- Здравствуйте, - сказала Ирка, которая скорее меня осваивалась в
неизвестной обстановке. - Можно у вас позавтракать?
- Я трубочист, - вежливо сообщил человек в черном. - У меня сейчас
второй завтрак. Меня ждет работа. Но сейчас мы вам поможем. Елена! Елена
Константиновна!
Тотчас же занавеска, скрывавшая заднюю дверь, откинулась, и в
помещение впорхнула молодая полная женщина в розовом в оборках платье до
пола, с высоко забранными кверху волосами, увенчанными высоким, усыпанным
блестками, гребнем.
- Ах, простите, - сказала полная дамочка. - Я зачиталась на кухне. -
Новый роман Тургенева! Вы любите Тургенева?
У меня вдруг возникло странное ощущение - настоящие ли люди нас здесь
окружают? Может быть, это органчики, счастливые роботы?
- Что будем кушать? - спросила дамочка.
- А что есть? - спросила Ирка.
- Все зависит от того, сильно вы спешите или умеренно? Если сильно,
то я предложу вам бутерброды с сыром, кофе с молоком и печенье.
Сенечка проглотил слюну.
- Но мы не очень спешим, - нашлась Ирка.
- Тогда - яичницу из трех яиц для каждого с ветчиной. Вы употребляете
ветчину? Она немного жирная сегодня.
- Несите! - сказала Ирка.
- Одну минутку, рада вам услужить.
Дамочка побежала прочь, напевая на ходу. Черный трубочист поднялся
из-за стола, положил на стол банкноту и ушел не попрощавшись.
- Я хочу жить в этом городе, - заявил Сенечка.
- Наверное, я сплю, - сказала Ирка. - Три яйца на каждого. Я, может,
за всю жизнь три яйца съела.
- И я! И я! - засмеялся Сенечка.
- Интересно, а нам денег хватит? - испугался я. - А то мы можем
провалить всю операцию.
- Наверное, хватит, - сказала Ирка.
- Одну минутку! - крикнула, высунувшись из-за занавески, хозяйка
кафе. - Если хотите, можете посидеть на улице, я туда вам вынесу.
- А точно, интересно, - сказал Сенечка и первым пошел наружу.
Мы уселись за столиком. Я с удовольствием смотрел на моих спутников.
Удивительно, как легко люди привыкают к хорошему. Мы сидели, словно
благополучная семья из какой-то нечитанной мною книжки. Светило мягкое
солнце, улица, замощенная ровной, хорошо подобранной брусчаткой, была
такой чистой, словно пол в доме. Недаром же все, кто слышал о Счастливом
городе, мечтают в него попасть.
По улице изредка проходили люди, некоторые раскланивались с нами.
Были они старомодны и казались актерами из старинной пьесы.
- Интересно, - произнес Сенечка, - а до спонсоров все люди так жили?
- По-разному, - сказала Ирка. Я понял, что и она толком не знает, как
жили люди.
Из двери вышла с подносом хозяйка кафе.
Она поставила посреди нашего стола большую сковороду с яичницей,
расставила тарелки и разложила вилки и ножи. Она собиралась уйти, но тут
увидела, как Сеня уже старается подцепить вилкой край яичницы.
Вдруг милая женщина густо покраснела и прошептала:
- Вы с ума сошли! Не трогайте! Не смейте!
Удивленный Сенечка спрятал руки под стол, решив, что женщину испугали
его перепонки. Но причина ее волнения заключалась в другом.
Женщина удивленно взмахнула пухлыми ручками:
- Вы что, первый раз в ресторане?
- Чем мальчик вас рассердил? - спросил я.
- Куда он вилкой тычет, а? Он что, копию захотел испакостить? А где я
новую достану, я вас спрашиваю? Меня же без копий закроют!
- А что же нам есть? - спросила Ирка.
- Сейчас я хлеб принесу, - ответила пухлая дамочка. - А если кто
голодный, то могу чаю дать, с овсянкой. От меня голодными не уйдете, не то
что из "Савоя". Там только копии, вы представляете!
Я протянул руку и потрогал яичницу. Яичница была холодной и
скользкой. Она была сделана из пластика.
- Но зачем вы нас обманываете? - удивился я. - Ведь вы же деньги все
равно за яичницу возьмете?
- Не за поросенка же брать! Я вам его не носила.
- Кого вы обманываете?
- Я никого не обманываю! - Пухлая женщина была в гневе. - Я выполняю
распоряжение Управления общественного питания Аркадии, которое гласит: В
случае нехватки пищевого продукта или товара приказано заменять его
соответствующим муляжом с внешним правдоподобием.
- Но зачем?
- А если оттуда посмотрят? - спросила хозяйка кафе, понизив голос и
движением головы показав на башню.
- Ясно, - сказала Ирка, которая соображает быстрее меня, - несите
кашу и чай. Не тронем мы вашу яичницу. А у вас большая нехватка?
- И не говорите! Всего не завозят!
Поклонившись, хозяйка с облегчением отошла от нашего столика. Она
принесла холодную липкую овсянку и теплую воду - чай, затем остановилась у
стены и стала глядеть на нас, не отрываясь. Встретив мой вопросительный
взгляд, она произнесла:
- Приходится смотреть. На прошлой неделе тарелку унесли. А что
касается чашек, то это просто катастрофа. Нет, я никого не обвиняю, но
такой дефицит чашек, что люди идут на преступление. Правда?
- Мы приезжие, - сказал я мрачно. Овсянка была недосоленной,
невкусной, словно приготовленной из опилок.
- Знаем мы таких приезжих, - ответила хозяйка кафе.
Взяла эта женщина с нас за невкусный завтрак по шесть рублей - почти
все деньги, что нам дал возница.
- В конце концов, - сказала Ирка, - это даже смешно. Ты что, в самом
деле поверил, что в нашей стране может быть счастливый город?
Я не ответил.
- А зачем она яйца обещала? - спросил Сенечка.
- Потому что она играет в кафе, - сказала ему Ирка.
И я подумал, что она права. Ведь мы же в городе, который придуман и
сделан спонсорами - а спонсорам вряд ли есть дело, счастливы ли на самом
деле жители этого города.
"Гастроном "Изобилие" - увидел я вывеску над первым этажом другого
дома.
Туда входили люди с пустыми сумками, а выносили полные. Сами сумки
были очень красивы: ка них были изображены всяческие продукты.
Передняя стена магазина была прозрачной, а внутри горел яркий свет,
так что он был похож на аквариум, в котором плавали рыбки.
Мы стояли снаружи, не заходя в магазин, и смотрели, как люди входят в
гастроном, подходят к витринам, рассматривают лежащие там товары.
Мне захотелось рассмотреть магазин изнутри и я предложил моим
спутникам составить мне компанию.
Небольшая очередь из прилично одетых по моде Счастливого города людей
стояла возле витрины, в которой лежали колбасы разной толщины и цвета.
Продавщица в белом переднике и белой кружевной наколке с милой улыбкой
отвешивала колбасу.
- Что это? - Сенечка никогда в жизни не видел колбасы. Я же был
старше его и один раз угощался колбасой в школе гладиаторов.
- Сейчас я тебе куплю, - сказал я, - и попробуешь. Это колбаса.
Передо мной стоял пожилой мужчина в длинном зеленом пальто и серой
мягкой шляпе. Он обернулся, услышав мои слова.
- Вы приезжие? - спросил он мягким вежливым голосом.
- Да, мы здесь недавно, - сказал я, а Ирка улыбнулась, не разжимая
губ.
Мужчина потрепал Сенечку по затылку.
- Сегодня не совсем удачный день, - сказал он. - Завтра завезут
любительскую и останкинскую колбасу. Мне конфиденциально сообщили. Так что
я на вашем месте купил бы завтра.
- Тим, - Сенечка дернул меня за рукав. - А там колбаса ненастоящая
лежит, - он показал на витрину. - Она нарисованная.
Наши соседи по очереди сделали вид, что ничего не слышали, но Сенечка
продолжал настаивать, и тогда старуха в мантилье попросила меня:
- Велите, пожалуйста, вашему мальчику помолчать. Он может доставить
всем неприятности. Нам бы этого не хотелось.
- Сеня! - приказал я.
Я видел, как люди, чья очередь подошла, показывали на какой-нибудь из
колбасных муляжей, лежавших в ярко освещенной витрине, но продавщица в
наколке с милой улыбкой отрезала небольшой кусок от единственного толстого
колбасного батона, лежавшего перед ней.
Когда подошла очередь пожилого мужчины в зеленом пальто, он протянул
продавщице квадратный клочок бумаги и ему также отрезали кусок колбасы.
Неприятное предчувствие овладело мною.
Оно оказалось правильным.
- Ваш талон, - сказала продавщица, занеся нож над батоном колбасы.
- У нас есть деньги, - сказал я.
Ирка молчала. Сенечка высовывал нос, заглядывая за прилавок.
- Я сказала - талон! - повысила голос продавщица.
Но улыбка не исчезла с ее лица.
- Граждане, не задерживайте, - произнес кто-то сзади.
Почтенная старуха в мантилье оттолкнула Ирку и стала оттеснять меня
от прилавка.
Мужчина в зеленом пальто, который задержался, обнюхивая кусок
колбасы, доставшийся ему, сказал наставительно:
- Мы же не можем делиться колбасой с каждым приезжим.
- Но мы тоже хотим кушать! - сказал Сенечка.
- Кушайте у себя дома, - сказала старуха в мантилье, тоже получившая
свой кусок.
Пожилой мужчина вышел вместе с нами. Он чувствовал себя неловко. Он
был на вид добрым человеком.
- Вы должны понять нас, - сказал он. - Мы находимся в тисках
дефицита. К счастью, нам хватает продуктов для обеспечения нужд населения.
И сейчас, скажу я вам, положение постоянно улучшается.
Старуха в мантилье пошла направо, он - налево.
Мы остались стоять у магазина. Сенечка оглянулся на витрину - она
была богато украшена пластмассовыми копиями разных продуктов.
- Кого они обманывают? - риторически спросила Ирка.
- Милая, - сказал я, - ты забыла, что наша планета уже сто лет
страдает под гнетом пришельцев! Если бы Россией правили мы с тобой,
колбасы было бы достаточно.
Еще около часа мы гуляли по городу, который был невелик.
Я обратил внимание на то, что все стены, обращенные к бетонной башне,
были прозрачны, и помещения за ними были ярко освещены, как гастроном или
отдел носок-чулок универмага.
Но помимо магазинов прозрачные стены были у мастерской, где девушки
распевали веселые песни, шили платья, и в другой мастерской, где столяры
изготавливали стулья. Столяры были как на подбор, славные молодые люди.
Они улыбались нам сквозь прозрачную витрину так непринужденно, что мы
невольно улыбались в ответ.
Наконец мы попали на вокзал. Вокзал оказался небольшим, к нему был
проведен лишь один одноколейный путь. Поезд, состоявший из двух открытых
вагончиков и сверкающего медными деталями паровоза с длинной расширяющейся
трубой, поджидал нас у платформы, по которой носильщик вез тележку с
чемоданами и прогуливался дежурный в фуражке с красной тульей.
Стайка девочек в одинаковых коричневых платьях и белых передничках
выпорхнула на платформу, и девочки щебеча расселись на лавочках первого
вагона.
Красивая женщина со сложенным зонтиком в руке глядела на поезд, не
изъявляя желания сесть в него.
- Поехали? - спросил Сеня.
- Но мы не знаем, куда идет поезд, - сказал я. - Мало ли куда нас
завезут.
- Скажите, пожалуйста, куда направляется поезд? - спросила Ирка у
дежурного по станции.
- Вы билет купили? - спросил он.
Я посмотрел почему-то направо и увидел, что передняя стена вокзала -
стеклянная.
- По талонам? - язвительно спросил Сенечка.
- Без талонов, - ответил человек в красной фуражке.
Паровоз загудел.
- Залезайте, залезайте! - приказала красная фуражка. - Там заплатите.
Я обернулся к красивой женщине. Она прочла мой безмолвный вопрос и
ответила:
- Не беспокойтесь, он вернется на эту же платформу.
Мы вошли во второй вагон. Старинный вагон, лишенный стен, был
разделен на небольшие купе. Мы заняли одно из них, и Сенечка принялся
прыгать на мягком сидении. Начальник станции в красной фуражке погрозил
ему жезлом и крикнул:
- Перестань хулиганить, высажу!
Потом он поднял жезл, паровоз еще раз загудел и, резко взяв с места,
дернул вагон, так что нам пришлось хвататься за скамейки и друг за друга,
чтобы удержаться. Девочки в соседнем вагоне завизжали так, что заложило
уши.
Со второго раза паровозику удалось сдвинуть поезд, и он запыхтел,
отходя от вокзала. Красивая женщина подняла руку с платком, провожая нас.
Я помахал ей, мне ее стало жалко.
Поезд побежал, набирая скорость. К путям подходили небольшие
огородики, в которых возились люди, но эти огородики вряд ли были видны с
башни - они были устроены так, чтобы их прикрывали дома. Вообще нашим
взорам предстала как бы изнанка жизни Аркадии. С изнанки город был не так
весел, чист и хорошо покрашен.
С другой стороны путей был высокий зеленый откос, отлично видный с
башни. На нем не было строений и огородов, но в некоторых местах были
разбиты цветники. Затем мы долго ехали вдоль выложенной из бетонных плит
гигантской стометровой надписи "Слава экологии!"
Через несколько минут на откосе, ставшем круче и выше, возникла еще
одна, не меньших размеров, надпись: "Украсим Родину садами!"
К этому времени поезд совершил уже плавный полукруг, и башня
Наблюдений осталась позади. Железнодорожный путь все более углублялся в
землю, и вдруг в вагоне наступила темнота - мы въехали в туннель. Сразу
стук колес стал громче и резче, паровоз загудел и запахло дымом.
- Далеко отъехали, - сказала Ирка. - Как возвращаться будем?
- Вернемся! - радостно откликнулся Сеня. Как и все мы, он никогда еще
не ездил на поезде, но если мы с Иркой могли скрывать свои чувства, делая
вид, что такое путешествие нам не в новинку, то Сенечка ликовал открыто.
В вагоне было совсем темно. Я протянул руку и нащупал тонкие пальцы
Ирки. Мною овладело странно-щекочущее чувство полета с горы.
- Ты хорошая, - прошептал я. Не знаю, услышала ли Ирка, но она сильно
сжала мои пальцы. А Сенечка, не поняв, о чем речь, спросил:
- Что ты говоришь? Что случилось?
- Тебе еще рано об этом знать, - сказал я.
Ирка засмеялась.
Туннель кончился так же неожиданно, как и начался. Слева показались
сады, задние стороны домиков, узкая улица, обращенная к нам некрашеной
стороной. Над нами совсем близко тянулась к небу твердыня башни.
Значит, железная дорога шла по внешней границе полумесяца, который
образует город, затем на конце рога полумесяца шла под землю и, обогнув
твердыню, вышла на поверхность у другого рога полумесяца, совершив таким
образом круг.
С другой стороны путей снова появился гигантский лозунг: "Своим
трудом крепи чистоту Отчизны!"
- Ты видел много книжек, - сказала Ирка. - Все эти люди как-то не
по-нашему одеты. И платья до земли, и шляпы, и этот поезд такой странный.
Что это значит?
- И лошади! - вмешался в разговор сообразительный Сенечка. - Разве
так бывает, что ни одной машины? Ни одного самолета?
- Лошади, - повторил я. - На лошадях ездили раньше, чем на машинах и
самолетах.
- Ясное дело, что раньше! Кто такое платье по доброй воле носить
будет! В нем не побежишь, не прыгнешь. А как в нем драться на ножах? -
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг