тва и утайки", то ли оно не реагирует на уменьшительно-ласкатель-
ные формы имен искомых басурманов. Кащей поднапрягся и выпалил
другое четверостишие:
- Волю выполни мою,
А иначе - разобью:
Покажи мне Смолянина
С Кубатаем-осетином!
Зеркальце вновь честно попыталось выполнить его приказ, зату-
манилось, пошло рябью... и погасло опять.
- Проклятье! - простонал Кащей и тут только вспомнил, что сам
же в целях конспирации наложил на все волшебные зеркала острова
необратимое заклятье.
Шмякнув в сердцах бесполезную стекляшку об пол, так, что
только острые брызги рассыпались в стороны, Кащей сплюнул и проце-
дил сквозь зубы:
- Все равно найду.
... В княжецких палатах царило уныние. Расхворалась племянни-
ца Владимирова да жена Добрыни Никитича - Забава Путятишна. Что за
хворь окаянная напала на нее, никто сказать не мог - ни лекари, ни
бояны, ни даже Гакон - толстый бестолковый поп, на смену Гапону
пришедший. Ясно было и неспециалисту, что скрутило ее знакомое уже
царскому двору НЕСМЕЯНСТВО, да в острейшей форме. Третью уж неделю
лежмя лежала Забава на перинах пуховых, приговаривая лишь:
- Тошно мне... Ох, тошно!..
Владимир с ног сбился.
Тут-то и появился в палатах его гость незванный, однако дол-
гожданный - лохматый да бородатый мужик в лаптях. Пав пред князем
на колени, вскричал мужик:
- Я - Гришка Распутин - святой старец! Лучшая водка моим име-
нем прозвана, да песенка заморская про меня сложена! Дозволь,
Красно Солнышко, племяшку твою осмотреть да излечить по возможнос-
ти!
- Чего ж не дозволить, валяй, - согласился Владимир. - Однако
признайся, прохиндей, откуда о хвори-то ее ведаешь?
- Да как не ведать, княже?! Вся Земля Русская стонет от вести
сей горестной!
- Серьезно? Лестно мне это, лестно... Ну ладно, дерзни. Коли
излечишь Забаву, богато, Гриша, одарен будешь. А уж коль не изле-
чишь, не обессудь, головы лишишься...
- По рукам! - согласился Григорий. - Давай-ка, княже, поско-
рее сведи меня к ней, а то, не ровен час, отдаст она, сердешная,
Богу душу, меня не дождавшись...
- Типун тебе на язык, Григорий! - всполошился князь и заторо-
пился было, но тут же и осекся: - не получится быстро. Забава-то с
Добрыней на той половине царства живет, что я Емеле с Несмеянушкой
на свадьбу презентовал... Покаместь в отделе режима паспорт загра-
ничный оформят, пока таможню пройдем...
- Развел ты, княже, бюрократию, - нахмурился Григорий. - Пом-
рет Забава, то-то урок тебе будет.
.
- 42 -
Побледнел Владимир от слов эдаких, поежился... Махнул рукой,
мол, "была-не была..." и молвил:
- Айда, без документов попробуем.
... - Стой, кто идет! - пронесся над границей зычный окрик
богатырский.
- Кто, кто! - проворчал Владимир. - Дед Пихто! Князь это!
- А по мне - хоть князь, хоть грязь, а в чужой овин - не
лазь, - презрительно объявил пограничник.
- Видал?! - беспомощно глянул Владимир на Григория. - Я нонче
- аки король заморский, Лиром именуемый! - Затем вновь обернулся к
богатырю, напустил на чело грозности и заорал:
- Да ты че, Илюха! Как же этот овин - мне чужой?! Земля-то
сия - Русь, а я - князь русский!
Богатырь покачал головой:
- Э, нет. Руси-то две теперича. Та что у тебя - Русь Влади-
мирская. А тута - Русь Емелина, сюда пускать не велено...
Григорий отстранил князя рукой, выступил вперед и вдруг гарк-
нул, да так, что испуганно присел и поджал уши конь под Ильей Му-
ромцем:
- Оборзели?!!
Илья оторопело уставился на него. Григорий набрал в легкие
побольше воздуха и, выпучив глаза, рявкнул еще:
- Над князем куражиться?!! У последней черты, можно сказать,
стоим! Разменяли Русь, мать вашу!!!
Ноги у богатырского коня окончательно подкосились, и он тяже-
ло плюхнулся наземь.
- Да ладно, брось орать-то, - примирительно заговорил вынуж-
денно спешившийся Илья. - Чего надо-то?
Однако Григорий раздухарился и, видать, в сердцах о цели сво-
его прибытия запамятовал:
- Чего надо?! - продолжал он грозно кричать. - А если даже и
ничего, тогда что?!!
Илья призадумался, но промолчал. Тут вовремя встрял Владимир.
Опосля гришкиного рыка голос его казался тоненьким и слабеньким,
хотя и кричал он, пытаясь попась тому в тон:
- Лечить Забаву будем, или как?!
Илья глянул на него, презрительно поморщился, но тут князя
подхватил Григорий:
- ИЛИ КАК?!! - рявкнул он с присвистом.
Илья почесал шлем.
- Вот это да, - сказал он, - вот это я понимаю. Глас народа.
Проходите, чего уж там. Или мы - нехристи какие, не понимаем?..
Дело-то семейное...
Григорий и Владимир чинно проследовали через границу. Князь с
уважением поглядывал на своего спутника.
...Обезумевший от горя Добрыня сидел перед постелью жены,
время от времени роняя на дубовый пол скупую мужскую слезу.
Войдя в покои, Владимир остановился в нерешительности. Григо-
рий же протопал прямо к постели и приказал безаппеляционно:
- Очистить помещение!
- Ты кто таков? - подпрыгнул от неожиданности Добрыня.
- Лекарь это, Добрынюшка, лекарь, - успокоил его Владимир. Из
народа человек. Святой, ежели не врет. Обещался зазнобу твою на
ноги поставить.
- Пущай ставит, ежели обещался, - согласился Добрыня. - А не
поставит, пусть на себя пеняет.
- Очистить помещение, - неприятным голосом повторил Григорий.
- И ты, князь, тоже, между прочим, выйди, а то, не ровен час, на
тебя хворь перекинется.
- 43 -
- Пошли, пошли, Добрынюшка, - заторопился князь и потянул бо-
гатыря за рукав.
- Да как же я жену свою... в спальне... с мужчиной... - начал
Добрыня неуверенно, но Владимир тут же инициативу перехватил:
- Да ведь старец он уже, Добрыня. Святой, тем более. А меди-
цина, брат, дело темное, разумению нашему не подлежит...
Наконец, князь выволок богатыря из комнаты, и Григорий с За-
бавой остались наедине. Григорий откашлялся и произнес в подраги-
вающую от рыданий спину:
- Ну, сказывай, красна девица, что у твоей болезни за симпто-
мы?
Забава прекратила рыдать, обернулась, села на кровати, поджав
под себя ноги, утерла слезы, улыбнулась во весь рот и ответила:
- А ты - страшненький, дядька. Лохматенький. Я страшненьких
люблю. - И она озорно подмигнула. - Вот и Тугарин у меня был - та-
кая страхолюдина, глянешь, дух захватывает. А я его люби-и-ла, -
вновь принялась она размазывать по щекам слезы. - Страшный, зеле-
ный, чашуйчатый, - шмыгая носом, продолжала Забава мечтательно. -
Не то что этот, - презрительно кивнула она на дверь. - Розовый,
гладкий, словно девка красная, аж потрогать противно! Еще и Добры-
ней кличут... добрый, значит. Бр-р! А Тугарин - злой был! Реши-
тельный! Настоящий мужчина. Ты, дядька, тоже злой, по глазам вижу,
- заметила она, вглядываясь в дремучие распутинские космы. - Тоже,
видать, решительный... Ну, иди ко мне, волосатенький, - протянула
она к нему руки обольстительно, - иди, развей мои печали!
- Изыди, Сатана! - вскричал Григорий, отскочив к противопо-
ложной стене, - руки прочь, бесстыжая!
- Ругается! - умилилась Забава и ринулась за ним.
Распутин опрометью кинулся в двери и, захлопнув их перед са-
мым Забавиным носом, подпер их собственной спиной.
С минуту за его спиной раздавались удары и толчки, потом все
стихло, а затем в отдаление вновь послышалось девечье хныкание.
Григорий расслабился.
- Ну что?! - обступили его с обеих сторон Добрыня и Владимир.
- Жить будет, - объявил старец авторитетно. - Случай однако
сложный. Сглазили девку.
Владимир охнул, а Добрыня возопил:
- Кто?! Кто сглазил?! Скажи только, из-под земли достану!!!
Вот тут-то и выложил Григорий то, ради чего ко двору Владими-
рову прибыл, ради чего и весь спектакль с лечением Забавы затеял:
- Знаю, знаю я, кто это сделал. Не первый то случай на Руси
могучей. Шастают по ней два басурмана - Смолянин да Кубатай, они и
вершат дело черное.
- Ужель Смолянин?! Ужель Кубатай?! - поразился Добрыня. - А
ведь друзьями сказывались!
- То у них, у басурманов, заведено так, - наставительно мол-
вил Владимир. - Молод ты еще, Добрынюшка, доверчив... И как же
заклятие сие снять? - обратился князь к Григорию.
- Один только путь есть: поймать басурманов, да пыткой выпы-
тать. Окромя них - никто этого знать не может.
- Не верится что-то, - снова вздохнул Добрыня. - Ладно, раз-
беремся. Дозволь, княже, мне со товарищами на поиски пуститься?
- А чего ж, дозволяю, - покивал Владимир, польщенный тем, что
просят его разрешения (чего давно уже не случалось). - И дурака с
собой прихватите - надоел он мне пуще репы пареной. Все норовит
доказать, что неверно я службу на Руси установил.
- Иван-дурак - очень даже не лишним нам будет, - согласился
Добрыня. - У него к Кубатаю особый счетец имеется...
А князь, не слушая продолжал:
- То, говорит, надобно какой-то шаг особый - "строевой" - вы-
рабатывать, то Устав какой-то писать. Войско-то почти уж все раз-
- 44 -
бежалось, а он - в воеводы метит. Отправляйтесь, короче, вчетве-
ром. Хоть какая-то от вас польза будет.
На том и порешили.
_Глава шестая, в которой нам книги строить и жить
_помогают.
_(Рассказывает Костя.)
- Стас! - я осторожно похлопал брата по выступающей части те-
ла. Тот встал, отряхнул часть снега и задумчиво сказал:
- Холодно.
Да, в этом он был совершенно прав. Мороз был несильным, гра-
дусов десять, но школьная форма от него не спасала.
- Костя, а что мы здесь делаем?
Подумав я нашел самый правильный ответ и без колебаний поде-
лился им с братом.
- Мы? Мы замерзаем.
- Плохо, - так же спокойно и неторопливо ответил Стас, начи-
ная плавно притоптывать ногами. - Интересно, куда нас сволочь Ка-
щей засунул? На Северный полюс? Замерзнем...
Попадание в коварную Кащееву ловушку подействовало на него
удивительным образом. Братец начисто лишился своей неуемной энер-
гии. Сообразив, что такой вареный, или, точнее, свежемороженный
Стас мне в беде не помощник, я заорал:
- Стас, проснись! Делать что-то надо! Кубатай бы тебя не
одобрил!
При упоминании любимого имени Стас слегка ожил. Я понял, что
надо закреплять успех:
- Да что Кубатай! Разве в твоих любимых книжках так легко
сдаются? Вспомни, эту... как ее... "Молчание Кондора". Или "Курят-
ник в Зеленом лесу". Там ни в какой беде не унывают!
На самом-то деле я этих книг не читал. Только слышал, что они
учат доброте и мужеству. Но напомнил о них удачно - Стас оконча-
тельно ожил. Книжки писателя Решилова были для него второй святы-
ней, почти сравнимой с генерал-сержантом. Он потер порозовевший
нос, обошел вокруг меня, потом заявил:
- Стой крепче. Я тебе на плечи заберусь, и осмотрю местность.
- Давай лучше я на тебя залезу! - возмутился я.
- Не стоит. Ты же выше. Если я на тебя стану, то больше смогу
увидеть.
...Был тут какой-то прокол в стасовой логике. Но спорить не
хотелось, да и времени не было - у меня от мороза аж уши звенели.
Я сел на корточки, Стас, пыхтя, вскарабкался мне на плечи, и
началось... Кое-как распрямившись я топтался в снегу, а Стас, стоя
на моих плечах, командовал:
- Направо. Еще. Еще направо. О... О!!!
- Что? Что?! - воодушевился я.
- Подпрыгни! - потребовал Стас. - Да повыше.
Деваться было некуда. Я поднатужился - и прыгнул...
Выбираясь из снега, Стас сообщил:
- Костя, мы спасены! Там дома!
- Молодец, - прошептал я. Стас зарделся. Сказал:
- Я смог их увидеть, только потому, что стоял на твоих плечах!
Вроде и ситуация была критическая, а как мне тепло от такого
признания стало! Тепло-тепло... И сонно... Тут я понял, что просто
замерзать начинаю, и завопил:
- Бежим!
И мы помчались, временами проваливаясь в снег по пояс.
- Жаль, что книжки Решилова у Кащея остались, - вздыхал Стас
на бегу. - Такое собрание! Все есть - и "Побудка для сестрицы", и
"Шофер на каждый день". А самое главное - там был новый роман!
- 45 -
"Правда о летчиках и самолетах"! У нас он вообще еще не написан!
Представляешь - раньше писателя бы прочитали!
- Ты сейчас холода надышешься, - осадил я Стаса, - заболеешь,
и вообще ничего никогда не прочтешь.
- Почему?
- Да потому, что помрешь!
Но Стаса мои слова лишь на время от болтовни оторвали. Так
всю дорогу и разлагольствовал, даже когда от холода у него язык
заплетаться начал. И лишь когда прибежали мы к домам - было их
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг