Он мог и раньше догадаться, что свечение в окнах Бастиона, о котором
докладывали разведчики, - это не только факелы, а если здесь есть
электричество, если работают приборы, стало быть, не вся сложная техника
развалилась и отказала, и значит, оружие старое у них тоже имеется. Может,
блефуют? - мелькнула короткая мысль, но тут же и ушла - нет смысла.
Из-за щита вышел человек в зеленом комбинезоне, за ним показалась
Мария. Строго глянув на Месропа, она спросила:
- Итак, в чем дело?
Не отвечая, Месроп обратился к мужчине:
- Вызовите кого-нибудь из охраны.
- Я - охрана, - сообщил мужчина, - что дальше?
- Куда уж дальше, - сердито сказал Месроп, - пока вы тут
отсиживаетесь за дурацкими вашими мешками, прямо у входа спокойно
убивают...
- Кто... Кого убивают? - вскинулась Мария, замерла, схватилась за
щеки и, сорвавшись с места, исчезла в проходе.
- Стой, куда?! - ринулся было за ней мужчина, но тут же вернулся,
вытянул из-за пазухи длинноствольный пистолет с рукояткой посередине и
коротко приказал:
- Лицом к стене, руки на затылок!
Виктор мысленно одобрил первое верное действие стража. Хотя и
запоздавшее - будь они с Месропом лазутчиками, давно бы лежал он в своем
зеленом комбинезоне, как ежик, ощетиненный лезвиями. Тут Виктор вспомнил,
что оставил найфы в теле убийцы и сейчас практически безоружен, если не
считать пары заплечных лезвий.
Верхняя часть щита откинулась, и Виктор покачал головой. Он
недооценил надежность охраны. Из-за щита вышло несколько человек, к тому
же открылась почти невидимая из-за слабого освещения площадка у потолка,
откуда вниз были нацелены еще два ствола. Вот они бы и встретили
нападающих в вестибюле, перед баррикадой, сообразил Виктор. Нелегкая
задачка для тех, кто будет штурмовать в лоб.
Их не очень умело обыскали и, не обнаружив у Виктора заплечных
лезвий, провели в небольшую комнату. Там Месроп коротко рассказал, что
произошло у стен Бастиона. Двое, не дослушав, сорвались с мест и выскочили
из помещения, человек в зеленом комбинезоне успел крикнуть вслед -
"перекройте спуск!". Виктор покачал головой. Слабовато с дисциплиной.
В эти минуты он словно раздвоился: одна половина сознания искренне
переживает глупую смерть симпатичной девушки, с которой он только успел
познакомиться и с удовольствием продолжил бы знакомство, другая же
половина холодно оценивает ситуацию и пытается извлечь как можно больше
сведений об этом месте.
Вернулась Мария. Она взяла стражника за лямки комбинезона, притянула
его к себе и свистящим шепотом спросила, откуда взялся этот носильщик, кто
он такой, почему она впервые видит его, и когда, наконец, будет порядок.
Потом внезапно отпустила его, и стражник чуть не упал. Мария обвела всех
темным взглядом и вышла из комнаты.
- Ну, вот что, - негромко сказал Месроп, - немедленно проведите нас к
доктору Мальстрему.
Стражник молча кивнул и пошел к двери. Месроп и Виктор поднялись с
жестких деревянных скамеек, и только тут Виктор понял, что его смущало в
этой комнате. Свет шел с потолка, из круглого матового плафона, неяркий,
временами мигающий свет. Все-таки электричество. Наверно, и старое оружие
действует. Большая кровь будет, если Сармат пойдет на Бастион.
Они прошли мимо толстых пузатых колонн, обогнули ржавые трубы
строительных лесов, теряющихся в вышине большого темного зала. Миновав
частокол бетонных столбов, подпирающих потолок, вышли к узкому простенку с
двумя рядами двустворчатых дверей без ручек. Стражник нажал на кнопку,
одиноко торчавшую в стене, двери, что были посередине, с негромким
урчанием разошлись в стороны. "Лифт", - догадался Виктор, увидев небольшую
кабину, обшитую древним потрескавшимся пластиком.
Они вошли в кабину, и стражник, пробормотав что-то насчет почетных
гостей, осторожно нажал на одну из кнопок.
Кабина с шелестом пошла вверх и через несколько секунд остановилась.
- А дальше я и сам знаю, - сказал Месроп и шагнул из кабины. - По
коридору направо третья дверь.
Стражник кивнул и почесал задумчиво бровь. Створки захлопнулись.
7
- Господи, как обидно и нелепо, как нелепо! - доктор Мальстрем ходил
по большому кабинету, сжимая и разжимая кулаки.
Виктор сидел в глубоком кресле у окна и, не обращая внимания на его
перемещения, теребил плотную тяжелую штору. Как бы случайно отогнул -
вместо окна глухая стена. Замуровали.
Наконец, доктор вернулся за свой стол.
- Надеюсь, - сказал он, - эта смерть не будет дурным
предзнаменованием для наших переговоров.
Месроп кашлянул.
- Ладно, - поднял свой палец доктор, - не будем играть в политику.
Ситуация трагична, времени нет совсем. Причем, возможно, буквально.
Поэтому оставим деликатные телодвижения, - короткий взгляд в сторону
Месропа, - и сразу перейдем к делу. Если мы располагаем хотя бы часом или
двумя...
Он замолчал, вопросительно глядя на Виктора.
- Располагаем, - протянул Виктор.
- Отлично. Тогда я оповещу всех заинтересованных лиц и надеюсь
собрать их за полчаса. А пока давайте просто побеседуем.
- Давайт-те, - эхом отозвался Месроп.
Доктор слабо улыбнулся. За прошедшие годы он сильно изменился, волос
почти не осталось, морщины вокруг глаз, а сами глаза совершенно выцвели. И
как-то сгорбился, усох, что ли?
- Мы расстались при довольно-таки странных обстоятельствах, - начал
доктор. - Упаси боже, я не намекаю ни на какие взаимные обязательства.
Какие могут быть сейчас обязательства!
А вот это он неправ, подумал Виктор, как раз на взаимных
обязательствах все и держится. Но не ему напоминать доктору об этом.
Все-таки свою миссию он не довел до конца. Вернее, довел, но совершенно в
другом смысле.
- Я рад, что мы встретились, - продолжал между тем доктор. - В конце
концов, только мы с вами и остались. - Он замолчал, откинулся на спинку
кресла и на миг закрыл глаза. - Да, только мы. Я не знаю, жив ли Саркис и
где он. Боюсь, этого никто не знает. Была еще девушка...
- Она пропала, - коротко сказал Виктор.
- Да-а, - протянул доктор, - значит, только мы двое. Странное было
мероприятие, этот наш детский поход. Кстати, спасибо, что тогда в Москве
вы мне напомнили про картотеку Евгения Николаевича. Мы ее раскопали.
Удивительное дело, такой массив совершенно разрозненных фактов, и вдруг...
Он пожевал губами, вздохнул и обратился к Виктору.
- У вас, я знаю, все в порядке. Вы главный военачальник у правителя
Сармата. Да, а он все еще именуется правителем, или уже подобрали красивый
титул?
- Не знаю, о каком правителе идет речь, - ответил Виктор. - Сармат -
руководитель дружины самообороны, и все! А я - его заместитель по боевой
части. И все!
- Дипломат! - улыбнулся доктор. - Все мы сейчас дипломаты. Ну и
пусть. Лишь бы мухи не кусали.
- Какие мухи? - не понял Виктор.
- Такая поговорка, - пояснил доктор.
- Где ты мух видел? - вмешался в разговор Месроп. - Мухи что, тоже
дипломатия? Время-то идет!
- Ты полагаешь? - вздел бровь доктор. - Ну, если так, тогда я сразу
прошу не считать нас врагами. Мы никому не враги, никому.
- Я знаю, - после некоторого молчания сказал Виктор. - Но я здесь сам
по себе, никто мне не поручал вести переговоров.
- Какие переговоры! - страдальчески изогнул губы доктор. - Поверьте,
это неудачная шутка. Какие могут быть у нас переговоры?! Они возможны
между равными, а сейчас...
Виктор насторожился. Если это западня, то первый заплечный найф -
доктору.
- Переговоры! - горько повторил доктор. - Ничего подобного. Мы просто
полагаемся на ваше великодушие и рассчитываем, что на завтрашнем Сборе вы
не будете настаивать на немедленном штурме. Мы не собираемся ни с кем
воевать, ни от кого обороняться. Пусть нам позволят спокойно уйти. Все,
что находится здесь, - он широким жестом обвел стены, - здесь и останется.
Владейте!
То, что доктор Мальстрем знал о Сборе, Виктора не удивило. Его
поразила готовность ученых без боя оставить Бастион со всеми потрохами.
Нет ли здесь подвоха? Старое оружие! Вот займут они Бастион, введут
дружину, а где-то внизу, в каком-нибудь подвале, взрывчатки тонн десять
или больше и часовой механизм тикает. Правда, когда маги сюда войдут,
всякая хитрая техника быстро выйдет из строя, но чтоб на воздух все
поднять, много времени и большой хитрости не требуется.
Он не знал, что сказать доктору Мальстрему, и молча изучал свои
ногти.
- Ваше молчание, - мягко сказал доктор, - обнадеживает. Вы не
отвергли мое предложение. Не все коллеги со мной согласны, но я надеюсь
убедить их в моей правоте. Рассчитываю на ваше содействие.
Подняв голову, Виктор столкнулся со взглядом доктора, и такое
отчаяние вдруг прочитал в его глазах, что ему стало не по себе. Доктор
молча опустил веки и негромко сказал:
- В конце концов, я просто обязан спасти людей. Плевать на все эти
железки, плевать на тех, кто ищет власти, плевать на всю чертовщину и
чудеса вместе взятые! Я должен спасти эти мозги, чего бы мне это ни
стоило.
- Насколько я знаю, - заговорил Месроп, - магам нужны только приборы,
оборудование.
- Пока им нужны только приборы, - перебил доктор, - а потом им
потребуются люди. Они не против науки, не против знаний, наоборот. Просто
они хотят держать науку под своим контролем.
- Наука под контролем - не наука.
- Ты это им скажи! - пожал плечами доктор.
Из небольшой коробки на столе у доктора послышался негромкий треск.
Доктор ткнул в нее пальцем, сказал "занят" и развернулся с креслом к
Виктору.
- Может, я сейчас говорю глупость, но что, если пригласить к нам
ваших коллег и поговорить с ними. Понимаю, Сармат вряд ли сюда придет, но
советники...
- Советники? - покачал головой Виктор. - Не знаю...
Хитрит доктор. Какие еще советники ему понадобились. Он уже здесь.
Мартын, судя по всему, давно с ними общается. Николая позвать? Вот
смеху-то! Николай везде измену ищет, радости для него будет по самое
темечко. Странное предложение.
- Когда же теперь звать, - спросил он доктора, - да и кого? Николая,
разве что?
Доктор никак не отреагировал, но Месроп вдруг оживился.
- Постой, - сказал он, - это какой Николай? Боров, что ли? Ты же его
убивал долго. Неужели помирились?
- Да как тебе сказать, - замялся Виктор.
"В самом деле, - задумался он, - с Боровом не мирились, но и врагами
перестали быть как-то незаметно, плавно..."
8
Пять лет назад трагичное возвращение из Будапешта завершилось
скандальным финалом. Виктор вспомнил, как душил Борова, а его оттаскивали
в сторону, висли на руках, Боров постно закатывал глаза и бочком-бочком
продвигался к двери, а Мартын пытался что-то втолковать, но после того,
как Виктор случайно задел его по носу, обиделся и велел окатить буяна
холодной водой. Принесли ведро, Виктор, рассвирепев не на шутку, пнул
водоношу ногами в живот и тот полетел прямо на Мартына, окатив его штаны
ледяной водой. Тут уже Мартын озверел и велел связать Виктору руки. Боров
исчез.
Вскоре Виктор немного успокоился и сам поразился своей вспышке.
Вместо того, чтобы устраивать истерики, надо было просто подойти к Борову
и, дружески пожимая руку, свободной взять за кадык или, еще лучше,
аккуратно вставить ему лезвие в ливер.
Эти мысли неотвязно вертелись в голове. Он рассказывал о приключениях
в Будапеште, и никак не мог избавиться от навязчивого образа - Боров с
найфом в кадыке. К вечеру у него вдруг начался жар, и он слег.
Двое суток тогда провалялся без памяти. Потихоньку стал приходить в
себя, и поначалу даже не удивился, обнаружив у своего изголовья Борова,
заботливо поправляющего подушку.
Отложив расправу с врагом до выздоровления, он вынужден был
примириться с такой сиделкой. Боров же, хлопоча у больного, между делом
как-то заметил, что сам вызвался выходить его в залог собственной шкуры, и
если, не приведи господь, Виктор загнется, то с него личную шкуру снимут.
Сармат и снимет.
А когда Виктор немного окреп и еле ворочавшимся языком стал поносить
Борова, то Боров уселся прямо на дерюгу перед кроватью и повел долгий
разговор.
Виктор и сам не понял, когда стал прислушиваться к доводам, как
задумался над делами прошлых дней, ну, и слово за слово втянулся в беседу.
И сейчас перед глазами встало корявое лицо, неопрятные седые космы и
тусклые глаза, смотревшие вбок. Послушать его, так во всем был Виктор
неправ. И детей воры похищали с самыми благими намерениями. "Ведь у кого
брали-то, - жарко шептал Боров, - у голытьбы и рвани всякой, они себя
прокормить не могли, на подачках держались, а плодили такую же рвань и
нищету". Ну, а он, Боров, естественно, выходил истинным благодетелем,
потому что дитя пристраивалось в надежные хорошие руки, вот тебе крест,
только здоровым состоятельным родителям, посредники надежные, да и
ребеночка приобрести могла не всякая семья. Он лично знал двух пацанов,
которые выбились в большие люди благодаря приемным, так сказать,
родителям. А то подохли бы или ковырялись в навозе...
Откровенное бесстыдство Борова и его нахрапистый монолог привели
Виктора в легкое оцепенение. Он лежал в полудреме, а тот все гудел и гудел
под ухом. Вспомнил и о том, как защищал Виктора от обидчиков в банде, а
когда Виктор спросил, почему тогда велел привязать его на крыше, Боров аж
взвился и, выслушав небрежное пояснение, вскричал, что только сейчас
понял, куда исчезли Тит и Бурчага. А насчет того, что велел привязать, так
это чушь собачья! Ничего он про это не знал, ну пусть вот Виктор посмотрит
ему в глаза и плюнет в них, если он слышал от него приказ! Да и потом,
вскочил тогда с места Боров и забегал по каморке, когда Виктор и те двое
исчезли, его вообще в Москве не было, денька на три отлучился, кхе-кхе,
товар сбыть, дело деликатное... А с Виктором, наверно, счеты Бурчага
сводил, сволочь большая, не забыл, наверно, как Виктор ему большой палец
прокусил!
Целую неделю Виктору приходилось слушать пространные речения о том,
что да, приходилось ему обретаться среди негодяев, но попадались
порядочные люди, которых обстоятельства толкнули на дела неправедные, и
что он, Боров, общаясь с негодяями, сам замарался и на старости лет стал
сущим разбойником, хотя, случайно, помог ему избавиться от дубасовцев... И
вообще, грех Виктору жаловаться, не пройди он тогда в банде хорошую школу
выживания, вряд ли уцелел после стольких передряг. В том, что из мелкого
пацана вырос такой державный хлопец, есть заслуга и его, Борова.
Сработала ли грубая лесть, а может, просто убедительные интонации,
но, когда Виктор встал на ноги, мысли об истреблении Борова куда-то
отошли. Узнав, что его недруг учинил большой шорох, помог Сармату разорить
все притоны в Саратове и окрестностях, а главное, навел в дружине железный
порядок, Виктор стал звать его Николаем, а прошлое стерлось, смазалось.
- Не придет сюда Николай, - сказал, наконец, Виктор, - и хорошо, что
не придет.
Месроп вопросительно посмотрел на него, но Виктор молчал. Не говорить
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг