когда Рыба-Кит еще спал. Оно показалось мне таким простым и ясным, что я
чуть не подпрыгнул от радости. Река! Как-то раз Рыба-Кит сознался, что не
умеет, к сожалению, плавать. А по-моему - к счастью!
Осторожно, чтобы не разбудить спящего, я снял одно из пассажирских
койко-кресел вельбота. Вельбот молчал: видно, решил, что я имею на это
право. Кресло было пухлым и легким - вспененная пластмасса, - но на всякий
случай я отделил металлические крепления. Плотик был готов.
Стараясь не производить ни малейшего шума, я собрал свои пожитки,
нашел палатку и тихонько вынес вещи из вельбота. Через полчаса на берегу
реки высилась скромная горка моего имущества и я раздумывал, что перевезти
на тот берег в первую очередь. Разумеется, не конусоиды - их нужно везти
последними, мало ли что. А вот палатку, обувь и часть баллончиков - можно.
Раздеваясь, я услышал позади крики и обернулся. С пригорка по
направлению ко мне со всех ног бежал Рыба-Кит. Ему не хотелось оставаться
одному, он кричал и на бегу отчаянно размахивал руками. Сочувствия во мне
он не вызывал. Я усмехнулся, спустил плотик на воду и поплыл. Вода была
теплая, ленивое течение медленно сносило меня в сторону. Внутренне я
ликовал и даже начал было напевать что-то бодренькое, но тут же глотнул
воды, закашлялся и решил ликовать молча.
Плаваю я неважно, а тут еще приходилось толкать перед собой
довольно-таки нескладный плотик. Кое-как проплыв около трети ширины реки,
я оглянулся. Рыба-Кит был уже на берегу и что-то кричал мне вслед, обильно
жестикулируя, судя по жестам - умолял вернуться. Нет уж, дудки. Обидно то,
что ко второму заплыву мне, судя по всему, придется готовиться, выслушивая
его упреки в бессердечии с самого близкого расстояния, а может быть - как
знать? - даже нейтрализуя определенное физическое противодействие - но
разве цель того не стоила? Ничего не поделаешь, думал я, работая ногами и
отфыркиваясь. Придется быть жестоким.
Он останется один - ну и что с того? Я тоже буду один, по крайней
мере до тех пор, пока Рыба-Кит не придумает, из чего сделать плот.
Несколько дней одиночества - это именно то, что мне сейчас крайне
необходимо. Нет, я не уйду далеко - кто знает, на что можно напороться на
незнакомой планете? Мы будем жить у реки: я на одном берегу, Рыба-Кит - на
противоположном. Но на ночь я буду отходить от реки подальше, ночью над
водой очень уж хорошая слышимость...
Фью-у-уу-у...Плюх! Знакомый уже пауко-ящик приводнился впереди меня с
фонтаном брызг, развернулся против течения и заработал лапками, как
жук-плавунец. Обычно ящики умеют плавать только по течению, а этот очень
старался и пенил воду, как танкер, силясь выгрести, но необтекаемая форма
сводила на нет все его потуги. Его медленно сносило. Навряд ли он оказался
бы способен меня спасти, начни я тонуть. Наверняка вельбот, как и в
прошлый раз, выплюнул его мне вдогонку не затем, чтобы меня спасать, а
затем, чтобы реализовать мое право на информацию.
- Внимание, - завел свое ящик булькающим голосом. Вероятно, в
голосовое устройство попала вода. - Вы опасно приблизились...
К чему я опасно приблизился, я так и не услышал. В нескольких метрах
от меня зеркальная поверхность реки вдруг вспучилась горбом, и из воды,
разбрасывая кольцевые волны, высунулась отвратительная треугольная морда
размером с три моих плотика и внимательно оглядела меня выпученными, как у
лягушки, и такими же холодными глазами. Ящик замолк и повернул к берегу,
бестолково шлепая лапками по воде. Я все еще держался за плотик, не
осознавая ситуации, когда лягушкоглазая тварь, видимо, удовлетворившись
осмотром, взволнованно зевнула, показав глоточные зубы, и без спешки
заскользила ко мне, раздвигая воду, как волнолом. Тогда я бросил плотик и
поплыл назад что было сил.
Если бы не говорящий ящик, я бы погиб - тварь плавала явно быстрее.
Но именно он подвернулся ей первым, и это меня спасло. Оглядываясь назад
между взмахами, я видел, как ящик перед самой пастью зарыскал по воде
туда-сюда, потом был подхвачен, вздернут над поверхностью реки и
бестолково замолотил лапками. Чудовище перехватило ящик поудобнее и,
запрокинув морду, по-жабьи глотнуло. Ящик исчез, и чудовище какую-то
секунду пребывало в неподвижности, прислушиваясь, очевидно, к внутренним
ощущениям, - затем его холодные глаза уставились прямо на меня.
Я выбивался из сил. Рыба-Кит на берегу истерически визжал, словно в
воде находился он, а не я. Что касается меня, то мне визжать было некогда.
Планета, может быть, была и спасательная, но и на спасательных планетах
люди гибнут точно так же, как и на всяких других. Какое мне было дело до
того, что чудовище, закусив мною, вероятнее всего сдохнет, как те комары,
если я этого уже не увижу? Мне было все равно, умрет эта жаба или не
умрет. Я не хотел умирать сам. И - нащупал ногами отмель в тот момент,
когда уже казалось, что все кончено: чудовище раскрыло пасть, как тоннель,
в полуметре от моих ступней. Если бы оно догадалось втянуть в себя воду,
эти записки, по всей видимости, остались бы ненаписанными.
Ни один пингвин, спасающийся от морского леопарда, не вылетал из воды
с такой прытью, с какой вылетел я. Течение отнесло меня в сторону, за
границу зоны защиты. Скорее назад, к вельботу! Вернее, к конусоидам!
До сих пор не знаю, умела ли эта тварь передвигаться по суше - во
всяком случае, она не стала преследовать нас на берегу. Оглядев на
прощанье меня, а заодно и Рыбу-Кита пустым, ничего не выражающим взглядом,
треугольная морда скрылась с поверхности, и через минуту вода в реке текла
так же спокойно, как прежде - захлопнувшийся вхолостую капкан вновь был
готов к употреблению.
Так еще более бесславно окончилась моя вторая и последняя попытка
найти уединение. Река неторопливо уносила перевернутый плотик. Я потерял
палатку, добрую половину питательной смеси для конусоидов и свои ботинки.
Пересчитав в уме оставшиеся баллончики, я ужаснулся. А Рыба-Кит вертелся
рядом, как заводной, и кричал:
- Вы видели! - Он даже подпрыгивал от восторга, и лысина его сияла. -
Вы видели! Попробуйте теперь утверждать, что парапсихология это чушь! Вот
вам - доказательство реальности психофизического воздействия! Я мысленно
приказал этой жабе нырнуть, и она нырнула!
- Заткнитесь, - сказал я. (А что я мог еще сказать?)
Он не обратил на мою грубость никакого внимания. Что было делать? Я
угрюмо подобрал одежду, взял горшки и поплелся назад, даже не огрызаясь -
у меня не было сил.
И потянулись мучительные дни.
Рыба-Кит не отходил от меня ни на шаг. Порой мне казалось, что он
принадлежит к какой-то тайной сектантской организации, каждый член которой
обязан обратить в истинную веру не менее десяти непосвященных, а поскольку
я тут всего один, мне достается десятикратная доза. Заставить его
замолчать я так и не сумел.
Изредка мне удавалось на несколько минут избавиться от его
присутствия, и тогда я шел к вельботу задавать новые вопросы. Ответы были
различны, но сводились к одному: помочь мне вельбот не мог. Или не хотел.
Иногда мне хотелось заложить под него фугас в полтонны весом. Это были
мечты. Во-первых, вельбот бы этого не позволил, во-вторых, у меня не было
фугаса, а в-третьих, повреди я вельбот, мы лишились бы радиобуя, по
которому нас ищут спасатели, и, скорее всего, застряли бы здесь на веки
вечные. А у меня не было уверенности в том, что эта планета имеет
достаточные размеры, чтобы я мог на ней скрыться от своего сотоварища.
Вот что я писал в своем дневнике:
День двенадцатый. С утра, пока еще было можно, занялся измерениями. У
первого конусоида вита-индекс 0.87; у второго - 1.02. Если биотестер не
врет (а с чего бы ему врать?), то первый росток в самом ближайшем будущем
причинит мне немало хлопот. Второй, пожалуй, выкарабкается, ему достаточно
обычного ухода, насколько он здесь вообще возможен.
В 7 ч. 00 м. проснулся Рыба-Кит и сразу же попытался втянуть меня в
разговор об экстрасенсорной сущности всего живого, исключая, может быть,
простейших. Втянул, конечно. Я говорил "да-да" и "само собой", потому что
спорить с ним себе дороже, а Рыба-Кит воодушевлялся с каждой минутой, а
потом потребовал перейти к практическим приложениям теории. Велев мне
сидеть прямо и смотреть ему в глаза, он заявил, что будет мысленно внушать
мне НЕЧТО. Ничего, кроме отвращения, он мне не внушил, но вряд ли он имел
в виду именно это. Очень неприятные у него глаза - выпученные и какие-то
ОБВОЛАКИВАЮЩИЕ, как кисель. Я плюнул и сослался на мигрень, надеясь
отвязаться, - и был немедленно награжден лекцией о лечебных возможностях
парапсихологии, продолжавшейся с минимальными перерывами до самого вечера.
И вечером тоже было что-то такое, отчего голова в самом деле разболелась
ни на шутку. Впрочем, к головной боли я уже привык; если бы конусоиды так
же легко адаптировались к местным условиям, ничего лучшего нельзя было бы
и желать.
День тринадцатый. Весь день не отходил от конусоидов. Первый мне не
нравится: с ним творится что-то неладное, я бы сказал, что он УСТАЛО
выглядит. Мне показалось, что нижние листья начинают желтеть по краям.
Может быть, попробовать питательную смесь "Супер-Ультра"? Нет, пожалуй,
подождем один-два дня, а там посмотрим. Зато второй росток, по-видимому,
чувствует себя великолепно: пустил два новых листа, а почка на стебле
вздулась и вот-вот готова лопнуть. Если в таких условиях распустится
цветок, это будет первый случай за всю историю конусоидоводства, а уж если
мне удастся получить семена - им цены не будет! Неужели мне выпадет
счастье вывести новый сверхустойчивый сорт? Не могу поверить.
Рыба-Кит откопал какой-то корень. Говорит, что корень этот - мать
всего сущего, содержит трансцендентальные начала, расширяет
парапсихологические способности человека, а по части целебных свойств даст
сто очков вперед любому женьшеню. Но при чем тут я? Казалось бы, откопал
корень, похвастался - так уйди с глаз и жуй свое сокровище где-нибудь вне
поля зрения. Так нет же. С самого утра Рыба-Кит сидит неподалеку на
травке, свесил слюни веревочкой и чавкает. При этом продолжает обращать
меня в свою веру даже с набитым ртом - и ведь не подавится! Я удачно
запустил в него порожней консервной банкой, и он отстал, однако настроение
было уже испорчено на весь день, тем более что через десять минут Рыба-Кит
вернулся, зашел ко мне с другой стороны и с видом благодетеля сообщил, что
оставил кусочек своего корня специально для меня и надеется, что я, как
цивилизованный человек, отброшу наконец ложную скромность и займусь
пробуждением в себе скрытых возможностей. Кончилось тем, о чем стыдно
вспоминать: я жалобно просил его оставить меня в покое и позволить моим
скрытым возможностям оставаться скрытыми, сколько им заблагорассудится.
Просил, разумеется, напрасно.
У первого конусоида начал деформироваться один из периферийных
листьев, а желтизна по краям стала видна отчетливо. Очень грозный признак!
- чувствую, что мне предстоит беспокойная ночь.
День четырнадцатый. Росток гибнет, это ясно. Утром, одурев от
бессонницы, я не выдержал и через клапан защитного колпака ввел в завязь
стимулятор роста, потом провел общую дезинфекцию и подсоединил к горшку
баллончик с "Супер-Ультра". Не знаю, насколько это поможет, но иного
выхода не видно. Плохо, что баллончиков с "Супер-Ультра" осталось всего
два, и если спасатели не явятся в течение ближайших двух недель, росток
заведомо погибнет.
Зато второй конусоид продолжает меня радовать. Почка треснула, и,
значит, цветок будет! Рыба-Кит ходит кругами вокруг меня и наконец-то
соизволил обратить внимание на конусоиды. Минуты три он смотрел на них во
все глаза и даже слушал мои пояснения, а потом брякнул, что, дескать, не
худо бы попробовать укрепить жизненную силу ростков, направив на них
сконцентрированную латентную энергию. Я его прогнал и до завтрака
наслаждался относительным покоем - он не решался приблизиться и вещал
издали...
Катастрофа разразилась на пятнадцатый день, утром. Как правило, я
недосыпал, стараясь встать раньше Рыбы-Кита, чтобы без помехи заняться
ростками и уделить им хотя бы часть того, что обязан был им уделить, - но
в то утро я преступно проспал и открыл глаза никак не раньше восьми утра.
Конусоидов в вельботе не было!
Не было в нем и Рыбы-Кита. Связать одно с другим было секундным
делом. С протяжным воплем я выскочил из вельбота и остолбенел. Потом
онемел. Потом у меня потемнело в глазах. Защитные колпаки конусоидов
небрежно валялись на траве, а над обоими горшками рыхло, как туча, нависал
Рыба-Кит и таращился на них, как на ископаемое. Ростки, мои хрупкие
беззащитные ростки впитывали в себя гибельный воздух чужой атмосферы, а
этот потный идиот с вытаращенными глазами и ухом не вел! Я сжал зубы.
Потом сжал кулаки.
- А, это вы, - приветливо обратился ко мне Рыба-Кит, продолжая
совершать над ростками сложные пассы растопыренными пальцами. - Как спали?
А я, как видите, решил воплотить вчерашнюю идею, подкачать, так сказать,
ваши цветочки своей психоэнергией. А и утомительное же дело, уверяю я
вас...
- Мерз-завец! - зашипел я сквозь стиснутые зубы. - С-скотина!!
- Ну что вы, - ничуть не обиделся он. - Поверьте мне как специалисту:
подпитка ваших цветочков психоэнергией была совершенно необходима - вы
только посмотрите, как они сейчас выглядят. Не то что раньше, а! Небольшое
психофизическое воздействие - и полюбуйтесь, как у них теперь замечательно
прослушивается биопсихополе!..
Он продолжал свою блестящую речь, глядя на меня выпуклыми честными
глазами, и поэтому не видел то, что видел я. Его рука задела один из
ростков. Конусоид рассыпался так легко, как будто был слеплен из песка. В
одно мгновение растение превратилось в черную пыль, изгадившую горшок, в
котором еще побулькивал насосик, подающий к омертвевшим корешкам уже
совсем не нужную питательную смесь. Конусоиды были мертвы, неведомые
вирусы убили их в считанные минуты после того, как с горшков были сняты
защитные колпаки, я это понял сразу, как только увидел ростки, понял, но
не захотел поверить. И вот - поверить пришлось. Нет, ни один конусоидовод
не посмеет упрекнуть меня в том, что растения погибли по моей вине,
напротив, мне будут сочувствовать, сопереживать, говорить глупые
утешительные словечки. Но разве мне нужно чье-то сочувствие? Или чья-то
жалость? Ростки погибли, да. Но Рыба-Кит был еще жив.
Мало того - он с пафосом закончил свою речь, убедительно доказав, что
прав был он, а не я, и вдруг его взгляд остановился на обращенном в пыль
конусоиде. На его лице появилось растерянное выражение. Мельком взглянув в
мою сторону, он кинулся бежать, и это было самое лучшее, что он мог
сделать.
Когда-то в уже достаточно отдаленной молодости я неплохо бегал на
средние дистанции, да и сейчас еще многим дал бы фору. Рыба-Кит с заячьим
писком несся впереди меня и, оборачиваясь на бегу, пытался что-то кричать,
но я его не слушал. Расстояние между нами сокращалось. "Убью, -
исступленно думал я, делая гигантские прыжки. - Или загоню в реку." Река
была уже близко...
И тут я потерял сознание.
Очнувшись, я обнаружил себя лежащим на траве недалеко от реки и,
повращав глазами, заметил знакомую жабью морду, высовывающуюся из воды
несколько выше по течению, а рядом со мной - Рыбу-Кита с лоснящейся и
ничуть не виноватой физиономией. Один гад другого стоил. Я попытался
пошевелиться, но безрезультатно: из моего правого бедра торчала оперенная
анестезирующая игла. Вельбот защищал право человека на жизнь. Прикинув на
глаз расстояние, я оценил великодушие механизма: он не препятствовал мне
преследовать негодяя в пределах зоны защиты и вмешался лишь тогда, когда
мы опасно приблизились к границе, за которой одно из гарантированных прав
могло быть нарушено. Но мне было все равно, какими соображениями
руководствовался вельбот. Ростки, мои ростки... Я был уничтожен. Я был
втоптан. Да, втоптан. В землю. Ногами. По самые уши. Нормальный мерзавец
удовлетворился бы этим сполна, но фанатику не терпелось попрыгать сверху,
утаптывая меня поплотнее. Поглубже. Чтобы уже не распрямиться. И, конечно,
со слов Рыбы-Кита выяснилось, что во всем виноват я сам, поскольку,
обладая исключительно мощным психополем, дарованным мне природой, не
пожелал обратить свое дарование во благо, "и вот к чему привело столь
легкомысленное противодействие усилиям специалиста", но вообще-то с
научной точки зрения этот случай очень интересный, так как открывает новые
возможности для усиления пси-воздействия на объекты путем использования
интерференции двух направленных и противоположных по знаку психополей...
По моей щеке медленно катилась слеза. Лучше бы я умер, чем такое
слушать. Но слушал, ибо еще целый час был не в состоянии пошевелиться, а
Рыба-Кит максимально использовал каждую минуту этого часа. Я не мог на
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг