ее пока докладной. Подробно изложите все ваши
действия. Куда обращались, что вам - отвечали, и так далее. И как, проявив
находчивость, временно вышли из положения, - смягчаю я тон.
Кончики усов Михаила Олеговича тут же воинственно задираются вверх.
- Да, решение проблемы оказалось весьма нетривиальным, - с гордостью
говорит он.
Это для кого как. Для меня, кажется, совсем наоборот. Значит, Петр
Васильевич Пеночкин - кстати, уж не наш ли это Петя? - отладил работу сети
в нештатном режиме, им перестало припекать, и начался вялый обмен бумагами
с поставщиком кабеля и проектной организацией, копия - в Комитет. Клерк в
Комитете исправно подшивал письма в соответствующее дело, палец о палец не
ударяя, чтобы помочь... "Караул" ведь не кричат - значит, можно спать
спокойно. А и кричали бы - что с того? У клерков бессонницы не бывает...
Да, но почему директор молчал о приступах? Что-то тут все-таки
нечисто. Хорошо, если он просто пытается скрыть еще один вопиющий пример
собственной бездеятельности. Вызванной, очень даже может быть,
некомпетентностью. А если дело все-таки не в ошибке? И под носом у
директора действительно отрабатывают опаснейшую версию вируса? При его
молчаливом попустительстве и, быть может, даже участии? Нет, рано мне
успокаиваться. Я должен сам пронаблюдать приступ. А уж потом задать
разящий вопрос директору.
- А теперь мне хотелось бы подробнее ознакомиться с документацией.
Где тут у вас можно, приземлиться?
- В кабинете у зама, не возражаете? Он сейчас в отпуске, и вас никто
не потревожит. Можно и у меня, конечно, но здесь вам будут мешать.
Посетители, заказчики, звонки... Телефон не умолкает целый день.
- То жираф позвонит, то олень, - говорю я неожиданно для самого себя.
Директор испуганно таращит на меня глаза, не зная, как реагировать на
глупую выходку: то ли засмеяться, то ли рассердиться, то ли бригаду из
психушки вызвать. Но смеяться над глупостью - глупо, а сердиться - боязно.
Ничего, в следующий раз не будет выставляться. На то он и директор, чтобы
целый день отвечать на звонки и принимать посетителей.
- Любимое стихотворение моего сына, - поясняю я. - Корнея Чуковского,
кажется. Лучше, пожалуй, в кабинете у зама.
Директор облегченно вздыхает. Очень я ему нужен в его собственных
апартаментах... Примерно так же, как гремучая змея.
Через два часа я возвращаю директору папки с документацией, оформляю
"ночной" пропуск и отправляюсь в гостиницу - спать. Третья смена
начинается в двадцать три ноль-ноль. А самовозбуждение сети - ровно в
полночь. Как и положено всякой чертовщине. Хочется мне самому посмотреть
на ночной шабаш. А вдруг это все-таки вирус? Вирус ведьм...
Оставив Грише записку с просьбой не будить, я разбираю постель. Но
прежде, чем лечь, выглядываю в окно и отыскиваю на гостиничной стоянке
свою дорогостоящую личную собственность. Стоит моя "вольвочка", стоит.
Надо бы на автомойку сгонять, но не сейчас. Вот удостоверюсь, что вирус
ведьм - просто ошибка в программе межмашинного обмена - тогда и займусь
автомобилем.
Проснулся я в двадцать два ноль-ноль, по первому же "ку-ка-реку"
моего "петушка". Проснулся бодрым и заряженным энергией, как если бы за
окном был не дождливый осенний вечер, а солнечное летнее утро. Тщательно
размял все мышцы, поплясал перед зеркалом, делая молниеносные выпады и
стараясь от них же защититься. Сделать это, конечно, невозможно, но ничто
так не продвигает вперед по какому бы то ни было пути, как попытки достичь
невозможного.
На стук в Гришин "полулюкс" никто не отзывается. Спит уже, наверное.
Молодец. Ведет здоровый образ жизни. Да и что ему еще остается при таком
телосложении и с такой лысиной? Борода, правда отвлекает от нее внимание,
но ненадолго.
На улице дождь - мелкий, холодный и тоскливый. Прежде, чем с
парашютным хлопком надо мною раскрывается купол зонтика, несколько капель
проскальзывает за воротник финского плаща. Бр-р-р!
Потоптавшись на крыльце, я иду к автостоянке. Хотя ГИВЦ всего в двух
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг