освободительницу, святую? А поздней? Дантон, Марат, Робеспьер, Демулен -
все лучшие срублены! Наполеон - умер в ссылке. Цезарь - убит своими. Данте
- умер в изгнании. Пушкин - убит на дуэли. И несть конца, несть конца! Вот
убит ничтожеством Линкольн! Вот что изводит душу!..
Неужели извечны горе и гибель лучших людей? Торжество зла? И если
хочешь нести свет и добро - будь готов к цене костра, меча, креста? И это
бы меня не испугало, не остановило, - знать бы, что после смерти истина
моя восторжествует. Но ведь те же самые, благонамеренные и послушные,
которые лучших людей изгоняли и убивали, - после возводили их в святые, и
продолжали уничтожать еще живых. Разврат и продажность Ватикана - это что,
торжество дела первомучеников? Сожжение еретиков, которые ту же Библию на
родном языке читали - это милосердие христианства? И после этого вы мне
предлагаете верить в бога? Не могу я в него верить.
...Либо мир устроен неправильно, либо мои представления о нем
неправильны. Но ведь за торжество и победу этих представлений лучшие из
лучших жизнью жертвовали! Вера в добро вечно живет!
Две истины есть в мире: истина духа - и истина факта. Истина того, у
кого в руке в нужный момент оказался меч, - и истина того, кто не дрогнув
встречает этот меч с поднятой головой. Один побеждает - второй непобедим.
И две эти истины, каждая права и неколебима по-своему, никогда не
сойдутся...
Это как клещи, две неохватные плоскости - небо и земля, твердые,
бесконечные, плоские: сошлись вместе, давят меня, плющат, темнеет в
глазах, не вздохнуть, тяжко мне, темно, безысходно...
А Дмитревский в ссылке. За то, что добра хотел сильней, чем мы все!
"Противозаконно"... ведь цели его и Закона одни: счастье,
справедливость... Безнадежно: везде филеры, сыск, тайный надзор...
27 лет. Так создан мир
Представим:
Пустырь. На одном его краю - карета. На другом - десять человек.
Сигнал! - они бегут к карете. Кто же поедет в ней? - тот, кто лучше
правит? Нет - тот, кто быстрее бегает. Кто сумел обогнать, растолкать
всех; а ездить он может весьма плохо.
Так во всем. Любая вещь принадлежит не тому, кто наиболее способен ею
распорядиться, а тому, кто наиболее способен ею завладеть и удерживать.
Поэтому "высокий чин" сплошь и рядом - посредственность и заурядность
во всем, кроме одного - он гений захвата и удержания своего поста. Все его
помыслы направлены именно на это, а не на свершение дел. И, естественно,
он достигнет и сохранит пост гораздо более вероятно, чем тот, кто, будучи
даже более умен - и несравненно более способен распорядиться постом, -
энергию направит на свершение дел, а не сосредоточит единственно на
удержании поста.
Преимущества карьериста очевидны: каждый его шаг подчинен захвату
цели. Любое действие он рассматривает только под этим углом
целесообразности. Все, что способствует захвату цели, - хорошо, что не
способствует - не нужно, что мешает - плохо. И будет всем доказывать, что
именно он достоин владеть, все силы направит на пресекание чужих
домогательств, на создание мнения, видимости, положения - таких, что его
не сковырнешь. А дело он делает лишь так и лишь настолько, как полезнее
для удержания поста, а не для самого дела.
Это первое. А второе:
Два человека, равно умных и энергичных. Разница: первый порядочен и
добр, а второй способен на любой, самый злой поступок.
Кто вернее достигнет трудной цели? Второй.
Почему? - Потому что он в два раза более вооруженнее, сильнее: он
способен и на добрые средства, и на злые, а первый - только на добрые. Из
всех возможных поступков для первого возможна только одна половина сферы,
а для второго - вся сфера, весь арсенал.
Могут сказать, что это дурно. Но разве я и сам так не считаю?.. Могут
сказать, что этого не должно быть. Но разве я виноват, что так есть? Могут
сказать, что это несправедливо. Это так же несправедливо, как
землетрясение: худо, а не отменишь, негодовать бессмысленно, а замалчивать
вредно - надо знать о нем больше, чтоб как-то существовать,
приспосабливаться, спасаться.
Вот поэтому добродетель всегда будет в рабстве у порока, благородство
- у низости, ум - у серости, талант - у бездарности, ибо слабость всегда
будет подчиняться силе.
А победитель всегда прав. Ибо через его действия и происходят
объективные законы жизни, природы. А жизнь, природа - всегда права. Жизнь
- она и есть истина: она - данность, кроме нее ничего нет. Ошибаться могут
лишь наши представления о ней.
Возразят: пошлость мысли... Спросят: а как же мораль и бог? Но в бога
я не верую, а мораль понял...
(Отчего, говорите, мораль и совесть противоречат личной выгоде?
Ответ первый: чтоб люди вовсе не пожрали друг друга; в обществе
необходим порядок, правила нравственности и поведения.
Ответ второй: мораль нужна сильному, попирающему ее - чтоб подчинять
себе слабого, верящего в нее и следующего ей.
Это - пошло, общеизвестно, зло. Но вот третье:
Диалектика мудрого Гегеля: единство и борьба противоположностей.
Жизнь и смерть, добро и зло, верх и низ, красота и уродство - одно без
другого не существует, как две стороны медали: одно тем и определяется,
что противоречит другому.
Где есть реальность - там есть и идеал. Это единство
противоположностей. Мораль - это идеал реальности. Она вечна, как вечна
реальность, и недостижима реально - ибо есть противоположность реальности.
И четвертое:
Опять Гегель: любая вещь едина в противоречии двух своих сторон,
противоречие вещи самой себе - свойство самого ее существования, закон
жизни. В организме процессы, необходимые для жизни, одновременно тем самым
приближают организм к смерти. Ходьба затруднена силой тяжести, вызывающей
усталость, - но ею же делается вообще возможной, давая сцепление с землей.
Жить - значит чувствовать. Чувство - это противоречие (обычно
неосознанное) между двумя полюсами: имеемое и желаемое, хотение и долг,
владение и страх потерять, лень и нужда, добро и зло, голый прагматизм и
запрет "скверных" средств, пусть и вернейших для достижения цели.
Совесть и выгода - это единство противоречия. Это две мачты,
растягивающие парус - чувство; доколе он несет - это и есть жизнь. А
инстинкт диктует жить, т.е. чувствовать, т.е. иметь это противоречие.
Это противоречие в душе человеческой постоянно. И чем сильнее, живее
душа - тем сильней оно! (Недаром великие грешники становились великими
праведниками.) Каждый не прочь и блага все иметь - и по совести поступать.
Выгоде уступишь - мораль скребет, морали последуешь - выгода искушает.
Отказ от выгоды - сильное чувство, преступить мораль - еще более сильное.
В чувствах и жизнь.
Люди - разные: один уклонится в выгоду, мораль вовсе отринув, другой
- в праведность, выгоду вовсе презрев; но это крайности, а жизнь вся -
между ними...
А насколько следовать морали - натура и обстоятельства сами диктуют.
Конечно, мои рассуждения философски наивны, но каждый ведь для себя
эти вопросы решает.)
Везде в жизни действует закон инерции - стремление сохранить
существующее положение. Это не плохо: во-первых, это так, потому что мир
так устроен, во-вторых - это инстинкт самосохранения. Общество, скажем,
инстинктивно, по объективному закону, не зависящему от воли и сознания
отдельных людей, - стремится сохранить все то в себе, с чем смогло выжить,
развиться, подняться до настоящего уровня цивилизации и на нем
существовать. Время произвело беспощадный отбор, и выжило то, что
оказалось наиболее жизнеспособно, т.е. верно для жизни и развития людей в
обществе.
А сколько в веках прожектеров, авантюристов, ниспровергателей!
Послушать их, последовать всем их заманчивым проектам - человечество не
могло бы существовать: они противоречат друг другу, придумывают
немыслимое, выдают желаемое за действительное, обещая быстро и легко
переделать мир. Что будет, если человечество будет следовать за ними
всеми? - анархия, развал всего, что с таким трудом достигнуто за века и
тысячелетия, упадок, гибель.
Сама жизнь отбирает из их прожектов реальные.
Поэтому первая и естественная реакция общества на такого гения -
обострение инстинкта самосохранения: придавить его, чтоб не разрушал.
Каждый, кто высовывается над толпой, - потенциальный враг общества,
угрожающий его благоденствию. Любая система стремится к стабильности, а
гений - это дестабилизатор, он стремится изменить, и система защищается -
как в естественных науках. Он говорит, что для вашего же блага? Все так
говорят! Дави их всех, а жизнь после разберется, кто прав. Что ж - после
некоторым ставят памятники...
Каждый, кто хочет блага обществу, - должен быть готов пожертвовать
собой во имя лучшего будущего общества, будущего блага... Но и в будущем
точно так же подобных ему благородных самосожженцев будут давить и
уничтожать - вот в чем трагедия! Ибо развитие непрерывно, бесконечно,
доколе жизнь существует. Ничто в принципе не меняется...
Значит, ждать награды за добро нечего. Хула и травля наградой
благородным и мятущимся умам. Да посмертная слава. Да улучшение жизни
после их смерти - если они окажутся правы. Но какое улучшение? - такое, в
каком среднему человеку, стаду, будет сытнее и привольнее, - а страсти-то
останутся те же, несправедливости те же, лучших, избранных - травить будут
так же.
Стоит ли, понимая все это, жертвовать собою ради такого положения
вещей?
Каждый решает это для себя сам...
Но я - Я - не чувствую в себе сил, веры, самоотверженности класть
свою жизнь на алтарь служения человечеству, - ибо не алтарь никакой, а
камень дорожный под колесом истории. Человечество катит в колеснице, а
лучшие из лучших мостят дорогу под колеса своими костями. Им поют славу и
сошвыривают под колеса новых народившихся лучших людей, чтоб ехать и петь
дальше: ровней дорога, больше еды, теплей солнце, а суть-то все та же
самая...
Вот как все это устроено...
Я обыкновенный человек, и хочу всего обыкновенного: и достатка, и
всех благ людских, и всех мирских радостей... нет во мне фанатизма
жертвовать собой.
А не жертвовать - значит отказаться от лучшего, что есть в твоей
душе. От самого высокого и достойного. Измельчиться. Жить ничтожнее,
нежели ты способен...
30 лет. Здесь мое место
Как же я дошел до жизни такой? Да, я мечтал об истине, имел идеалы,
хотел жить по совести, - но, в общем, никогда сознательно не избирал
мученичество. Как путь мой завел меня к нему?.. Я ведь такого не хотел...
Духу столько не было, чтоб решиться, выбор сделать, сознательно пойти, - а
вот...
Да разве десять лет назад поверил ли я бы, решился ли бы - если б от
меня потребовалось стать нищим, состарившимся, одиноким, изгнанным, только
что подаяния не прошу - и то! И то даст порой кто, на нищее платье мое
глядя, крендель или гривенник - и беру! И стыд-то перестал испытывать! Да
ведь я по миру пошел, Христа ради пошел, куда ж ниже!
Как же вышло, что благородные побуждения юноши завели меня на рубеж,
дальше которого уже и нет ничего?! Ведь действительно получилось, что я
своим убеждениям всем, всем пожертвовал - ничего в жизни не имею, гол, как
праведник!
Сам-то я знаю, и клянусь, что не настолько же я был подвержен поиску
истины, служению справедливости, чтоб за них умереть в цвете лет нищим под
забором! - а вот умираю нищим под забором.
А самое парадоксальное - за что? Ведь я совсем не тот, что был в
двадцать лет, и нет у меня уже тех святых и наивных убеждений, что тогда
были! Нету! Жизнь их вытоптала, выбила, развеяла. За что же я страдаю и
гибну? Я нищ - а нищету ненавижу! Праведен - а праведность презираю! Не
хочу я ее, само собой это получилось. Не делаю ничего - а бездельников не
переношу, хочу дела, мне не хватает его, мне деятельность требуется.
А какая? Ради куска хлеба? - мало, скучно, труда не стоит. Ради
мелкого достатка? Нет; меня лишь большое удовлетворит.
Значит - добиваться, рвать, идти вперед, вверх...
...Так зачем же человек вступает на путь карьеры - если заранее
предвидит все издержки и горести? А ведь вступает...
Человек большой карьеры счастлив - на самый поверхностный взгляд. На
взгляд более углубленный - доля его тяжка.
Семья ему не отрада. Женится обычно по расчету. Дети растут чужими. У
него нет настоящего домашнего очага - блеск особняков в беде не согреет,
выгодная жена в горе не утешит. Вот его любовь.
Любовница? Красива и молода - из денег и выгод. Бросит его первая
чуть что, продаст, сменит на лучшего при удобном случае.
Деньги? Куда они ему - и имеющихся-то не потратить. А вот и старость
- здоровье ни к черту, ходит с трудом, ест по диете, хмур и мрачен, - что
радости-то в миллионах?
Слава? В глаза-то льстят, за спиной плюются. Помрет - и слезы не
проронят: собаке собачья смерть. Презрение и ненависть.
Дела его? Нет никаких дел, одна суета и видимость.
Положение? Жри все время других и бойся, что они сожрут тебя.
Отдых, безделье? Тоже нет. Ведь заняты все время, что-то делают,
устраивают, договариваются, ни часа свободного, устают смертельно,
здоровье гробят, в могилу сходят раньше времени.
И хоть бы радость, счастье в этом имели - так ведь тоже нет!
Озабочены, насторожены, вечно козни подозревают, угрозы своему положению;
тяжело им, хлопотно, невесело.
Делают что хотят? - и вовсе нет! Рабы они своего места, делают только
то, что выгодно месту - удержать, чтоб начальство не осердилось,
подчиненный не подсидел. За рамки эти жестокие - не вышагнуть!
Почему же не выйти в отставку, не отдохнуть на покое, наслаждаясь
плодами долгого труда и праздностью?
Во-первых - не очень-то и дадут. За долгую карьеру врагов много себе
нажил, и как власти лишится - за все ему отомстить могут, в клочья
разорвать, лишить последнего, в гроб загнать, а семью пустить по миру.
Уйти с поста - самому себя зубов лишить, которые нужны нажитое охранять и
врагов сдерживать. Затянуло колесо, горят глазами волки, назад хода уже
нет.
Во-вторых, нелегко на старости лет резко снижаться в глазах людей, в
весе, в образе жизни. Был почет - а тут могут и руки не подать, не узнать
бывшие подхалимы. То семье твоей кланялись все - а тут она обделенной себя
чувствует, обедневшей, чуть не нищей, униженной.
В-третьих - а ведь никакой другой радости-то в жизни, кроме службы на
посту высоком, и не осталось уже! Ведь всю жизнь самого себя к
одному-единственному приспосабливал - карьеру делать; этому всем
жертвовал, все подчинял, - куда ж теперь деться? Семья чужая, здоровья
нет, желания все угасли, повыветрились, - вся-то жизнь в
одном-единственном осталась, сосредоточилась: лишняя награда,
благодарность начальства, хвала подчиненных, уверяющих тебя в мудрости и
величии твоем. Этого последнего лишиться - что ж тогда вообще в жизни
останется?..
А самое главное - человек должен стараться делать самое большое, на
что он в жизни способен. Это закон жизни. Трудно, как трудно дойти до
высот в карьере, еще труднее бывает там удержаться. Все силы, все помыслы
на это, всей жизнью своей на это себя натаскивал; это - смысл жизни
карьериста.
И это главное, что закон жизни побуждает меня пойти по стезе карьеры.
Я себе иллюзий не строю: я в тридцать лет эгоист и нигилист законченный.
Ни во что не верю и, кроме собственного блага и удовольствия, ничего не
желаю.
Куда ж мне податься, кроме служебной карьеры? Никаких особенных
талантов у меня нет, искусства и науки того не дадут, что служба; не
торговлей же деньги сколачивать: почет не тот, престиж не тот; да и я
много умней, образованней торгашей - чего ж способностям моим зря
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг