Внезапно он подумал, что было бы, окажись на его месте другой, и
ощутил острый укол ревности.
- Я тебе постелил в спальне, - повторил он, но голос прозвучал сухо,
и он виновато сменил тон. - Не сердись. Не хочу, чтобы мы потом вместе об
этом жалели. Лучше иди.
Девушка покорно встала, собрала вещи и пошла к двери, а Николай, не
отрываясь, смотрел ей вслед с немым восхищением. У самой двери она
обернулась и смущенно улыбнулась.
- Спокойной ночи, Коля.
- Спокойной ночи.
Дверь закрылась. Николай лег на спину, не зная, правильно он
поступил, или глупо. Но он ничуть не жалел о том, что сделал.
Он уже стал засыпать, когда где-то в отдалении послышался крик,
жуткий, не похожий на человеческий.
У него внутри все сжалось, но он все-таки вскочил и выглянул в окно.
Вопль оборвался столь же внезапно, как и начался, и в непроглядном мраке
за окном опять наступила тишина. Он постоял еще немного и вернулся на
диван. Едва он укрылся, за окном треснули подряд два выстрела. Николай
вздрогнул.
Скрипнула дверь, в проеме показался белеющий силуэт.
- Коля, ты спишь?
- Нет. - Он вздохнул и с невольной улыбкой добавил. - А это что за
привидение тут бродит?
- Мне страшно, Коля. - Девушка осторожно присела на краешек дивана. -
Очень страшно. Кто-то так кричал...
- Это далеко было. - Николай ободряюще провел рукой по ее спине,
прикрытой тканью рубашки. - Не бойся. Иди, спи.
- Не могу. Только начинаю засыпать - и сразу кажется, будто кто-то в
темноте крадется.
Откровенно говоря, Николаю тоже было не по себе, но признаться в этом
ей он не мог. - Ладно, - сказал он. - Ложись рядом. Да не бойся, не
полезу.
Марина не стала колебаться. Так они и заснули - уставшие, ищущие друг
у друга защиты, случайно сведенные судьбой люди, и по губам Николая долго
блуждала счастливая улыбка.
5. ПОЗДНО ВЕЧЕРОМ ЧЕРЕЗ ДЕНЬ. ЖЕЛЕЗНОДОРОЖНАЯ СТАНЦИЯ
Фонари не горели. Все тонуло в зловещей темноте, и казалось, что из
нее вот-вот выскочат, набросятся, схватят, и поэтому они невольно
старались держаться поближе к угрюмым улицам. Родной когда-то город вдруг
изменился, стал зловещим и враждебным, словно они никогда не ходили по его
улицам и не играли в детстве в его дворах.
Все кончалось. К этому шло уже давно, но человеку свойственно
надеяться, и казалось, что все трудности временные, мало ли чего не
бывает. Появились талоны на продукты - временно, остановились предприятия
- временно, прекратились программы телевидения - временно... Но надежды
так и остались надеждами. И все же последними стали покидать город именно
они.
Сейчас ему даже не верилось, что лишь позавчера он впервые,
проснувшись, обнаружил на плече голову Марины, и ее почти детская
беззащитность невольно заставила Николая ощутить себя тем, кем его создала
природа - мужчиной, надеждой и опорой.
После завтрака Николай отправился в город на поиски продуктов, хотя
бы хлеба. Но даже его в магазины так и не привезли - хлебокомбинат встал
без муки. Промаявшись до полудня, он отправился на рынок, но и тот
встретил его пугающей пустотой, и лишь обрывки одежды и бурые пятна на
асфальте подсказали ему, что опустел он не по своей воле.
Впрочем, опустел не только он. Перед безлюдным зданием горисполкома
уже не стояли бронетранспортеры, и лишь на крыше безвольно висел в
неподвижном воздухе всеми забытый флаг.
Ближе к вечеру по городу прокатилась первая волна агонии. Толпы
голодных, злых людей сталкивались на улице, кое-кто уже начал грабить
квартиры в поисках хоть чего-нибудь съестного, готовый пусть даже ценой
чужой жизни хоть ненадолго продлить собственную. Квартиру Николая пока не
тронули, но с улицы доносилось такое, что они опять провели ночь вместе
пытаясь отыскать в тесных объятиях хотя бы иллюзию безопасности.
Утром отключилось электричество, а вместе с ним и холодильник.
Николай недолго подумав, сварил оставшееся мясо и закатал его в две
поллитровые банки.
К вечеру он вновь вышел на улицу в тщетной надежде добыть хоть
что-нибудь, но это было уже невозможно. Повезло ему лишь в одном - он
снова встретил того школьного приятеля, которому недавно продал кольцо, и
тот уговорил его, когда стемнеет, попробовать пошарить на товарной
станции. К этому времени Николай твердо решил покинуть город, пусть даже
пешком, но подобное путешествие было немыслимо без хотя бы минимального
запаса продуктов, и он согласился. Договорились встретиться позднее
неподалеку от станции. Приятель одолжил ему баллончик с парализующим
газом, но Николай, поразмыслив, оставил его Марине.
И вот, наконец, станция.
Она была погружена во мрак, но их привыкшие к темноте глаза легко
различали забившие все пути вагоны. Людей не было видно или слышно, и они
двинулись вдоль бесконечных составов, положившись на чутье и интуицию.
Наконец они отыскали подходящий, как им показалось, вагон и
осторожно, стараясь поменьше шуметь, взломали запор и сдвинули в сторону
дверь. Вагон был забит картонными коробками, но их ждало горькое
разочарование - в них оказались никому уже не нужные детские куклы.
Выматерившись, они спрыгнули на землю.
Неожиданно неподалеку захрустел гравий под чьими-то ногами, и в
темном коридоре между составами на фоне еще не совсем погасшего неба
показалось пять или шесть силуэтов. Они шли к ним, молча, но не таясь.
- Бежим! - прошипел ему в ухо приятель, но Николай лишь дернул его за
рукав и остановил, показав в противоположную сторону. Такие же силуэты
приближались и оттуда, отрезая им путь к отступлению.
Приятель стремительно нырнул под вагон. Николай, не раздумывая,
бросился за ним. Он прополз под каким-то выступами и трубами, зацепился,
высвободился, вынырнул на другой стороне, и уже выпрямляясь, успел
заметить рядом с собой темный силуэт. В то же мгновение на его голову
обрушился удар.
Что-то холодное и мокрое привело его в чувство. Николай с трудом
разлепил глаза. Невыносимо болела голова.
- Очухался.
Николай собрался с силами и сел. Он находился в большом - потолок
терялся в темноте - кое-как освещенном свечами помещении, заставленном
всевозможными ящиками. Вокруг него полукругом стоял десяток плечистых
парней в черных кожаных куртках.
- Вставай.
Он с трудом поднялся, чувствуя свою унизительную беспомощность и
приготовился к самому худшему, желая лишь одного - не умолять, не
закричать...
- Ну, так что с этим козлом делать будем? - спросил один из парней. -
Может, культурненько подвесим у входа, чтобы другим неповадно было?
- Так он же есть хотел, - возразил другой. - Вот пусть и поест.
Отрежем ему руку, съест - отпустим, не съест - сам виноват.
Николай незаметно потрогал локтем карман, где лежал нож, но его там
уже не было.
Один из парней с ухмылкой подошел вплотную. Николай понял, что терять
ему уже нечего. Он собрался с силами и ударил. Кожаный тяжело рухнул на
бетонный пол, но остальные навалились, повисли на руках...
- А, старый знакомый! - откуда-то из темноты показался высокой, со
шрамом на лице. - За цветочками явился? Так они здесь не растут. Где вы
его заловили?
- Да здесь же, рядом. Вагон решили бомбануть, только другой, сука,
смылся.
- Нехорошо, - покачал головой высокий. - Вагончики-то
государственные. Ах, да, ты же у нас романтик - даме подарочек искал.
Отпустите его, все равно не убежит.
Лишившись опоры, Николай едва не упал, но все же удержался на ногах.
Сплюнув зуб, он осторожно осмотрелся. Хоть бы дубину какую, а еще лучше
прут, вроде того, у магазина...
Эх, Марина, что же ты без меня делать будешь в этом аду?..
- Знаешь, а я тебя, пожалуй отпущу, - неожиданно заявил высокий.
Парни возмущенно зашумели. - Цыц!
Высокий подошел к Николаю вплотную, дохнув водочным перегаром.
- Понимаешь, что-то я сегодня добрый, сам не знаю, почему. Наверное,
съел чего-нибудь. - Парни за его спиной хохотнули. - А может, тебя
понимаю. Эти-то не поймут, - мотнул он головой в сторону парней. - Ну, что
молчишь?
- Так ты же ничего не спрашиваешь, - отозвался Николай и сплюнул
наполнившую рот кровь.
- Не хами, - предупредил высокий. - А то передумаю и отдам ребятам.
Впрочем, ты с ними уже познакомился. Ну, и как они тебе?
- Десять на одного, - не удержавшись, буркнул Николай.
- А ты не дергайся. Надо будет - тебя любой из них и в одиночку
обработает. Хочешь попробовать?
Николай покачал головой. Ныла разбитая голова, заплывал левый глаз, в
груди при каждом вздохе вспыхивала боль.
- Ну, дело твое, - усмехнулся высокий. - А теперь слушая. Один раз я
тебя отпустил, второй раз тоже отпущу. Если попадешься в третий - сам
понимаешь... Дошло?
- Что тут не понять?
- А раз понял, иди сюда. - Высокий ухватил его за рукав и отвел в
сторону. Достал початую бутылку водки и грязный стакан, налил до краев. -
Пей.
Николай заколебался. Перед глазами снова встала Марина.
- Пей.
Николай взял протянутый стакан, выдохнул и залпом опрокинул в себя
содержимое. Кое-как отдышался.
- Спасибо.
Высокий посмотрел на него с нескрываемой насмешкой, потом извлек из
ближайшего ящика три банки мясных консервов.
- Держи. Дома закусишь. И помни - третий раз будет последним.
Выведите его отсюда к чертям собачьим.
6. ПОД УТРО. КВАРТИРА
Когда он, перебегая от подворотни к подворотне, добрался наконец до
дома, уже начало светать. Звонить он не стал, нашарил в кармане связку
ключей, ткнул в замок. Внутри послышались осторожные шаги.
- Марина, это я, - сказал он на всякий случай. Мало ли кто может
возиться у двери.
- Коля! - повисла на нем Марина. - Вернулся! Дорогой мой, родненький!
Вернулся!
Николай прижал ее к себе, все еще не веря, что стоит у себя дома.
Засунутые под куртку банки с консервами сдавили ребра, но он стоял,
превозмогая боль, не в силах оторвать от себя Марину.
- Вернулся, - хрипло прошептал он и уткнулся лицом в ее волосы. -
Разве я мог не вернуться?
Марина обессиленно всхлипнула и неожиданно обхватила его лицо
ладонями и поцеловала. Сколько они так простояли, никто из них не смог бы
сказать.
- Коля...
- А ты знаешь, я почти ничего не принес, - не к месту признался
Николай.
- Главное, сам пришел, - с нежностью возразила Марина, снова
прижимаясь к нему. - Коля... ой, да что же мы здесь стоим. Ты же есть
хочешь. Подожди, я быстро.
Она побежала на кухню. Николай вздохнул, выложил на столик в прихожей
банки с консервами, повесил куртку, прошел в ванную, кое-как умылся,
вытерся и вышел.
- Ой! - Марина только сейчас, при свете, разглядела его лицо. - Кто
это тебя так?
- Да не все ли равно, - отмахнулся Николай, усаживаясь за стол.
- Давай я тебе одеколоном протру.
- Сядь, - попросил он. - Поешь.
- Я уже ела, - торопливо ответила Марина. - Правда, ела.
- Ну, тогда и я не буду. - Николай демонстративно встал и стал
расстегивать рубашку. - Завалюсь сейчас...
Угроза подействовала. Поели вместе.
- Знаешь, из города надо уходить, - сказал позднее Николай, жадно
затягиваясь сигаретой. - Ничего хорошего нас тут уже не ждет. Дальше будет
еще хуже. Гораздо хуже. Так что надо уходить. Все равно куда, но уходить.
Пойдешь со мной?
- Пойду. - Марина подняла на него широко распахнутые, немного
испуганные глаза. - Конечно, пойду. Ты ведь меня не... оставишь?
- Тебя? Оставить тебя? Да как ты могла такое подумать? - Николай
вскочил и прижал ее к себе, ощущая накатившую волну нежности. От волнения
он несколько секунд не смог говорить. - Ты... ты такая... я жить без тебя
не могу... я... я люблю тебя, Марина. И пока я жив... Извини, мне не нужно
было тебе этого говорить, - резко опомнился он и разжал руки. - Прости,
вырвалось. Но клянусь, все, что я тебе сказал - правда. Прости.
- Глупенький, за разве за такое просят прощения, - нежно пробормотала
Марина. Их губы встретились.
И наступило забытье...
7. НА СЛЕДУЮЩЕЕ УТРО. ИСХОД
Город умирал. Лишенный продуктов, энергии, а теперь и воды, он
превратился в скопище пустеющих домов. Всякая власть исчезла, словно ее и
не было, и по улицам, не таясь, бродили банды мародеров. Они нагло
вламывались в квартиры, забирали все, что хотели забрать, по инерции
надеясь, что еще наступят времена, когда награбленное можно будет сбыть и
славно гульнуть.
Впрочем, гулять они начали прямо сейчас, опьяненные безнаказанностью.
В домах и на улицах оставались безмолвные тела тех, кто пытался защитить
свое или чье-то достоинство. Дома вспыхивали по всему городу, и тушить
пожары было уже некому.
Они вышли, едва начало светать. Проблески зари были почти незаметны в
отсветах пожаров. Николай и Марина старались идти быстро, насколько
позволяли рюкзак и сумка, но удавалось им это не всегда - время от времени
приходилось бросаться в сторону, завидев людей, иногда путь преграждали
пожары, и приходилось идти в обход, теряя драгоценное время. Утешало их
лишь одно - большинство мародеров уже успело к этому времени напиться и
осталось там, где их свалил сон. Но не все.
Дважды им удавалось счастливо избежать роковых встреч. Первый раз они
успели вовремя заметить расположившуюся прямо посреди улицу компанию, а во
второй раз спаслись едва ли не судом, проскочив сквозь огонь.
Всю дорогу Николай проклинал себя за нерешительность. Пусть не вчера,
но еще позавчера путешествие было бы намного безопаснее, хотя риск был и
тогда, но подвела привычная надежда - а вдруг что-нибудь да изменится к
лучшему, подвезут продукты, пойдут поезда, хотя бы появятся солдаты, ведь
существует же еще, в конце концов, правительство, и кто-то просто обязан
подумать об их корчащемся в агонии городе. Неужели везде все то же самое -
голод, хаос, гибель?
- Скорее! - Настороженные чувства сработали молниеносно, и он дернул
Марину назад и в сторону.
Не повезло. Их заметили, и трое верзил-юнцов с улюлюканьем бросились
в погоню. Теперь все решали ноги, но у убегавших была тяжелая поклажа,
которую бросить они не могли - там были остатки продуктов, вода, кое-что
из вещей.
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг