черной цитадели. Юг обещал легкую и богатую добычу, а север - долгий путь,
тяжелую осаду и всего один полудикий город в качестве награды. Рыцарям
золотой молнии пришлось выбирать между выгодой и доблестью, и Верховный
Стратег сделал свой выбор.
И они погибли там в 167 году, были выбиты в горных ущельях - все!
Гномы защищали землю, ставшую для них родной, горы помогали им. Помогали
снежными обвалами, камнепадами, даже эхом, заманивающим закованных в броню
рыцарей в непроходимые ущелья. Назад вернулись пустые корабли, минимум
команды - те, кому удалось уцелеть, пережив мучительное ожидание, голодные
два года, преследование грифонов.
О, Марк Селентин! Ты создал и вдохновил этот поход, убедил Короля
повернуть на север и сам погиб, настигнутый врагами среди скал... Ты
получил пятым именем посмертное прозвище Грей-Дварр Несчастный, но ты
следовал велениям Луны, и значит мы не вправе обвинять тебя, ты исполнил
свой долг.
Год за годом, круг за кругом открывались и закрывались глаза живущих,
и ходили создания под внимательными взорами азартных всезнающих звезд. От
белого королевства остался лишь Мартон, заколдованный древний город,
светлая столица, родина волшебства. Варвары не вспоминали о Мартоне -
зачем, ведь в их руках и так уже был весь юг. Вряд ли вожди гигантов
думали о поражении Селентины у врат цитадели тьмы. Но на Мартон, цитадель
света, они не пошли.
Варвары двинулись через эльфийские леса на полуостров.
В 175 году волею Луны, волею земли и воды оказалась Селентина между
двух войн: с самым низким и самым рослым народами.
Варвары-гиганты говорили: "Пойдем и возьмем их - воинов, обремененных
богатством; купцов, отягощенных знаниями; матросов, испорченных грамотой;
да Короля, связанного Советом. Возьмем ради Основателя Мира их золото, их
быстрые суда, а остальное бросим - пусть пропадает до конца света!"
Впервые враг шел на полуостров.
Эльфов, любимцев тропических лесов, полуостров не привлекал. Туман и
дождь на внутреннем берегу, болота на южной оконечности, каменистый берег
от Ареты до Аристона и ветер, влажный холодный ветер с моря. Нет, эльфы с
западом воевать не желали.
Варвары высадились у мыса Пса на южной оконечности. Путь их лежал
через болота. Так было ближе, а дороги в обход их отвага знать не желала.
"Счастливая ошибка!" - сказал Король и сам повел войска.
Две армии варваров были истреблены в сердце болот, а примитивный
"флот" с плоскими днищами и желтыми флагами уничтожен всего двумя боевыми
кораблями, ведомыми младшим учеником одного из "десяти корабелов".
В Лунной Заводи радовались победе и скорбели о непонимании.
Вооруженный враг не должен становиться дерзкой ногой на священную
землю, ибо земля эта принадлежит Луне. Но ненависти к желтоглазым силачам
не было. Почему они не пришли с миром? Зачем устремились разрушать? Ведь
как глаза всадников Солнца были осколками неба, так глаза гигантов являли
собой частицы золотой Луны. Им следовало, сохранив себя, лишь отразиться в
культуре Селентины, подобно тому как ночная волшебница отражается на
гладкой поверхности спокойного моря.
Так думали в Лунной Заводи, и в Джессертоне, и в Офелейне. И в
Вэйборне.
...А с севера летели грифоны.
На рассвете семнадцатого десятилетия вылетевшие из Гриффинора,
прошедшие Храм Ириса, а еще ранее заклятые страшным северным заклятием,
они обрушились на Вэйборн...
Король знал об их приближении. И Казначей знал об их приближении.
Казначей ломал руки, не спал ночами и сутками не выходил из дворца. Вот
уже девять лет не строились корабли, не ковалось оружие и не рождались
рыцари. Вот уже три года гарнизон Вэйборна не получал жалованья.
Золото, золото изменило Селентине! Золото, на котором Король и
Казначей построили государство.
"Мы запросим мира!" - объявил Совет Королю. Шесть сословий были за и
только одно против.
"Грифоны не дают мира", - ответил Король.
"Но мы можем попросить мира у их хозяев!" - возразили пять сословий
против двух.
"Пока посольство доберется на север, мир будет не нужен", -
предположил Казначей.
"Но, может быть, еще не поздно отправить посольство хотя бы к
варварам?" - предложил Совет четырьмя сословиями против трех.
И Король взял время до утра.
С юга к Вэйборну двигались толпы наученных поражением в болотах
гигантов.
Ночью Казначей советовал Королю не соглашаться, а под утро не
выдержал и все-таки заснул. И когда взошло Солнце Король не указом, а
просьбами вытянул, вымолил, вырвал у Совета еще один день, а затем обманом
еще один, и лишь затем, исчерпав все, снарядил посла, облаченного в белые
одежды.
А когда посол отъехал из столицы, подоспела неожиданная, невероятная,
но прекрасная весть: заклятые грифоны, бывшие в Храме, перестали
существовать в легендарной битве за Вэйборн.
Но от седьмого города Селентины осталась одна башня и три воина.
Каждый получил дом в столице и по шестнадцать восьмерок под начало.
Желтые варвары остановились на полпути. Вэйборн больше не прикрывал
проход на полуостров, но и не являлся лакомой приманкой. Три сословия
против четырех предложили не останавливать мирные переговоры. Король же
приказал любой ценой догнать и вернуть посла, и Совет поддержал Короля.
А спустя полгода войска с золотой молнией на синей форме вошли в
последний город рассеянных по земле эльфов. В город, отразивший
домогательства гигантов, но открывший искореженные таранами ворота перед
Селентиной.
В городе хранился золотой запас.
О, Казначей Марк! Ты давно задумал эту кампанию, слившую воедино
древний вымирающий лесной народ и потомков Луны, ежегодно переживающих
свое полнолуние. Ты подарил зеленое золото Селентине: ведь оно стало
общим, когда на одного эльфа приходилось около шестидесяти подданных
Короля.
Войне с варварами суждено было продолжаться еще более ста лет, но два
события уже повернули ход истории в иное русло: битва за Вэйборн и
обретение зеленого золота. За пыльной коричневой дверью вспыхнул
ярко-синий свет, и теперь дверь эта неумолимо отворялась. Каждый ее скрип
требовал жертв, ржавые петли отчаянно сопротивлялись, но тщетно. Селентина
исцелила себя, и строились новые корабли, и украшались города, и
укреплялись их стены, и никогда больше не переставали рождаться на лунной
земле храбрые рыцари.
О, Солнце и Луна, боги гор и желтый ОМ, живой огонь, зеленоглазый
Адольф и господин силы воинства! Вы сошлись, чтобы создать мир в движении,
и Луна осталась на небосклоне, и да будет путь ее чист, и да не
прекратится ее сияние - до утра, до Конца Света!
Я вышел из темноты и задал свой вопрос.
Путник нисколько не удивился.
- А-а, это поэма, - сказал он. - Такой сон видели многие.
- Но у поэмы есть автор! - возразил я.
- Нет.
- Как нет?
- Нет автора. Ее приписывают мне.
Я не нашелся, что сказать. Когда я слушал, мне казалось, сегодня
откроются старые тайны, стоит лишь спросить, подойти и спросить знающего.
Но сейчас...
Путник разглядел мои "но".
- Ты умеешь читать? - спросил он.
- Да.
- Погоди.
Он ушел и вернулся. В руке его был свиток.
- Вот!
Я развернул.
Аккуратные ряды ровнехоньких черных буквочек радовали глаз. Свиток
подобного качества мог быть изготовлен только в Лунной Заводи.
"Академия отвлеченной философии - в Совет Республики" - значилось в
самом низу первой страницы.
Я стал читать.
Конец света - бред и враки, утверждала отвлеченная философия. Конца
света не будет в действительности, ибо его не может быть даже в теории.
Нет предела. Есть бесконечный круг вещей. Варвары твердят, что мир начался
с рождения основателя; последние ярки веруют, что некий огонь,
возгоревшись, положил начало миру (имеются верующие в самовозгорание
живого огня и верующие в возжигание живого огня неведомым создателем). Но
все это примитивные первобытные представления. Подлинное начало лежит за
чертой познаваемого. Лунная Заводь не начиналась вдруг, она существовала,
и первому увидевшему ее нужно было лишь поселиться здесь.
Пометка Путника. Картина Гая Светло-Сер. Млад. "Заводь ждет Короля".
Залив, одинокое дерево, серебристый берег. Пустота. Восход - ни Луна, ни
Солнце, что-то среднее, металлическое, светло-серо-холодное. Но прекрасное
Светило!
Однако если Лунная Заводь не начиналась вдруг, если полуостров
омывался водой с трех сторон задолго до первых шагов собственно Истории,
то почему он обязательно должен быть разрушен? Неизбежное разрушение мира
характерно для варварского мировоззрения. Школа отвлеченной философии при
построении различных моделей мира не вводит конечность как непременный
фактор. Более того, большинство моделей чужды конечности. Развитие
работает на себя, основные принципы движения направлены к сохранению
движения. Королевская Республика Лунной Заводи, возможно, не вечна, но
будущее у нее, с точки зрения чистой науки, огромное. Отвлеченная
философия склонна рассмотреть другой вопрос: что станет делать мир, как
изменятся принципы его движения, когда Лунная Заводь исполнит свою миссию?
Да, Селентина соберет народы в единый мир, обеспечит благополучное
развитие такого мира, но как пойдет далее благополучное развитие?
Пометка Путника. Болтуны, недоумки!
Касательно устной поэмы, которую Публий Джессертон Лев Адекват,
изредка называемый Путником, произносит при больших скоплениях людей,
наотрез отказываясь записать и представить, так что это даже пришлось
сделать по памяти служащим Академии: данная устная поэма, конечно,
произведение нерядовое. Однако отдельные моменты, коих немало, требуют
разъяснения.
Относительно философской проблемы условно допускаемого конца света
сказано выше.
Но откуда Публий Джессертон взял, что Король обманывал Совет,
задерживая мирное посольство? Может быть, тут как раз проявилось
преимущество политического устроения Селентины, в сочетании и взаимном
дополнении Совета Сословий и Короля?
Пометка Путника. Если в курсе истории нет раздела о задержании
посольства - значит, задержания посольства не было в природе.
События черного сто шестьдесят седьмого года вообще освещаются
странно. По всей видимости, Публий Джессертон был лично связан с Верховным
Стратегом Марком Селентином Александром Грей-Дварром Несчастным. Иначе
трудно объяснить, почему он фактически оправдывает его действия, приведшие
к гибели многих селентинцев, к гибели нелепой и трагической. Больше того,
Публий Джессертон говорит о нем почти в тех же выражениях, что и о Марке
Селентине Александре Грингольд Альфе Счастливом. А это уже совсем
непонятно и даже неприлично.
Пометка Путника. Смерть - в принципе проигрыш. Поначалу. Хотя
толкований смерти - что отвлеченных философий. Рыцари, например, уверены,
что смерть в бою дает возможность вернуться в мир еще раз. Не знаю, не
знаю... Сомнительно. Вот человек, исполнивший до конца свое
предназначение, либо вернется в мир, либо станет бессмертным где-то там
(присоединится к другим бессмертным, к создателю, к чему?). Победитель не
должен бояться смерти - он защищен. А не поборов страх смерти, ты не
станешь победителем. Из Селентина Александра:
Воин, не бойся, ты не умрешь,
Если готов умереть.
В конце концов Академия отвлеченной философии делала вывод:
произведение Публия Джессертона Льва Адеквата, определяемое как устная
поэма, не поименованная автором, является художественным, а потому
несмотря на указанные смысловые недостатки, не может считаться
противоречащим исторической информации. Более того, учитывая благоприятное
мнение Короля, произведение рекомендуется к изданию в свитке.
Далее.
Академия вкратце излагала для Совета содержание двух новейших научных
учений.
Первое учение утверждало, что кровь человеческая не всегда одна и та
же. Существует несколько групп, каждая из которых характеризуется
определенными свойствами. В зависимости от свойств крови человек может
быть предрасположен к той или иной деятельности. Например, кровь активной
группы наделяет человека отвагой, силой, боевой яростью, иначе говоря,
фактически заставляет обладателя такой крови быть воином. Исследования
показали, что все рыцари имеют в своих венах активную кровь.
Статичная кровь обнаружена у простых земледельцев, лесорубов, слуг и
т.п. Статичная кровь в исключительных случаях может переходить в активную.
Так, история знает несколько примеров ополченцев, ставших рыцарями. Однако
на практике исследователи не смогли найти ни одного носителя подобной
переходной группы.
К быстрой группе принадлежат, как правило, искусные ремесленники,
ученые, иногда купцы. Правда, купцы могут принадлежать не только к
быстрой, но и к пульсирующей группе с повышенной эмоциональной
восприимчивостью. Кровь пульсирующей группы обнаружена также у большинства
музыкантов, сказителей, художников.
Пометка Путника. ???
Кровь активной группы может быть более или менее активной: от
редчайшей переходной до особо активной, так называемой горячей крови.
Считается (хотя и не доказано), что горячая кровь присутствовала у великих
героев прошлого.
Академия отвлеченной философии и тут делала вывод: она обращалась к
Королю с почтительной просьбой разрешить исследование его крови. Может
оказаться, добавляли отвлеченные философы, что горячая кровь - не просто
особо активная кровь, а смесь из трех групп: активной, быстрой и
пульсирующей.
Пометка Путника. Представляю, что ответил Король!!!
Эта пометка была зачеркнута и рядом нацарапано еще более коряво:
Смешать силу, ум и радость.
Зачеркнуто.
Смешать силу, ум и откровение.
Опять зачеркнуто.
Силу, ум и - как называется это третье?
Смысл второго учения заключался в каких-то климатических изменениях,
скорей всего в тех, что происходили везде, кроме Златограда, лет десять
назад. Климатические изменения увязывались с невозможностью конца света,
но тут я мало что понял. Я уже изрядно хотел спать. Фонарь покачивался,
тень моя колебалась, плеск волн за бортом убаюкивал. Я лишь напоследок
обратил внимание на пометку Путника:
Гениально!!! Продолжение следует! Вскрой вены, птицы с запада, орел с
востока!
Я бережно сложил листы и взглянул на Луну. Судя по ее положению ночь
достигла середины. Перед сном я решил еще раз пройтись вдоль борта.
Разместить в голове все новое за день.
Касатка стояла у штурвала. Она посмотрела на меня и лунный свет
отразился в синих глазах.
Корабль, уходящий от преследования. Грифоны. Их далекие страшные
силуэты там, за кормой. И как она стояла, вцепившись в штурвал, а может не
вцепившись, может быть, руки ее так же небрежно покоились на нем, и от
каждого легкого движения, от тонких чувствительных пальцев зависело, уйдут
все они из кошмарного северного залива или нет.
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг