- Тот, чернявый, сразу видно - дурак. А дураки опасны... Того
ж, на печи, пожалуй можно будет использовать...
Однако вернемся к нашему герою.
Расправившись с дровами и потирая многочисленные синяки, Иван
приблизился к перепуганному Емеле.
- Познакомься-ка с моей левой рученькой! - крикнул Иван и от-
весил Емеле оплеуху.
Емеля охнул.
- Познакомься-ка и с правой рученькой! - продолжил Иван.
Емеля ахнул. Потер горящие как огонь щеки и удивленно конста-
тировал:
- Левая рука у тебя покрепче будет. Левша что ли?
- Левша, - смущенно признался Иван. - Переученный, правда...
- Так и я левша!
Недавние враги потупились.
- Ну что, разойдемся, что ли?.. - предложил Иван.
- А может сперва поужинаем, богатырь? - предложил Емеля.
Польщенный Иван улыбнулся.
- А с поленьями ты лихо управлялся, - признал он. - Я уж ду-
мал - не сдюжу!
Емеля зарделся.
- Я трактир один знаю, - начал он. - Медовуха там знатная...
- Медовуху я люблю.
Не сговариваясь, Иван с Емелей собрали с земли щепки и запи-
хали их в печь. Потом Емеля взобрался на лежанку, Иван - на коня,
и новоиспеченные друзья неспешно двинулись к трактиру.
- Я печи-то люблю, - смущенно признался Иван. - С малых лет
на загнетке валялся. Зола теплая, сажа мягкая... Мамка парным мо-
лочком поит. Лепота! Одна беда - отмыться толком не могу. Зола аж
до костей въелась.
- Ничего, - махнул рукой Емеля. - Сходим как-нибудь в баньку,
отскребем...
- А ты зачем в стольный град пожаловал? - поинтересовался
Иван. - В богатыри?
- Не, куда мне в богатыри-то... - Емеля склонился с печи и
прошептал Ивану на ухо: - Любовь у меня. Царевну полюбил.
- Какую?
- Несмеяну, дочку Владимирову. Вот рассмешу ее да и получу в
жены. Еще и полцарства обещают.
- А как рассмешишь?
Емеля потупился.
- Да... Есть у меня одна примочка... Справлюсь.
За разговором и не заметили, как до трактира добрались. Народ
на улицах дивился, но охальничать не спешил. Видать, булава Ивано-
ва производила хорошее впечатление на заносчивых киевлян.
У трактира Иван слез с коня, броси поводья подбежавшему маль-
чишке-половому и велел:
- Задашь меру овса, да протрешь досуха. Не ленись, а то обижу.
Иван двинулся в гостеприимно приоткрытые двери трактира. За
его спиной Емеля втолковывал половому:
- Нарубишь дров, только осиновые не бери, бери березовые. От
них жара больше, а копоти меньше. Золу выгребешь. Приду - проверю!
Свободный стол нашелся не сразу. Пришлось выгрести из-за него
четверых пьяных киевлян да отнести их к двери. После этого друзья
уселись друг против друга и лукаво переглянулись.
- Медовухи! - гаркнул Иван.
- Зелена вина! - добавил Емеля.
Из закуски имелись лишь медовые пряники по копейке пара и пе-
ченые каштаны. Но друзей это не смутило.
- Как будешь к Несмеяне пробиваться? - поинтересовался Иван
после третьей кружки медовухи. - Простых мужиков к ней пускать не
велено.
- А я простой? - плаксиво спросил Емеля, роняя голову в ладо-
ни. - Простой, да?
- Емелюшка, не обессудь... - Иван похлопал друга по плечу. -
Я-то знаю, какой ты крутой, а Владимиру сие неведомо. Знаешь что,
иди-ка со мной в богатыри! Тут-то тебе дорога к Несмеяне открыта
будет.
- Подумаю, - наполняя очередную кружку, сказал Емеля. - Поду-
маю...
Медовуха с пряниками шла замечательно. Когда бражники присту-
пили к зелену вину, на Ивана напала сентиментальность.
- Ох, отец-богатырь, как же ты без меня будешь? - причитал
он. - Кого теперь сечь станешь? Ох, мамка! Ох, печка теплая... Я
ее, бывало, по всей избе двигал, выбирал, где поуютнее...
- А моя печка сама ездит... - лепетал Емеля, - это все она...
Она удружила...
- Кто, она? Печка?
- Какая печка?
Иван поморгал и наполнил кружки заново.
- Она... - продолжал говорить загадками Емеля. - И в Киев она
меня отправили. Женись, говорит, на царевне. А я ехать не хотел,
ленивый я очень. К тому же и родным помогать надо. Папка старый...
ик!.. мамка старый... Как они дрова из леса возить будут?..
Емеля встал и побрел к двери. Иван продолжал пить. Когда Еме-
ля вернулся, будущий богатырь уже заказал новую четверть вина.
- Печку я домой отправил! - падая на стул, сообщил Емеля. -
Пуская она мамке дрова возит! Наливай!
От дальнейшего вечера у Ивана сохранились самые смутные вос-
поминания. Помнилось, что ходили они с Емелей по трактиру и спра-
шивали у бражников, не печенеги ли они. Но печенегов не нашлось.
Потом пили медовуху. Потом опять зелено вино. Иван кричал, что
Емеля ему теперь - брат родной, а Несмеяна - золовка ненаглядная.
И объяснял, что Емеля непременно будет богатырем. Пили. Требовали
у трактирщика закуску, но и пряники и каштаны кончились. Емеля
клялся, что для Ивана ему ничего не жалко. И что закусь он враз
организует...
Потом опять искали печенегов. И, кажется, одного нашли.
... Солнышко ласково било в глаза Ивану-дураку. Будущий бога-
тырь разлепил очи ясные, проморгался и огляделся. Трактир был
пуст. Емеля исчез. Стол был уставлен пустыми четвертями, между ко-
торыми валялись огрызки пряников и куча рыбьих костей. Видать, ор-
ганизовал-таки Емеля закуску.
- Ай да мы, - прошептал Иван. - Богатыри, не мы... Трактир-
щик!
Из-под стойки выполз трактирщик.
- Где печенег? - спросил Иван строго.
- Не было такого, - признался трактирщик.
- А кого ж мы лупили за Русь-матушку?
- Мойшу-портного.
- Да?
Иван погрузился в раздумье. Потом сказал:
- Врешь. Печенег это был... А дружок мой где?
- Ушел с печенегом обновку шить богатырскую, - покорно сказал
трактирщик.
"Решился-таки в богатыри", - подумал Иван. Помолчал. Потом
взял со стола недогрызенный рыбий хвост и стал им обмахиваться.
- Душно мне... Тяжко... Поправиться бы, а?
- Вмиг! - ожил трактирщик, - Только что завоз был.
Вскоре на столе появилась немудреная богатырская снедь: крын-
ка огуречного рассола, коврига хлеба, пара бананов и спелый ана-
нас. Иван вяло выпил рассол, закусил бананами, потом размазал ана-
нас по ковриге и проглотил.
Полегчало...
- Сколько с меня, добрый человек? - поинтересовался он.
- Рупь с полтиной, да два гроша на чай, - сообщил трактирщик.
Иван, не споря, заплатил и, почти не пошатываясь, вышел в ко-
нюшню. Оседлал Гнедка и медленно поехал в направлении богатырских
казарм. По дороге неторопливо проверял пожитки - не уперли ли
ночью чего лихие молодчики. Деньги целы. Булава на месте. Конь...
Конь на месте. Грамотка отцовская к Микуле... Грамотка!
Грамотки не было. С минуту Иван-дурак обшаривал карманы, и
вдруг шальная мысль забрела ему в голову. Емеля! Он грамотку спер!
Предатель! Негодяй! Ах, Емеля, Емеля, браток названный...
Глава первая, в которой Иван опаздывает к собственному
прибытию и готовится трижды помереть.
Богатырские казармы были украшением стольного града Киева.
Окруженные цветущими каштанами и питейными заведениями, казармы
сии издавна стали местом отдыха горожан. Сюда приходили детушки
малые - на богатырей-заступничков посмотреть, старцы седобровые -
о жизни погутарить, девки веселые - род богатырский множить. Иван
с восторгом оглядывал праздную публику, и ему хотелось громко и
радостно крикнуть: "Я - Иван-дурак, будущий богатырь!"
Но он сдерживался.
Уже шагов за сто от казармы Иван заслышал задорный посвист
сабелек и глухое уханье булав. То богатыри забавлялись играми мо-
лодецкими.
Гнедок прянул ушами и подозрительно посмотрел на Ивана: туда
ли мы едем.
- Что ты, сыть, травяной мешок, спотыкаешься! - гаркнул Иван.
Открыл было рот снова, но забыл, что полагается говорить дальше, и
закрыл его.
Подъехали к воротам, отлитым из пудовых подков, износившихся
под лошадьми богатырскими. "Первое испытание", - понял Иван и рас-
пахнул ворота. Очам его открылась чудная картина.
На широкой дубовой лестнице, перемежая дело импровизированны-
ми присказками, фехтовались на булавах богатыри. Одеты они были в
кольчуги булатные, рубахи шелковые да сапоги кирзовые. Особенно
понравился Ивану толстый и потный богатырь лет пятидесяти, кото-
рый, обломав булаву о головы настырных сотоварищей, схватил за но-
ги другого богатыря - с тонким интеллигентным лицом, и стал лупить
противников им. Интеллигентный богатырь при этом не терялся и в
момент удара пытался укусить сотоварищей за незащищенные части те-
ла. Лестница тряслась от богатырского хохота.
- Как пройти к Микуле Селяниновичу? - спросил Иван у проходя-
щего мимо богатыря, слезая с перепуганного Гнедка.
- К Микуле? Да по лестнице дубовой, в палаты каменные, - с
тщательно скрываемым почтением ответил богатырь.
Иван вдохнул побольше воздуха и, поминутно извиняясь, стал
протискиваться мимо резвящихся. Пару раз его огрели булавой, разок
укусили за ногу, но через каких-то полчаса Иван вошел-таки в пала-
ты каменные.
Микула Селянинович сидел на лавке и задумчиво перебирал рука-
ми землю сырую, насыпанную в большую дубовую кадку. Он тосковал по
простому пахарскому труду, но как мог боролся с этим чувством.
- Исполать тебе, Микула Селянинович, - нараспев обратился
Иван и в пояс поклонился. - Привет тебе от старого друга, Ива-
на-Черная Рука, Гроза морей. А я сынок его беспутный, Иван-дурак.
Пришел к тебе знатную службу сослужить, постоять за землю Русскую,
лечь костьми за дело правое.
- Сядь пока, - гулко произнес воевода и, убедившись, что его
трогательная тоска по прошлому замечена, отставил кадку в угол. -
А сколько ж тебе лет, дитя мое?
- О, очень много, сударь, восемнадцать! - с восторгом ответил
Иван.
- Рука твоя тверда?
- Тверда!
- Нога твоя тверда?
- О да!
- Ну и белиберда, - тоскливо простонал Микула, но все же про-
должил: - Вот верная черта...
- Всегда! - не к месту, но в рифму встрял Иван.
- ... дурацкого, испытанного стиля. - Продолжил Микула Селя-
нинович, не обратив на него внимания. - О Боже!.. И я таким же
юным был, когда мы печенегов в первый раз побили...
Наступило тягостное молчание. Первым нарушил его Микула:
- Чего это мы, а?
- К слову пришлось, - вежливо ответил Иван-дурак. - Так я,
значит, в богатыри записаться хочу.
Микула помолчал, потом задумчиво произнес:
- В богатыри... Так ведь богатырю надобно иметь не только
сердце доброе, а ноги твердые, не только булаву тяжелую, а голову
крепкую, надобно еще...
Но Иван так и не узнал, что еще надобно настоящему богатырю.
Микула Селянинович медленно поднялся и переспросил:
- Так ты говоришь, что сын дружка моего старого, Ивана-Черная
Рука, Грозы морей? А где грамотка твоя рекомендательная?
- Нету, - со стыдом признался Иван. - Выкрадена ночью татем
лихим.
- Выкрадена, говоришь. Может быть. На отца ты и вправду по-
хож, только рожа еще глупее. Но вот какая незадача: являлся уже
утром один добрый молодец с грамоткой, где сказано, что он -
Иван-дурак!
- То тать ночной! - возопил Иван.
- Возможно, возможно... Но в богатыри он уже зачислен, и дать
делу обратный ход я не в праве. Посуди сам, добрый молодец: обста-
новка в Киеве сложная. Владимир Красно Солнышко заботами затума-
нен, Василиса Премудрая в сторону Кащеева Царства поглядывает...
Поп Гапон воду мутит, интригует. Бояны песенки крамольные по каба-
кам поют... И тут такой скандал: богатырь-самозванец! Как же после
этого народ станет на защитников своих поглядывать? Нет, Иван. То
есть, не Иван, а незнакомый мне молодец. Не могу я тебя в богатыри
принять!
- А что же мне делать! - испуганно вскочил дурак. - Деньги
как вода меж пальцев текут, в городе жить лишь три дня разреши-
ли!.. Не могу я к батьке с позором воротиться! Хворостиной до
смерти запорет!
Микула потер лоб.
- Что делать? Подвиг соверши, тогда я тебя и без грамотки в
богатыри зачислю. Будешь прозываться Иван-дурак Второй или
Иван-дурак Премудрый. Как захочешь. А рубли... тьфу! Возьми да
свои настругай, сейчас во всех губерниях так делают. Не захочет
трактирщик принимать - так ты его - булавой! Кстати, если красиво
настругаешь, мне принеси, я коллекцию собираю.
Иван кивнул и грустно поплелся к выходу.
- Эй, постой! - окликнул его Микула. - Можешь просто самоз-
ванца в мать-сыру землю вогнать по маковку, грамотку свою забрать,
да и числиться богатырем. Я виду не подам, а остальные с тем бога-
тырем еще не побратались.
Воспрянув духом, Иван выбежал на дубовую лестницу. Богатырс-
кие игрища на ней уже кончились, зато - о улыбка судьбы! - посреди
лестницы сидел предатель Емеля!
Иван вытащил булаву, поплевал на ладони, подкрался к Емеле
сзади и завопил:
- Попался, тать ночной! Вставай, то смерть твоя пришла! Выхо-
ди со мной на сыру землю биться, я тебя в три удара в землицу вко-
лочу!
Емеля повернулся и грустно сказал:
- Здорово, Иван... Чего орешь-то?
- Выходи со мной... - на тон ниже начал Иван.
- Банан хочешь?
- Хочу, - признался Иван и, отложив булаву, сел рядышком.
Емеля достал из-за пазухи связку спелых, лишь чуть-чуть мятых ба-
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг