Русская фантастика / Книжная полка

WIN | KOI | DOS | LAT

Предыдущая                         Части                                  

я готов поверить даже,  что  я  бездарь;  но  почему...  еще...  когда  вы
женились? - Он навел взгляд на Сухорукова.
     - А... - сказал Сухоруков. - Двенадцать лет...
     - И раньше...
     - ...Она сама ушла от меня. Ты это хотел знать...  Позднее  я  понял,
что слишком много от нее требовал. Сильная любовь, видишь ли,  накладывает
на любимого большие обязательства, к  которым  тот  обычно  совершенно  не
готов. И еще... Ведь  обладание  любимым  зачастую  не  избавляет  от  мук
неразделенной любви.
     Женя поднял голову.
     - Резонер, - выпустил он сигаретный дым, кривя  рот.  -  Я  устал  от
ваших афоризмов, - пробарабанил пальцами по  столу...  -  Неудачный  обмен
годов на цитаты.
     Нет, непробиваемое превосходство молодости исходило  от  него.  Учить
этого парнишку жизни было все равно что редактировать Бабеля.
     - Ничего себе в гости сходил. - Женя хмыкнул, улыбнулся.
     - Нет, - объявил он, не нравитесь вы мне.
     - Какой есть, - вздохнул Сухоруков, - что поделаешь.
     - Я пошел, - ответил Женя и протопал в прихожую.
     - Уже...
     - Пора мне. - Женя взял свой рюкзак. - Пора, - открыл дверь.
     - Заходи, - тупо сказал Сухоруков.
     - Ноги моей здесь не будет.
     - Ты не можешь думать обо мне плохо, - торопливо заговорил Сухоруков.
- Совесть моя чиста. (Это была правда -  почему  сейчас  он  сам  себе  не
верил?). Я все-таки сделал кое-что в науке. Дети у меня хорошие... (Что  я
несу? - ужаснулся он...).
     Женя рассмеялся, стоя уже на лестничной площадке.
     - Прощайте, Евгений Сергеевич. - Он сплюнул. -  Ноги  моей  здесь  не
будет! - крикнул он и с грохотом захлопнул дверь.
     Проснулась жена.
     - Женя, - тихонько позвала она. - Что там у тебя?
     Никто не отвечал. Она накинула  халат  и  вышла  в  кухню.  Массивный
стальной "Атлантик" тикал на белом пластике  стола.  Никого.  В  ванной  и
туалете - тоже.
     - Евгений, - позвала она. - Где ты, Женечка?
     Черта с два!
     Двадцатидвухлетний  Женька  Сухоруков,  романтик,  бабник,   бродяга,
размашисто шагал темной улицей, подкидывая на  плече  грязный  рюкзак.  Он
посвистывал, покуривал, сплевывал сквозь  зубы,  улыбался,  вдыхая  ночную
прохладу.
     - И флаги на бинты он не рвал, - с некоторым пафосом пробормотал он о
себе в третьем лице, сворачивая к вокзалу. Его потери и обретения  еще  не
прикидывались друг другом.

Предыдущая                         Части