побрел по улице. Смолянин понял происходящее не так быстро, и одна
из страх-птичек щелкнула его по голой ноге искрой. Тот ойкнул и
поспешил за Кубатаем и Орликом. А Слава еще раз печально вздохнул
и посмотрел на Холмса.
- А вы никуда не торопитесь? - с надеждой спросил он. - Вам
не надо помочь? Стас велел детям относиться к взрослым вежливо и
помогать по мере сил.
- Спасибо, милый ребенок, - торжественно сказал Холмс. - Нам
не нужна помощь. Мы справимся сами.
Эх, что-то я в этом сомневался...
Как мы до Красной площади добирались - отдельная история. Це-
лую книжку можно написать. Холмс еще ничего, а вот Ватсон перед
каждым фонарным столбом восхищался прогрессом науки, в метро же
его чуть инфаркт от радости не хватил. Я проводником работал: куда
полечу, туда и идут бедные англичане. Один раз я от воробья увер-
нулся, в кусты спрятался, так Холмс с Ватсоном тоже туда ломану-
лись! Ужас, одним словом.
А на Красной площади мы поняли, что никакой человек до Стаса
добраться не сможет. Всю кремлевскую стену страх-птички облепили,
а в воздухе их было столько, что казалось - грозовая туча зависла.
Глянул Холмс на это безобразие, покачал головой и сказал мне:
- Ну что ж, милый друг, на вас вся надежда. Пусть ваши...
э-э-э... миниатюрные размеры и... э-э-э... быстрые крылья совершат
чудо. Летите!
И я полетел. Страх-птицы, к счастью, на меня никакого внима-
ния не обращали. А обычных возле Кремля не было - боялись металли-
ческих, наверное.
Кремль - сооружение огромное. Но у меня был надежный ориентир
- то здание, возле которого больше всего страх-птиц вилось. Отдох-
нул я на подоконнике и стал искать форточку. Ни одной открытой!
Пришлось лезть сквозь выключенный кондиционер... страшно, между
прочим, было. Такое ощущение, словно внутри завода бредешь. Про-
пеллеры, трубки, провода. Но я все преодолел.
Потому что очень уж мне человеком стать хотелось.
И мне повезло - в огромном зале, с увешенными картинами сте-
нами и мозаичным потолком я увидел своего брата.
Стас сидел на самой обычной кухонной табуретке. Был он груст-
ный и мрачный. Медалей и орденов на его костюмчике еще прибави-
лось. На полу перед ним стоял цветной телевизор с подключенной к
нему игровой приставкой "Кенга". Отдыхал от дел, небось.
Хотел было я сразу к брату кинуться, но что-то мне не по себе
стало. А вдруг Стас теперь такой же противный, как Кащей? Если к
его испорченному сочинительством характеру прибавилась еще и ма-
гия... ой-ей-ей! И, прилипнув к потолку, я стал наблюдать.
- 90 -
А Стас посидел-посидел, вынул из кармана батончик "Марса",
слопал, потом почесал затылок и громовым голосом, напомнившим мне
Кащея, крикнул:
- Бамбара-Чуфара! Лорики-Ерики! Явись передо мной мой военный
министр, повелитель страх-птичек, Колька Горнов!
Раздался треск, вспышка, и перед Стасом появился обеденный
стол, за котором сидел мальчик лет двенадцати. В одной руке он
держал кусок хлеба, в другой - ложку с борщом. Мальчик был угрю-
мый, остролицый, чем-то сам напоминавший страх-птицу.
- Звал, начальник? - зачем-то поинтересовался Горнов, откла-
дывая надкушенный хлеб.
- Ага. Обедаешь?
- Ага.
Минуту Народный Диктатор и его военный министр молчали. Потом
Стас спросил:
- Как в мире? Порядок соблюдается?
- В общем-то да, - уклончиво ответил Горнов. - Но если честно
- не очень.
- Давай, расказывай, - оживился Стас. - Детей обижают?
- Да нет, - вздохнул Колька, с тоской поглядывая на остываю-
щий борщ. - Дети друг друга обижают. Подерутся - и давай звать
страх-птичек! Те - налетят и метелят друг-друга... ну и драчунам
достается. Поголовье птичье падает!
- А что делать? - растерялся брат.
- А я не знаю. Воспитывать, наверное...
Стас взмахнул рукой, и Колька Горнов вместе со своим обедом
исчез. А Народный Диктатор грозно повелел:
- Чуфара-Бамбара! Скорики-Морики! Явись передо мной мой ми-
нистр пропаганды, Андрэ Николя!
Николя, наверное, был французом. Говорил ли он по-русски, я
так и не узнал. И вот почему. Появился он, стоя на полу на четве-
реньках и играясь двумя модельками машинок. Перемену обстановки
Андрэ заметил не сразу и еще с полминуты энергично шумел, гудел и
бибикал. Да и немудрено - было ему лет восемь.
- Андрэ! - завопил оскорбленный в лучших помыслах Стас. Нико-
ля поднял голову и сморщился, готовясь заплакать. - Не надо, не
надо! - сразу замахал руками Стас, и министр пропаганды исчез. Ви-
дать, достали Стаса детские слезы.
Теперь Стас был уже мрачен как безлунная ночь в глухом лесу.
Он встал, хлопнул в ладоши, и зловеще прошипел:
- Лелики-Болики! Мурики-Жмурики! Явись передо мной мой Тайный
Советник, писатель Игорь Петрович Решилов!
И по глазам такой свет ударил, а грохнуло так сильно, что я
чуть не свалился.
Вот, значит, как Стас дошел до жизни такой! Самого фантаста
Решилова в советники взял!
Решилов оказался грузным, довольно-таки пожилым мужчиной с
суровым лицом. Он появился вместе с письменным столом, на котором
стояла пишущая машинка. Стас вызвал его к себе во время работы, и
Игорь Петрович был так увлечен, что, подобно маленькому Андрэ, не
сразу заметил диктатора. Смотрел перед собой, и молотил по клави-
шам - "тюк-тюк", "тюк-тюк"...
- Что это вы все время тюкаете? - строго спросил Стас.
- Что значит "тюкаю"? - слегка обиделся Решилов.
- Как не вызову вас, а вы все печатаете... - сменил тон Стас.
- Книжку дописываю, - попрежнему дуясь, пожал плечами Решилов.
Стас быстренько подошел к писателю и сказал, легко перейдя на
"ты":
- Ты о ч е н ь обиделся? Пожалуйста... Ну, пожалуйста-пожа-
луйста, извини меня. Ладно?
Решилов обмяк, потеплел лицом, взъерошил Стасу волосы, и на
мгновение взял его за бока - словно собирался зачем-то приподнять.
Но передумал.
- 91 -
- Что случилось-то, Стасик? - осторожно спросил он.
Брат мой потупил глаза. Поковырял носком кожаного ботинка
паркетный пол. Сказал:
- Игорь Петрович, ну почему у нас ничего не получается, а?
Министр пропаганды... такой хороший пацан, но от работы отвлекает-
ся. Военный министр уже на все рукой махнул. Мол, не справимся.
Разве что Ян Юа, министр капитальной пропаганды, старается. Во
всех столицах, включая Ашхабад и Панаму, мои бронзовые скульптуры
со страх-птицей на плече поставил. И Сережка Бережной молодец, не
подводит...
- Сережка? - заинтересовался Решилов.
- Ну, министр экономики, пятиклассник, романтичный такой...
Уже три новые фабрики шоколада под его руководством построили!
- Молодец... - улыбнулся Решилов. - Познакомь, ладно?
- Познакомлю... - кивнул Стас. - Так что делать, а? Я всю
власть детям передал - а они дурака валяют! Не слушаются, дерутся,
страх-птичек на обидчиков натравливают, школу прогуливают, родите-
лям грубят, курят, пиво пьют...
Стас долго бы мог перечислять детские прегрешения, но тут Ре-
шилов со вздохом его прервал:
- Малыш мой... Трудно детям управлять миром. Не могут они
этого, если уж начистоту!
Народный Диктатор подскочил на табуретке. И возмущенно зао-
рал:
- Так что ж вы врали?!
- Я? - поразился Решилов.
- Вы! В книжках своих писали, что дети лучше взрослых! Что
если б они миром руководили, они бы все путем устроили! Что дети с
детьми не воюют, что они за правду, за светлое будущее!
- Да, в основном так, - начал оправдываться Решилов. - Но от-
дельные несознательные хулиганы...
- Отдельные? - Стас уже кипел. - Я с самого детства, как про-
читал ваши книжки, хороших детей искал! Таких же как я, хороших! А
они не находились! Нигде! Может, их и нет, а?
Решилов изменился в лице. Протянул руку к Стасу, собираясь
что-то сказать. Но Стас крикнул: "Обратно!"
И Решилов исчез.
Стас прижал ладошки к лицу, словно заплакать собирался. Но
передумал. Прошелся взад-вперед, прошептал:
- Хоть бы Костя со мной был...
Мое маленькое мушиное сердце радостно забилось. Нет, Стас ме-
ня не забыл! Помнит, скучает! А он тем временем начал говорить еще
одно заклинание, явно самое мощное и страшное:
- Чуфара-Чуфара! Ерики-Ерики! Лорики-Лорики! Жмурики-Жмурики!
Возникни передо мной, мой старший брат Костя!
Белое сияние заполнило весь огромный зал, пахнуло озоном,
засвистело, защелкало, и...
Перед Стасом оказался Я. Один в один, не подкопаешься! В
школьной форме, с сумкой в руках.
- Кто ты такой? - осторожно и почему-то устало спросил Стас.
- Я твой старший брат Костя, - грустно ответил двойник-самоз-
ванец.
- А зачем ты здесь? - чуть оживившись продолжил Стас.
- Готов служить и выполнять твои приказания! - деревянным го-
лосом сообщил лже-Костя.
Стас вздохнул. Сказал:
- Значит подделка. Как прежние - в Антарктиду. Явишься к ко-
мандиру сороковой пятерки, Косте-сто девяносто шестому. Скажешь -
я послал. Будете лыжную базу строить.
- 92 -
- Слушаюсь! - радостно завопил мой двойник. Ужасное, скажу
вам, зрелище - видеть себя, да еще таким придурком, со стороны.
- Отправляйся, - велел Стас, и мой двойник исчез. А Стас,
снова сев на табуретку, забормотал:
- Искать его в Конан Дойле времени нет, дел по горло. А был
бы он тут, я бы просто сказал: "Бамбара-Чуфара! Скорики-Морики!
Стань муха обратно Костей!"...
Тут я почувствовал, как мои крылья втягиваются в спину, ру-
ки-ноги и все остальное - растут, зал уменьшается, а пол приближа-
ется. Падал я, короче! Трудно держаться за потолок человеческими
пальцами.
_Глава шестая, где Стас делает вид, что он
_крутой, я с Холмсом и Ватсоном еду на принудительную
_экскурсию, а Кубатай, Смолянин и Орлик выступают в
_цирке, что едва не кончается революцией.
_(Рассказывает снова Костя.)
Ударился я об пол. Не так, чтоб уж сильно, но неприятно. А
Стас, вылупив глаза, спросил:
- Ты кто?
- Твой старший брат Костя! - слегка опупев от превращения
сказал я. Стас сразу поскучнел и начал:
- Подделка... Как прежние - в Антар...
- Пошел ты на фиг! - завопил я. - Хватит, намерзся! Да и
книжки мы все спалили!
Стас очумел. Потрогал меня за руку, потом неуверянно обнял и
спросил:
- Костя... Это ты, что ли?
- А то кто? - огрызнулся я. - Мы все сюда добрались...
И я коротко рассказал, как скитался по Лондону, как меня наш-
ли, как мы отправились спасать Стаса и что бедные ДЗР-овцы теперь
в цирке.
- Чего меня спасать-то? - усмехнулся Стас. - Видал, как лихо
я живу? В Кремле! Народный Диктатор Земли! Все меня любят!
- А Решилову чего плакался? - полюбопытстовал я. Стас помрач-
нел:
- Видел, да? Шпионил?
- Видел, - слегка испугавшись ответил я. - Слушай, а что за
двойников ты творил?
- А, двойников... - Стас поскучнел. Оказалось, что вернувшись
(домой, как он думал), мой брат решил меня спасти. И приказал:
"Возникни передо мной, мой старший брат Костя!" Однако, оказалось,
что из мира в мир заклинания не действуют. И я не перенесся из
холмсовского Лондона в Стаськину Москву. Зато возник мой двойник.
С виду - один в один. А на деле - тупой как бревно, робот, одним
словом.
- Ты не думай, - добавил Стас. - Были и ничего... почти как
ты! Вот Костя-сорок третий... или двести шестнадцатый. Тормозну-
тые, но наглые.
- А зачем ты их в Антарктиду посылаешь?
- Лыжную базу строить. Не пропадать же добру!
Я поежился. Спросил:
- Писателем ты еще не раздумал стать?
- Нет... А откуда ты знаешь?! - И он так на меня глянул, что
я понял: со Стасом теперь лучше не спорить. И не задевать. А то
снова превратит или назначит директором лыжной базы в Антарктиде.
- Что, думаешь, я плохо все сделал? - наседал Стас. Медали на
его курточке угрожающе позвякивали. - Думаешь, я неумеха? Волшеб-
ник-недоучка?
Остатки достоинства не дали мне соврать:
- Не знаю.
- 93 -
- Ладно, сам увидишь, - внезапно успокоился Стас. Наморщил
лоб и велел: - Холмса и Ватсона сюда, Ерики-Морики!
Рядом с нами возникли англичане.
- Привет, - бросил им Стас. - Сейчас я вас на экскурсию отп-
равлю. По МОЕЙ Москве. А то дел невпроворот... Вернетесь - побесе-
дуем.
- Стас, а как Кубатай со Смолянином? - попытался я пробудить
в нем лучшие чувства. Лицо брата дрогнуло.
- Ну... вы за ними заедьте в цирк... покатайтесь вместе...
Недосуг мне!
Я сначала удивился: Стасу и не до Кубатая! А потом понял, что
Стас боится кубатаевских упреков - такого тут наворотил. А еще че-
рез секунду нас куда-то потащило...
Через миг мы уже сидели в шикарном импортном лимузине. Огром-
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг