- Милый барон, - продолжал Воланд, радостно улыбаясь, - был так
очарователен, что, узнав о моем приезде в Москву, тотчас позвонил ко мне,
предлагая свои услуги по своей специальности, то есть по ознакомлению с
достопримечательностями. Само собою разумеется, что я был счастлив
пригласить его к себе.
В это время Маргарита видела, как Азазелло передал блюдо с черепом
Коровьеву.
- Да, кстати, барон, - вдруг интимно понизив голос, проговорил
Воланд, - разнеслись слухи о чрезвычайной вашей любознательности. Говорят,
что она, в сочетании с вашей не менее развитой разговорчивостью, стала
привлекать всеобщее внимание. Более того, злые языки уже уронили слово -
наушник и шпион. И еще более того, есть предположение, что это приведет
вас к печальному концу не далее, чем через месяц. Так вот, чтобы избавить
вас от этого томительного ожидания, мы решили придти к вам на помощь,
воспользовавшись тем обстоятельством, что вы напросились ко мне в гости
именно с целью подсмотреть и подслушать все, что можно.
Барон стал бледнее, чем Абадонна, который был исключительно бледен по
своей природе, а затем произошло что-то странное. Абадонна оказался перед
бароном и на секунду снял свои очки. В тот же момент что-то сверкнуло в
руках Азазелло, что-то негромко хлопнуло как в ладоши, барон стал падать
навзничь, алая кровь брызнула у него из-под груди и залила крахмальную
рубашку и жилет. Коровьев подставил чашу под бьющуюся струю и передал
наполнившуюся чашу Воланду. Безжизненное тело барона в это время уже было
на полу.
- Я пью ваше здоровье, господа, - негромко сказал Воланд и, подняв
чашу, прикоснулся к ней губами.
Тогда произошла метаморфоза. Исчезла заплатанная рубаха и стоптанные
туфли. Воланд оказался в какой-то черной хламиде со стальной шпагой на
бедре. Он быстро приблизился к Маргарите, поднес ей чашу и повелительно
сказал:
- Пей!
У Маргариты закружилась голова, ее шатнуло, но чаша оказалась уже у
ее губ, и чьи-то голоса, а чьи - она не разобрала, шепнули в оба уха:
- Не бойтесь, королева... не бойтесь, королева, кровь давно ушла в
землю. И там, где она пролилась, уже растут виноградные гроздья.
Маргарита не раскрывая глаз, сделала глоток, и сладкий ток пробежал
по ее жилам, в ушах начался звон. Ей показалось, что кричат оглушительные
петухи, что где-то играют марш. Толпы гостей стали терять свой облик. И
фрачники и женщины распались в прах. Тление на глазах Маргариты охватило
зал, над ним потек запах склепа. Колонны распались, угасли огни, все
съежилось, и не стало никаких фонтанов, тюльпанов и камелий. А просто
было, что было - скромная гостиная ювелирши, и из приоткрытой в нее двери
выпадала полоска света. И в эту приоткрытую дверь и вошла Маргарита.
24. ИЗВЛЕЧЕНИЕ МАСТЕРА
В спальне Воланда все оказалось, как было до бала. Воланд в сорочке
сидел на постели, и только Гелла не растирала ему ногу, а на столе, там,
где раньше играли в шахматы, накрывала ужин. Коровьев и Азазелло, сняв
фраки, сидели у стола, и рядом с ними, конечно помещался кот, не
пожелавший расстаться со своим галстуком, хоть тот и превратился в
совершеннейшую грязную тряпку. Маргарита, шатаясь, подошла к столу и
оперлась на него. Тогда Воланд поманил ее, как и тогда, к себе и показал,
чтобы она села рядом.
- Ну что, вас очень измучили? - спросил Воланд.
- О, нет, мессир, - ответила Маргарита, но чуть слышно.
- Ноблесс оближ, - заметил кот и налил Маргарите какой-то прозрачной
жидкости в лафитный стакан.
- Это водка? - слабо спросила Маргарита.
Кот подпрыгнул на стуле от обиды.
- Помилуйте, королева, - прохрипел он, - разве я позволил бы себе
налить даме водки? Это чистый спирт!
Маргарита улыбнулась и сделала попытку отодвинуть от себя стакан.
- Смело пейте, - сказал Воланд, и Маргарита тотчас взяла стакан в
руки. - Гелла, садись, - приказал Воланд и объяснил Маргарите: - Ночь
полнолуния - праздничная ночь, и я ужинаю в тесной компании приближенных и
слуг. Итак, как чувствуете вы себя? Как прошел этот утомительный бал?
- Потрясающе! - затрещал Коровьев, - все очарованы, влюблены,
раздавлены, сколько такта, сколько умения, обаяния и шарма!
Воланд молча поднял стакан и чокнулся с Маргаритой. Маргарита покорно
выпила, думая, что тут же ей и будет конец от спирта. Но ничего плохого не
произошло. Живое тепло потекло по ее животу, что-то мягко стукнуло в
затылок, вернулись силы, как будто она встала после долгого освежающего
сна, кроме того, почувствовала волчий голод. И при воспоминании о том, что
она не ела ничего со вчерашнего утра, он еще более разгорелся. Она стала
жадно глотать икру.
Бегемот отрезал кусок ананаса, посолил его, поперчил, съел и после
этого так залихватски тяпнул вторую стопку спирта, что все зааплодировали.
После второй стопки, выпитой Маргаритой, свечи в канделябрах
разгорелись поярче, и в камине прибавилось пламени. Никакого опьянения
Маргарита не чувствовала, кусая белыми зубами мясо, Маргарита упивалась
текущим из него соком и в то же время смотрела, как Бегемот намазывает
горчицей устрицу.
- Ты еще винограду сверху положи, - тихо сказала Гелла, пихнув в бок
кота.
- Попрошу меня не учить, - ответил Бегемот, - сиживал за столом, не
беспокойтесь, сиживал!
- Ах, как приятно ужинать вот этак, при камельке, запросто, -
дребезжал Коровьев, - в тесном кругу...
- Нет, Фагот, - возражал кот, - бал имеет свою прелесть и размах.
- Никакой прелести в нем нет и размаха тоже, а эти дурацкие медведи,
а также и тигры в баре своим ревом едва не довели меня до мигрени, -
сказал Воланд.
- Слушаю, мессир, - сказал кот, - если вы находите, что нет размаха,
и я немедленно начну придерживаться того же мнения.
- Ты смотри! - ответил на это Воланд.
- Я пошутил, - со смирением сказал кот, - а что касается тигров, то я
велю их зажарить.
- Тигров нельзя есть, - сказала Гелла.
- Вы полагаете? Тогда прошу послушать, - отозвался кот и, жмурясь от
удовольствия, рассказал о том, как однажды он скитался в течение
девятнадцати дней в пустыне и единственно чем питался, это мясом убитого
им тигра. Все с интересом прослушали это занимательное повествование, а
когда Бегемот кончил его, все хором воскликнули:
- Вранье!
- И интереснее всего в этом вранье то, - сказал Воланд, - что оно -
вранье от первого до последнего слова.
- Ах так? Вранье? - воскликнул кот, и все подумали, что он начнет
протестовать, но он только тихо сказал: - История рассудит нас.
- А скажите, - обратилась Марго, оживившаяся после водки, к Азазелло,
- вы его застрелили, этого бывшего барона?
- Натурально, - ответил Азазелло, - как же его не застрелить? Его
обязательно надо было застрелить.
- Я так волновалась! - воскликнула Маргарита, - это случилось так
неожиданно.
- Ничего в этом нет неожиданного, - возразил Азазелло, а Коровьев
завыл и заныл:
- Как же не волноваться? У меня у самого поджилки затряслись! Бух!
Раз! Барон на бок!
- Со мной едва истерика не сделалась, - добавил кот, облизывая ложку
с икрой.
- Вот что мне непонятно, - говорила Маргарита, и золотые искры от
хрусталя прыгали у нее в глазах, - неужели снаружи не было слышно музыки и
вообще грохота этого бала?
- Конечно не было слышно, королева, - объяснил Коровьев, - это надо
делать так, чтобы не было слышно. Это поаккуратнее надо делать.
- Ну да, ну да... а то ведь дело в том, что этот человек на
лестнице... Вот когда мы проходили с Азазелло... и другой у подъезда... Я
думаю, что он наблюдал за вашей квартирой...
- Верно, верно! - кричал Коровьев, - верно, дорогая Маргарита
Николаевна! Вы подтверждаете мои подозрения. Да, он наблюдал за квартирой.
Я сам было принял его за рассеянного приват-доцента или влюбленного,
томящегося на лестнице, но нет, нет! Что-то сосало мое сердце! Ах! Он
наблюдал за квартирой! И другой у подъезда тоже! И тот, что был в
подворотне, то же самое!
- А вот интересно, если вас придут арестовывать? - спросила
Маргарита.
- Непременно придут, очаровательная королева, непременно! - отвечал
Коровьев, - чует сердце, что придут, не сейчас, конечно, но в свое время
обязательно придут. Но полагаю, что ничего интересного не будет.
- Ах, как я взволновалась, когда этот барон упал, - говорила
Маргарита, по-видимому, до сих пор переживая убийство, которое она видела
впервые в жизни. - Вы, наверное, хорошо стреляете?
- Подходяще, - ответил Азазелло.
- А на сколько шагов? - задала Маргарита Азазелло не совсем ясный
вопрос.
- Во что, смотря по тому, - резонно ответил Азазелло, - одно дело
попасть молотком в стекло критику Латунскому и совсем другое дело - ему же
в сердце.
- В сердце! - воскликнула Маргарита, почему-то берясь за свое сердце,
- в сердце! - повторила она глухим голосом.
- Что это за критик Латунский? - спросил Воланд, прищурившись на
Маргариту.
Азазелло, Коровьев и Бегемот как-то стыдливо потупились, а Маргарита
ответила, краснея:
- Есть такой один критик. Я сегодня вечером разнесла всю его
квартиру.
- Вот тебе раз! А зачем же?
- Он, мессир, - объяснила Маргарита, - погубил одного мастера.
- А зачем же было самой-то трудиться? - спросил Воланд.
- Разрешите мне, мессир, - вскричал радостно кот, вскакивая.
- Да сиди ты, - буркнул Азазелло, вставая, - я сам сейчас съезжу...
- Нет! - воскликнула Маргарита, - нет, умоляю вас, мессир, не надо
этого.
- Как угодно, как угодно, - ответил Воланд, а Азазелло сел на свое
место.
- Так на чем мы остановились, драгоценная королева Марго? - говорил
Коровьев, - ах, да, - сердце. В сердце он попадает, - Коровьев вытянул
свой длинный палец по направлению Азазелло, - по выбору, в любое
предсердие сердца или в любой из желудочков.
Маргарита не сразу поняла, а поняв, воскликнула с удивлением:
- Да ведь они же закрыты!
- Дорогая, - дребезжал Коровьев, - в том-то и штука, что закрыты! В
этом-то вся и соль! А в открытый предмет может попасть каждый!
Коровьев вынул из ящика стола семерку пик, предложил ее Маргарите,
попросив наметить ногтем одно из очков. Маргарита наметила угловое верхнее
правое. Гелла спрятала карту под подушку, крикнув:
- Готово!
Азазелло, который сидел отвернувшись от подушки, вынул из кармана
фрачных брюк черный автоматический пистолет, положил дуло на плечо и, не
поворачиваясь к кровати, выстрелил, вызвав веселый испуг в Маргарите.
Из-под простреленной подушки вытащили семерку. Намеченное Маргаритой очко
было пробито.
- Не желала бы я встретиться с вами, когда у вас в руках револьвер, -
кокетливо поглядывая на Азазелло, сказала Маргарита. У нее была страсть ко
всем людям, которые делают что-либо первоклассное.
- Драгоценная королева, - пищал Коровьев, - я никому не рекомендую
встретиться с ним, даже если у него и не будет никакого револьвера в
руках! Даю слово чести бывшего регента и запевалы, что никто не поздравил
бы этого встретившегося.
Кот сидел насупившись во время этого опыта со стрельбой и вдруг
объявил:
- Берусь перекрыть рекорд с семеркой.
Азазелло в ответ на это что-то прорычал. Но кот был упорен и
потребовал не один, а два револьвера. Азазелло вынул второй револьвер из
второго заднего кармана брюк и вместе с первым, презрительно кривя рот,
протянул их хвастуну. Наметили два очка на семерке. Кот долго
приготовлялся, отвернувшись от подушки. Маргарита сидела, заткнув пальцами
уши, и глядела на сову, дремавшую на каминной полке. Кот выстрелил из
обоих револьверов, после чего сейчас же взвизгнула Гелла, убитая сова
упала с камина и разбитые часы остановились. Гелла, у которой одна рука
была окровавлена, с воем вцепилась в шерсть коту, а он ей в ответ в
волосы, и они, свившись в клубок, покатились по полу. Один из бокалов упал
со стола и разбился.
- Оттащите от меня взбесившуюся чертовку! - завывал кот, отбиваясь от
Геллы, сидевшей на нем верхом. Дерущихся разняли. Коровьев подул на
простреленный палец Геллы и тот зажил.
- Я не могу стрелять, когда под руку говорят! Кричал Бегемот и
старался пригладить на место выдранный у него на спине громадный клок
шерсти.
- Держу пари, - сказал Воланд, улыбаясь Маргарите, - что он проделал
эту штуку нарочно. Он стреляет порядочно.
Гелла с котом помирились, и в знак этого примирения они поцеловались.
Достали из-под подушки карту, проверили. Ни одно очко кроме того, что было
прострелено Азазелло, не было затронуто.
- Этого не может быть, - утверждал кот, глядя сквозь карту на свет
канделябра.
Веселый ужин продолжался. Свечи оплывали в канделябрах, по комнате
волнами распространялось сухое, душистое тепло от камина. Наевшуюся
Маргариту охватило чувство блаженства. Она глядела, как сизые кольца от
сигары Азазелло уплывали в камин и как кот ловит их на конец шпаги. Ей
никуда не хотелось уходить, хотя и было, по ее расчетам, уже поздно. Судя
по всему, время подходило к шести утра. Воспользовавшись паузой, Маргарита
обратилась к Воланду и робко сказала:
- Пожалуй, мне пора... поздно.
- Куда же вы спешите? - спросил Воланд вежливо, но суховато.
Остальные промолчали, делая вид, что увлечены сигарными дымными кольцами.
- Да, пора, - совсем смутившись от этого, повторяла Маргарита и
обернулась, как будто ища накидку или плащ. Ее нагота вдруг стала стеснять
ее. Она поднялась из-за стола. Воланд молча снял с кровати свой вытертый и
засаленный халат, а Коровьев набросил его Маргарите на плечи.
- Благодарю вас, мессир, - чуть слышно сказала Маргарита и
вопросительно поглядела на Воланда. Тот в ответ улыбнулся ей вежливо и
равнодушно. Черная тоска как-то сразу подкатила к сердцу Маргариты. Она
почувствовала себя обманутой. Никакой награды за все ее услуги на балу
никто, по-видимому, ей не собирался предлагать, как никто ее и не
удерживал. А между тем ей совершенно ясно было, что идти ей отсюда больше
некуда. Мимолетная мысль о том, что придется вернуться в особняк, вызвала
в ней внутренний взрыв отчаяния. Попросить что ли самой, как искушающе
советовал Азазелло в Александровском саду? "Нет, ни за что", - сказала она
себе.
- Всего хорошего, мессир, - произнесла она вслух, а сама подумала:
"только бы выбраться отсюда, а там уж я дойду до реки и утоплюсь".
- Сядьте-ка, - вдруг повелительно сказал Воланд. Маргарита изменилась
в лице и села. - Может быть, что-нибудь хотите сказать на прощанье?
- Нет, ничего, мессир, - с гордостью ответила Маргарита, - кроме
того, что если я еще нужна вам, то я готова охотно исполнить все, что вам
будет угодно. Я ничуть не устала и очень веселилась на балу. Так что если
бы он и продолжался еще, я охотно предоставила бы мое колено для того,
чтобы к нему прикладывались тысячи висельников и убийц, - Маргарита
глядела на Воланда, как сквозь пелену, глаза ее наполнялись слезами.
- Верно! Вы совершенно правы! - гулко и страшно прокричал Воланд, -
так и надо!
- Так и надо! - как эхо, повторила свита Воланда.
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг