Он оглянулся назад, в противоположную от реки сторону, - и невольно
охнул. Впору было вопить. Чересчур много для одного раза.
Там, вдали, за нагромождением буроватых скал вздымался исполинский
пик, и вечные льды на его вершине отливали белым, синим, голубым, а пониже
зеленели густые леса. Гун-Деми-Тенгри, Гора Грозящих Небу Демонов. Уж
лучше бы Горрот или Харлан, пусть даже войти туда предстояло с огромным
плакатом: "Я - граф Гэйр. Господ палачей просят в очередь".
Он был в Хелльстаде - проклятой святыми стране зла, духов и демонов,
последнем заповеднике нечистой силы, сохранившемся на Таларе. Вовне свои
щупальца этот заповедник не протягивал, в свое время чувствительно получив
по таковым, но жил своей, загадочной жизнью, остававшейся тайной даже для
Магистериума с Мистериором. Одно из тех мест, куда крайне просто войти, но
почти невозможно выйти. Самые страшные сказки, какие только есть на
планете, - о Хелльстаде. Самые жуткие легенды посвящены этим местам. Из
сотни рыцарей, согласно традиции избиравших Хелльстад в качестве полигона
для испытания молодецкой силушки, возвращался в лучшем случае один - и
сплошь и рядом с помрачившимся рассудком. Случалось, вернувшиеся
становились королями - один такой и сейчас восседает на престоле в одном
из Вольных Майоров под бдительным присмотром врачей. Несколько экспедиций
Магистериума сгинули без следа, потому что проследить за ними не удалось
бы - над Хелльстадом переставали действовать системы наблюдения, те самые
"волшебные столы"...
Так что Сварог имел все основания зачислить себя в славную когорту
отважных первопроходцев - но не чувствовал никакого восторга и немедленно
отказался бы от этой чести, подвернись только возможность. Гун-Деми-Тенгри
вздымалась к небесам совсем близко - значит, до границ Хелльстада, если
идти вдоль реки, лиг сто. Но в любую другую сторону - гораздо больше. Так
что ему еще повезло. Можно было угодить на морское побережье Хелльстада, к
Фалейскому заливу, куда не заходят корабли - разве что раз в год объявится
скрывающийся от погони пират. Нет, определенно повезло...
Выкурив еще сигарету, Сварог стал спускаться к облюбованному
распадку. Возвращаться за брошенной у подножия скалы накидкой он не стал.
Он шагал и старательно пытался забыть, что поставленная задача - добраться
до берега реки - лишь первый шаг на долгом пути, где в любую минуту...
Подумал мельком, что брошенная накидка способна стать следом, который
его выдаст здешним обитателям, что надо бы вернуться и подобрать, - но тут
же пришло на ум, что еще более заметным следом станет ял, а уж с ним-то
ничего не поделать...
Ничего?! Он остановился, развернулся на сто восемьдесят градусов и,
поднимая каблуками облачка сухой пыли, стал спускаться назад. Подобрал
накидку, свернул ее в ком, сунул под сиденье и произнес заклинание.
Ял, ставший невесомым, взмыл вверх, словно мыльный пузырь, повисел
немного, сверкая лакированными боками и позолотой гербов, стал подниматься
все выше и выше, слегка отклоняясь к закату под легоньким напором слабого
ветерка. Порядок. Вскоре унесет неизвестно куда...
Сварог отправился в прежнем направлении. Минуты за минутами,
незаметно сливаясь в квадрансы, улетали в безвозвратное прошлое, а он все
еще был жив. Мало того - пребывал в полном одиночестве. Никто на него не
бросался из засады, окаймлявшие неширокую долину скалы выглядели обыденно
и скучно. Веселья это не прибавляло, но и повода для паники или смертной
тоски пока что не имелось. Извилистая долина с крытыми откосами крайне
походила на русло высохшей в незапамятные времена реки, но в душе у
Сварога, понятное дело, не зажглось ничего похожего на азарт
исследователя, программа была незатейлива: унести ноги, крайне желательно
- в комплекте с головой. Это он вспомнил жуткую легенду из наспех
пролистанной как-то на сон грядущий старинной книги о Хелльстаде, о некоем
незадачливом рыцаре, покинувшем эти места разъятым на части - отдельно
шагали ноги, отдельно ползло, цепляясь руками, туловище, а голова где-то
запропастилась... Попытался вспомнить, что там еще было веселое и
располагающее к себе. Семиглавый змей Лотан, чьи головы поочередно (и на
том спасибо) задают страннику загадки, одна заковыристее другой;
Прожорливое Озеро - таящийся по впадинам сгусток живой, хищной и вроде бы
не лишенной разума субстанции, способной прикинуться то зеленым болотцем,
то чистейшим прудом; Голова Сержанта, бегающая по лесам на паучьих
ножках... И прочие прелести, милые в общении. Нет уж, лучше не
вспоминать...
За очередным поворотом он увидел стену, перегородившую долину по всей
ширине, то есть уардов на двести. Подошел и предусмотрительно остановился
чуть поодаль. Сложенная из плоских коричневых камней, стена едва доходила
ему до пояса и выглядела невероятно древней. Ни следа цемента или иного
строительного раствора - камни попросту уложены один на другой, но перед
тем обтесаны и старательно подогнаны, так что и кончика меча меж ними не
просунешь. И примитивная на первый взгляд кладка до сих пор не лишилась ни
одного камня, разве что верхний ряд изрядно разъеден ветрами и дождями.
Похоже, когда-то на иных камнях были высечены руны - но ничего уже не
разобрать.
Сварогу пришло в голову, что причина такой сохранности - здешнее
волшебство. Увы, выяснить это со всей определенностью он не мог, скуден
был запас заклинаний. Одно можно с уверенностью сказать: стена - именно
то, чем предстает взору...
А другой дороги все равно нет. Вздохнув, он перелез на ту сторону - и
ничего не произошло. Разве что долина стала гораздо шире.
Вскоре он увидел дверь. Разместилось это сооружение у самого откоса и
выглядело довольно странно: каменное крыльцо, дверная рама из отесанных
серых камней, дверь из солидных дубовых досок, скрепленных коваными
полосами, - и ни дома, ни стены поблизости. Никаких развалин. Дверь вела
из ниоткуда в никуда. А на том месте, где полагается быть ручке или замку
- круглое отверстие, куда свободно пройдет кулак, окаймленное
проржавевшими шляпками гвоздей, слишком правильное для того, чтобы
оказаться последствием буйства стихий. В дыру виднеется откос, камни,
темно-зеленый куст.
Сварог обошел ее кругом - дверь как дверь, - подивился, плюнул и
направился дальше. Солнце уже скрылось за скалами, следовало поторопиться
- ночь в этих широтах наступает мгновенно, словно дернули выключатель...
А потом он увидел скелет. Решил сначала, что это статуя, но когда
подошел поближе, неясностей не осталось... Выглядит так, словно самый
обычный всадник остановился отдохнуть и окинуть взором окрестности в
поисках пресловутого камня, на котором начертаны жуткие предупреждения
насчет дорог. Конь в богато украшенной сбруе, на всаднике кольчуга и шлем
с высоким гребнем, в руке копье, меч на перевязи... вот только и конь, и
всадник - белые скелеты, непонятным чудом застывшие один в стоячем, другой
в сидячем положении. Большим знатоком анатомии Сварог себя не считал, но
это были именно скелеты со множеством косточек, непонятно как державшихся
на невидимых каркасах. Доспехи нисколечко не тронуты ржавчиной, правда и
новыми не выглядят.
- Могучий ты мужик, - сказал Сварог негромко, обойдя вокруг странного
всадника.
Звук собственного голоса бодрости не прибавил. Всадник все так же
неподвижно сидел в красном кожаном седле, чуть склонив вперед копье, от
него тянулась длинная тень, оба черепа щерились застывшим оскалом, и
понемногу подкрадывалась жуть. Кончиком меча Сварог осторожно потрогал
лошадиный череп - звук был глухой, костяной, какого и следовало ожидать.
Ни конь, ни всадник против такой бесцеремонности не протестовали.
Сварог еще долго оглядывался, быстрыми шагами удаляясь от загадочного
всадника. Терзал совершенно детский страх - а если оживет, пустится следом
на всем галопе, целя копьем в спину? В этих местах все возможно...
Обошлось. Довольно скоро поворот скрыл от его глаз останки
неизвестного рыцаря, похоже так и не обретшего _п_о_л_н_о_г_о_ покоя после
смерти, - но Сварог еще долго оглядывался, порой чувство, будто в
следующий миг на плечо опустится чья-то невидимая ледяная рука,
становилось столь саднящим, что он вертел головой во все стороны, ругаясь
про себя и стискивая в кулаке шаур. Тени становились все длиннее, а вскоре
одна легла поперек дороги. Тень от высокой полуразрушенной башни,
окруженной стеной с круглыми башенками, - башня вздымалась справа, у
откоса. Когда она еще стояла целехонькой, верхушка, очень похоже,
вздымалась над берегами высохшей реки. Сварог уже не сомневался, что это
высохшая река: кое-где валяются окаменевшие раковины, каменистая земля под
ногами гладкая, словно ее тысячи лет шлифовала текущая вода. Но вода
исчезла в столь древние времена, что сюда успели прийти люди или кто они
там были, построить стены и башни, в свою очередь пришедшие в упадок
тысячелетия назад...
Решительно свернув в ту сторону, Сварог приблизился к арке ворот и
заглянул внутрь. Из боковых стен торчали насквозь проржавевшие крюки - то
ли держатели факелов, то ли петли ворот, - по двору там и сям валялись
припорошенные пылью тесаные камни. Полное запустение. Ни звука. Под аркой
лежат ржавые железные клетки странного вида, плоские и широкие, как
конфетные коробки, - тьфу ты, да это остатки ворот, дерево давно сгнило,
уцелела лишь оковка створок... Полукруглую дверь, ведущую в башню,
постигла та же судьба - правда, железная коробка уцелела, косо висит на
нижней петле...
Сварог присмотрелся. И понял, что ему не мерещится - в темной пасти
башни сияло слабенькое, неподвижное радужное мерцание, веером разноцветных
лучиков поднимавшееся от пола. Так сверкает в полумраке горсть драгоценных
камней, куча бриллиантов - он помнил по собственной фамильной сокровищнице
в замке. Правда, здешняя куча, пожалуй, будет человеку по пояс, самоцветы
ведрами можно черпать...
На это и рассчитано, что ли? Сверкание манит радужными переливами,
так и подмывает зайти, посмотреть только, вовсе не грабить покойников... а
внутри ждет что-нибудь веселое вроде упыря или чудовища, сгребет -
пискнуть не успеешь...
- А вот те шиш, - шепотом произнес Сварог, отступая подальше от
заманчивого мерцания.
Спиной вперед прошел под аркой, держа руку на мече и твердо решив не
отвлекаться на придорожные странности, - ненароком влипнешь во что-нибудь
такое, от чего уже не отвяжешься...
Шарахнулся влево, выхватив меч, ему не почудилось, он точно видел,
что на темно-серой стене слева от арки дернулись _д_в_е_ тени - его и
ч_у_ж_а_я_...
Остановился в боевой позиции, заслонившись изготовленным к рубящему
удару мечом. Огляделся.
Рядом никого не было. И до него понемногу стало доходить: учитывая
положение скрывшегося за скалами солнца, на стене никак не могла оказаться
его собственная тень... Осторожно сделал два шага влево, то и дело
поворачиваясь в стороны, готовый к бою.
Тени виднелись на прежнем месте, они выглядели гораздо темнее, чернее
обычных теней, этакие пятна космического мрака, аккуратно вырезанные
ножницами. Они двигались. Они жили своей жизнью. Их прибавилось. И они,
такое впечатление, никакой угрозы путнику не представляли, занятые своими
заботами...
Сварог засмотрелся. В профиль к нему стояла женщина - нет, дама в
длинном платье и затейливом головном уборе, из-под него опускаются на
плечи то ли уложенные кружками косы, то ли украшения. Голова надменно
вздернута, руки сложены на груди, она застыла, с превеликим самообладанием
слушая беснующегося перед ней мужчину в столь же пышном костюме
неизвестного фасона - вот кому самообладания не хватает, немо открывает
рот, явно вопя, потрясает кулаками, топает ногой. За спиной его стоят еще
несколько человек, сливаясь в сплошное пятно причудливых очертаний.
Ух ты! Один вдруг отделился от толпы, упругим кошачьим шагом ринулся
вперед, черной полосой, пропавшей на миг, метнулся длинный узкий клинок,
вошел в спину... Дама ни на миг не изменила величественной позы, только
подбородок задрался еще надменнее - а вот для сторонних зрителей все
случившееся то ли явилось полной неожиданностью, то ли нервы у них слабые.
Мечутся, бестолково сталкиваясь, всплескивая руками, кто-то рванулся в
сторону и мгновенно пропал, с глаз - хотя на стене еще достаточно места -
словно картина ограждена невидимой рамкой экрана. Убийца стоит в вольной,
непринужденной позе, уперев кончик меча в носок сапога, не похоже что-то,
чтобы его мучили раскаяние или хотя бы неловкость. А дама - очень похоже,
она совсем молода, - величественно переступив через труп, движется к нему,
грациозно протягивает руку - пышный рукав взметнулся плавной дугой, от
силуэта неизвестной красотки прямо-таки веет облегчением и злорадством...
Любовная драма со старым мужем и юным амантом? Смерть надоевшего фаворита
королевы? Неведомые дела чести? Сварог зачарованно смотрел, как удаляется
дама под руку с убийцей, так и не убравшим меч в ножны, как суетятся
оставшиеся тени, боязливо приближаясь к убитому. Всадник в шипастом шлеме
вдруг появился справа, натянул поводья и что-то стал кричать, потрясая
рукой в перчатке с широким раструбом, но Сварог уже зашагал прочь.
Темнеет, привидения зашевелились, лучше отсюда убраться...
А потом? У реки он будет не в большей безопасности, чем здесь, как ни
крути, а заночевать придется в Хелльстаде... Сварог потрогал ожерелье -
цепь на шее - меж самоцветами в филигранной оправе и золотыми бляшками
имелось немало серебряных колечек. Та самая инкунабула советовала, коли уж
вас застала в Хелльстаде ночь, оградить себя серебром и щелкать зубами от
страха до самого утра в относительной безопасности, но тут же
оговаривалась, что совет таковой, судя по иным свидетельствам, сплошь и
рядом бесполезен...
Долина раздваивалась. Тогда, с горки, Сварог окинул окрестности лишь
беглым взглядом и не помнил всех хитрых изгибов русла, а потому какое-то
время стоял в нерешительности. Прямо передним, словно острый нос корабля,
вздымалась скала, высоко над головой в ней зияло несколько пещерок.
Поразмыслив, Сварог зашагал направо - благо долина тянулась, в общем,
в нужном ему направлении. Все то же самое - гладкая каменистая земля под
ногами, кое-где - россыпи скатанных камешков. Долина расширялась и
расширялась, вскоре Сварог уже шагал по обширнейшему полю - и впереди
вдруг вновь замаячила стена. Сущий близнец первой - те же камни, тот же
способ кладки. На сей раз он не колебался, одним прыжком оказался по ту
сторону и браво двинулся дальше.
Пока впереди не встала новая стена. Повыше, по грудь. И на вид
совершенно иная, отчего-то казавшаяся угрюмой - сложенная из огромных
черно-серых камней, бугристых, заплесневевших. Преодолеть ее было гораздо
труднее, носки сапог соскальзывали, Сварог перемазался склизкой плесенью -
но упрямо лез, бормоча про себя: "Нет таких крепостей, которые б не
развалили большевики, знаете ли..."
Дорога вела под уклон. Темнело. Сварог размашисто шагал, не утруждая
себя мыслями о жизненных сложностях, но понемногу начал тревожиться. Он и
сам не понимал, что ему в окружающем не нравится, но чем дальше, тем
сильнее в душе крепло некое неудобство. В конце концов он понял, что ему
просто-напросто не хочется идти дальше. Не хочется, и все тут. Хоть
режьте.
Остановился и огляделся. Впереди ничего не удавалось рассмотреть - в
сгущавшемся мраке земля сливалась с небом, горизонт неразличим, вдали, на
пределе зрения, словно бы колюче сияют звезды, необычно низко, будто склон
ведет все ниже и ниже, в пропасть. После иных приключений, пережитых на
пути в этот мир, Сварог в глубине души преисполнился стойкого недоверия ко
всему, напоминающему пропасть, да и легенды иные гласили о провалах,
ведущих в подземный мир, о котором не известно ничегошеньки, кроме
плохого... Показалось, в лицо дует едва заметный ледяной ветерок.
Оглянувшись, Сварог узрел, что вдали, далеко за спиной, небо по-прежнему
синеет светлой полосой - _т_а_м_ сумерки еще не наступили, и это было
странно, словно он миновал некий рубеж меж двумя совершенно иными мирами.
Смеяться над своими страхами как-то не тянуло. Прежняя дорога стала
опасностью привычной, а то, что виднелось - вернее, как раз не виднелось -
впереди, прямо-таки отталкивало.
Поблизости росли невиданные прежде цветы - бледно-белые высокие
стебли и стрельчатые листья, синие и желтые бутоны выглядят странно
блеклыми, будто нарисованными жиденькой акварелью. Впереди, подальше, их
все больше и больше, сущие заросли. Превозмогши себя, Сварог опустился на
корточки и потрогал стебель. Кончики пальцев явственно ощутили прохладу.
Стоило чуть посильнее свести пальцы, стебель беззвучно переломился, нелепо
повис, невероятно хрупкий, руку испачкало бесцветным прозрачным соком, и
Сварог долго вытирал ее о кафтан. Цветы выглядели так, словно их никогда
не касался лучик солнечного света, не говоря уж о том, что белый здесь
считался цветом смерти.
Сварог решительно повернул назад, спеша и поругивая себя за эту
нервную спешку, добрался до развилки и двинулся другой дорогой, уже
прекрасно понимая, что не успеет до темноты выйти к реке.
Темнота, как он и ждал, обернулась полным мраком совершенно
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг