указания, как поступать. Не понимая, что происходит.
В конце концов, охота прекратилась. Даже не доведённая до конца, она
стоила Семёрке многих впустую потраченных лет и огромной горы золота. Война
есть война. Но Первый, такой же мрачный на вид, как и его коллеги, продолжал
верить в удачу. До сих пор она не изменяла ему.
В конечном счёте.
* * *
Унэн сидел на вершине того самого каменного столба, с которого некогда
сошёл в пропасть человек в чёрном, оставивший после себя Книгу. Проклятие,
как считают в Совете Магов. Орудие разрушения, которое сводит с ума всякого,
кто прикоснётся к его тайнам.
Было пасмурно и довольно прохладно; тучи ползли по небу, задевая за
острые гребни гор. Вокруг не было ни души: никто не полезет на столбы в
такую погоду. Это просто превосходно: ему нужно побыть одному. Возможно,
выглядело это странно - искать тех, кто что-то знает о Книге, сидя вместе с
ней на вершине столба. Если бы можно было избавиться от неё так же просто...
Оставить Книгу здесь, на скале и шагнуть вниз.
Книга вздрогнула в руках.
Монах усмехнулся. Ну нет, он-то пока ещё с ума не сошёл. Итак, прежний
вопрос: с чего начать поиски тех, кто знает о книге? Лезть в архивы, в
библиотеки, начать расспрашивать историков? Последнее запросто увеличит
список причастных к тайне в несколько раз.
Кроме того, это очень долго. Нерлон не сказала прямо, но Совет
обеспокоен пропажей листа. Хоть он, Унэн, и потребовал от Книги, чтобы та
позаботилась о его возвращении, кто знает, как быстро это случится? И как
это случится?
Внезапно монах понял, что прежде всего его беспокоят другие вопросы.
Откуда взялся человек на этом столбе? Зачем оставил здесь Книгу? Если верить
Нерлон, которая утверждает, что случайностей не бывает вовсе, то Книгу
оставили именно для того, чтобы один выживший из ума монах кинулся её
переводить и вляпался в эту историю по самые уши. Не очень-то приятно так
думать о себе, но что, если это правда?
А зачем монаху Книга? Том вновь вздрогнул в руках, словно просил
открыть его. Дудки, подумал Унэн и сжал пальцы покрепче. Чем - или кем - бы
ты ни являлась, не стоит увлекаться общением с тобой. Вот, кстати, ещё одно
отличие: я привык обращаться с Книгой, как с живым существом, а Совет
считает её всего лишь инструментом. Этаким взбесившимся боевым големом.
Способным только на разрушительные действия.
Итак, зачем монаху Книга? Для того чтобы сделать с её помощью
что-нибудь. Очевидно. Если Книге предназначался другой владелец (язык не
поворачивался сказать "хозяин") то, согласно Нерлон, он бы её и заполучил.
Пока же судьбе угодно, чтобы за Книгой присматривал Сунь Унэн, потомок
своего великого предка в шестом колене, которого силы превыше смерти решили
бросить сюда, в Ралион, распространять свет Учения. То есть, конечно, пусть
эти силы так считают... Да что за ерунда постоянно лезет в голову!
Нерлон говорит, что Книга давно уже странствует по Ралиону. Вот это
самая трудная часть. В это Унэн никак не может поверить, потому что привык
доверять прежде всего опыту. Несмотря на то, что Нерлон обладает
фантастической памятью и способностью находить самые невероятные аналогии,
он, Унэн, не может принять этого. Конечно, оставались ещё свитки, которые
она вручила ему... вечером надо побывать у Плиты и прочесть их.
Монах положил Книгу на колени.
Довольно необычен сам факт того, что Нерлон занимает столь высокий
пост. Она, несомненно, бисант, искусственное существо, выведенное среди
прочих давным-давно, когда маги надеялись с их помощью решать исход
сражений. Потомки уцелевших бисантов обосновались на выжженной земле Лауды и
ведут себя по отношению ко всему остальному миру, мягко говоря,
недружелюбно. Их легко понять - три неполных столетия люди охотятся за ними.
Нерлон - редкое исключение... и довольно миловидное, между прочим.
Тьфу! Монах едва не швырнул Книгу в сердцах вниз. Положительно, именно
это место Ралиона никак не подходит для размышлений. Мысли сворачивают куда
угодно, но не в нужную сторону. Он опустил глаза на Книгу. Ну ладно. В конце
концов, никто его не видит... рискнём.
Вздохнув, монах раскрыл том и, удерживая ладонью страницу, написал на
бумаге несколько коротких слов.
"Я знаю, чего ты хочешь".
Чернила мгновенно впитались, посерели, стали чуть рельефными. Книга
приняла слова. Монаху казалось, что она вслушивается в его мысли. Помедлив
несколько секунд, он обмакнул перо и дописал на следующей строчке.
"Ты хочешь вернуться домой".
И эти слова были мгновенно приняты. Но ни слова не появлялось в ответ.
"Скажи мне, кто знает о тебе, и я обещаю, что верну тебя домой".
Принято.
Будем надеяться, что Книга не читает мыслей. Монах не имел никакого
понятия, как можно вернуть Книгу домой, если, конечно, этот дом существует.
Но в душе он был бы рад избавиться от неё... но не так, как Совет -
уничтожить раз и навсегда, а, положим, мирным путём.
Молчание.
Монах ощутил, как его шестое чувство забеспокоилось. Казалось, Книга
изо всех сил думает, доверять ему или нет - и никак не может решиться.
Напряжение сделало своё дело - всё остальное неожиданно перестало значить.
Был он, была Книга и мир, в котором она была чужой.
Такое случалось с монахом нередко... но всякий раз поражало. Озарение
пришло волной, ощущавшейся как ярчайшая вспышка. Какое-то мгновение Унэн
знал и понимал всё... но мгновение прошло, и в памяти осталось только самое
существенное.
Айзала: "ты следующий в списке".
Нерлон: "попытались достичь господства над миром".
Шассим: "постарайся... не приближаться к книге".
Монах выждал, пока мысль не выкристаллизовалась до полной ясности и,
миг помедлив, дописал:
"Я, Сунь Унэн, пришедший на эту землю ради распространения Учения,
обещаю, что не стану использовать твою силу для собственного блага".
Принято!
Чуть ниже спины отчаянно засвербило.
На выбритую до блеска голову монаха упала капля дождя. Совсем рядом
ударила молния, едва не оглушив Унэна грохотом.
Вдруг...
Страница сама собой перелистнулась, и потекли, потекли строки. Имена.
Одно под другим. Лишь последнее слово не было именем.
На тайном языке, знакомом только Унэну и его сородичам, было выведено:
"Поторопись".
- Благодарю, - кивнул монах и, положив Книгу на выступ, поклонился ей.
После чего аккуратно спрятал в рюкзак и, глубоко вздохнув, сказал в
пространство.
- Мне нужно в Парк Времени, к Плите.
Что и было исполнено.
* * *
- Какая встреча! - осклабился Цеальвир, начальник службы разведки
Семёрки (которую принято было считать службой охраны императора), когда
полуживого Хиргола ввели в его кабинет. Приказание было чётким и ясным:
пленника доставить живым и невредимым, ни в коем случае не обыскивать,
причину задержания не объяснять. Шутки с Семёркой или любым из её курьеров
никогда хорошо не заканчивались. Что можно противопоставить умению читать
мысли и определять истинные намерения? Только полную искренность и
преданность.
При этом не возбранялось обладать какими угодно недостатками.
Недостатком начальника службы разведки было чрезмерное усердие. Эскорт
пересёк расстояние в пятьсот километров (из них больше половины - по
территории, объявленной вражеской) за два с небольшим дня - телепортацию
было строго запрещено употреблять, так же, как и любые виды магической
коммуникации. Только традиционный транспорт. Только устные послания. Ничего
магического. Ничего культового.
Хиргол всё это время провёл, как в тумане. Несмотря на грубость
обращения, втайне он надеялся, что сумеет выпутаться из этой истории. Он
ведь добыл необходимые сведения и помог переправить этот несчастный
обрывочек, верно? Даже Семёрка должна понимать, что кроме кнута полезно
применять и пряник.
В себя он пришёл, когда ощутил едкий вкус какого-то снадобья, которое
ему насильно влили в горло. Туман в голове моментально рассеялся. Он сидел в
кабинете, ярко освещённом тремя крупными "вечными" светильниками, перед
довольно улыбающимся Цеальвиром. С ним он был хорошо знаком: именно
начальник подбирал снаряжение. Которое большей частью осталось там, в руинах
крепости Тнаммо, на безымянном островке.
На столе между ними лежал лист (всё ещё в водонепроницаемом конверте) и
лабораторный журнал, который Тнаммо вручил Хирголу на прощание. Юноша тут же
потянулся - не к листу, но к журналу. Последний принадлежал ему.
Тут же что-то острое и холодное прикоснулось к основанию его шеи.
- Не суетись, не суетись, - пробормотал начальник, листая журнал. Тот
выглядел учётной книгой; записи в ней могли быть интересны только её
владельцу. Непонятно, зачем этот малый прихватил её с собой...
Тем не менее, приказ есть приказ: не возвращать ничего принесённого
Хирголом. - Ты прекрасно справился с заданием. Мне велено сообщить, что тебя
ожидает награда. Но всё это уже не для тебя.
Хиргол открыл было рот, чтобы возразить... но быстро понял, что ни к
чему хорошему это не приведёт.
После коротких расспросов Хиргола, всё ещё не верящего своему счастью,
отвели в отдельную комнату в личных апартаментах Цеальвира и позволили
привести себя в порядок. После обеда юноша почти совсем утвердился в мысли о
том, что избежал самого худшего.
Омрачало радость только то обстоятельство, что начальник наотрез
отказался сообщить ему, как поживают его, Хиргола, родственники. Не
положено, было ответом. Узнаешь в своё время.
* * *
Монах сидел перед Плитой, глядя на три свитка, лежавшие на коленях.
Копии, и не очень качественные. Тем не менее, было видно, что текст на них
практически полностью совпадает. Унэн долгое время сравнивал и сличал
причудливые, состоящие из дуг и точек, буквы, прежде чем понял, где именно
он видел уже этот текст.
Он достал Книгу и открыл первую страницу. Одну из тех, которые никак не
удавалось перевести. Не составило особого труда отыскать то место, где
начинался повторяющийся фрагмент. Не нужно было обладать особой
наблюдательностью, чтобы понять: текст один и тот же.
Так что же, значит, Книга бывала здесь и раньше?
Монах смотрел на старинный том и ощущал, что логика, к которой он
привык, постепенно рушится. Само по себе это было бы не столь страшно, если
была бы хоть какая-то замена. Но никаких объяснений происходящему не было.
Последняя проверка.
Монах вздохнул и положил все три свитка на Плиту. Будем надеяться, что
и на этот раз всё обойдётся. Плита постепенно засветилась, и поверх
первоначального текста на каждом свитке стал проступать перевод.
Унэн склонился над Плитой, вчитываясь в медленно формирующиеся слова.
"Монах стоял, не шевелясь, посреди зала, уставленного книжными шкафами,
и терпеливо ждал, пока появится тот, чьи шаги он давно уже слышал..."
Унэн смахнул свитки с Плиты и отвернулся от её медленно гаснущей
плоскости. Ему было страшно.
XXVI.
Сколько времени он провёл в обеденном зале, Норруан не знал. Апатия
овладела им; всё стало безразлично и ненужно. Он не знал, что делать с
продолжающей возвращаться памятью.
Десятки жизней, каждый миг которых постепенно становился ему известным.
Всеми этими людьми был он сам; все они жили в разных местах, иногда в разных
мирах. Общее у них было одно: фантастические возможности, колоссальная
страсть к самоутверждению и имя, отчасти похожее на "Норруан". Или
означавшее нечто неодолимое, ужасное, мощное.
Все они приковывали его к этому месту "для ожидания", все ожидали его
возвращения. Выбор невелик: или блуждать по бесконечным коридорам, что
начинались сразу за внешней дверью "Замка", или заново проиграть историю
жизни любого из них. По нотам, по заранее известному плану. Отклонений не
допускается. В конце одно и то же: сокрушительное поражение и... всё тот же
унылый выбор.
Правда, смутно помнилось нечто иное. Детство (видения были смутными и
разрозненными - черепки какой-то вазы у ног, ветхая хижина и печальное лицо
матери). Прочие воспоминания, ничего, кроме боли, не приносящие.
Высидев без малого неделю (по своим собственным ощущениям, поскольку от
часов в этом проклятом загробном мире толку не было), Норруан попытался
начать ходить в гости. Но всякий раз, когда голос из-за двери приглашал его
войти, он находил за дверью... свой собственный "Замок". В довершение ко
всему, из коридора начисто исчезли охранники, и кто бы то ни было ещё. Чем
сильнее становились отчаяние и гнев Норруана, тем меньше шансов оставалось
выместить их. Весь этот невозможный мир, состоявший из бесконечного числа
переходов и коридоров, становился кошмаром, что был страшнее любой из
жизней, которую он в любой момент мог прожить заново.
Кроме Зивира.
Поскольку в Зивире всё ещё оставалась сила, которая не желала повторять
раз и навсегда придуманную последовательность событий.
Когда Норруан очнулся от болезненного сна (ни вино, ни наркотические
курения не помогали забыться), он вспомнил о Зивире. Если есть ещё надежда
остановить эту карусель, она связана с Зивиром. Но как туда попасть?
Ноги сами собой понесли его в кабинет. Разумно, понял он по пути, всё
более приходя в прежнее состояние, трезвого и холодного расчёта. В кабинете
могут оказаться полезные записи. Так что...
Норруан замер на пороге, ошеломлённый. В его кабинете, за его столом, в
его любимом кресле сидел призрак. Призрак Гостя. Некоторое время Владыке
казалось, что это - своеобразное послание, намёк на то, что Гость мёртв, и,
следовательно, надежды больше нет.
Но то, что произошло после, заставило Владыку Моррон отказаться от
столь неприятного умозаключения. Гость протянул руку и придвинул к себе одну
из тетрадей, в которой Норруан время от времени оставлял напоминания самому
себе. Смешно, но первой эмоцией был гнев: "неплохо бы сначала спросить
разрешения!"
Потом Норруан осознал, что тетрадь действительно двигалась.
Шагнув вперёд, он попытался прикоснуться к Гостю, но рука прошла
насквозь. Неудивительно. Постойте... если Гость в состоянии двигать предметы
в его кабинете, то, может быть...
Норруан сделал шаг к столу и отодвинул тетрадь в сторону. Это далось с
некоторым трудом, как если бы её кто-то держал.
Гость тут же вскочил и, оглянувшись, поднял голову, словно
прислушиваясь.
- Ты слышишь меня? - громко спросил Норруан, хотя ответ знал заранее.
Конечно же, нет.
Тогда... впрочем, зачем искать решение! Вот оно! Всё крайне просто!
Норруан пододвинул к себе чернильный прибор (Гость вздрогнул, но, к
великому облегчению Норруана, не бросился прочь из комнаты). Осторожно
обмакнул перо в чернила и, раскрыв тетрадь, написал:
"Я Норруан".
Гость молча смотрел на написанное.
"Мы уже встречались в этом замке".
Гость кивнул и вновь оглянулся.
"Нам необходимо вновь встретиться".
Гость вновь кивнул и произнёс что-то. По движению губ Норруан
догадался, что тот спрашивает, где.
"Жди меня на прежнем месте".
Гость кивнул в третий раз и, пройдя сквозь Норруана, исчез за дверью.
Так.
Теперь нужно во что бы то ни стало вернуться в Зивир.
Вернуться!
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг